Читать книгу Тёмный дар - Дж. Э. Уайт - Страница 8

Кара очутилась в узком, образованном сучьями тоннеле. Единственным источником света было жёлтое око птицы, призрачным солнцем висевшее где-то впереди. Воздух тут был теплее, пахло зеленью и цветами. Кара подумала, что это мог бы быть очень приятный запах, не будь он так силён. Ветви сплетались тугой, непроницаемой сетью, давившей на спину Каре. И давление это всё усиливалось – тоннель становился всё уже и уже. Девочка подняла руку – да тут и кулак не просунешь…

В какой-то момент нечто многоногое пробежало по её руке и исчезло в щели меж сплетённых веток. Кара взвизгнула от неожиданности – и деревья над ней отозвались тысячей шорохов. Если обитающие в Чащобе твари ещё не знали, что она здесь, – теперь знают.

Внезапно тоннель кончился, и её руки провалились в пустоту. Кара покатилась вниз с невысокого склона, по чёрной, сырой земле. И осталась лежать на спине, стиснув руки, вдыхая тёплый, влажный воздух. Глаза ей открывать не хотелось – по крайней мере, пока.

– Ну вот я и в Чащобе! – шёпотом сказала она. Но оттого, что она произнесла это вслух, слова не сделались более реальными. Девочка испытывала и стыд, и возбуждение, но в первую очередь – страх. Тёмные крылья страха развернулись над ней достаточно широко, чтобы поглотить все прочие чувства.

Кара открыла глаза.

Было темно. Высоко вверху чёрная листва образовывала лабиринтоподобный свод, который заслонял небо и не пропускал ни единого лучика света. Однако внизу, на ветвях, были развешаны тончайшие нити серебристой паутины, которые испускали сияние, подобное лунному. Через несколько сотен футов паутина сходила на нет, и остальная Чащоба была погружена в непроницаемый мрак. Глядя в ту сторону, Кара испытывала головокружение, словно стояла на краю гигантской пропасти.

Одинокая ниточка паутины повисла у неё перед глазами, излучая мягкий свет. «А может быть, мой народ ошибался все эти годы, – подумала Кара, не сводя глаз с гипнотизирующего сияния. – Может быть, это волшебное место…»

Кара коснулась паутинки. Паутинка немедленно погасла.

Внезапная темнота распространялась по сияющим нитям стремительно, как пламя по пролитому керосину. Серебристый свет угасал, нить за нитью.

Но прежде чем Кара очутилась в полной темноте, она увидела нечто огромное и шустрое. Девочка не сумела разглядеть его как следует – оно двигалось слишком быстро, – она успела заметить лишь множество ног и нечто вроде длинных бескостных рук. Существо чинило сеть, растягивая новую нить немыслимо проворными лапками. Оно недовольно тараторило, бранясь на Кару за то, что та ему всё испортила.

Когда существо закончило работу, сеть сделалась не такой, как раньше, но освещала всё вокруг она ничуть не хуже. Плетельщик в последний раз грозно зыркнул на Кару, проскользнул в небольшое отверстие меж ветвей и исчез во тьме.

– Спасибо! – сказала Кара. Её голос в этом месте звучал странно – как-то издалека, как будто она разговаривает сама с собой через реку.

Кара не знала, что делать дальше. Разумеется, она уйдёт сразу, как только птица вернёт ей медальон, но ей почему-то казалось, что это случится не раньше, чем… чем она сделает то, зачем её сюда привели. «Может быть, если оглядеться по сторонам, я что-нибудь пойму». В конце концов, вряд ли от неё требовалось обыскать всю Чащобу – только этот участок, озарённый серебряным светом. Если Кара не найдёт ничего интересного, она просто возьмёт и уйдёт домой, махнув рукой на медальон. А в тёмную часть леса она не пойдёт ни за что на свете. Даже Карино любопытство имеет свои пределы.

Решив так, Кара взялась за поиски. Она понятия не имела, что именно ищет, поэтому ходила очень осторожно, пристально вглядываясь во всё вокруг. Она от всей души надеялась определить, что ей надо найти, ощутив его важность.

И она нашла.

Эта штука была как раз подходящей формы и размера, и всё же Кара не думала, что этот панцирь – черепаший. По крайней мере, она сроду не видела таких черепах, как эта. Для начала, панцирь был изукрашен угольно-оранжевыми спиралями, в которых угадывался некий скрытый смысл. Однако когда Кара нагнулась поближе, чтобы получше разобрать эти знаки, голова взорвалась мучительным зудением.

Девочка поспешно отвернулась. Если в этих знаках и таится некое потаённое значение, она об этом ничего знать не хочет.

Когда Кара снова посмотрела на панцирь, на нём сидела одноглазая птица. Медальон болтался у неё в когтях.

Кара потянулась за ним – птица отскочила прочь.

– Отдай! – воскликнула Кара.

Птица уставилась на неё суровым, но ободряющим карим глазом.

«Со временем. Сперва это!»

Кара подумала было, не стоит ли ещё раз попытаться выхватить медальон, но поняла, что бесполезно: птица слишком проворна. Она опустилась на колени рядом с панцирем, опасаясь брать его в руки. «А вдруг там что-нибудь мёртвое? Или живое…» Кара запустила руку под него сбоку, стараясь не думать о том, что там какие-нибудь клешни, которые возьмут, да и вцепятся в темноте ей в пальцы… Она потянула на себя, рассчитывая всего-навсего приподнять панцирь на несколько дюймов, – и изумлённо отшатнулась, когда он вдруг перевернулся. Он оказался намного легче, чем выглядел.