Читать книгу Попади ты пропадом. Книга 2. Красное на белом - Диана Билык - Страница 2

Когда Инна и Анэль скрылись из виду, а шаги затихли, призвав густую тишину, Лоренс с трудом оторвал тело от стены. Зашатался, потеряв опору. Хоть рука уже почти не болела, слабость кружила голову, как карусель. Серые стены казались чёрно-багряными и плыли по кругу. В ушах звенело и клокотало, словно голову опустили в котёл с кипящей водой. Не хватало ещё раскиснуть!

Сможет ли он появиться на людях сегодня? Как долго продлится восстановление?

Как долго ещё играть эту злую роль, которая совсем не по душе?

С трудом пройдя пару шагов, Лоренс снова привалился к стене. Удушье стиснуло горло. Запах бочонковой рыжки застрял где-то за грудиной, как кинжал. Губы жадно ухватили спёртый воздух. Кажется, планы на сегодня придётся изменить. Слишком уж много крови он потерял.

Из-за угла, как бешеный зверь, выпрыгнул Айфинон:

– Эдальгио! Где тебя нелёгкая носит?

Кол вошёл под рёбра и провернулся там. Неожиданно боль воскресла в изодранных мышцах и засаднила ещё сильнее. Только Айфинона не хватало! Почему именно сейчас?! Верховный Владыка, ну за что?!

Лоренс поднял глаза, надеясь, что выглядит не слишком растеряно. Давно он советника не видел таким. Растрёпанный, даже виски привычно не заглажены каштановым маслом, а ещё раскрасневшийся, как вареный рак.

– Ездил мать проведать, – отозвался Лоренс, не задумываясь. – По дороге встал самоход, а пока ждал помощи под мостом – на меня напали гуртау. Полюбуйся вот, каков красавец.

– Пропащий Низший! Ты, говоришь, был у матери? – Айфинон странно сощурил и без того узкие глаза. – Я посылал Дарэла за тобой. Тебя там не было!

Отчаяние ударило в грудь. И по лицу, наотмашь. Но решение пришло быстро. Пряча глаза, Лоренс процедил:

– Говорю же: самоход сломался, и я не доехал!

– Твой минитайп разрывался в комнате всю ночь. Ты же знаешь, что всегда должен быть на связи! – советник помолчал, затем понизив голос, сказал: – Это ты ещё не в курсе? – Стигнайзес потёр подбородок и привычно загладил волосы ладонью. Бессмысленно – они всё равно торчали.

– Что произошло? – Лоренс инстинктивно заслонил покусанное плечо. – Кого-то в изолятор отправили?

Айфинон прошёл чуть дальше и пропустил Лоренса в лазарет.

– Ложись. Надо восстановить тебя сначала. Ставь программу на максимум. Знаю, что больно, но придётся потерпеть, потому что дело срочное. Это не изолятор, Лоренс. Все намного хуже. Давай же! Великие несуществующие духи! Какой ты нерасторопный!

Едва дверь захлопнулась за их спинами, Лоренс стянул разодранную футболку. Бросил её на кушетку и принялся снимать бинты. Намокшая ткань отходила вместе со ссохшимися кровавыми корками, лимфой и остатками кожи. Боли он не чувствовал: инъекция сделала своё дело. Теперь главное восстановиться до того, как действие препарата закончится.

– Можешь рассказывать, – заявил он, нехотя залезая в огромную прозрачную капсулу. – Хуже, чем неведение, ничего быть не может.

Створки капсулы сомкнулись, оставив отверстия для разговора и дыхания. Над головой загорелся слепящий фиолетовый свет. Линии лучей поползли по израненному телу, пронзая плоть насквозь.

– У нас участница… Как это помягче сказать? Ушла в мир иной, – выпалил Айфинон и уставился на Лоренса, будто пытаясь прочитать реакцию.

– Что? – Лоренс попытался приподняться, но вязки, обхватившие его тело, удержали на месте. – Надеюсь, это просто злая шутка!

– Не шутка! Правда! – советник присел на кушетку напротив и стёр с лица несуществующую грязь ладонью. Тяжело выдохнул и ссутулился. Чтобы его разглядеть, пришлось вывернуть шею.

Лоренс задохнулся, не в силах подобрать нужные слова. Проглотил надсадный стон и снова замолчал. Копать дальше было слишком больно. Куда больнее, чем подвергаться истязаниям гуртау. Сейчас неизвестность казалась сладкой. Последние её мгновения…

– Кто? – коротко отрезал он.

– Нимеридис.

Сердце заколотилось, как отбойный молот, а мысли набежали приливной волной. Ними?! Только не она!

– Ты… Шутишь? – повторил Лоренс разорванно и обмяк.

В голове роились злые мысли. Ними… Как же так?! Именно та, что могла бы… И могла бы лучше, чем остальные девушки, собравшиеся здесь!

Как же так?!

