Читать книгу Трудовые будни барышни-попаданки 3 - Джейд Дэвлин, Литагент Лебедева И. Selfpub - Страница 6

Рогожерожа – это так дворовые, приставленные к перегонке нефти, прозвали рубероид, который мы с ними начали выделывать еще до отъезда на Макарьевскую ярмарку. Картона, чтобы пропитывать его битумом, у меня пока не было. Хотя, конечно, лиха беда начало, все будет.

А вот конопляные грубые рогожи – тех в достатке и дешево. В два слоя, да пропитать, да сеяным песком обсыпать – еще прочнее картона выйдет. И мне крышу крыть в барском поместье, и по деревням дранки не напасешься. Может, и напасешься, да процесс трудоемкий, а «рогожерожа», едва работник освоил технологию, в изготовлении легка – было бы сырье.

Я, увы, не специалист во всех химико-технологических областях. Питерский «Красный треугольник» рубероидом не занимался. Но теорию знаю, тяжелые фракции при перегонке остаются в избытке, не все ж их в печке палить как связующее для опилочно-соломенных брикетов. Уж больно вонючая добавка получается, надо с этим осторожно.

В перспективе я много куда могу это дело пристроить. А пока рогожерожа – и то хорошо.

Конечно, мой рубероидный эксперимент был ограничен объемом нефтяной переработки. А еще надо будет предупредить тех мужиков, что решат крыть им крыши, что это покрытие – горючее и хрупкое. Впрочем, не более горючее, чем хорошо просушенная солома или трухлявая дранка.

К весне пойму, как перезимуют «рогожероидные» крыши. И по результату буду решать, имеет ли смысл переносить производство в Нижний – нефть туда доставлять Волгой дешевле, чем везти в поместье тряскими дорогами. Одна эта логистика поднимает цену конечного продукта минимум на треть. А у меня вся задумка на том стоит, чтоб материал получался дешевый, доступный любому среднему крестьянину, даже и крепостному, не говоря уже об экономических. Покупателей на дорогие новинки в России нынче негусто. А вот массовый копеечный товар способен дать серьезную прибыль. И пользу принести людям – смешно, не смешно, а для меня это важно. Вот так меня в детстве научили.

Хотя, конечно, легко сказать – «переносить производство». Это дорого и хлопотно. И еще раз – дорого. Где денег взять? Очередной патент продавать Никитину? Партнер у меня честный и относится ко мне как к фактору долгоиграющей прибыли. Все равно основные доходы, да и репутация прогрессивного купца остаются ему. Не то чтобы я была честолюбива, но радостного мало.

Так как же быть? Если самой заводить производственную площадку в том же Нижнем Новгороде, там надо купить дом, землю, завести инфраструктуру. Ко всему прочему, там постоянно должно находиться мое доверенное лицо с достаточно широкими полномочиями, принимающее решения самостоятельно. Письмо, даже с нарочным курьером, идет два дня, ответ – столько же. Значит, нужен свой человек, по сути тот же сапожник на оброке. Только с ответственностью на миллион. Миллион, конечно, метафора, а так – распоряжающийся фирмой, капитализация которой равна доходу от всего поместья, если не больше. Потому что не только нефть перегонять. Можно в этом отдаленном концерне и другие производства открыть.

Все, как всегда, упирается в кадры. Пожалуй, по исполнительности и сообразительности на первом месте Алексей Иванович, даром что молод. Надо будет ему еще несколько важных ответственных дел поручить. И посмотреть, как справится.

А пока продолжить сезонное хозяйство.

Еще по прежней жизни я знала, что яблоки урождаются через год. Нынешний оказался вполне яблочным, и, несмотря на скудное солнышко, ветви ломились, а яблоки опадали. К садовым фруктам – обильным яблокам и немногочисленным сливам-вишням – у прежних хозяев отношение было почти такое же, как и к лесным дарам: собрать два-три лукошка, а остальное или засохнет на ветках, или будет сорвано дворовой ребятней, а падальцы схрумкает скотина.

Последний вариант отныне исключался – скотина бродила по строго отведенным маршрутам, и через сад они не пролегали. Что же касается судьбы плодов, то я совершенно серьезно сообщила Андрею, утвержденному ответственным за оранжерею, огород и сад, что разрешаю оставить на каждом древе только один фрукт. Остальное – и висящее, и опавшее – должно быть убрано.

Кстати, одним из вечеров я села за подсчеты предстоящего яблочного сбора – уже к середине лета стало понятно, сколько можно ждать в среднем от каждого дерева. По суммарному весу фруктовый урожай оказался больше овощного и сопоставим с зерновым.

Это пусть прежним хозяевам поместья кажется, что яблочки – дело несерьезное, похрустеть между делом да и выбросить огрызок. Они годны и на варенье, и на цукаты, и на наливки и годятся в перегонку. Поэтому садовник наладил систему ежедневного сбора всего, что не удержалось на ветвях, а также и с самих деревьев.

Когда я осмотрела сад по возвращении, казалось, что плоды оттягивают ветки, будто их и не убирали. А между тем под навесами уже стояли четыре десятка простеньких ящиков с яблочным урожаем. В пяти огромных деревянных контейнерах находилась продукция, которой предстояло стать спиртом.

Заодно я потребовала бережного отношения к немногочисленным вишням и сливам. Они вызревали еле-еле и по вкусу были несравнимы с фруктами, купленными на Макарьевской ярмарке. Зато как естественные ароматы годились вполне.

Хлеб в этом году, как и ожидалось, уродился средненько, если не плохо, поэтому было важно, чтобы он не пропал, ни мужицкий, ни барский. Битва за урожай началась едва ли не сразу после нашего возвращения. В кузницах заранее наточили серпы, были готовы телеги – грузить снопы и везти на ток. Сам ток – большую площадку, крытую той же «рогожерожей», – тоже обновили. Не следовало надеяться, что капризная природа в этом году отведет для жатвы больше времени, чем для сенокоса. Зато цены на плоды земли русской уже теперь вдвое против того года. И прасолы уже шныряют по окрестным деревням, готовые заранее скупить урожай на корню.

Своим я строго-настрого наказала ничего не продавать. Чай, и так денег на селе достаточно, отхожие промыслы хорошо подсобили, да плюс то, что молодежь привезла с ярмарки. Проживем с хлебушком в закромах, а к весне посмотрим.

Одна проблема все же возникла. Вообще-то, предсказуемая. Причем сердиться если и следовало, то лишь на себя саму. Надо же иногда предполагать последствия даже самых разумных действий.

О проблеме доложил Еремей, тоже осуществивший ревизию своего ведомства после прибытия. Расспросил конюшенных, оставленных на хозяйстве. И явился ко мне с докладом.

– Нехорошо получается, Эмма Марковна, – деликатно начал он, как говорят все слуги, когда плохие последствия наступили из-за неправильных распоряжений барыни.

Поздравляю с надвигающимися долгими выходными и увидимся во вторник;)

А пока, чтобы не скучно было, попробуйте на зубок новую книгу моего любимого соавтора. Ирина Смирнова, «Искушение для нечисти». Я искренне тащусь, настолько необычная концепция мира и отношения в нем!