Читать книгу Когда прерывается фильм - Джеймс Хедли Чейз - Страница 4

Доктор Густав вошел в холл своей клиники, где у открытой двери на веранду стояли Валери с отцом. Элегантная комната впечатляла и внушала уважение к врачу.

Доктор Густав был высокий, хорошо сложенный мужчина, с лысиной, массивным подбородком и внимательными черными глазами. Одет он был в безукоризненно белый костюм.

Когда Валери и ее отец обернулись, он с профессиональной улыбкой подошел к ним.

– Извините, что заставил вас ждать, – начал он. – Крис сейчас в постели.

Валери испытала большое облегчение, услышав, что он так непринужденно назвал ее мужа по имени. Это означало, что между врачом и пациентом были хорошие отношения.

– Прежде чем вы войдете к нему, нам надо немного поговорить.

– Что он делал все это время? – спросил Треверс.

Густав взял Валери под руку и подвел к креслу.

– Прежде всего присядьте, – сказал он, словно не слышал вопроса Треверса.

Он сел возле Валери, а потом спросил:

– Вы хотите знать, что он делал? Ответ такой: он этого не помнит. Возможно, он потом и вспомнит, но в настоящий момент спрашивать его совершенно бесполезно. Потеря памяти характерна для течения подобного рода заболеваний. Сейчас этот милый молодой человек очень несчастен, и за это на него нельзя обижаться. Рана его давно зажила, но, несмотря на это, потребуется еще время, чтобы он стал совсем нормальным. Он сознает, что та история, которая с ним приключилась, может еще раз повториться…

– Значит, нет перспектив его вылечить? – нетерпеливо перебил Треверс. – Это тянется уже почти два года. Мы надеялись, что он на пути к выздоровлению, а этот случай…

– Отец, прошу тебя… – остановила его Валери.

Треверс нервно махнул рукой:

– Дитя мое, если Крис вскоре не поправится…

– Мистер Треверс, – возразил доктор Густав. – Никто не может утверждать, что он не поправится. – Он повернулся к Валери и посмотрел ей прямо в глаза. – Вы, наверно, хотите повидаться с мужем, пока я беседую с вашим отцом, не так ли?

Валери кивнула.

– Тогда идите. В большом зале ожидает сестра, она проводит вас к нему. Сейчас ваш муж особенно нуждается в любви, которую только вы можете дать ему.

Валери встала и вышла, не обращая внимания на возражения отца. Пожилая сестра проводила ее в палату на втором этаже, где лежал Крис.

Крису Бурнетту исполнилось тридцать шесть лет. У него была приятная внешность: черные волосы и черные глаза, упрямая складка рта. До несчастного случая его считали достойным преемником Треверса.

С бьющимся сердцем Валери остановилась в дверях:

– Крис, любимый!

Он посмотрел на вошедшую, и надежды угасли. Пустой, безразличный взгляд ясно давал понять, что стена, выросшая между ними, все еще существует.

– Ах, это ты, Валери, – сказал Крис. – Очень жаль, что меня сюда поместили. Нам, кажется, не везет.

Валери закрыла за собой дверь.

– Не стоит жалеть об этом, – ответила она, с трудом подбирая слова. – Ты себя хорошо чувствуешь, дорогой?

И после паузы, когда он так ничего ей и не ответил, добавила:

– Я позабочусь о тебе.

– Этого нам еще не хватало, – устало отозвался Крис. – Меня задержали двое полицейских. И самое комичное во всей истории: я не имею ни малейшего представления о том, что со мной произошло за это время. Вроде как оборвалась лента фильма. Один бог знает, что я мог натворить. Может, я даже кого-то убил или еще что-нибудь в этом роде.

– Этого ты не сделал, Крис. – Валери села на стул возле кровати и нежно проговорила: – Не обременяй себя ненужными заботами.

– Это мне все время твердит и доктор Густав. Ну хорошо, я не буду ни о чем беспокоиться. – И уголок его рта снова нервно дернулся.

– Крис, может быть, ты хочешь обратно в отель?

Он покачал головой:

– Я лучше себя чувствую здесь. Густав производит впечатление благоразумного человека, и он мне нравится. Для меня действительно остаться здесь будет лучше.

– Я думала, что тебе нравится жить в отеле. – Валери с трудом скрывала отчаяние. – Мы ведь хотели жить вместе. А вся эта история, как ты это называешь, может быть, простое невезение?

– Как насчет твоего отца? – спросил Крис, не глядя на жену. – Он в курсе?

Валери помедлила.

– Конечно. Он здесь, внизу, разговаривает с доктором Густавом.

Безразличные глаза снова обратились к Валери.