Лоренс вскрикнул и рванулся из вязок. Плотные ремни впились в кожу, выкручивая руки. Боль пронзила плечи, словно огненная пика. Освободиться не получилось. Программа восстановления уже во всю разворачивалась, и заблокировать её не было никакой возможности.

– Почему она?! Как это произошло? – спросил он на надрыве.

– Это ты будешь уже с Советом разбираться. Делегация уже в пути. Главенствующий в бешенстве. Ты знаешь, чем это грозит. Камеры зачем выключил на ночь? Не знаешь регламент? – Айфинон бесшумно подошёл и, заглянув в окошко, блеснул яростным взглядом. – Забыл? Играй – да не заигрывайся. В общем, у тебя пятнадцать минут. И будь добр быть в полном здравии в Закрытом зале. Ло-о-оренс!

Последнее Айфинон почти гавкнул.

Лицо советника перед глазами рвалось на куски. Боль затмевала разум – лучи вгрызались в ткани и строили новые клетки. Если растянуть время восстановления, то процедура происходит безболезненно, но сейчас – будто стрелы вонзались в мышцы и терзали, терзали, терзали… И к этой боли добавлялась другая – более глубокая – боль потери. Баланс нарушился, и невозможно ничего исправить. Ними не вернуть!

Лоренс закричал.

– Ты ж мужик! Терпи, – рыкнул Айфинон и пропал из видимости.

Через несколько секунд шваркнула дверь, и Лоренс остался один.

Острый запах озона отдавался в голове давящей болью. Фиолетовые лучи резали тело, как лазерные ножи. Раны жгло и спекало. И Лоренс стонал от боли. Только где болело сильнее – снаружи или изнутри – понять не мог.

Нимеридис не должна была умереть, и они это знали… Знал и Лоренс, знал, что ничего хорошего не дождётся в своей утопической, по-детски наивной инициативе. И вот, получил. Кирпичи всегда падают на голову, когда меньше всего этого ждёшь.

Нужно остановить Игру. Да, потери грядут огромные, но можно будет вернуться к этому чуть позже. Благие цели должны быть достигнуты, но не такой ценой…

* * *

Волнение за Лоренса не отпускало. Как он там справится? Будет ли больно? Может, и прогнал её, чтобы не показаться слабым. Глупо.

С одной стороны, Инне и уходить нужно было – знала, что рано или поздно всё это придётся прекратить. Но с другой – не могла отпустить его в таком состоянии. Душа теперь была не на месте.

Анэль помогла найти новый комплект одежды. Как всегда: белый набор-тройка. Лёгкие котоновые брюки, майка и рубашка с длинным рукавом. Кухарка объяснила, куда потом идти, чтобы выйти на нужный этаж к комнатам, и убежала, как она сказала – готовить.

Тёплый душ смывал остатки крови Лоренса и забирал с собой его прикосновения. Они расходились по телу Инны мягкими волнами и растворялись в водостоке. Запотевшие стёкла навевали воспоминания о его нахальном поведении вчерашним утром, когда Лоренс завалился к ней в кабину. Это было так неожиданно и так волнующе, и Инне до крика хотелось, чтобы он пришёл снова. Вот здесь и сейчас – распахнул дверь и влез под струю воды. Чтобы его волосы потемнели от влаги, а зрачки расширились от возбуждения. Чтобы его пальцы касались самых чувствительных мест…

Но дома Инну ждал Арсений, и все эти мысли сбегали по щекам слезами. Они смешивались с каплями из распылителя и падали вниз, как мечты, которым не суждено исполниться.

Зорина отплакалась с лихвой, натирая кожу до красна, а затем быстро оделась и побрела в комнату.

Хотелось парить, но реальность тут же прибивала к земле. Хотелось петь, но запрет гнал по крови возмущение и ярость.

Как можно по закону запретить пение, наряды и украшения? Как можно признавать художников ненормальными? Что грозило Лоренсу за эту подаренную ей ночь? Штраф, выговор? Неужели увольнение? Вот почему у них всё так строго и консервативно. Никаких картин на стенах, никакой резьбы по дереву или рисунков на обоях. Даже цветов нет. Вот почему все газоны идеально подстрижены, а кусты – похожи на заболевшего лишаём котёнка. Потому что все цветочки нещадно вырезались, даже если прятались в глубине куста.

Смешно! Как они ещё небо серым покрывалом не затянули, чтобы скрыть его уникальный раскрас? Ведь каждый новый день в нём таились миллионы оттенков и цветов.

В коридоре на этаже было тихо. Инна шлёпнула по дисплею и быстро юркнула в комнату, чтобы её никто не заметил.

Элси спала, отвернувшись к стене.

Хотелось прилечь, но Инна знала, что не уснёт. Присела на край кровати и опустила голову в ладони. Плакать не было сил, а смеяться особо не с чего. Решила тихо посидеть и подождать завтрака, а там и до следующего тура недалеко. Может, чем быстрее она всё это пройдёт – тем быстрее попадёт домой. И все чувства к Лоренсу исчезнут, не разыгравшись.

