Читать книгу Ранняя пташка - Джаспер Ффорде - Страница 5

Испытание

Оглавление

«…Гибернационная бессонница, или Зимсонница, имеет различные причины: кому-то заболевание или травматическое расстройство гипоталамуса не позволяет погрузиться в спячку полностью или хотя бы частично, у других виной всему гипнофобия или врожденная склонность к накоплению солей кальция или потере мышечной массы. Большинство тех, кто не впадает в спячку, стремятся найти себе какое-нибудь полезное применение зимой, но некоторые, так называемые «незаслуженно бодрствующие», предпочитают бездельничать, полагаясь на чужие кладовые…»

«Введение в психологию зимней спячки», XXII издание

Мать Фаллопия и Логан находились у нее в кабинете, маленьком, строго обставленном помещении, в котором пахло мебельным лаком, кофе и краской для ксерокса. Посреди кабинета стоял большой письменный стол из темного дерева, но в остальном обстановка состояла из шкафов с документами и фотографий младенцев на стенах. Когда я бывал здесь, мне всегда становилось несколько не по себе, и не только из-за хозяйки кабинета и ее пронизывающего насквозь взгляда, красноречиво гласящего «чем ты заслужил свое существование»: на стенах висели фотографии тех детей, кто не пережил первую или вторую Зиму. Мы никак не могли взять в толк, то ли это память, то ли приглашение сестрам лучше производить потомство; а может быть, матери Фаллопии просто нравились фотографии детей, а все остальное ее не волновало.

– У тебя есть направление? – спросила мать Фаллопия.

– Нет, – ответил я, – но я слышал, что прошение на службу в Зимних консулах может подать любой.

– У тебя уже есть работа, – произнесла мать Фаллопия голосом, словно прошедшим сквозь оцинкованные трубы, – и другая тебе не нужна. И, поверь мне, ты не продержишься в Консулах и десяти минут.

Должен признаться, что я испытал непреодолимое желание принести глубочайшие извинения и удалиться, но, к своей чести, не сделал этого.

– Я Чарли Уортинг, – дрогнувшим голосом промолвил я. – Мне бы хотелось, чтобы мою просьбу рассмотрели.

– Двигаемся дальше, – сказала мать Фаллопия. – В этом случае мы только напрасно тратим время.

– Нет, Пруденс, – сказал Логан, и я впервые услышал, как матери Фаллопии возразили, а также как к ней обратились по имени. – Мы выслушаем всех желающих. – Он повернулся ко мне. – Стандартный процесс отбора очень муторный, – объяснил он, – однако далеко не идеальный. И я хочу найти зарытые алмазы, пропущенные при предварительном отборе. Я уже присматривался к тебе, Уортинг. Ты один из моих?

– Нет, сэр. Я… меня вынашивала суррогатная мать, но начались осложнения.

– Из-за твоей головы?

– Да, из-за моей головы [19]. Меня перевели в приют Святой Гренеты, выплатив только половину страховки. Остальное в качестве компенсации получили мои биологические родители.

– Страховка Уортинга давно закончилась, – вставила мать Фаллопия, – и теперь он живет за счет нашей любезности.

– Не согласен, – заявил Логан. – Все это осталось в прошлом. В настоящий момент он кандидат в Зимние консулы. Каждого нужно судить по его заслугам.

Я тотчас же проникся симпатией к Логану, почувствовав, что готов на все, лишь бы работать под его началом, и к черту «морфенокс». Он спросил, хочу ли я и дальше работать управляющим в приюте Святой Гренеты.

– Нет, сэр, – ответил я, усаживаясь на стуле прямо, несмотря на обжигающий взгляд матери Фаллопии, – я недавно подавал заявление на работу в страховой компании.

– И?

– Мне отказали.

– Причина?

– Вмешательство… третьей стороны.

При этих словах я выразительно посмотрел на мать Фаллопию, и та отвела взгляд. Логан обратил на это внимание и, по-видимому, обо всем догадался.

– Вовсе не обязательно, – заметил он. – Навыки?

– Умею читать и писать на уровне 4-А, – перечислил я, – умею оказывать первую помощь, сто ярдов бегаю за 14,2 секунды, плаваю и играю на тубе.

– Уортинг, расскажи Джеку о том, что по Общим навыкам у тебя «Д» с минусом, – напомнила мать Фаллопия, не отказавшаяся от попыток торпедировать собеседование.

– На самом деле у меня «Д» с плюсом, – поправил я и добавил: – Хотя разницы особой нет.

– Я не очень-то полагаюсь на результаты экзаменов, – заметил Логан, прежде чем я смог продолжить. – Сам я в классе был одним из худших. На самом деле мне нужен человек с хорошей памятью.

Это было уже более интересно.

– Я был вторым на первенстве Суонси, запомнив шестьсот сорок восемь выбранных наугад слов, после того как прочитал их всего два раза, – с определенной гордостью сказал я. Этот результат по-прежнему оставался в городе третьим. Сестра Зиготия хотела, чтобы я принял участие в первенстве Южного Уэльса, но я, если честно, не люблю, когда на меня таращатся.