– Ты хочешь сказать, что он бросил работу и прилетел сюда? Удивительно. Это уж чересчур. Наверно, он здорово на меня злится?

– Он не злится на тебя, – возразила Валери серьезно, – и ты не должен так говорить.

– Но это же естественно. Ему все это так же надоело, как и мне самому. Твой отец замечательный человек, Вал. Он не такой слабый парень, как я. Вот казалось, все образуется, появилась уверенность в своих силах, развилось честолюбие, и вдруг крепкий как дуб парень превращается в слабака. Так было со мной. С твоим отцом такого не произойдет никогда. Он сделан из стали.

– Прошу тебя, Крис. – Валери сжала кулаки. – С тобой был несчастный случай, и с тех пор…

– Если бы с твоим отцом был несчастный случай, он держался бы совсем по-другому – не то что я, – возразил Крис. – Вал, я об этом много думал. Лучше всего было бы нам с тобой развестись. На самом деле, так будет лучше для нас обоих. Мы разойдемся, и ты меня забудешь. Твой отец такого же мнения, и он абсолютно прав.

Некоторое время Валери сидела неподвижно, а Крис безучастно смотрел на нее.

– Разве мы не можем еще немного подождать? – наконец спросила она. – Я не хочу терять тебя, Крис. Будет лучше, если мы наберемся терпения.

– Вот что мне пришло сейчас в голову. – Он потер тыльной стороной ладони глаза. – Я где-то потерял зажигалку, которую ты мне подарила. В отеле она была у меня в кармане пиджака, это я еще помню. Но когда полиция доставила меня сюда, оказалось, что пиджака на мне уже нет. Наверно, я его где-нибудь оставил. Очень жаль зажигалку. – Он смотрел куда-то в сторону. – Все это очень печально, Вал, но ты не должна заставлять своего отца долго ждать тебя. Я здесь чувствую себя вполне хорошо. Поговори с отцом о нашем разводе. Он это устроит. Не существует вещей, с которыми он не смог бы справиться.

– Но я не хочу развода, – тихо возразила Валери. – Я хочу все время быть с тобой.

– Странно. Другие женщины были бы рады избавиться от меня. Подумай хорошенько, может, ты изменишь свое решение. А вот то, что я потерял зажигалку, действительно обидно. Я к ней так привык, и это твой подарок. Тогда мы с тобой еще были счастливы, правда?

– Я и сейчас счастлива.

– Как хорошо. По крайней мере, один из нас счастлив. Но теперь я хочу спать. Ты поняла меня? Пойди и поговори с отцом о разводе. Он прекрасный организатор. – Крис повернулся на другой бок и закрыл глаза.

Валери сидела и смотрела на него.

Мужчина, лежавший в постели, был совсем не тот, за которого она выходила замуж. Теперь это был чужой ей человек. Через несколько минут Валери услышала его ровное дыхание и поняла, что Крис заснул. Она тихо вышла из комнаты.

– Давайте теперь осмотрим эти вещи, – сказал Террелл.

Они с Беглером находились в незанятом домике мотеля. Латимер, сотрудник отдела по расследованию убийств, заканчивал опись имущества.

Когда Террелл и Беглер разложили на столе вещи из бело-голубого чемодана и стали осматривать их, он присоединился к ним.

Вещей было немного: зеленая нейлоновая пижама, чулки, нижнее белье, противозачаточные пилюли, отделанная золотом записная книжка с адресами.

Террелл уселся с книжкой в стороне, а Беглер, сложив вещи обратно в чемодан, вышел посмотреть, как продвигаются дела у остальных.

Через десять минут прибыла санитарная машина. Двое санитаров, одетых в белое, накрыли труп простыней и уложили на носилки. Кучка любопытных туристов издали наблюдала, как носилки грузили в машину. Затем дверцы закрылись, и машина уехала.

Террелл все еще сидел с записной книжкой, когда доктор Лоуис вошел к нему.

– Я закончил. – Он поставил свой чемоданчик на стол. – Она была убита между часом и тремя ночи. Точнее определить я не могу. Она получила удар в голову, когда стояла под душем. Ее ударили плоским тяжелым предметом, возможно гаечным ключом. Убийца вытащил ее из душевой кабины, бросил на кровать и прирезал.

– О'кей, док. – Террелл поднялся. – Пришлите мне побыстрее свой отчет. У нас на руках тяжелый случай, и я буду рад любой помощи.

Врач вышел, столкнувшись на пороге с Беглером.

