Читать книгу Лунный свет - Дженн Беннетт - Страница 6

На рынок «Пайк Плейс» тетя Мона впервые взяла меня, когда я стала достаточно взрослой, чтобы разгуливать под черепичной крышей этой галереи на берегу. Он располагался всего в паре кварталов от ресторанчика «Лунный свет», и даже сейчас, когда мы, ближе к вечеру перед моей третьей сменой в отеле, подходили к культовым часам в «Паблик Маркет Сентр», в моем мозгу вспыхивали ассоциации с наполненными радостью и весельем субботами: я мысленно вновь то смотрела на торговцев рыбой, на потеху туристам упражнявшихся в метании палтусов; то прижималась носом к окну «Бичер’з», глядя, как делают сыр; то терла пятачок Рэйчел, бронзовой поросюшки у входа на рынок, чтобы сопутствовала удача. Многочисленные магазинчики и палатки, разбросанные по этажам, представляли собой нескончаемый лабиринт открытий, которые только и ждали, чтобы их кто-то совершил.

Но в этот день я брела за ней, как на привязи. Тетя Мона тем временем получила чек в киоске, торговавшем «жителями Сиэтла» – необычными рисунками необычных обитателей города.

Прошлой ночью я отработала в отеле еще одну смену. Смену без Дэниэла, потому как на этот раз наш с ним график не совпал. Честно говоря, прочтя его пост на форуме «Ищу человека», я и сама не знала, какое чувство испытывала от его отсутствия – облегчение или досаду. А если уж на то пошло, то даже не знала, что скажу ему, когда вновь увижу. Но думала об этом. Причем думала много.

Проснувшись сегодня утром, я позвонила на работу узнать, нет ли каких изменений в графике, выяснила, что на половину восьмого вечера назначено собрание персонала, посвященное текущей уборке парковки отеля после прорыва канализации, и решила сесть на паром немного раньше вместе с тетей Моной, чтобы побездельничать и, может быть, получить какой-нибудь совет.

– Ну хорошо, хорошо. Говоришь, этот парень, написавший на форуме «Ищу человека» невероятно романтичный пост, работает вместе с тобой? Отмотай назад и вспомни, что ты мне только что сказала, – произнесла тетя Мона, протягивая мне обратно телефон.

Сегодня на ней был прикид «дэнди» в стиле Оскара Уайльда: зеленый вельветовый длиннополый жакет, твидовый жилет, слишком большой для нее шейный шарф, заколотый сверкающей булавкой, и сапоги-гетры на каблуке. На голове красовался крохотный цилиндр, лихо надвинутый на одну бровь, а торчавший из-под него парик вполне уместно смотрелся бы в Англии времен королевы Виктории, если бы не его цвет – что-то среднее между лаймом и кислицей. На ходу она постукивала по полу кончиком изумительной трости с видом Вилли Вонки, решившего устроить обход собственной шоколадной фабрики.

– Прошу тебя, не заставляй меня повторять, – взмолилась я, когда мы проходили мимо серой, поистине киношной картины залива Пьюджет-Саунд, открывавшейся из окна затрапезного ресторана – того самого, где Том Хэнс говорил с Робом Райнером в «Неспящих в Сиэтле».

Тетя Мона прищурила глаза, обрамленные длиннющими зелеными накладными ресницами и подведенные эффектной тенью для век.

– По твоим словам, это тот самый парень, на пару с которым ты кувыркалась на заднем сиденье автомобиля…

– Да тише ты!

– И он работает в том же отеле, что и ты? Блин горелый, Берди, это же…

– Кошмар?

– Да нет, больше похоже на судьбу, – сказала она и ухмыльнулась мне с видом безумной психопатки.

Зеленая помада в этом деле ничуть не помогала.

– Слушай, не начинай, – сказала я, сунув телефон в сумочку, – Дэниэл тоже что-то там талдычил о судьбе.

– Дэниэл, – произнесла она, картинно передернув плечами, отчего приколотая к ее вельветовому жакету бутоньерка со спрятанным в ней светодиодом тут же мигнула. – Звучит так изысканно. У тебя нет его фотки? А ужас как хочется на нее глянуть.

– Хочется – перехочется. Нет у меня его фоток.

– Но мне нужен зрительный образ, mi corazon[5]. Не увидев, насколько он сексуален, я не смогу дать тебе своего благословения.

