Читать книгу Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве - Диана Чемберлен - Страница 9

8

Оглавление

Вьенна

Во вторник, через десять дней после памятной встречи на мосту, Клэр позвонила в Арлингтон, в ресторан «Фишмонгер», и спросила Рэнди Сен-Пьера. Женщина на другом конце трубки помедлила с ответом.

– Вы, должно быть, имеете в виду Рэнди Донована? – сказала она наконец.

– Это он хозяин ресторана?

– Да.

– Пригласите его, пожалуйста, к телефону.

Женщина отошла, а Клэр принялась лениво перелистывать страницы записной книжки.

Затем она услышала в трубке какой-то шорох, и в следующую секунду мужской голос произнес:

– Рэнди Донован.

Первым, что поразило Клэр в брате Марго, был его голос. Низкий и глубокий, он отличался на удивление приятным тембром.

– Прошу прощения, что отвлекаю вас от дел, – начала она. – Меня зовут Клэр Харт-Матиас. Мне хотелось поговорить с вами, поскольку я виделась с вашей сестрой перед тем, как она… Перед тем, как она распрощалась с жизнью. Я разговаривала с ней там, на мосту.

В трубке воцарилась тишина. Клэр подумала, что представилась, должно быть, слишком невнятно. Она уже подбирала нужные фразы, когда Рэнди наконец заговорил.

– Да, – промолвил он. – Мне о вас говорили.

Клэр подошла к окну и взглянула на темнеющий лес.

– Видите ли, мне трудно забыть о том, что случилось. Я подумала, не могли бы мы с вами встретиться и поговорить? Возможно, тогда бы мне удалось лучше понять Марго.

Рэнди Донован прокашлялся.

– Боюсь, вы обратились не по адресу. Сам я никогда не понимал свою сестру.

– Прошу вас. К тому же мне нужно вам кое-что передать, – она бросила взгляд в сторону записной книжки, рядом с которой лежала фотография в рамке.

– Думаю, я мог бы уделить вам несколько минут, – сказал Рэнди после секундного колебания.

– Чудесно, – Клэр вернулась к постели и открыла календарь на неделю. – Скажите, где и когда мы сможем встретиться?

– Как насчет завтрашнего вечера? – предложил Рэнди. – Только это будет поздно. Я репетирую пьесу в театре «Чейн Бридж» на Мак-Лин. Не могли бы мы встретиться после репетиции? Скажем, часиков в девять.

Ну и голос. Она попыталась представить человека, который разговаривал с такими обворожительными интонациями, но не особо в этом преуспела.

Клэр ничуть не возражала против девяти, и Рэнди объяснил ей, как добраться до театра.

– И еще, мистер Донован, – промолвила она.

– Да?

– Я искренне соболезную вам по поводу Марго.

* * *

Крохотный театрик «Чейн Бридж» располагался в здании бывшей часовни. В полном одиночестве он высился на углу улицы, устремляясь в небо изящным белым шпилем. Клэр поставила свою машину на небольшой парковке и направилась в обход здания к парадной двери. Распахнув ее, она вошла внутрь.

В фойе было сумеречно и прохладно. Из-за прикрытой дубовой двери эхом разносились чьи-то голоса. В углу, еле заметная в тусклом свете, висела афиша:

Театр «Чейн Бридж» рад представить публике

«Чародея из Дассана»:

22–30 января

Поежившись от холода, Клэр подошла к тяжелой дубовой двери и приоткрыла ее. Несколько секунд Клэр постояла на пороге, разглядывая помещение театра. На фоне темного зала ярко освещенная сцена казалась прямоугольником белого света. В центре ее, громко переговариваясь, стояли мужчина и две женщины.

Расстегнув пальто, Клэр тихонько зашагала по центральному проходу. Церковные скамьи служили ныне театральными сиденьями. Практически все они пустовали, и только на первом ряду, лицом к сцене, сидели мужчина и женщина. Клэр устроилась в самом центре. Бросив на скамью пальто, она сосредоточилась на действии пьесы.

Актер на сцене был приземистым и габаритным. Вспоминая худенького юношу с фотографии, Клэр с трудом могла представить, что это и есть Рэнди Донован. Впрочем, подумала она, Рэнди стал владельцем ресторана. Не исключено, что все в его жизни вертится теперь вокруг еды. Мужчина препирался о чем-то с двумя актрисами, и его высокий, слегка гнусавый голос не имел ничего общего с тем, который она слышала по телефону.