Элси напротив заворочалась, натягивая одеяло до подбородка. Незрячие глаза хлопнули ресницами и замерли, глядя в одну точку. Так, словно она прислушивалась к пространству, вычленяя звуки и движения.

– Инна? – произнесла она в конце концов. – Ты вернулась?

– Да, это я, – глухо проговорила Зорина, не поднимая головы. Хорошо, что Элси не заметит её слез, не почувствует, как пакостно на душе. Счастливая ночь превращалась в настоящую терзающую реальность.

– Эльза переживала за тебя, – проговорила Элси тихо. Слова задрожали в воздухе трелью колокольчика. – Она искала тебя вчера вечером, была очень взволнована. И я тоже.

– Элси, всё нормально, – проговорила Инна, но голос предательски дрогнул. – Всё нормально. В порядке я.

– Ты плачешь? – Элси присела, откинув одеяло. Зашарила руками по воздуху, словно пытаясь что-то найти. – Этот изверг Эдальгио чем-то обидел тебя?

Инна покачала головой и сжала губы. Она не должна впутывать в это малышку. Не может с ней так поступить.

Молчание затягивало, будто трясина, а слова, как неугомонный птенчик в клетке, крутились на языке и пытались вырваться. А если поделиться с Элси? Вдруг хоть немного легче станет?

– Инна, – Элси опустила ноги в проход между кроватями. – Я же чувствую, что воздух совсем другого вкуса.

– Элси-и-и… я допустила самую глупую ошибку в своей жизни, – выдохнула Зорина и, всхлипнув, взглянула на соседку. Она показалась румяной и заплаканной.

Элси осторожно ринулась навстречу. Вслепую метнулась по проходу и присела рядом. Такая лёгкая, что матрац под ней даже не прогнулся. Тонкие руки обняли Инну и легонько потянули вперед. Костлявое плечо уперлось в шею.

– Если не хочешь, – выдохнула Элси, – можешь не рассказывать. Просто не плачь. Прошу тебя, не плачь…

– Я с Эдальгио… – Инна запнулась. – Боже, ну, скажи почему я такая дура?

Элси долго молчала, гладя по волосам тонкой ладошкой. И прижимала к себе: так крепко, что Инна слышала, как колотится её сердце.

– Я тоже дура, – промямлила она в конце концов. – Наверное. Не знаю!

– Это ты поэтому плакала? А ты чего?

Инна потёрла нос и прижалась к Элси ближе. Так хорошо было рядом с ней. Уютно и по-домашнему. Будто мама обнимает и шепчет, что всё наладится, что всё будет хорошо. Почти как в тот вечер, когда Инна узнала, что беременна, а Ярослав оказался полным придурком.

– Дарэл приходил ко мне, и я… – оборвала Элси, задохнувшись. – Это всё так глупо и смешно. То, что происходит – просто представление, но я совсем ни о чём не жалею. Так хорошо с ним было, – Элси всхлипнула. – И если он явится ещё, я снова ему уступлю. И буду просить остаться, обнимать меня, и…

Щёки Элси раскраснелись так, что, казалось, она вот-вот вспыхнет, как птица феникс.

– Он ведь не… – добавила Элси смущённо. – Не опорочил тебя?

– Дарэл? – задумчиво повторила Инна, проигнорировав последний вопрос. Ей нужно было время подумать, как правильно ответить. И стоит ли. – Какое ещё представление? О чём ты?

– Наши изображения передают людям этой земли, – пояснила Элси. – И они на нас ставки делают, как в лошадиных бегах. Я слышала это от Айфинона, когда была в теле Дарэла. А потом Дарэл подтвердил…

– Изображения? Камеры?

Сердцебиение Инны вмиг ускорилось. Горло передавило, словно накинули верёвку на шею.

– Да. Я не знаю, как такое возможно. Наверное, какая-то здешняя особая магия. Хотя, мама говорила, что до Возмездия Покровителей чего только не существовало. И повозки из металла, что двигались без коней, и живые картины, и ящики, в которых разыгрывали театральные представления и по которым новости передавали. И можно было связаться с любой точкой мира, напечатав на машинке своё послание и отправив его в этот… Инет.

– Это не может быть правдой… – просипела Зорина и, отцепившись от Элси, бросилась к окну. Нужен был воздух. Неужели всё, что было между ними – это всего лишь игра на плёнку?

– Я тоже не хочу в это верить, – отрезала Элси.

– Лучше быть опороченной, чем оказаться игрушкой.

Створки распахнулись легко и впустили мерзкий и холодный воздух, который ещё час назад Инне казался шёлком, а теперь царапал и душил.

Лоренс использовал её. Подмял под себя, скомкал в кулаке душу и выбросил. А она поверила в чувства. Поверила ведь! Бросилась в огонь, чтобы спасти его. За что он так с ней?

Во рту появился привкус меди. Острая боль обожгла губы и, опустившись, вонзилась глубоко в сердце.