– Я не прошу у тебя благословения, а всего лишь спрашиваю, как мне поступить. Он хочет поговорить о том, что между нами тогда случилось.

– О кайфе? О мамбо, который вы исполнили в горизонтальном положении? О развратных щекоташках-обнимашках?

– Прошу тебя, прекрати, – взмолилась я и оглянулась по сторонам убедиться, что ее никто не слышит.

– Хватит корчить из себя твою ханжу-бабушку. Ее больше нет, Берди. И в том, чтобы немного пожить, нет ничего плохого.

– Какова мать, такова и дочь, да?

Тетя Мона остановилась прямо посреди рынка, повесила на руку трость и схватила меня за плечи:

– Твоя мать была богиней, а не грешницей и не шлюхой. И тебе это прекрасно известно.

От наплыва эмоций у меня сжалось горло.

– Мне кажется, я совершила страшную ошибку, – прошептала я.

– Послушай. Да, у тебя был секс. Тоже мне, нашла проблему. Я тебе тысячу раз говорила – девственность нельзя потерять. Это тебе не пропавший где-то носок, а состояние души.

– Но все вышло странно и неловко.

– Потому что ты потом убежала?

– Нет. Я потому и убежала, что все вышло странно и неловко. Это получилось… совсем не как я ожидала. Ничего волшебного… Ничего… В общем, Диснейлендом там и не пахло.

– Диснейлендом?

– Что тут непонятного? Аттракцион «Маттерхорн». Чуррос. Фейерверки. Самое обалденное местечко на всем белом свете.

Мона тихо усмехнулась:

– О боже, я люблю тебя, ребенок.

– Неужели? – хмуро спросила я. – Потому как меня не покидает ощущение, что ты надо мной смеешься, когда я как на духу выкладываю тебе все о своей личной жизни, хотя сама же меня об этом и просишь.

– Ты совершенно права, дорогая моя. Прости.

Она обняла меня за плечи, и мы вместе пошли дальше.

– Послушай, – продолжала на ходу Мона. – У меня первый секс был просто волшебный…

Об этом я слышала. В подробностях. Бесчисленное количество раз. Хотя на самом деле предпочла бы ничего об этом не знать.

– Ну а потом? Б-р-р-р… Знаешь, сколько раз в моей жизни секс пошел наперекосяк?

– И знать не хочу.

– Это хорошо, а то я со счета собьюсь. Иногда все просто здорово, иногда действительно становится как-то неловко. Порой и вовсе плохо. Каждый раз по-разному. Это ведь как… – Она скривила рот, пытаясь подобрать нужное слово. – Ладно, давай порассуждаем следующим образом. Ты только что упомянула Диснейленд… Помнишь, когда мы туда ездили?

За несколько месяцев до маминой смерти. Для этого они два года копили деньги. Даже миссис Пэтти из ресторанчика, и та была в доле. Мы через Орегон и Калифорнию отправились на юг, а поскольку снять номер в официальном отеле парка у нас возможности не было, остановились в итоге за его пределами – в мотеле с тараканами. Но мне было наплевать. Те три дня, проведенные в парке, стали для меня чистой воды блаженством.

– Ты классно провела время, – продолжала тетя Мона. – Я тоже. Но вот твоей маме жуть как не повезло.

Хм. А ведь это совсем вылетело у меня из головы. Она приболела, потом простуда переросла в бронхит, и, пока мы с Моной стояли в очереди на очередной аттракцион, мама надрывала легкие.

– В ее жизни Диснейленд стал паршивым событием. Может, в другой раз, когда мама не болела бы, все было бы иначе. Точно то же самое можно сказать и о сексе. Порой это самое приятное место на всем белом свете, порой слишком людное, иногда у подножия замка не взрываются фейерверки, а говорить об этом ты должна с твоим принцем. Если же он не услышит твоих жалоб, то лучше сразу искать другого.

– Ну ты и сказанула… – произнесла я, еще раз глядя по сторонам убедиться, что нас никто не слышит.

– Если Дэниэлу хочется обсудить случившееся, – продолжала она, – то тебе, пожалуй, действительно надо с ним поговорить. Или, может, о чем-то другом, а? Что с тобой может случиться даже в худшем случае? Он повергнет тебя в смущение? Даже если это не «юбофь, нафтояфчая юбофь», – перекривила она Принцессу-невесту, – один только Бог знает, к чему это все может привести. Словом, он может оказаться просто классным парнем, которого ты будешь любить как друга всю свою жизнь. А когда у него потом родится ребенок, а сам он умрет, вдруг обнаружишь, что пообещала за этим ребенком приглядывать и в один прекрасный день дать совет по поводу Дэниэла, только уже совсем другого.