Тут на сцену поднялся второй мужчина. Этот был высоким, крепкого телосложения и с густой каштановой шевелюрой. Усы и бородка его были подрезаны так аккуратно, что издалека казались едва ли не нарисованными. Манера держаться полностью соответствовала тому голосу, который Клэр слышала по телефону. Двигался мужчина уверенно и с достоинством, а когда он наконец заговорил, голос его гулко разнесся по темному залу. Клэр выпрямилась. Если в пьесе и был чародей, то эта роль, без сомнения, принадлежала Рэнди Доновану.

Второй актер и две женщины увлеченно внимали его словам, и Клэр почувствовала, что пьеса близится к завершению. Спустя мгновение трое актеров скользнули за кулисы, и на сцене остался один Рэнди Донован. К своей крохотной аудитории он обратился с монологом, в котором речь шла о волшебстве и преданности. Клэр, завороженная его присутствием, практически не слышала слов.

Монолог закончился, и мужчина с женщиной, сидевшие в первом ряду, дружно захлопали. Рэнди спустился со сцены и о чем-то переговорил с ними, после чего бросил взгляд в сторону Клэр. Взяв свое пальто и холщовую сумку, он подошел к тому месту, где она сидела, и протянул руку.

– Вы, должно быть, Клэр?

Она встала и пожала его руку. Было в Рэнди Доноване что-то неуловимо знакомое. В этих ясных голубых глазах, в аромате трубочного табака, который окружал его еле уловимым облаком. Клэр вдруг показалось, что она уже встречала раньше этого мужчину.

– Да, я – Клэр, – ответила она. – Вы великолепно справились с ролью.

– Спасибо.

Он предложил ей сесть, после чего уселся рядом. Свое пальто Рэнди повесил на спинку передней скамьи и аккуратно смахнул с него невидимую пылинку.

– Мне нужно глотнуть кофе, – промолвил он, доставая из сумки зеленый термос и две пластиковые чашки. – У меня есть лишний стаканчик. Налить вам кофе?

– Да, – кивнула она.

Он налил им по чашке довольно-таки светлого напитка.

– Прошу прощения, – сказал Рэнди, вручая ей кофе, – но тут практически половина молока. Я готовил для себя, так что рассчитывал исключительно на свой вкус.

Клэр взяла теплую чашку и сжала ее в ладонях. Попивая кофе маленькими глоточками, она ощутила столь неожиданные для себя комфорт и успокоение.

Не стоит, пожалуй, прямиком переходить к делу, подумала она. Лучше начать с каких-то посторонних вопросов.

– Давно здесь открыли театр? – спросила она у Рэнди.

– Лет десять назад, – он глянул вверх, на перекрещенный балками потолок. – Само здание построили еще в начале девятнадцатого века, – Рэнди вновь перевел взгляд на Клэр. – Надо же, – заметил он, – вы выглядите абсолютно нормальной.

– Что вы имеете в виду? – рассмеялась она.

– Я к тому, что Марго была моей сестрой, но вряд ли мне хватило бы смелости выйти к ней на край моста, да еще в снежную бурю. Мне казалось, вы должны быть то ли суперженщиной с накачанными мускулами, то ли слегка чокнутой особой.

– Единственное, о чем я жалею, что не смогла остановить ее.

– Поверьте, вы были обречены на провал, – вздохнул Рэнди. – Я уже давным-давно смирился с мыслью о том, что Марго спасти невозможно. К несчастью, сестра была достаточно умна, чтобы понять, насколько бесцветное существование она ведет. Думаю, жизнь казалась ей просто невыносимой. И я бы не стал винить ее за желание покончить с этим раз и навсегда.

Слова его прозвучали холодно и отстраненно. Возможно, так он спасался от чувства вины, которое должно было мучить его годами.

Три женщины прошли мимо них к выходу. Рэнди помахал им на прощание рукой и сказал, что сам запрет дверь. Шаги за спиной затихли, и Клэр осталась один на один с этим человеком.

Заметив, что он смотрит на часы, Клэр заспешила с объяснениями.

– Я постоянно думаю о Марго, – призналась она. – Я пыталась выбросить ее из головы, но все бесполезно. Вот почему мне захотелось встретиться с вами. Быть может, я смогу наконец-то забыть о том вечере, если пойму, почему она так поступила.

– Не думаю, что кто-то в принципе способен понять Марго, – покачал головой Рэнди. – С десяток докторов сломали свои мозги, пытаясь разобраться в причинах ее поведения, и все зря.

Клэр открыла сумочку и вытащила оттуда фотографию.

– Я захватила это для вас, – заметила она, передавая ему снимок.

