Читать книгу Небо без звезд - Джессика Броуди - Страница 20

«Так тебе и надо, – говорила себе Шатин, пока ее загружали в стоявший у Седьмого трюма патрульер. – За то, что забыла свое место. Забыла, что такое Режим. За то, что имела глупость броситься на помощь министерскому офицеру. Теперь получай».

Она ударила кулаком по онемевшей ноге в надежде разогнать кровь и вернуть ей чувствительность. Бесполезно. Она и сама знала, что действие парализатора продержится еще не меньше двух часов. А к тому времени она, пожалуй, будет на полпути к тюрьме.

Девушка не сомневалась, что инспектор доставит ее в полицию Валлонэ, где ей предстоит дожидаться отправки на Бастилию. Наверняка они просмотрели запись с микрокамер морга. И узнали про щипач. Ясное дело, Марцелл д’Бонфакон ее и сдал. Не зря же он, как только ее увидел, первым делом запустил руку за пазуху. Небось вызывал подкрепление по своему телекому.

А инспектор Лимьер, разумеется, в восторге от такого поворота дела. Если, конечно, он вообще способен радоваться. Да этот фрицер не спускал глаз с ее семьи с той минуты, как они сошли с bateau, прибывшего из Монфера. Шатин для главы столичной полиции – крупная удача. Будет чем похвалиться перед друзьями-полицейскими: «Я сегодня упаковал Ренара».

Она бросила взгляд на сидевшего напротив инспектора. Его голова развернулась к ней, ледяной оранжевый глаз взглянул ей в глаза. Шатин хотелось отвернуться, но она выдержала.

– Так что вы мне предъявите? – спросила она. – Кражу? Взлом и проникновение в чужое жилище? Нарушение субординации? Злостное уклонение от вакцинации? Какой богатый выбор!

Инспектор, не отвечая, рассматривал ее. Его импланты усердно работали.

– Я просто хотел бы знать, надолго ли это затянется? Вдруг придется перенести кое-какие неотложные дела?

Все то же молчание в ответ.

Шатин попытала удачу еще раз:

– Речь идет о месяцах? О годах? Или о пожизненном заключении?

Лимьер по-прежнему молчал. Она отступилась и стала глядеть в окно. Они пронеслись по краю Трюмов, мимо большого транспортного завода, где изготавливали патрульеры вроде этого. Прямо через Зыбун дорога была бы короче, но, может быть, подумалось Шатин, инспектор и не собирался доставлять ее в полицию Валлонэ. Возможно, отправит прямо в пересылочный центр?

Глядя в тусклое серое небо, Шатин пыталась вообразить себе где-то там, за тучами, гигантскую тюрьму Бастилии. Свой будущий дом.

Она думала, сколько мужчин и женщин сейчас копаются в промерзших выработках. Тела их тяжелы от слабости и гнили. Обмороженные пальцы почернели. Как у того мужчины, которого она видела сегодня в морге.

У каторжника.

У того, на кого приходил посмотреть Марцелл д’Бонфакон.

Неужели это и вправду был его отец?

Она рассердилась на себя: не хватало еще думать о д’Бонфаконе. Этот человек ее предал. Она не позволит ему занимать свои мысли.

Шатин присмотрелась к виду за окном и отметила, что все там ей незнакомо. Она полагала, что они огибают Трюмы, чтобы доставить арестованную на пересылку, а теперь вдруг поняла, что Трюмы давно пропали из виду. Теперь они мчались мимо рядов теплиц. Шатин различала за бесконечными пластиковыми окнами яркое сияние свежих персиков, абрикосов и апельсинов на ветвях деревьев.

Она бросила ненавидящий взгляд на Лимьера. Куда это, интересно, он ее тащит? Может, решил наказать собственноручно? Активирует на лучинете смертельный режим, а потом бросит ее труп в ледяной пустыне Затерянных земель, где его тысячу лет не найдут. Шатин считала инспектора вполне способным на такое дело.

– Куда мы направляемся? – спросила она, чувствуя, как тело от страха покрывается пупырышками.

И снова Лимьер не ответил. Шатин показалось, что по лицу его скользнуло что-то вроде досады.

Она уже готовилась задать новый вопрос, когда патрульер запрокинул нос и быстро пошел вверх по крутому склону. А еще через несколько мгновений Шатин ослепил поток сверкающего света. Метнув взгляд за окно, она задохнулась. Как будто парализатор от колена разбежался по всему телу. Девушка вся буквально онемела от открывшегося ее глазам зрелища.

От него захватывало дух. Оно было прекрасней всех ее фантазий.

Сверкающее синее небо раскинулось, насколько хватало глаз. Синее! Шатин впервые видела этот цвет. Холст всей ее жизни был раскрашен унылым серым и тусклым черным. А сейчас она словно бы купалась в синеве. Прижавшись носом к окну, девушка пыталась смотреть разом во все стороны. Патрульер свернул вправо, и Шатин вдруг окутало восхитительное золотое сияние.

Она подняла глаза, и сердце замерло. Впервые за последние девять лет тело ее ощутило тепло. Кожа ожила.

Там, вдали, повиснув бесценными медальонами в лазурном небе, сияли они.

Три Солнца.

Да, сразу три.

Гигантский белый блистающий шар, и по бокам два намного меньше и более тусклые: красно-золотистое и бледно-голубое.

Они были великолепны. Они сверкали. Они…

– Фальшивка, – впервые с тех пор, как они погрузились в патрульер, подал голос Лимьер. Шатин обернулась – он смотрел на нее с презрительной усмешкой. – Ты ведь знаешь это, а? – спросил он, словно читая ее мысли.

Истина обрушилась на нее, и Шатин вдруг почувствовала себя наивной дурочкой. Как ребенок. Она молча выругала себя за неосторожность. Это надо же, выказать чувства перед инспектором…

Конечно, они фальшивые.

Да, она это знала. Она засмотрелась не на Солнца. Она засмотрелась на пресловутое теленебо. Ясное дело, они в Ледоме, где над первым и вторым сословием 408 дней в году сияют искусственные светила.

Но зачем? Зачем инспектор привез ее именно сюда? На всей Латерре для Шатин Ренар не нашлось бы менее подходящего места.

Машина сбавила ход, и девушка увидела, что они подъехали к огромным, украшенным нарядной лепниной воротам, которые уже открывались перед ними. Когда патрульер скользнул между створками, прочный титан корпуса в свете фальшивых Солнц заблестел серебром, белизной и голубоватым отливом.

Патрульер понесся по широкому проспекту, окаймленному такой зеленой травой, что Шатин едва не зажмурилась. На траве стояли яркие белокаменные статуи, и били фонтаны, выбрасывая высоко в воздух литры и литры бурлящей бирюзовой воды. И повсюду вдоль проспекта и вдоль ответвлявшихся от него бесчисленных дорожек были цветы. Яркие, безумные до абсурда пятна красок.

Ей уже казалось, что садам нет конца, когда впереди показалось огромное здание, даже издалека ошеломлявшее своей величиной. В нем бы запросто пять раз уместились все Трюмы. Стены светились белизной, прорезанной сотнями окон, – и каждая высокая арка окна идеально отражала небо над головой, цветы и траву внизу.