– Мне страшно, – прошептала Элси едва слышно. – Страшно, от того, что верю…

– Кому? Элси? Кому?! – озлобленно кинула Инна через плечо. Пластиковый подоконник заскрипел под пальцами.

Элси ничего не ответила. Лишь её пухлые губы задрожали. Отвернувшись к дверям, она спрятала лицо в ладонях. Ветер, врывающийся через открытое окно, играл её волосами. Ему было всё равно…

– Элси, что сделал Дарэл? – Инна подошла ближе. – Вы переспали?

Последние слова взлетели и превратились в писк. Неужели их взяли в плен, чтобы развлекаться и потом показывать съемки на весь мир?

Элси резко мотнула головой, так и не поднимая раскрасневшегося лица. Испарина бисером проступила под белой чёлкой.

– Нет, – проговорила она. – Он ночевал в другом месте. Наверное, поехал домой.

– При чём тут ночевал? Элси, ты девочка или женщина уже?!

Страшная догадка ковыряла и разъедала изнутри, как кислота. И тут вспомнился голодный и вожделённый взгляд Айфинона. Значит, он следующий будет её мучить. Нет! Не бывать этому!

– Элси, – мягче произнесла Инна и присела около девушки. Её руки безудержно тряслись, голова моталась из стороны в сторону, как стрелка метронома. Туда-сюда. – Малышка, тронул тебя Дарэл? Опорочил, как ты говоришь.

– Он не порочил меня, – произнесла Элси смущённо. – Я сама уговорила его остаться. Потому что мне было страшно. Но… Я не знаю ответа на твой вопрос – нам не положено. Я грешна, и слышала о Единении, и о том, что это больно. Мне не было больно. Не знаю…

– Фр… – выдохнула Инна, пытаясь сообразить о чём говорила Элси. Значит, она ещё девственница. – Это хорошо. Сама, говоришь, звала? Как интересно…

Инна села на кровать и уставилась в пол. Серый, как его глаза. Убить охота! Надо было позволить мерзким гуртау разорвать его на куски. Но тут же из вереницы картинок вылетела та самая, где Эдальгио оттолкнул её, предложив хищнику себя взамен. Где шёл без сил и не сдавался. Где шептал бессвязно: «Брось меня там, где упаду. Поняла?». Не за себя он тогда думал, а за неё. На камеру? С трудом верилось. Где там им взяться? И патруль. Как Лоренс боялся его – Инна слышала, как останавливалось его сердце. Разве что, всё это было подстроено и спланировано заранее.

Слёзы срывались с подбородка и капали на рубашку, оставляя на ней мокрые пятна.

– Я так запуталась, Элси. Не мог он снимать там… Не мог. Это слишком больно, – замолчала, а хотелось кричать. Не мог. Не! Мог!

– Мне тяжело представить Эдальгио в другом амплуа, – Элси осторожно погладила руку Инны. – Но это не значит, что он не может быть таким на самом деле. Его голос часто слишком натянут. Как будто бы он пытается казаться кем-то, кем не является.

– Ты веришь в это? Он был другой сегодня. Был нежен и… Неужели всё это только представление?

– Это, наверное, наивно. Но мне показалось, что Дарэл был искренним. Я верю ему… Но вот насколько можно верить Эдальгио, и почему он не показывает истинных чувств – сказать не могу. Но знаешь, – она замялась. – Его голос дрожит, когда он к тебе обращается. Так неуловимо, что ты не услышишь. Он что-то чувствует.

– Элси, мы с ним были вместе. Я не могла противостоять. Ты веришь, что можно магией заставить… – Инна не смогла договорить.

Если это так, то всё встаёт на свои места. А если и правда его голос дрожит? Так хотелось верить в эту искренность. Бессмысленно. Но хотелось знать, что был с ней честен.

«Помни меня таким…»

Нет! Нужно выбраться из этой истории. И у Инны один путь – домой.

– Магия может заставить желать Единения, – промямлила Элси. – Но не любить. Любовь дают нам Покровители, как высшее благо. Человек не властен над нею.

– А сколько может длиться эта магия? Очень долго? Как это убрать? Было у нас единение, и я всё равно пылаю! – Инна выкрикнула в сердцах, затем закончила шёпотом: – Что это, Элси?

– Знала бы я – ответила бы, – проговорила Элси угнетённо.

Инна не могла смириться, что она – лишь модель для съемки. Лоренс не мог так врать. Даже лучшие актеры их университета не смогли бы. А он? Он должен на всё ответить! Зорина вскочила и ринулась к двери. Найдёт его и заставит!

– Инна, – неожиданный вопрос ударился в спину. – А это и правда так больно, как говорят?

На секунду Зорина подумала о своей боли, о том, что любить – это всегда больно, но другая мысль молнией проскочила вперед. Так вот, о чем Элси?!

Остановилась у двери, сомневаясь.