– Круговорот жизни?

– Да, круговорот этой долбаной, паршивой жизни, – сказала она, улыбаясь сквозь зеленую помаду, – а теперь, в качестве единственной платы за мой бесплатный совет, я прошу тебя незаметно его сфоткать, чтобы я могла официально благословить ваш союз, потому что, как твоя неофициальная крестная мать, считаю это своим священным долгом.

– А в папскую рясу облачишься?

Перед тем как ответить, она немного подумала.

– Можно перешить мой пурпурный наряд монашки и дополнить его посохом волшебника.

– А что, неплохо.

– Отлично. Так, палатки и киоски скоро закроются, а мне еще нужно сбегать за чеком. Ты со мной?

– Давай лучше через полчаса встретимся на нашем обычном месте внизу.

– Через полчаса – так через полчаса.

Она вытянула в мою сторону облаченную в перчатку руку, выстрелила в меня пальцами, сложенными в виде пистолета, колыхнула своей роскошной попкой и, постукивая тростью по выложенному плиткой полу, направилась к киоску, торгующему предметами искусства.

Я отложила в памяти все, что она мне сказала, пошла через весь рынок к выходу, и, пока фланировала по главному уровню мимо прилавков, заваленных тюльпанами, овощами, копченым, только из коптилки, лососем и тихоокеанской вишней, меня весело приветствовало неистовство неоновых вывесок. Одна из них служила мне ориентиром – стрелка, ведущая к нижним уровням, расположенным под главной галереей. По скрипучим полам их коридоров, без единого окна, можно было пройти к веренице магазинчиков, для которых, пока весь остальной мир двигался дальше, время будто остановилось.

Каждый раз, когда я приходила сюда вместе с тетей Моной, один из них неизменно служил мне первейшим пунктом назначения: торгующий детективами магазин «Отгадай загадку». Его написанная от руки вывеска живописала увеличительное стекло и кепи охотника на оленей, в котором любил щеголять Шерлок Холмс. Она красовалась над узкой дверью, стекло которой было захватано множеством рук. Хозяйка, уже не первой молодости дама, знала о детективах и триллерах больше, чем кто-либо другой, с кем мне доводилось встречаться, включая и дедушку Хьюго, хотя тот в этом деле был дока. Обычно мне нравилось с ней говорить, но сегодня ее на месте не оказалось. Я разочарованно оглядела забитые книгами полки и в итоге купила у занудной продавщицы подержанного Рэймонда Чандлера в бумажной обложке.

Уходя из книжного, я заметила, что некоторые лавчонки на нижнем уровне уже закрываются, и хотела уже было отправить тете Моне сообщение, что буду ждать ее не на нашем обычном месте, а наверху, но в этот момент мое внимание привлекла штуковина, стоявшая дальше по коридору: старомодный, запрятанный под стекло аниматронный механический прорицатель. Он красовался перед эстрадной коллекцией постеров иллюзиониста Великого Картера, которыми сверху донизу была залеплена обрамленная деревянной рамой витрина.

Культовый для «Пайк Плейс» магазинчик по продаже всяких магических штучек.

Эта лавчонка, одна из старейших во всей стране и давно ставшая неотъемлемым атрибутом рынка, была битком набита всякими новинками из мира трюков, мистификаций и приколов: вдетыми одно в другое кольцами, невидимыми чернилами, поддельными собачьими какашками, фотографиями с подписью знаменитых фокусников. Помимо прочего, здесь также можно было обзавестись и колодой крапленых карт, что тут же навело меня на мысль о Дэниэле.

Я направилась к механическому прорицателю и заглянула в приоткрытую дверь магазинчика, торгующего магией навынос. Несколько человек глазели на хозяина, дававшего импровизированный урок волшебства. В детстве я обожала подобного рода представления.

Постойте-ка.

Это ведь не хозяин.

Продолговатое лицо Дэниэла повернулось к дверному проему, и не успела я даже понять, что происходит, как наши взгляды скрестились, и от изумления у него широко распахнулись глаза.