Читать книгу Молчаливые боги. Мастер печали - Джастин Колл - Страница 16

Через несколько секунд после крика Эдры, возвещающего об окончании занятия, Дюварек потянул за какой-то канат, висевший у входной двери, и черные стены лабиринта разом рухнули на пол. В зал хлынул солнечный свет.

Аннев, устроив Маюн поудобнее на скамье, с неохотой поднялся на ноги и, высунув голову из зазора в настиле, огляделся. В десяти шагах от него стояли шесть девушек. Еще две, обездвиженные им, лежали рядом. Из мальчишек он единственный остался на ногах.

– О… – только и смог выдать Эдра.

Госпожа Кьяра и две другие женщины, явно не удивленные таким исходом, с улыбкой смотрели на растерявшегося мастера оружия. Эдра шумно кашлянул.

– Новый план! – рявкнул он. – Давайте-ка здесь для начала приберемся. Девушки, будьте добры, помогите мастеру Дювареку свернуть шторы. Аватары, а вы… – Он замолк, глядя на Аннева, пожал плечами и продолжил: – Аватары и служители, как только мастер Нарах снимет с вас оцепенение – собираете со скамей доски и составляете у стены.

Мастеру Нараху, вооруженному бело-золотым жезлом, потребовалось несколько минут, чтобы вернуть подвижность первым пострадавшим, и те принялись за работу. На мальчишек, ставших жертвами пальцев знающих дев, жезл не действовал, и тогда за них принималась сама госпожа Кьяра. Большинство тут же вскакивало на ноги, но вот Терину, судя по всему, досталось больше остальных, поэтому Кьяра кликнула еще одну женщину, Тонью, и они вдвоем принялись вправлять суставы парализованному бедняге. Терин корчился и хватал ртом воздух, а потом раздался громкий щелчок – его услышал даже Аннев, находившийся в этот момент в другом конце зала, – и Терин безжизненно распластался на полу. Помочь с уборкой он, естественно, не мог, но, как только была свернута последняя штора и убрана последняя охапка досок, ему значительно полегчало и он снова встал на ноги.

На Аннева он старался не смотреть.

Пока Аннев носил доски, он все никак не мог понять, почему его провожают недоуменными взглядами. А потом до него дошло: он ведь по-прежнему обмотан черными лоскутами! Он сорвал их с себя, отнес на помост, где бросил в кучу такого же тряпья, и тут только вспомнил: Титус!

Аннев вытащил бедолагу из-под тряпок и позвал мастера Нараха. Лишь после нескольких прикосновений жезла исцеления Титус снова мог двигаться.

– Очень странно, – произнес Нарах, убирая жезл в складки мантии. – Обычно достаточно одного прикосновения. С тем мальчиком, Фином, та же история.

– Может, они попались в руки девам?

Нарах, прищурившись, посмотрел на Аннева и покачал головой.

– В этом случае целительная магия жезла оказалась бы бессильна. А мальчикам с каждым прикосновением становилось все лучше. Как будто жезлом оцепенения к ним прикоснулись несколько раз вместо одного.

Титус пожал плечами, сделав вид, что не понимает, к чему он ведет.

После того как зал был убран, Эдра и Дюварек построили учеников перед собой, приказали предъявить свои трофеи и рассказать, как они были добыты. Девушки тоже выстроились перед Кьярой, но госпожа не стала давать им никаких указаний. Вместе со своими помощницами она заняла место рядом с мастерами и молча наблюдала за происходящим.

Первыми выступали аватары. В кои-то веки у этих дерзких самодовольных мальчишек не имелось повода для бахвальства. Опустив голову, они пристыженно мямлили одно и то же: как их подстерегли знающие или застал врасплох Фин. Кентон был единственным, кто поначалу вызвал восхищение, однако оно сошло на нет сразу же, как аватар признался, что уступил Терину.

Гораздо хуже пришлось Фину, которого вытащили из Кольца Одара на глазах у всех учеников, взволнованно перешептывающихся и тычущих в беспомощного аватара пальцем. Когда настал его черед, Фин подробно описал свои успехи, а потом мрачным голосом поведал о том, как напал на Титуса – естественно, опустив нелицеприятные подробности. Закончил Фин свой отчет так: когда он наклонился за медальоном Титуса, его атаковал Аннев, который все это время прятался в Кольце Одара. Это была почти правда, поэтому Аннев промолчал. К тому же оказалось так здорово ловить восторженные взгляды остальных ребят! Но самой большой наградой для него стала, конечно же, быстрая улыбка, которую Маюн подарила ему, когда ее зеленые глаза встретились с его голубыми. В этот момент он снова пережил тот же восторг, что испытал с ней наедине в сумерках лабиринта.

