Читать книгу Рождение новой республики - Джек Уильямсон - Страница 4

В конце 2306 года мой отец принял окончательное решение эмигрировать на Луну. Он заказал места на большом судне «Венера», двухсотфутового диаметра, которое должно было стартовать в августе 2307 года. Отец был не то чтобы богат. Хотя цена билетов на Луну была очень и очень большой, его благосостояния оказалось достаточно, чтобы заплатить за проезд и оставить кое-что для покупки шахты и горнодобывающего оборудования. Но неожиданно возникла серьезная трудность.

Корпорация Транспортировки, или «Транко», как ее чаще называли, долго и упорно завидовала «Металлам» с их космическим флотом и монополией на межпланетные полеты. Более чем за сто лет до этого, когда большие тресты закончили столетие войны, сформировав Союз, было решено передать «Транко» монополию на все перевозки в пределах Земли. И «Транко» всегда утверждала, что межпланетный флот «Металлов» – нарушение договора. Выяснение отношений длилось долго, но, так как «Металлы» никогда не выдавали тайну «атомного джета», их конкуренты был беспомощны. Они не могли самостоятельно строить космические корабли.

Лига Наций успешно предотвращала войны во второй половине двадцатого столетия, и постепенно с огромными постоянными армиями мира покончили. Тем временем власть корпораций устойчиво росла, и теперь, поскольку старые политические правительства становились слишком слабыми, чтобы поддерживать общественный порядок, охрана и службы безопасности корпораций взяли на себя функции полицейских.

Ко времени первого успешного рейса на Луну действительная роль государств сошла к нулю, хотя некоторые из них – например, США, номинально продолжали существовать и даже сохранили политический авторитет, но без какой-либо реальной власти, а только в силу традиций.

В течение двух столетий в мире царил хаос. Время от времени войны угрожали разрушить все здание технической цивилизации. Создание дезинтегратора (или «Д-излучателя» – еще один вариант использования открытия Орлова и Смита), оружия настолько ужасно разрушительного, что даже корпорации испугались, заставило верхушку глобальных трестов принять меры, для того чтобы сохранить мир.

Вскоре после 2200 года ряд слияний больших компаний привел к формированию полдюжины огромных корпораций, каждая из которых держала монополию на один из видов товаров по всей Земле. Из этих коммерческих левиафанов самым большим были «Металлы», которые уже доили Луну, хотя «Пища», «Энергия» и «Транко» дышали «Металлам» в затылок.

Корпорация «Пища» владела большинством земель сельскохозяйственного назначения, «Металлы» прибрали к рукам шахты и большие промышленные города, морские порты и железные дороги принадлежали «Транко», «Энергия» владела электростанциями и линиями электропередачи. Каждая корпорация содержала огромную армию охранников, чтобы видеть, что в ее собственность и торговые права не вторглись, а сложность межкоорпоративных отношений постоянно создавала угрозу конфликтов.

Вначале 2307-го, за месяцы до нашего отъезда на Луну, чиновники Корпорации Металлов были очень встревожены слухом, что тайна «атомного джета» была открыта вновь и что она попала в руки «Транко».

Сначала эти сведения с негодованием отрицались «Транко». Но «Металлы» обладали тогда системой шпионажа, лучше которой никогда и ни у кого создать не получилось. В течение нескольких недель подтвердились факты о том, что один из больших плавучих островов, разработанных инженерами «Транко» несколько столетий назад, чтобы облегчить трансокеанскую воздушную коммуникацию, был перемещен в уединенное положение в Южном Тихом океане, и на нем ведутся некие интенсивные и секретные работы.

Шпионы преуспели в том, чтобы достигнуть острова, и сообщили, что восемь космических кораблей были уже почти готовы. Когда эти новости были обнародованы, волнение охватило мир. Люди были лояльны к корпорациям, как когда-то к нациям, а еще раньше к сеньорам. Солдаты готовы были умереть за свою корпорацию не только ради денег, но и потому, что верили в нее, любили ее, потому что их дом и жизни их ближних зависели от защиты корпорации.

Мой отец был патриотом, как любой человек. При первой угрозе войны он поспешил добровольно вступить в вооруженные силы «Металлов», даже если это означало неопределенную отсрочку его планов относительно эмиграции.

Я очень ясно помню день, когда он пришел домой днем, в неурочный час, со слезами на глазах, чтобы сказать матери, Валенсии и мне, что он вступил в армию и должен был уйти этой ночью. В тот вечер мы засиделись в нашей небольшой гостиной. Отец держал меня на коленях. Они говорили о наших планах и о том, как те потерпели неудачу. Потом отец поцеловал нас всех и ушел. Я испытывал возбуждение и восторг, трагедия войны не умещалась в уме шестилетнего ребенка.

На следующий день большой город пребывал в тревожном ожидании, и флот космических кораблей реял над ним россыпью серебряных пузырей. Те, кого не призвали в армию, собирались небольшими группами и вели разговоры вполголоса, иногда прерываемые истеричным смехом. «Металлы» и «Транко» вцепились друг другу в горло.

Питтсбург не пострадал. Но были бои со значительными человеческими жертвами, там, где люди обеих корпораций жили рядом. Нью-Йорк, Галвестон, Лондон, Токио, и прочие морские порты, принадлежавшие «Транко» – были сожжены дезинтеграторами космических кораблей «Металлов». В ответ, воздушные флоты «Транко» нанесли врагам значительный ущерб, обрушив бомбы на территории «Металлов», которые не были защищены космическим флотом.