– Пока еще ничего нет, – ответил он на вопросительный взгляд Террелла. – Судя по грязи, уборку проводили не чаще одного раза в месяц. Имеются десятки отпечатков пальцев, которые нам ничего не говорят. Хесс их снял и будет сравнивать с картотекой. Может быть, нам и повезет, но я на это не надеюсь. Оружие не обнаружено. Наверно, убийца захватил его с собой. Ребята продолжают поиск, но я готов держать пари, что больше ничего не найдут. Обитатель домика номер 25 сообщил, что около часу ночи услышал шум подъезжающей машины, которая минут через двадцать уехала. Возможно, это и был убийца.

Террелл показал на записную книжку.

– Здесь для нас уйма работы. Похоже, девушка была проституткой: в книжке больше двухсот мужских имен с номерами телефонов. Записана только одна женщина: то ли мать, то ли сестра. Джейн Парнелли. Живет на Ле-Рейн-роуд, возле аэродрома. Нам надо сейчас же поехать к ней.

Он передал книжку Беглеру.

– Любой из этих двухсот может оказаться убийцей. Труд египетский, но нам придется проверить каждого. Сначала едем к этой Джейн Парнелли. Возможно, от нее что-нибудь и узнаем.

Беглер положил записную книжку в карман и последовал за Терреллом на улицу.

Капитан позвал Хесса.

– Попытайся что-нибудь узнать у Хенекея. И надо поискать парня с ножом. Проверь все бензозаправочные станции. Нужно выяснить, кто направлялся от часу до трех ночи в этом направлении. Может быть, нам и повезет, хотя я на это не слишком рассчитываю. В это время движение очень небольшое. Кроме того, перепишите все имена и адреса записанных здесь мужчин. Через два часа я буду в управлении полиции. Позвоните мне, если что-нибудь узнаете или найдете. Запаситесь терпением, хотя бы теоретически, это дело не распутать за пять минут.

Террелл сел за руль, Беглер уже был в машине. По дороге они зашли в закусочную, быстро выпили по чашке кофе с сандвичами и около половины третьего уже сворачивали на Ле-Рейн-роуд.

Джейн Парнелли жила в очаровательном бунгало, стоявшем в ряду таких же домиков. Дорожка к нему шла через маленький розовый садик. И перед входом в бунгало благоухал усыпанный цветами куст роз.

Мужчины вылезли из машины, прошли по дорожке, и Беглер позвонил в дверь. Пока они ждали, Террелл нервно оглядывался. Ужасно было сообщать родным о смерти, и он уже жалел, что не поручил это кому-нибудь из подчиненных.

Дверь отворилась, и на пороге, вопросительно глядя на незнакомцев, появилась женщина. Ей было около сорока лет, стройная брюнетка, подстриженная под мальчика, с худым лицом. От нее исходил слабый запах джина, во рту торчала сигарета.

– Миссис Парнелли? – осведомился Террелл, снимая шляпу.

– Мисс Парнелли, – поправила женщина, строго посмотрев на него. – Вы из полиции, не так ли? Что случилось?

– Я начальник полиции капитан Террелл, – представился он. – А это сержант Беглер. Можно нам войти?

Женщина испытующе оглядела полицейских, потом повернулась и проводила их в комнату, которая была небольшой, но мило обставленной. Кругом лежало множество книг, на столике стояли бутылка джина, графин с ледяной водой и наполовину наполненный стакан.

– Вы родственница Сью Парнелли? – спросил Террелл.

Женщина отпила большой глоток из стакана и пожала плечами:

– Значит, о ней пойдет речь. Я должна была сразу догадаться. Да, это моя сестра. – Она посмотрела Терреллу прямо в глаза, и губы ее сжались. – Она умерла?

Террелл с облегчением вздохнул:

– К сожалению, умерла, мисс Парнелли.

К его удивлению, она спросила:

– Ее убили?

– Да.

Джейн Парнелли затушила сигарету и закрыла глаза, но быстро собралась с силами, снова взяла стакан и допила его содержимое. Потом, закурив опять, села в большое кресло.

– Присаживайтесь, – предложила Джейн мужчинам. – Где это произошло?

– В «Парк-мотеле», в Оюсе, – ответил Террелл.

Он сел рядом с ней. Беглер уселся на стол и достал записную книжку.

– Я все время ее предупреждала, – холодно проговорила Джейн Парнелли. – Но не помогло. Вы знаете, кто это сделал?

– Пока не знаем, – ответил Террелл. – Но надеемся, что вы сможете нам помочь. Фактически, им может оказаться каждый. Такая жизнь, которую вела ваша сестра, и должна была закончиться насильственной смертью.

Джейн гневно махнула рукой:

– Что посеешь, то и пожнешь. Меня она не захотела послушать.

– Вы можете нам рассказать о ней? – спросил Террелл.