Когда все аватары отчитались, пришла очередь служителей. Первым, ко всеобщему удивлению, вызвался Терин. Сначала он парализовал Алисандера, который прятался на стропилах; потом, на помосте, Кентона. А потом… Тут Терин робко глянул на Аннева.

– Потом я сделал кое-что такое, чем вовсе не горжусь. Я воспользовался нашей с Анневом дружбой, чтобы украсть его медальоны. У нас их было почти поровну, но я очень хотел выиграть. В итоге оказалось, что я зря это сделал – меня все равно тут же выловили знающие девы. – Он повел плечами. – У меня на шее висело тринадцать медальонов, а стало бы и того больше, останься я с Анневом. Но вместо этого я спрятался – и Фэйт с Малией меня вскоре нашли. – Терин замолк, и его физиономия, на которой вдруг не осталось и следа раскаяния, растянулась в блаженной улыбке. – Но будь я проклят, если мне не понравилось! Не каждый день меня девчонки в темноте щупают!

Его чистосердечное признание вызвало громкий смех. Даже Дюварек не удержался и насмешливо хмыкнул, но был мгновенно наказан суровым взглядом Кьяры и потому снова сделал серьезное лицо.

Аннев тем временем украдкой наблюдал за девушками. Фэйт, Малия и Маюн перешептывались и тихонько смеялись, лукаво переглядываясь.

– Довольно! – проревел Эдра. – Спасибо за увлекательный рассказ, Терин, но прошу не забывать об уважительном отношении, которое должны проявлять друг к другу ученики Академии. И раз уж ты теперь снова здоров, помоги стюарду Маркою унести инвентарь на склад под ареной.

Терин растерянно уставился на бесчисленные доски и горы черных занавесей, громоздящиеся по периметру зала, и вздрогнул от ужаса: тут ведь и за неделю не управиться! Но потом лишь пожал плечами.

– Все равно оно того стоило, – сказал он, отвешивая девушкам галантный поклон, который – Аннев был уверен – предназначался Фэйт.

И, не дожидаясь, когда Эдра снова откроет рот, жилистый и гибкий мальчуган подскочил к черной куче, схватил охапку тряпья и побежал за Маркоем, который уже раз десять успел сходить до склада и обратно.

Остальные служители, один за одним, продолжили докладывать о своих успехах; правда, успехов как таковых ни у кого не наблюдалось: большинство просто прятались под скамейками, где становились легкой добычей охотниц.

Но вот дошла очередь до Титуса. Каково же было всеобщее удивление, когда он снял с шеи целых два деревянных диска.

– Два медальона? – недоверчиво спросил Эдра. – И как ты умудрился? Фин ведь тебя оглушил, а твой медальон забрал себе.

– Вот только он ничего не говорил о том, как бросил тебя лежать в ворохе черных обрезков, – вставила Кьяра, не сводившая глаз с Титуса. – Сдается мне, аватар Фин рассказал нам далеко не все.

Дюварек придерживался того же мнения.

– Так почему ты лежал под тряпьем? – спросил он.

Титус посмотрел на Аннева.

«Кеос тебя подери, – подумал Аннев. – Лучше бы я и правда оставил эти медальоны себе…»

– Мы с Анневом…

– Ну, смелее! – нетерпеливо рыкнул Эдра. – Ты уже прошел испытание, я просто хочу знать, каким чудом!

– Простите, мастер Эдра. Дело в том, что я…

– Титус был приманкой, – выпалил Аннев и встал рядом с другом. – Он притворился, будто оцепенел, а я сидел в засаде и ждал, пока кто-нибудь клюнет на наживку. Но Фин на всякий случай парализовал его по-настоящему. – Он искоса взглянул на Титуса: только бы тот не признался, что нечаянно задел жезлом сам себя! – Фин догадался, что это ловушка, а когда отвлекся – я его атаковал.

Эдра, казалось, взвешивает каждое его слово. Он медленно кивал, оценивающе глядя на помост и возвышающийся на нем алтарь.