К концу дня был заключен мирный договор. Война оказалась слишком разрушительна, чтобы длиться долгое время, не уничтожив планету. «Транко» капитулировала, так как плавучий остров, со всеми недостроенными космическими кораблями, был разрушен флотом космических кораблей «Металлов». Новый создатель «атомного джета», доктор Вардон, погиб на острове. Все знали, что у него была семья, жена и ребенок, остававшиеся в Америке. Но агенты «Металлов» так и не нашли их следов. «Транко» вынуждена была признать поражение, так как все, с кем Вардон поделился своим открытием, умерли вместе с ним.

Это случилось за несколько недель до того, как мы получили известия от отца. Мать сильно беспокоилась, то и дело впадая в отчаяние, подозревая, что отец был убит, но героическая женщина не позволяла Валенсии и мне узнать об этом. Только годы спустя, она рассказала мне об ужасе этих дней ожидания, о кошмаре бессонных ночей. А потом она с улыбкой сообщила, что папа скоро вернется.

Вскоре она узнала, что он в госпитале, на острове Борнео, после лучевого ожога. Дезинтегратор, если не убивает, может обжечь, и ожеги эти напоминают лучевые от рентгеновских лучей или от радия. Они приводят к временной слепотой и нервным расстройством.

Отец оказался среди сотен раненых, из команды космического корабля, участвовавшего в последнем нападении на укрепленный плавучий остров. Его судно продолжало бой после того, как дезинтегратор снес ему борт, и было первым, сумевшим прорваться сквозь защиту лучевого экрана.

Спасенный из обломков рухнувшего корабля, мой отец пролежал много дней без сознания и неопознанный. Наконец, он пришел в сознание, на острове, в госпитале, и был в состоянии назвать свое имя. Ему тут же организовали сеанс связи с моей матерью, и мы услышали его голос. Все время мать говорила нам, что с ним все хорошо – и я задавался вопросом, почему она так смеялась и кричала, когда узнала, что муж живой.

Потянулись долгие недели ожидания, прежде чем он был в состоянии уехать с острова. Мать думала поехать к нему, но он настаивал, чтобы она оставалась с нами.

Я очень хорошо помню день, когда он возвратился, высокий, худой, подтянутый, его лицо, странно бледное и осунувшееся. Тем не менее он мог смеяться. Он принес мне замечательную игрушку, которую купил где-то на Востоке. Его возвращение стало настоящим праздником. Однако ещё несколько месяцев после этого он не мог работать. Его выздоровление шло очень медленно. Поскольку время старта «Венеры» приближалось, его веселость становилась натянутой, и даже я понял: что-то идет не так. Тем не менее, мои родители не мешали мне упаковывать и переупаковывать игрушки, для перелета на Луну. Они не говорили мне, что самые лучшие светила медицины сомневались, что отец сможет окончательно выздороветь, что думали, что он не перенесет перелета на спутник.

Однажды вечером отец спустился с посадочной платформы с торжествующей улыбкой. Он рассказал матери об экспертизе врача-радиолога, который назначил новый курс лечения и обещал полное восстановление. Мы могли лететь.

Наконец наступил месяц август, и неделя и день старта. Я помню очень ясно свое нетерпение, мое восхищение, когда доктора сказали: отец может лететь. Мое самое дорогое имущество, небольшой вертолет, пришлось оставить, потому что тот был слишком тяжел, чтобы летать в разреженном воздухе Луны. Но в восторге ожидания предстоящего приключения я примирился и с этой потерей.

Мы оставили пустую комнату, которая выглядела пустой и потому странной, и поднялись к посадочным платформам. Оттуда мы отправились рейсовым флайером в космопорт. Громадный, странный космодром, с жужжащими машинами и гулом человеческих голосов, c его платформами, заваленными яркими металлическими слитками и странно пахнущими тюками растений с Луны, с нагромождениями контейнеров с пищей и товарами для Луны – живописный беспорядок ошеломлял и пугал. Я вцепился в руку матери, в то время как отец нес маленькую Фэй.

Отец предъявил наши билеты, и поскольку мы прошли, я заволновался, думая о том, почему мы не несли свой багаж. Мы вышли на стартовую площадку, с огромными, белыми судами, рассеянными по ней, как колоссальные шары полированного серебра. Вдали лайнер шел на посадку. Могучие стальные фермы посадочной платформы раскрылись, тонкие опоры в центре поддерживали чашу посадочной колыбели диаметром пятьсот футов. Мы напряженно вглядывались в небо. Белое пятнышко, крошечное и яркое, появилось среди синевы. Какое-то время оно, казалось, висело в небе, становясь все больше и ярче. Наконец я смог увидеть крошечный белый шар, освещенный утренней зарей, потом он превратился в небольшой полумесяц и скрылся в сиянии пламени собственных дюз. Затем титанический грохочущий шар опустился на платформу. Под весом двухсотфутового шара «колыбель» опустилась на землю на тонких башнях-амортизаторах и была зафиксирована стальными фермами… Нужно огромное мастерство пилота, чтобы совершить посадку на скалистую поверхность Луны без помощи посадочных платформ. Но есть один класс астронавтов, это пираты и контрабандисты космических трасс – те, кто никогда не пользуется платформами… Потом «колыбель» на сложном, многоколесном шасси отъехала к платформе, предназначенной для разгрузочных работ, возле складов. Ее место заняла другая «колыбель», с другим кораблем.

– Это – «Венера», – объявил отец. – Это – судно, которое унесет нас на Луну.