Лоренс ведь не причинял ей вред, не делал больно и горел вместе с ней. Пылал может даже ярче, чем она. И Инна будет верить ему. Заставит себя. Попытается понять. Нужно сломать систему – будет ломать. Нужно перевернуть мир – и на это согласна. Лишь бы успокоить свою душу.

Инна неспешно повернулась и обратилась к Элси:

– Ты не знаешь, как это? Не читала, не учила по биологии? У нас это в девятом классе проходят, – вернулась к кровати и снова села рядом.

– Непосвященным не рассказывают, – ответила Элси, покраснев ещё гуще. – Нас берегут от этих знаний, чтобы не установили связь с Разрушителями.

– Почему Непосвященным? Во что вас не посвящают? Разрушитель – это что-то типа нашей нечистой силы? Расскажи. Почему скрывают? Разве любить и духом, и телом – это не счастье? – от последних слов, жар появился из ниоткуда, забрался в низ живота и покатился с новой силой по телу. Его руки, его губы, глаза. Разве может магия вот так? Стоит только сказать, намекнуть или вспомнить, и Инна уже готова на всё – лишь бы прижал к себе. Разве может такое магия?

– У нас нет Потока, который связывает с Покровителями. Тот, кто опорочил мою мать, не отдал за меня жизнь. Потому когда я использую магию, мне помогают Разрушители, – Элси закашлялась. – Ну, то есть, так считают. Я не чувствую этого. Нас берегут от плотской любви, чтобы у нас не появилось детей. Потому что мы, женщины без Потока, способны родить лишь плод Разрушителей.

Она отвернулась. Вцепилась тонкими пальцами в спинку кровати. Круглые отпечатки тут же растаяли на гладкой поверхности.

– Элси, умоляю! – выпалила с надрывом Зорина. – Скажи, как можно проверить магия это или нет? То, что чувствую к Лоренсу, то, что вызывает он во мне. Должен быть способ!

– Некоторые чернокнижницы могут увидеть порчу, приворот и проклятие на другом человеке. Но, насколько я могла заметить, среди девушек нет таких. Наверное, только Клара. Была.

– Значит, остается только верить?

Элси кивнула:

– Как верю я.

Инна обняла Элси и прошептала:

– Как у тебя так получается? Верить так искренне и без сомнений. Я хочу Лоренсу верить, но мне больно о нём думать, ведь он забрал у меня самое дорогое… сына. Элси, нет в тебе ничего от Разрушителей. Не верь ты всему, чему учат в учебниках.

– Потому что я была в его теле, – отозвалась Элси. – Чувствовала всё, что чувствует он. И его сердце так же заходилось, как моё. И шипы раздирали так же, даже сильнее…

– Это невероятно! Не представляю, как, но это потрясающе.

Элси снова раскраснелась.

– Не смущайся. Ты очень красивая девушка, и я понимаю, почему Дарэл так увлёкся тобой. Но мы по-прежнему пленницы, Светлячок.

– И не знаем, чем всё закончится, – добавила Элси.

– Скоро завтрак. Я хочу ещё успеть к Эльзе сходить – успокоить её. Пойдёшь со мной? – сказала Инна и взяла девушку за руку.

– Нет! – Элси резко отдёрнулась.

– Что-то случилось? Вы поссорились?

– Нет, – Элси мотнула головой. – Я, наверное, не пойду на завтрак. Не хочется.

Инна почувствовала напряжение. Повернулась немного, и сжала легонько кисть подруги.

– Говори! Ты вся, как малиновое варенье, покраснела. Что было ночью? Признавайся. Неужели что-то плохое случилось?

– Она открыла дверь, когда мы… – Элси укусила запястье.

– О! С Дарэлом? – хотелось засмеяться, но Инна сдержалась, чтобы Элси не обидеть случайно. – Глупышка. Эльза – взрослая и разумная девушка. Она поймет. Та-а-ак, вставай! Пойдём! Нам обеим надо немного отвлечься, – Зорина встала и осторожно потянула Элси за кисть. Но девушка упиралась. Инна продолжала говорить: – Эти четыре стены нас сведут с ума. Я не пойду сейчас к Лоренсу – он сильно ранен. Я не смогу в момент слабости терзать его вопросами о камерах и Игре. Это будет бесчеловечно. Дарэл тоже уехал домой, и ты сейчас не сможешь срезать свои шипы. Поверь моему опыту. Раз колючки появились – их надо только сорвать, и то не всегда помогает. Потому что за ними вырастают новые – ещё более жгучие и… желанные. Ну, ты понимаешь, о чём я. Ну, неужели мы по-женски не поймем друг друга? Пойдём, прошу тебя!

– Меня ведь теперь в Пропасть отправят? – робко спросила Элси. – Да?

– Даже не думай об этом! За это не наказывают! – тепло ответила Инна. Какая Элси нежная, хрупкая. Хоть бы Дарэл оказался честным и не обидел её. – Хочется любить? Люби. Главное, чтобы взаимно. Вот, если нет любви с другой стороны – это больно. Но пока рано об этом. Пользуйся влюблённостью – она окрыляет.