– А потом столкнул его в Кольцо Одара.

Аннев слегка наклонил голову, подтверждая слова мастера.

– Бросить парализованного человека в алтарный желоб – несколько кощунственный поступок. В особенности для помощника священника.

Аннев не нашелся что ответить, лишь снова молча наклонил голову.

Эдра повернулся к Титусу:

– Как ты оказался в черных тряпках?

– Они были нужны для маскировки, – объяснил Титус, освобождаясь от черной полоски ткани, все еще обмотанной вокруг его туловища. – Чтобы наши туники не…

– Да я не об этом, – оборвал его на полуслове Эдра. – Ты под гору тряпок-то как попал? И если Фин забрал твой медальон, как так вышло, что сейчас их у тебя два?

Титус чуть слышно произнес:

– Это Аннев меня спрятал. И дал мне два медальона.

– Одной загадкой меньше, – проворчал Эдра.

Он кивком отправил Титуса на место и перевел вопрошающий взгляд на Аннева. Кьяра и Дюварек тоже не сводили с юноши глаз, а тот стоял, потупившись, и нервно теребил край своей перчатки.

– Служитель Айнневог, – сказал наконец Эдра. – Остались только вы. Прошу.

И Аннев, чувствуя, что сейчас все смотрят только на него, начал свой рассказ. Когда он говорил о поражении Фина и Кентона, то краем глаза заметил, что аватаров перекосило от злости. Он не стал подробно останавливаться на предательстве Терина, сказал лишь, что они вдвоем собирались напасть на девушек и забрать их медальоны. Кьяра хмыкнула, а когда Аннев закончил, спросила:

– У Маюн было четыре медальона, но вы забрали себе только два. – В серых глазах загорелся странный огонек. – Вы пожалели ее, как пожалели того пухлого малыша?

Аннев медлил с ответом. Все-таки он сглупил – нужно было все медальоны забрать себе. И почему он понял это только сейчас? Аннев мотнул головой:

– Дело не в жалости. Титус свои честно заслужил – без него я бы не подловил Фина.

– А Маюн?

Аннев почувствовал на себе взгляд зеленых глаз, однако не повернул головы.

– Титус помог мне с Фином, а я помог Терину одолеть Кентона. Если бы Терин не сбежал с моими медальонами, вместе мы бы добыли еще несколько штук.

– Сомневаюсь, – возразила Кьяра. – К тому же вы так и не ответили на вопрос. Объяснитесь.

– Но именно это я и пытаюсь сделать. – Голос Аннева зазвучал увереннее. – Мне удалось собрать столько медальонов потому, что мы с друзьями действовали сообща. Ваши ученицы тоже держались друг за друга, поэтому и оказались лучше всех. И хотя Маюн проиграла мне, в команде она проявила себя столь же успешно, что и остальные. Забирать у нее все медальоны было бы просто несправедливо.

Кьяра несколько мгновений испытующе смотрела на Аннева, а потом вдруг рассмеялась, причем в ее смехе не звучало и намека на презрение или ехидство – лишь искреннее веселье. Отсмеявшись, она с улыбкой обратилась к сконфуженным мастерам:

– Вашему служителю не откажешь ни в разговорчивости, ни в таланте. Я всегда говорила, что один в поле не воин, а он только что это подтвердил. Мы сильны потому, что пользуемся преданностью и поддержкой наших сестер. – Кьяра многозначительно посмотрела на Эдру. – Ваши аватары справились бы куда лучше, умей они заводить союзников.

– Не исключено, – согласился Эдра. – Но суть задания состояла в том, чтобы проверить, как каждый из них справится в одиночку.

– Что ж, вы проверили, – сказала Кьяра. – Результат: плохо. Пусть ваши аватары и смогли одержать победу друг над другом, но превзойти моих учениц никому из них не удалось. – Она перевела взгляд на Аннева. – Кроме этого мальчика – он умудрился одолеть сразу двух из них, а ведь он даже не аватар.

На этом сероглазая госпожа знающих жен умолкла и застыла в прежней позе – с сомкнутыми у груди ладонями.

К Дювареку и Эдре приблизился мастер Нарах, держа в морщинистых, покрытых старческими пятнышками руках черный сундук с жезлами.