– Ты знала об этом? – выразительно посмотрел на мать Фаллопию Логан.

– Как-то выскользнуло из памяти, – сказала та. – К тому же я никак не предполагала, что у Уортинга хватит наглости подать заявление.

– Мне нужен новый Послушник, с хорошей памятью. Отличные перспективы в плане карьеры. Работа интересная. Приходится постоянно решать сложные задачи. Кое-какие деньги, лишний кусок пудинга. Вероятность погибнуть от средней до высокой.

– Повторите еще раз?

– Лишний кусок пудинга.

– А после этого?

– Кофе с мятными пряниками?

– Я имел в виду ваш список.

– А, это – вероятность погибнуть от средней до высокой.

– Понятно, – сказал я. – И как дела у вашего предыдущего Послушника?

– Просто отлично.

– Не совсем, – скрестила руки на груди мать Фаллопия. – В настоящий момент она в сумасшедшем доме, стучится головой о стены и кричит благим матом.

– Кричит о чем?

– О, не знаю, – сказал Логан. – Муравьи, премьер-министр Ллойд-Джордж, пуговицы или что там еще.

– А у ее предшественника?

Ответила мать Фаллопия:

– Тело вернули, но без головы.

– Да, – задумчиво подтвердил Логан. – Я тогда еще подумал, как же это некрасиво.

– Лунатики?

– Злодеи.

Злодеи обыкновенно жили на границе ледников и частенько совершали набеги на расположенные поблизости города, разграбляя кладовые и угоняя прислугу. Они продавали мамонтов в качестве вьючных животных и играли на фондовой бирже, с переменным успехом. У них имелся собственный кодекс поведения, основанный на чести, хороших манерах и вечернем чае. Злодеи с радостью убивали того, кто с ними не соглашался, но затем писали покаянные письма его родственникам. «Хорошие манеры, – говорили они, – ничего не стоят».

– Понимаю, что не должен этого спрашивать, – сказал я, – но почему тело вернули без головы?

Логан пожал плечами.

– Знаешь, я сам точно не знаю. Конечно, можно было бы спросить у Злодеев, когда мы их настигли, но я был не в том настроении, да и на исход, пожалуй, это никак не повлияло бы. Не нужно обращать внимание на подобные мелочи. По-прежнему хочешь поступить на службу?

Я оглянулся на мать Фаллопию.

– Как это ни странно, да.

– Ну хорошо. Вот тест, и он начинается прямо сейчас.

Последовала пауза.

– Я не знаю, что должен сделать.

– В этом и заключается тест.

Тридцать секунд я сидел, тщетно пытаясь сообразить, что хочет от меня Логан.

– Говорила же я, что мы напрасно теряем время, – торжествующим тоном заявила мать Фаллопия.

– Что ж, спасибо за то, что пришел, – сказал Логан, когда истекла минута. – Сколько там еще осталось?

– Я был последним.

Он захлопнул записную книжку.

– Тогда на этом всё.

Чувствуя, как во мне снова поднимается отчаяние, я поднялся на ноги, старательно избегая взгляда матери Фаллопии, поблагодарил Логана и направился к двери. Взявшись за ручку, я остановился и обернулся, осененный внезапной догадкой.

– Чтобы проводить пригожего прохожего, – медленно начал я, – из ледяного Лланбойдана с кру2жками и… стружками из Флитуика в Чизуик пока… Крюгерс и Люгерс палят из пушки по подушкам этого хватит чтобы…

Я остановился, напрягая память. Скороговорку я слышал всего один раз, и не сосредотачивался. Но она звучала складно, и это упрощало задачу. Логан с любопытством смотрел на меня.

– Продолжай.

– …сделать мамонта из одного грамма… грамоты и наполнить литую кастрюлю кипятком из Ливерпуля.

Логан кивнул.

– Очень хорошо.

– Ерундовая задача, – недовольно буркнула мать Фаллопия. – К тому же Уортинг добавил в середине «из Флитуика».

– Знаю, – согласился я, – но так лучше звучит.

Логан улыбнулся.

– И то правда. Когда можешь начать?

– Я могу начать прямо сейчас. Можно задать один вопрос?

– Конечно.

– Зачем вам нужна моя память?

Логан смерил меня взглядом.

– Потому что моя недостаточно хороша для того, что, возможно, мне потребуется.

Поднявшись на ноги, он взял мою руку и заключил меня в Зимние объятия. Вблизи я почувствовал исходящий от него запах лосьона после бритья, ужина и коньяка.

– Добро пожаловать в Службу. Держись рядом со мной, делай то, что я говорю, и совершай сколько угодно ошибок – но только не повторяй одну и ту же дважды. Понятно?

– Да, сэр.