Элси нехотя поднялась и посеменила следом, всё ещё смущаясь и краснея, как варёный рак.

Коридор встретил привычной прохладой, тишиной и полумраком. Над головой горели круглые плафоны. После светлой комнаты здесь было неуютно. В серой декоративной ленте под самым потолком просматривались крошечные черные глазки. И как Инна сразу их не приметила?

Пахло горячим металлом и морской водой. К этому запаху примешался ещё один, но Инна не смогла понять, какой именно. Здесь столько нового и отличного от земного, что она устала удивляться.

Робко постучали к соседкам, но никто не ответил. Инна, не раздумывая, шлёпнула по дисплею.

– Уверена, они ещё спят. Сейчас как раз и разбудим.

Но комната встретила их заправленной постелью и испуганной Пейтон, что забилась в угол и качалась вперед-назад.

– Я, пожалуй, снаружи постою, – выдавила Элси, инстинктивно пятясь к дверям. – Вы пока без меня…

– Красное на белом! – выкрикнула Пейтон и завыла. – Маттиола сбросила лепестки. Почва засушлива.

– Погоди, Элси, – Инна бережно пропустила девушку вперёд и усадила её на кровать. – Пейтон, где Эльза?

– Анютины глазки видели слишком многое, – отрезала Пейтон. – Анютины глазки сомкнули бутоны. Чертополох без колючек. Маттиола сбросила лепестки. Почва засушлива.

– Бесполезно, – выдавила Инна, раздражаясь. – Элси, посиди. Я сейчас гляну. Может, она умывается.

Элси неопределенно кивнула.

Зорина помчалась в коридор и распахнула дверь в душевую. Стойкий запах моющего средства влетел в лёгкие. Пусто. Никого. Ещё все спят, и никто не умывался. Пол и стены безупречно чистые и сухие.

По пути назад в сердце Инны заметалась тревога. Что-то слишком тихо на этаже в это время. Обычно и Ташира, и Вельвела уже вовсю шумели, а здесь – гробовая тишина.

Постучала в другую комнату, не решилась вламываться. Послышались тяжёлые шаги. Дверь, скрипнув, отъехала, и возмущенная Веля выглянула в коридор.

– Таш, ну ты обнаглела, – протараторила она, протирая глаза. – Умыкнула шампунь, напугала нас и спряталась. А теперь ещё и разбудить ни свет ни заря решила. Это дурные шутки, Таша. За такие в зубы полагается…

Чёткая, как автоматная очередь, речь Вельвелы неожиданно оборвалась. Она широко распахнула заспанные глаза. Похлопала ресницами, словно не веря тому, что видит. А потом проговорила полушёпотом:

– Так это ты… Ташу не видела?

– Нет. Я Эльзу ищу. Она к вам не заходила?

Инна заглянула в открытый проход. Ситейра тоже поднялась и подошла ближе.

– Ночью шум стоял в коридоре, но я так устала на испытаниях, что не смогла встать, – проговорила она осипшим голосом. Эльфийка нависла над ними, как тополь над берёзой. – Кажется, кто-то спорил в коридоре. Да дрыхнет орчанка у кого-то в комнате. Наверняка, вломилась, как и к нам. У Фанни спрашивали? У неё же теперь кровать свободная. Может, и Дизи там?

– Красное на белом, – костлявые руки неожиданно легли на плечи и стиснули их так, что Инна взвыла от боли и испуга. Пахнуло лежалой одеждой и потом. – Нельзя видеть красное на белом. Запретили. Закройте Анютины глазки. Чертополох без игл.

Инна обернулась так резко, что едва не сбила с ног дрожащую Элси. Сзади незаметно подобралась Пейтон. Она совершенно осознанно ухмылялась во все тридцать два зуба. Что-то очень знакомое мелькнуло в её пристальном взоре. Знакомое до боли, до истомы.

Может, она знала её раньше?

– Пейтон, уйди! – рявкнула Вельвела, и её зубы неожиданно удлинились и заострились, превратив издевательскую улыбку в волчий оскал. – И без тебя аппетит пропал!

Что могло быть красное на белом? Кровь Лоренса на белом платье Инны?

– Пейтон, ты ботаник по профессии? – проговорила осторожно Зорина. – Расскажи. Есть ещё цветы, о которых тебе хочется поговорить?

Веля раскрыла рот, чтобы вставить слово. Ситейра покачала головой и тоже набрала воздух.

– Девочки, помолчите! – настояла Зорина.

– Паук, – прошептала Пейтон, и шарахнулась от Инны, как от огня. Обежав её кругом, она присела на корточки и принялась с остервенением ковырять стыки половой плитки. Обглоданные ногти Пейтон крошились, на пластинках распускались, как цветы, пёстрые кровоподтёки. – Пауку можно выдернуть лапки. Можно сломать. Только паук мухой не станет.