– Я не досчитался двух жезлов. – Он опустил сундук на пол и вытер бесцветные слезящиеся глаза. – Никто не уйдет отсюда, пока я не получу их обратно. Если вдруг кто-то из учеников…

– Да найдем мы их, Нарах, – отмахнулся от престарелого мастера тайн Дюварек. – Скоро снова сможешь упрятать свои драгоценные артефакты под замок, не волнуйся.

Нарах смерил Дюварека уничтожающим взглядом:

– Не испытывайте мое терпение, мастер Дюварек. Иначе в следующий раз вам придется долго ждать, прежде чем я удовлетворю вашу просьбу выдать вам артефакты для занятия.

– Я и в этот раз еле дождался, – парировал Дюварек. – Но мы все равно поищем твои бесценные жезлы.

Нарах в негодовании заковылял прочь, брызжа слюной и бормоча, что лучше он попросит Маркоя – от него больше толку.

В присутствии Нараха Аннев всегда нервничал. Ему было жаль этого ворчливого старика, которого никто не любил, но у Нараха, как и у древнего Тосана, была вредная привычка: чуть что – обыскивать всех подряд, включая мастеров и древних, чтобы выяснить, не пользуются ли они запрещенными артефактами. Поэтому каждый раз, находясь в одной комнате с мастером Нарахом, Аннев чудом сдерживался, чтобы не натянуть повыше свою перчатку.

– Служитель Айнневог, почему вы до сих пор не стали аватаром? – спросила у него Кьяра, поджав губы.

Аннев замялся:

– Потому что… я еще не прошел Испытание суда.

– Совершенно очевидно, что вы обладаете для этого всеми навыками. – Кьяра взглянула на Эдру и Дюварека и замолчала, давая всем троим время осознать смысл ее слов. – Какой бы стратегии вы ни придерживались раньше, она неэффективна. Я настоятельно вам рекомендую ее пересмотреть. – Она кивнула мужчинам. – Мастера.

И направилась к двери. За ней последовали Нейша и Тонья в сопровождении восьми учениц, которые уже успели надеть свою будничную одежду и вообще выглядели так, как будто только что вернулись с прогулки, а не со сложнейшего испытания. Девушки покидали зал лишь после того, как мастер Нарах осматривал каждую сквозь волшебный кристалл.

Аннев непроизвольно подтянул свою перчатку иллюзии, изготовленную для него священником. Он уже и не помнил, какая эта по счету. Увы, ткань, которую Содар выкрал из Хранилища, почти закончилась, и новую перчатку сшить было не из чего. Но нынешняя, хоть и успела порядком истончиться, всегда спасала его от проверок Нараха и Тосана. Аннев оставил перчатку в покое и сделал глубокий вдох.

«Бояться нечего. Он не сможет рассмотреть руку через перчатку. А перчатку меня никогда снимать не просят. Все обойдется».

– Думаю, достаточно, Аннев, – холодно произнес Эдра.

Дюварека рядом не было – он вместе с несколькими учениками понес рулоны черной ткани и доски на склад.

– Раз ты помогал Дювареку все здесь построить, можешь идти в свою часовню. Готовьтесь с Содаром к вечерней службе. Свободен.

От его тона Аннева покоробило. «Так говорит, будто я провинился, а не выиграл!» – подумал он и тут кое о чем вспомнил.

– Как скажете, мастер Эдра. А когда я получу ключ, который вы обещали победителю?

Но мысли Эдры были уже заняты другим.

– Завтра. Все завтра.

Аннев кивнул, но на душе было по-прежнему гадко. За что Эдра на него злится? Может, он считает, что действовать сообща с Титусом и Терином было жульничеством? Но спрашивать сейчас об этом точно не стоит. Аннев развернулся и пошел к выходу.

– Мастер Нарах! – проорал Эдра. – У Аннева сегодня дела в церкви. Проверьте его, и пусть идет в свою часовню.

«Ну вот опять, – рассердился Аннев. – Почему не „в часовню к Содару“? Или в „деревенскую часовню“? Обязательно нужно сказать, что это „моя“ часовня?»

Навряд ли Эдра намеревался его уязвить, и все же Аннев не мог избавиться от ощущения, будто мастер нарочно ему напоминает: Академия – дом для всех остальных, но не для тебя. Аннев нахмурился, но промолчал. Он остановился недалеко от Нараха, который осматривал последних девушек, и стал ждать своей очереди.

– И ради Одара, – раздраженно фыркнул Эдра, – сними ты уже эту дурацкую перчатку.