– Что, то самое фото, которое я оставил ей? – рассмеялся он. – Как вам эта семейка? Выглядит не ахти, верно?

– Мне она показалась очень симпатичной, – возразила Клэр, хотя и не успела составить ясного представления об этих людях.

– Какой фрагмент не вписывается в картинку? – спросил Рэнди, как будто в руках у него была не фотография, а головоломка.

Клэр наклонилась к нему, чтобы взглянуть на снимок, и задержалась в этом положении чуть дольше, чем требовалось. Она будто замерла, вдыхая тонкий аромат его табака.

– О чем это вы? – спросила она.

– О себе. Взгляните: два чудесных белокурых ангелочка. Прелестная белокурая мама. Красавец блондин. И этот тощий темноволосый подросток.

Клэр знала, что он абсолютно прав. Было видно, что Рэнди не вписывается в эту идиллическую картинку. Он даже стоял слегка в стороне, так что между ним и двумя светловолосыми малышами виднелся кусок двери. Клэр вдруг прониклась сочувствием к темноволосому мальчику.

– Просто вы находились тогда в переходном возрасте, – заметила она.

Рэнди со вздохом опустил фотографию на скамью.

– Чем же я могу помочь вам, Клэр Харт-Матиас?

– Расскажите мне о Марго. Расскажите, как вообще это могло произойти? Может, тогда наконец мне удастся о ней забыть.

Рэнди вновь отвел взгляд и смахнул с пальто еще одну несуществующую пылинку.

– Может, нам перейти в другое место? – Было видно, что ему нелегко дается разговор о Марго и о семье, которая всегда оставалась для него чужой. – Мы могли бы посидеть в ресторане или…

– Если уж говорить о Марго, – прервал ее Рэнди, – то я предпочел бы остаться в темноте.

Что он хотел сказать этим? Что может заплакать? Клэр видела, что улыбка и так исчезла с его лица, а уголки губ печально опустились вниз.

– Ну, хорошо, – ответила она.

– Только сам я не желаю слышать о том, что произошло между вами на мосту, – Рэнди нервно махнул рукой. – Не надо передавать мне последние слова Марго или что-нибудь в этом роде.

Клэр прикусила губу. С какой стати она решилась вызвать его на откровенность? Что дало ей право задавать ему столь личные вопросы? Она уже подумывала о том, чтобы извиниться и уйти, как Рэнди заговорил.

– Женщина на фотографии – моя мать, а вот мужчина – всего лишь отчим, – заметил он. – Мой родной отец был тем еще мерзавцем – так по крайней мере утверждала мать. Сам я его не помню: они развелись, когда мне исполнилось три года. Мать говорила, что он был хроническим игроком, бабником, лжецом и выпивохой и что я – вылитая его копия.

– Так вот откуда фамилия Донован, – заметила Клэр.

– Верно. Я все время напоминал матери о том, кто испортил ей жизнь. Ну а потом она встретила Гая Сен-Пьера, который казался ей чуть ли не божеством. Он был классическим пианистом и выступал с разными оркестрами, пока артрит не заставил его уйти со сцены. В скором времени у них родились близнецы, Марго и Чарльз. По правде говоря, они действительно были чудесными ребятишками, – Рэнди постучал пальцем по фотографии. – Все ими просто умилялись. При всем при том они отличались большими странностями. Родители никогда не обращались с ними, как с детьми. С раннего возраста их учили чтению и музыке. Неудивительно, что они были похожи на маленьких роботов. Журналы взахлеб рассказывали о двух маленьких гениях. Они и правда были на удивление талантливы в том, что касалось музыки.

– Прошу прощения, – вмешалась Клэр, – но мне не очень ясно, почему такие одаренные детишки жили в городке вроде Харперс Ферри?

Рэнди понимающе кивнул.

– Гаю пришлось вернуться в Харперс Ферри, поскольку там жили его родители и сестра. Потом он встретил мою мать и застрял тут уже надолго. В любом случае, мы планировали перебраться в Нью-Йорк. На момент несчастного случая дом уже был выставлен на продажу.

– Понятно.

– Словом, как я уже сказал, близнецы не вписывались в категорию нормальных детишек, – продолжил Рэнди. – Зато я был типичным подростком, – он тихонько хихикнул. – Лучше всего мне удавалось встревать в разного рода неприятности. В журнальных статьях обо мне всегда упоминали вскользь: «Еще у близнецов есть старший брат по имени Рэнди».

