Читать книгу Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве - Диана Чемберлен - Страница 4

Вьенна, Вирджиния

На рабочем столе Клэр зазвонил телефон. Первым ее желанием было проигнорировать звонок, но затем она вспомнила, что Джил, ее секретарши, нет сегодня на работе. Большинство служащих все еще пыталось выбраться из снежных заносов.

– Фонд Харт-Матиас, – Клэр поднесла трубку к уху.

– Могу я поговорить с миссис… э-э… Харт-Матиас? – Грубоватый мужской голос казался до странности знакомым.

– Это она самая.

– А-а, добрый день. Детектив Патрик из Харперс Ферри. Вы просили сообщить, когда мы опознаем самоубийцу.

– Да, – Клэр выпрямилась на стуле. – Так вы выяснили, кто она?

– Ее звали Марго Сен-Пьер, и она…

– Секундочку, – Клэр быстро вписала имя в свой блокнот.

– Ее наконец-то нашли прошлым вечером. Тело застряло в камнях где-то в полукилометре от моста. Погибшая полностью соответствует описанию женщины, пропавшей из больницы в Мартинсбурге. Психиатрическая клиника, так нам сказали.

– Сколько от Мартинсбурга до Харперс Ферри?

– Километров тридцать, я думаю. По словам медперсонала, она просто ушла из больницы в воскресенье утром, а хватились ее только вечером. Взаперти ее не держали, поскольку за те три года, что она провела в больнице, никто не замечал в ней никаких признаков агрессии. Ее не считали опасной ни для себя, ни для других.

– Три года? – Клэр глянула в окно, на покрытые ледяным панцирем деревья.

– Да. Не знаю, почему она пробыла там так долго. Как бы то ни было, один парень подхватил ее прямо за Мартинсбургом – она голосовала на обочине. Сказала, что хочет попасть на мост в Харперс Ферри. Парнишка позвонил нам прошлым вечером. Он прочел в новостях о том, что какая-то женщина спрыгнула с моста, и решил рассказать нам об этой поездке. Заявил, что отказался высаживать ее прямо на мосту – особенно в метель. Тогда она попросила подвезти ее к дому у моста, что он и сделал. Мы опросили жителей этого дома, но никто ее там не видел. Думаю, она просто пыталась сбить парня со следа.

Клэр в задумчивости постучала ручкой по столу.

– А семья у нее есть? – спросила она. – Кто-нибудь, кому она небезразлична? Кто бы знал, что с ней случилось.

– Прошу прощения, мэм, но у меня нет таких данных.

Они поговорили еще пару минут, однако было ясно, что детектив Патрик просто не располагает другой информацией.

Повесив трубку, Клэр вновь бросила взгляд в записную книжку. Марго Сен-Пьер. Красивое имя. Услышь она его на улице, непременно запомнила бы на пару дней. Теперь же и вовсе не сможет забыть его, как бы ни старалась.

Время близилось к полудню. Невзирая на покой, царивший в полупустом офисе, Клэр провела весьма насыщенное утро. Первым делом она позвонила терапевтам, с которыми обычно встречалась по вторникам. Клэр решила из-за непогоды отменить встречу, но Келли Филдинг, выпускница университета, проходившая практику в их центре, ударилась при этой новости в слезы. И Клэр не оставалось ничего другого, как только пригласить ее в свой офис.

Келли долго каялась в своей неспособности продуктивно работать с воинственно настроенными парнями, которые составляли основную массу пациентов в их реабилитационном центре. Она не справляется с ними, плакалась Келли. Она бессильна им помочь.

Клэр попыталась разъяснить молодой выпускнице, что за видимой агрессией кроется обычный страх.

– Представь, что в один прекрасный день происходит нечто такое, что полностью меняет твою жизнь, – сказала она Келли. – Меняет раз и навсегда. Твоим планам уже не суждено сбыться. О прежних целях тебе лучше забыть. Ты не в состоянии выполнять привычную работу. Даже добраться до уборной для тебя теперь большая проблема. И, уж конечно, ни о каких любовных утехах не может быть и речи. Подумай, совсем недавно эти парни были полноценными, самостоятельными мужчинами. А теперь им остается лишь гадать, смогут ли они вернуть себе хоть частичку былой независимости. Это до смерти напуганные люди, которые пытаются справиться со страхом единственным доступным им способом.

– Мне просто хотелось бы, чтобы они вели себя не столь воинственно, – заметила Келли.

– У них в душе идет настоящая битва, – Клэр пристукнула кулачком по столу. – И это замечательно. Вот на чем ты должна строить свою работу!

К концу встречи Келли заметно расслабилась.

– Я не знаю никого, кто мог бы с такой же уверенностью, как вы, обратить негативное в позитивное, – сказала она Клэр. – Вдобавок благодаря вам я учусь смотреть на жизнь глазами моих пациентов.

Клэр не составляло труда понять, что испытывали пациенты Келли. В конце концов, она была замужем за человеком, который сам пережил нечто подобное.

Но рабочее утро подошло к концу, и Клэр набрала номер Джона – его кабинет располагался на другом конце офиса.

– Как насчет пообедать? – спросила она.

– С удовольствием.

Клэр пробежалась пальцами по имени, вписанному в ее блокнот.

– Мне только что звонили из Харперс Ферри, из полицейского участка.

– Что они выяснили?

– Расскажу, как только приду.

Повесив трубку, Клэр встала и покачнулась – комната вдруг поплыла у нее перед глазами. Мгновение, и все вновь вернулось на прежнее место. За последние два дня ее не раз донимали приступы головокружения. Прошлой ночью она дважды просыпалась, как от толчка – ей казалось, она все еще стоит на узком краешке обледеневшего моста.