– Хватит! Прекрати! Ты ранишь себя, – Инна потянула её вверх, взяв под мышки. Слишком спутано девушка говорит. Слишком пространно. Поймать паука нужно было во время испытания, но Зорина тогда посчитала, что это самоход. А вдруг Пейтон имела в виду вовсе не машину?

– Ситейра, постучи Фанни. Может девушки и правда у неё, – попросила Инна и обратилась к остальным: – До завтрака много времени?

– Гибискус пахнет пауком, – перебила Пейтон, и стены сотряслись от её отчаянного вопля.

Кто гибискус Инна уже поняла. Страшно было подумать, что Лоренс получался пауком. Поймал-таки её в сети. Поймал! А она думала о сломе системы, о попытке ему помочь, о чувствах. Зачем? Ради чего? Чтобы ещё больше запутаться?

– Элси, пойдем. Я тебя проведу в комнату. Мне нужно найти одного… – запнулась. Серые глаза Лоренса, будто смотрели на неё и обливались слезами. Договорила: – Найти одного паука и придавить каблуком, – Зорина не заметила, как из ровного состояния снова свалилась в ярость.

Придётся Пейтон отдать на попечение Ситейры, иначе девчонка останется без пальцев.

– Присмотри за ней, прошу тебя. Фанни так и не открыла?

Эльфийка помотала головой, взяв Пейтон под руку.

Куда все подевались? Слишком много совпадений за одно утро.

Зорина поманила участниц за собой в комнату. Дождавшись, когда они зайдут, шлёпнула по дисплею, и створка отрезала их от коридора. Осторожно усадила Элси на кровать.

– Девочки, вы хотите выбраться отсюда? – прошептала Инна, окинув всех взглядом. Она знала, что в комнатах нет камер. Теперь даже знала, как они выглядят. Пока шла по коридору к Эльзе – разглядела их в стене. Крохотные чёрные точки в углах, напоминающие паучьи глаза. Вот почему Лоренс – паук!

– Не делай глупостей, Инна, – прошептала Элси. – Можно, я с тобой пойду? Ты ведь не сдержишься.

– Элси, я не хочу, чтобы ты впутывалась. Не хочу навлекать на тебя беду. Моя боль – мне её и давить. А вас всех домой нужно отправить. Или так, или никак. Я устала от этого фарса. Вот где девчонки? Страшно подумать, что случилось с Кларой. Потому, нет, Элси. Я хочу, чтобы ты осталась с остальными. Если умирать, так с песней.

Инна направилась к двери.

– Стой! – Вельвела ухватила Инну за руку и легко развернула к себе, как волчок. Два красных глаза уставились в переносье. Странно, Инне казалось, что глаза у неё карие, а голос – не такой низкий. – Ты что, себя в жертву принести решила?! Подумай, что будет с тобой! Мы все хотим выбраться отсюда, и должны действовать вместе! Ты подумала о том, что если сминусуешься сейчас по доброй воле, отберёшь все шансы у себя, и часть – у нас?!

Из-под губы Вельвелы выскочили, как пики, волчьи клыки. Лицо стремительно покрывалось шерстью, как ветви деревьев изморосью по зиме.

– Люпины распускаются! – взвыла Пейтон и бросилась к Инне. Спутанные светлые волосы взметнулись вверх и занавесили девушке лицо. Ситейра едва поспела за ней, поймала и скомкала в объятиях. – Нет пути в паучье логово! Ни внутрь, ни из него!

Глаза Пейтон сверкнули, и слеза скатилась по её изодранной, грязной щеке. Инне снова почудилось, что она видела её раньше. Чувство дежавю было злым и сосущим, почти осязаемым. И не уходило.

– Так что же делать?! – Инна отступила к стене. Царапая спину, медленно стекла вниз и прятала лицо в ладонях. Выдохнула со стоном: – Я больше не могу здесь находиться.

– Давайте, не выйдем к завтраку? – предложила Элси. – Все вместе?

– Ну уж нет, – возразила Вельвела. – Это слишком тяжёлое испытание.

– Не ходи с пауком по зелёным лесам, – запела Пейтон. – Сердце мёртвое ты не поймёшь по глазам. Он запутался сам в паутине своей, и затянет петлю он на шее твоей. И потащит, не медля, тебя за собой, оборвав лепестки, отобрав твой покой. Не ходи с пауком в тёмный лес по ночам. Он задушит тебя и повесится сам.

– Пейто-о-он, замолчи, – попросила Инна. – Нет выхода. Он сам говорил, что нет его. Лоренс говорил мне это сегодня ночью!

Слёз не было. Она просто закричала. Закричала, но связки сорвались, и звук голоса провалился в сип.

– Я просто хочу домой. Всё, – прошептала Инна одними губами.

Элси медленно поднялась. Осторожно переступая по полу, подобралась к Инне и села рядом. Взяла её ладонь и зажала между своими костлявыми и холодными пальцами.