Наступило долгое молчание. Затем Рэнди продолжил:

– Это не мешало мне любить их. В конце концов, они были моими братом и сестричкой. Я всегда вступался, когда другие ребятишки их донимали, – Рэнди покачал головой. – Как-то раз я сломал нос одному парню за то, что тот изо всех сил толкнул Чарльза.

В театре вновь воцарилась тишина. К тому же с каждой минутой здесь становилось все холоднее. Должно быть, кто-то выключил по пути домой обогреватель. Клэр хотелось накинуть на плечи пальто, но она боялась, что Рэнди сочтет это за знак прощания.

Она тоже помолчала, собираясь с духом для очередного вопроса.

– Не могли бы вы рассказать мне о том, что случилось на мосту двадцать лет назад? – вымолвила она наконец.

Рэнди вновь провел рукой по темной шерсти своего пальто.

– Я расскажу вам, – сказал он, – но на этом мы и закончим, хорошо? Не желаю вспоминать тот день вновь и вновь.

– Договорились.

– Мне тогда было пятнадцать, – начал он, – а близнецам по десять. Мать попросила меня сходить за ними к учителю музыки. Они провели там всю ночь, поскольку накануне, прямо во время занятия, началась настоящая метель. Его дом находился примерно в миле от нашего, по ту сторону моста. Я зашел за ними, и мы отправились домой, – Рэнди рассеянно глянул на потолок. – Весь мост был засыпан снегом, – продолжил он. – Выглядело это невероятно красиво.

– Да, я знаю.

– Мы начали кидаться друг в друга снежками. В кои-то веки Марго и Чарльз играли, как нормальные дети. Но Чарльз увлекся. Он швырял в Марго снежками и в упоении носился вокруг. А затем он вдруг выбрался за ограждение. Понятия не имею, зачем он это сделал. Хотел, должно быть, прокатиться по краю моста, держась руками за перила.

У Клэр перехватило дыхание, когда она вспомнила о том головокружении, которое охватило ее на мосту.

– Мы кричали, чтобы он вернулся назад, но Чарльз просто не обращал на нас внимания. А потом он вдруг исчез. Просто пропал из вида. На секунду я даже подумал, что это все его шутки. Мы бросились к перилам и услышали, как он кричит. Правда, самого Чарльза мы так и не увидели – стояли слишком далеко от края моста, – Рэнди немного помолчал. – По правде говоря, я только рад тому, что не смог тогда его увидеть.

Клэр кивнула, хотя он и не смотрел на нее.

– Марго рванула прочь, – продолжил Рэнди. – Решила, должно быть, что сможет до него добраться. Она бросилась к тому месту, где мост соприкасался с насыпью, и попыталась спуститься. Однако она почти сразу упала и ударилась головой, а потом уже скатилась на несколько метров вниз.

– Ужас какой.

– У меня было чувство, что за эти несколько секунд я потерял и брата, и сестру. А ведь именно я должен был доставить их домой целыми и невредимыми. Здорово мне это удалось, правда? – взглянул он на Клэр и тут же продолжил: – В общем, мне удалось добраться до Марго. Она лежала без сознания, вся голова в крови. Хорошо еще, что дышала. Кое-как я дотащил ее до дома.

Откинув голову на скамью, Рэнди невидящим взором уставился в потолок.

– Проклятый мост, – выдавил он. – Я до сих пор не могу по нему ездить.

Впервые за весь разговор Клэр ощутила его боль. Ей не хотелось терзать его еще больше, однако она должна была узнать конец истории.

– Марго находилась какое-то время в коме? – спросила она.

Рэнди выпрямился. Было видно, что ему удалось справиться с эмоциями.

– Она провела без сознания пару дней, а когда пришла в себя, мы поняли, что имеем дело совсем с другим человеком. Марго не смогла смириться с гибелью Чарльза – что ни говори, он был ее альтер эго. Она страшно переживала и ни на секунду не отходила от матери. В буквальном смысле слова. Если той надо было сходить в уборную, Марго усаживалась за дверью и ждала, пока она выйдет.

– А школу она могла посещать?