Отпустив меня, Логан взглянул на часы и сказал, что ему пора идти. Я изумился, увидев, как они с матерью Фаллопией – Пруденс – поцеловались в губы. Они крепко обнялись и попрощались, и Логан направился к двери.

– Следуй за мной, – сказал он.

Я обернулся к матери Фаллопии.

– Спасибо за все, что сделали для меня, – сказал я, стараясь быть искренним, однако на самом деле в моих словах прозвучал глубокий сарказм.

В ответ та сверкнула на меня глазами.

– Ты вернешься к Весеннему пробуждению, – сказала она, – или поджав хвост, или в цинковом гробу. Никакой разницы. На эту работу тебя больше не возьмут. Желаю удачи. Тебе она ох как потребуется.

Ничего больше не сказав, я вышел вслед за Логаном.

– Пруденс вовсе не такая плохая, какой себя выставляет, – сказал он по дороге к выходу. – Чем ты ее так разозлил?

– Считалось, что я не переживу вторую Зиму, – сказал я, – и мои перспективы на усыновление были невысоки, поэтому ждать от меня денег было напрасно. И я не знаю, на сколько хватило выплат по страховке.

– Приюты – жестокое место, – согласился Логан, – и все-таки они выполняют важную задачу. Как долго ты максимум не спал?

– Сто восемь часов двадцать шесть минут, когда мы играли по телефону в «спящий теннис».

– Ну и как у тебя получилось?

– Не очень.

Я объяснил, что играл вместе с ныне покойными Билли Дефройдом и Сианом Морганом и услышал их насмешливые телефонные сообщения, когда наконец проснулся спустя шестнадцать недель. Победил Билли, продержавшийся сто сорок два часа, однако победа его была омрачена: Сиана обнаружили Умершим во сне вследствие осложнений, вызванных недостаточной подготовкой к переходу в спячку, и нас с Билли обвинили – несправедливо, как нам показалось, – в Подстрекательстве к отбиранию еды. Мне дали шесть недель общественных работ, но за Билли заплатил штраф его приемный отец.

– Такое случилось не в первый раз, – усмехнулся Логан, толкнув дверь и выходя из здания, – и определенно не в последний. Знаешь, что Зимой убивает больше всего людей?

– Злодеи?

– Попробуй еще раз.

– Лунатики?

– Нет.

– Холод?

– Одиночество. Летом оно просто портит человеку настроение, а вот Зимой оно может привести к летальному исходу. Мне приходилось видеть, как у крепких людей ломалось все внутри. И не образно, я имею в виду, буквально. Как будто их покидала душа. Это было видно по глазам. Они стекленели, как у мертвых, как у лунатиков, словно внутри больше ничего не оставалось.

Нельзя сказать, что Логан расхваливал мне Зиму, но я промолчал. Он продолжал:

– Враг – это не Злодеи, кочевники, стервятники, бессонники, Ледяные отшельники, Мегафауна, лунатики, грызуны или разъедающая плоть холодная слизь, враг – это Зима. Для того чтобы выжить, нужно в первую очередь уважать ее. Что нужно делать?

– Уважать Зиму. – Я помолчал. – Сэр?

– Да?

– Что такое разъедающая плоть холодная слизь?

– Пожалуй, лучше об этом не думать.

Мы остановились перед оранжевым «Космо». Логан отпер дверь и сел внутрь, затем опустил стекло.

– Пока что это все. Я на шесть недель отправляюсь на боковую, встретимся за две недели до Засыпания. Явишься в Консульское отделение Кардиффа; мы находимся рядом с Дормиториумом «Черная мелодия» – ты можешь получить там квартиру. Перед тем отдохни пару дней. Отправляйся на курорт в Говер, сходи в кино. Может, тебе захочется дочитать длинную книгу, которую ты начал, доиграть затянувшуюся партию в шахматы по переписке и разобраться со всеми проблемами, которые лучше не оставлять нерешенными.

– А что, вероятность того, что я не доживу до Весны, настолько велика?

– Простая мера предосторожности, – ответил Логан. – Я делаю все возможное, чтобы не потерять Послушника в первый же сезон. Будь здоров!

Нельзя сказать, чтобы это заявление наполнило меня уверенностью, но по крайней мере я разделался со Святой Гренетой, сохранив права на «морфенокс». Я проводил взглядом, как «Космо» влился в поток машин и скрылся вдали.

Обернувшись, я посмотрел на старое здание, бывшее мне домом на протяжении последних двадцати двух лет. Я подумал было о том, чтобы заглянуть внутрь и поделиться со всеми своей новостью, а затем отправиться в продолжительное турне по всем ресторанам и кафе побережья – шашлык, рыба с картошкой, гамбургер, соевый творог, снова шашлык, – после чего в три часа ночи свалиться с набитым животом, стеная от несварения, счастливым и без гроша за душой.

Однако теперь об этом не могло быть и речи. Мое вхождение в Зиму впервые будет не таким, как прежде: налегке.

19

Подробно о моей голове ниже.

Ранняя пташка

Подняться наверх