– Бывает и хуже, – произнесла она отчётливо.

Зорина подняла на подругу глаза и увидела её слезы. Увидела лица остальных: испуганные, загнанные, искренние. Как они могли их вот так? Как он мог?

Проскрипела решительно:

– Хорошо. Хотят войны? Мы им устроим! Девочки, у вас есть магия. Давайте просто продумаем наши действия. Найдём остальных и просто разрушим их систему. Кстати, а где Нимеридис? Её тоже нет! Ну, это уже слишком!

Инна сжала ладошки Элси. Они будто придавали ей сил.

– Веля, ты с этой планеты. Может, ты знаешь особенности климата, политики, традиций? Что нам может помочь? Как выбраться? Есть ещё телепортёры, кроме Лоренса? Вы уверены, что они нас держат здесь законно?

– Понятия не имею, – Вельвела пожала плечами. – У нас с Аделланией холодная война вот уже три века. Чисто торговые отношения, да и те через санкции. Наши маги периодически пробивали барьер, но ничем хорошим это не закончилось. Последняя делегация разведчиков назад не вернулась. А по поводу телепортов, – она отвернулась к окну, – не уверена. У нас-то они встречаются, хоть и редко. А Аделлания – гиблое место, где магия почти умерла.

– Сомневаюсь, что получится заставить Эдальгио силой нам помогать, – заговорила Ситейра. – Животные и птицы обозлены на аделланцев. В южном синдикате ещё две страны. Веля лучше знает их названия. А обозлены почему? Они уничтожают цветы, ягоды и плоды. Из-за высоких технологий дикой природы всё меньше. А ещё погибли большие популяции пчёл и насекомых. Я могу некоторых животных попросить нам помочь, но не всех. Многие из них – самодостаточны, и нападут, когда посчитают нужным. И нападут. Это напряжение чувствуется в воздухе, в пении птиц, в шелесте листьев, в запахе скошенной травы. Не нужно знать их язык, чтобы почувствовать это.

– Я могу попробовать прыгнуть в тело Эдальгио, – начала Элси робко. – Если это чем-то поможет. Но мне нужен будет какой-то предмет, что ему принадлежит.

– А что это даст? – поинтересовалась Инна. – Предмет не сложно достать. В душе для обслуги на первом этаже есть свитер Лоренса.

– Ну, если выбрать момент, – Элси пожала плечом, – можно прояснить информацию. Его ушами.

– Он будет зол. И потом накажет тебя, Элси. Нельзя так рисковать. Он меня вырубил в первый день за мелкий проступок. Помнишь? Лоренс не простит предательства.

– Он ничего не поймёт, – Элси подняла голову. – Мне можно заткнуть уши. И привязать меня к кровати. Ему просто не хватит информации, чтобы осознать, где он и что случилось.

– Элси-и-и, он знает о всех наших способностях. Да и ты не сможешь быть в его теле вечно. Вернёшь его и через минуту полетишь в карцер! – разочарованно проговорила Инна. – Это бессмысленно. Когда там уже завтрак? Хочу увидеть его наглое лицо! Одного не пойму: зачем я ему здесь, если у меня нет магии? Вот объясните мне. Зачем? Но теперь я вас не оставлю. Нужно будет… ай! – Зорина отмахнулась от нелепой мысли. – Третий тур, говорите? Сделаем им веселуху! А, девочки?

– Не будем сражаться? – Вельвела вскинула бровь. Шерсть медленно осыпалась с её лица, тая в воздухе на лету. – Вынудят ведь. Бросят в самую гущу, и пиши пропало.

– Будем смотреть по обстоятельствам. Сражаться нужно, но мы должны понимать, за что. Я видела, какие у них здесь хищники, – Инна поморщилась от неприятных воспоминаний. Знала бы кого защищала. – Если испытания идут по нарастающей, то не трудно представить, что нас ждёт в конце. Если не объединимся – мы погибнем, – Инна обратилась к Элси: – Светлячок, как можно разбудить магию? Если Лоренс вытащил меня, значит, она есть. Какой-то там Владыка указал на всех нас. Веля? Что нужно сделать, чтобы понять какая у меня сила? Не могу же я с кулаками идти против магов?!

– У нас она просыпается сама, – отозвалась Элси, крепче стиснув её ладонь, – и Посвящение тут не при чём.

– На Кируане магия открывается после первого телесного контакта, – Вельвела пожала плечом. – Тип магии передаётся по наследству. Моя мать была оборотнем, а у отца магии нет.

– Это точно не мой случай! – отрезала Инна. – У меня сын уже есть и… – на языке крутились матерные слова. Очевидная мысль вгрызлась в голову, как гуртау в плоть. Она не раскрылась! Оба тура показали, что Зорина – пуста. Инна вздыбилась: – Так вот зачем он меня?! Тварь! Пустите меня! – Она подорвалась и, растолкав девушек, хлопнула по дисплею. – Я вырву его блеклые волосы! Живодёр! Изверг!