– Нет, но она туда никогда и не ходила. Родители учили ее на дому. Это из-за Марго распался брак моей матери с Гаем. Если они пытались выдворить ее из спальни, она тайком пробиралась назад и засыпала на полу возле их постели. Мать умерла от рака три года назад, но до этого времени Марго жила с ней. Было ясно, что сама она о себе позаботиться не сможет. Она могла сутками лежать в постели, не поднимаясь даже, чтобы поесть, а то и сходить в туалет, – со вздохом заметил Рэнди. – Тогда мы встретились с Гаем, чтобы обсудить, как нам быть. Он к тому времени успел обзавестись другой семьей, и до Марго ему, в общем-то, не было дела. Мне не хотелось отправлять сестру в лечебницу, но и к себе ее взять я тоже не мог – в конце концов, ей требовался круглосуточный присмотр. Словом, мы отправили ее на обследование. Я до сих пор не уверен, что поступил правильно – особенно теперь, когда оказалось, что она смогла сбежать из больницы и покончить с собой, – он снова вздохнул. – Возможно, мне следовало сделать для нее больше. Марго была моей сестрой, но порой я делал вид, будто ее не существует. Так было гораздо проще.

Рэнди замолчал, но Клэр настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила этого.

– У меня тоже есть сестра, – промолвила она голосом, больше похожим на шепот.

Рэнди вопросительно глянул на нее.

– Она на два года младше меня, и мы не виделись с детства.

– Что так?

– Наши родители развелись, – пожала плечами Клэр, – и она переехала с отцом в штат Вашингтон.

После того как их разделила целая страна, не так уж трудно было представить, что у нее вовсе нет сестры. Рэнди прав: так оно действительно проще.

Внезапно перед ее глазами промелькнул странный образ: гладкая белая поверхность – уж не фарфор ли? – запятнанная кровью. У Клэр перехватило дыхание. Образ исчез так же быстро, как и появился, однако это не помешало ей в ужасе вскочить.

Рэнди бросил на нее удивленный взгляд.

– Я и не думала, что уже так поздно, – сказала она первое, что пришло на ум. – Мне пора.

Театр вращался вокруг, подобно карусели, и ей, чтобы устоять на ногах, пришлось схватить Рэнди за руку. К горлу подступила тошнота.

– С вами все в порядке? – с тревогой спросил он. – Вы здорово побелели.

Клэр кивнула и отстранилась.

– Все хорошо, – ответила она, чувствуя его настойчивый взгляд. Накинув на плечи пальто, Клэр двинулась к проходу. Колени у нее дрожали, но уже через несколько шагов она почувствовала себя гораздо лучше. – Простите, – промолвила она в замешательстве. – Должно быть, я слишком быстро встала.

– Все в порядке, – он придержал тяжелую дверь, пропуская ее в фойе. Из угла на них глянула афиша, возвещавшая о премьере спектакля.

– Вы играете чародея? – спросила Клэр, кивая в сторону броской надписи.

– Да, – к Рэнди, успевшему надеть свое длинное черное пальто, вернулась былая уверенность.

– А что он делает по ходу пьесы?

– Да, собственно, ничего, – Рэнди распахнул дверь на улицу, и в лицо им ударил порыв свежего ветра. – На самом деле никакой он не волшебник, просто все считают его таковым. Ему остается лишь стоять в сторонке и наблюдать за тем, как происходят чудеса.

– Кажется, я понимаю, – Клэр глянула в сторону парковки, где в полном одиночестве стояла ее машина. – Вас подвезти?

Вытащив из кармана пальто небольшой мешочек, Рэнди достал оттуда трубку и поднес ее ко рту. Клэр, как завороженная, наблюдала за движениями его рук, а также за ароматными колечками дыма, которые скоро поплыли над его головой.

– Спасибо, но я лучше пройдусь, – сказал Рэнди, вынимая трубку изо рта. – Я живу тут поблизости, – махнул он рукой в северном направлении. Рэнди смотрел на нее своими ясными голубыми глазами, и Клэр вновь показалось, будто она знает этого человека давным-давно.

– Послушайте, Клэр, – продолжил Рэнди, – я искренне признателен вам за то, что вы попытались сделать. Но теперь вам лучше забыть о Марго. Зря вы терзаетесь по поводу того, что не имеет к вам никакого отношения. В том, что случилось, нет вашей вины. Вы бы ее все равно не спасли.

– Спасибо, – ей хотелось прижаться к его пальто, чтобы снова и снова слушать эти слова.

Рэнди с улыбкой сжал ее руку в ладонях. Затем он повернулся и зашагал по тротуару прочь. Клэр неотрывно смотрела ему вслед, наблюдая за тем, как он переходит улицу. Рэнди шел быстро и очень скоро совсем исчез из вида. Будто в оцепенении Клэр стояла под уличным фонарем, ощущая необъяснимое чувство утраты. Казалось, будто с этим человеком она потеряла шанс узнать нечто очень важное для себя – нечто такое, что открывалось только в его присутствии.

Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве

Подняться наверх