Клэр направилась к двери, чувствуя, как дрожат у нее колени. Мышцы плеч и спины онемели от напряжения: прошлым вечером она усиленно разгребала сугробы вокруг дома, в то время как Джон расчищал на снегоуборщике подъездную дорогу – она тянулась через лес до самого шоссе.

Оставив сапоги у себя в кабинете, Клэр в одних носках зашагала по лабиринту коридоров, выстланному серыми коврами. Трехэтажное здание фонда высилось над маленьким прудом в парковой зоне Вьенны. Офис Джона находился в так называемом финансовом крыле здания, в то время как Клэр располагалась в его сервисной зоне. Джон был главой финансового отдела. Это он определял, на какие реабилитационные программы должны направляться деньги фонда. Ну а Клэр надзирала за деятельностью терапевтов, осуществлявших работу с пациентами. Впрочем, сферы супругов во многом пересекались, ведь они были единой командой. Они никогда не выступали на конференции и не вели семинаров поодиночке. Люди привыкли видеть их вместе, и супруги не собирались обманывать их ожиданий.

По пути Клэр заглянула в пустой кабинет Пэт Вуковски. Жаль, что их психолога нет сегодня на месте. С помощью Пэт Клэр могла бы разобраться в поведении Марго Сен-Пьер, а может, и в своем собственном. Но Пэт, которая неизменно была завсегдатаем вечеринок, предпочла остаться в Харперс Ферри с такими же любителями развлечений: она собиралась извлечь как можно больше из этой снежной бури.

Завернув на кухню, Клэр забрала пакеты с обедом и пару банок колы, после чего прошла в кабинет Джона. Тот сидел за столом в своем кресле, беседуя о чем-то по телефону. Клэр выложила на бумажные тарелки сэндвичи, дополнив их апельсином для себя и яблоком для Джона. Закончив с приготовлениями, она тоже устроилась за столом.

– Мы сильно загружены на следующий месяц или ты выдюжишь еще один семинар? – спросил Джон, опуская трубку.

– Где это?

– В Джорджтауне.

– И ты еще спрашиваешь? – рассмеялась Клэр. Они никогда не отказывались от возможности поговорить со студентами. Никогда.

– И знаешь еще что?

– Что?

– Нас пригласили в Балтимор, на конференцию. Она пройдет там в следующем месяце.

– Замечательно, – она попыталась придать своему голосу нотку энтузиазма, но без особого успеха. Новость и правда была на редкость замечательной, но Клэр никак не удавалось отвлечься от звонка детектива Патрика. – Хочешь узнать, что мне сообщили в полиции? – спросила она.

– Конечно, – если Джон и был разочарован столь вялой реакцией на известие о конференции, он никак этого не показал. Взяв со стола свой сэндвич, он выжидательно глянул на Клэр.

Она пересказала ему свою беседу с детективом Патриком. Джон слушал с искренним интересом и даже задал парочку вопросов. Но стоило ей закончить, как он взглянул на часы.

– Нам нужно продумать свое участие в конференции, – заметил Джон. – Очень важно, чтобы мы смогли извлечь максимум из этого предложения.

Голос его звучал откуда-то издалека. Клэр нервно потерла виски.

– Прости, Джон, но я не могу сейчас думать ни о чем, кроме Марго.

Он глянул на нее поверх баночки с колой.

– Такое чувство, будто она была тебе близкой подругой. Это посторонний человек, Клэр. И ты сделала для нее все, что могла.

Клэр со вздохом взглянула на свой нетронутый сэндвич.

– Я знаю.

Джон потянулся к ней через стол, и она сжала его руку.

– Я тоже порой вспоминаю о том вечере, – признал он. – Но для меня он похож на сон. Этот снег. Эта тьма вокруг. Такое чувство, будто все это мне только приснилось.

Как бы Клэр хотелось чувствовать то же самое! Но в ее сознании четко отпечатались все детали этой короткой встречи. При воспоминании о ней Клэр невольно дернулась и еще крепче сжала руку Джона.

Муж взглянул на нее с некоторым недоумением.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался он.

– Все хорошо, – Клэр разжала руку и опустила ее на колени. – Я просто хочу знать, какой у нее был диагноз. Почему ее так долго держали в больнице?

– Нетрудно догадаться, – Джон поерзал в кресле. Выглядел он усталым и беспокойным – как бывало всякий раз, когда он пару дней не заглядывал в спортзал. – Три года – немалый срок. Очевидно, что у женщины было психическое расстройство. Возможно, склонность к галлюцинациям. От таких можно ждать чего угодно.

Клэр наклонилась вперед.

– Но меня интересует, всегда ли она была такой? И что она представляла собой на самом деле? Были ли у нее родственники? Дети, наконец?

Джон устало улыбнулся.

– Смотрю, ты никак не можешь выбросить ее из головы.

Клэр пробежала пальцами по баночке с колой.

– Я хочу понять, для собственного же успокоения, почему она поступила так, как поступила.

Он скатал пакет из-под сэндвича и с безукоризненной точностью швырнул его в мусорную корзину. Затем Джон вновь взглянул на Клэр.

– Не исключено, что ты вовсе не сможешь найти ответы на свои вопросы. Подумай об этом.

Но Клэр его практически не слышала. Она смотрела в окно, на покрытые снегом деревья.

– Марго Сен-Пьер, – задумчиво произнесла она. – Кому-то она была очень дорога. Кому-то, кто дал ей это красивое имя.