– Вы уже, наверно, и сами догадались. Она была публичной девкой, и к этому мне нечего добавить.

– В ее вещах мы нашли записную книжку, – продолжил Террелл. – Там сотни две имен. Вероятно, это ее клиенты?

Джейн покачала головой, потом пожала плечами:

– Откуда мне знать! Я знала только, что она получала много денег и много тратила. Мы с ней не часто виделись.

– Не исключена такая возможность, что убитая не ваша сестра. Мы попросили бы вас поехать и опознать ее.

Лицо Джейн вытянулось.

– Я ужасно не люблю смотреть на покойников. Ну хорошо. Я поеду с вами.

По пути к моргу Террелл спросил:

– У вашей сестры был настоящий друг?

Он смотрел на Джейн и заметил, что та помедлила с ответом.

– Если вы имеете в виду сутенера, то у нее такого не было. На протяжении нескольких лет у нее был один любовник. Она сходила по нему с ума, пока он не бросил ее. Я предупреждала ее, но она не пожелала даже слушать. Она никогда не прислушивалась к моим советам. Мне было совершенно ясно, что в один прекрасный день он ее бросит.

– А кто это был?

– Ли Харди, вроде бы букмекер.

Террелл и Беглер обменялись взглядами.

– Давно он ее бросил?

– Месяца три назад. Он завел себе другую, и Сью совсем помешалась, когда узнала об этом. Три недели она пьянствовала.

– Могли у него быть причины убить ее?

– Если она начала к нему приставать… Это такой тип, который на все способен, на самое плохое.

Террелл призадумался над услышанным. Когда машина остановилась возле морга, он все еще был погружен в свои мысли.

Через несколько минут они стояли перед трупом, накрытым простыней. Беглер держался позади. Террелл осторожно снял простыню с безжизненного лица и вопросительно посмотрел на Джейн Парнелли. С ее лица сошла вся краска.

– Да, это моя сестра, – хриплым голосом проговорила она.

И не успел Террелл помешать ей, как она сорвала простыню с голого израненного тела. Словно окаменев, стояла Джейн над трупом, пока Беглер не поспешил на помощь шефу и снова не прикрыл тело простыней.

– Вот оно что, – наконец вымолвила Джейн. – Я чувствовала, что она от меня что-то скрывает.

И она повернулась к Терреллу с таким гневом в глазах, что он ужаснулся.

– Послушайте! Вы должны найти этого выродка! Если вы этого не сделаете, я сама займусь им и этого так не оставлю! Подумать только, что мерзавец сделал с моей сестрой. Она во многом была дурной девушкой, но нельзя же безнаказанно поступать так с женщиной, какой бы она ни была.

Джейн повернулась и шатаясь пошла к выходу.

– Пойди за ней и отвези домой, – сказал Террелл Беглеру. – Потом мы поговорим с ней еще.

Беглер поспешил следом за Джейн, но увидел только, как она остановила проезжающее мимо такси и села в него. Машина тронулась, мелькнуло худое лицо и сверкающие глаза. Облегченно вздохнув, он вернулся к Терреллу.

– Она уже уехала на такси, – доложил Беглер.

– Тогда надо узнать, нет ли у Хесса чего-нибудь нового. А потом поговорим с Харди.

Полицейские сели в служебную машину.

Валери с отцом вернулась в отель «Спэниш Бэй». Она заметила, что сочувствие, проявленное отцом вначале, за время посещения Криса улетучилось. Валери узнала, что ее ожидает неприятный разговор, и приготовилась к нему. Важно было сохранить спокойствие.

Войдя в номер дочери, Треверс немного изменившимся голосом произнес:

– Вал, самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, – это упаковать чемоданы и уехать вместе со мной. Мне нужно успеть на пятичасовой самолет, и, если ты немного поторопишься, мы улетим этим рейсом.

– Я останусь, отец. Что мне делать в Нью-Йорке, если Крис здесь?

Треверс сделал нетерпеливый жест:

– Я говорил с доктором Густавом. По его мнению, есть шанс, что когда-нибудь Крис поправится, но имей в виду, что теперь все еще усложнилось. Происшедшая с ним перемена и потеря памяти требуют, чтобы он находился под постоянным надзором. О том, чтобы ему жить в отеле, теперь не может быть и речи.

– Тем более мне необходимо остаться здесь и каждый день посещать его, – решительно заявила Валери.

– Я полагаю, что доктор Густав не разрешит тебе ежедневные посещения.

– Почему ты так считаешь?

– Вижу, что мне не остается ничего другого, как рассказать тебе все. Не исключена возможность, что Крис способен на насилие.

Валери поднялась и подошла к окну. Она стояла там довольно долго, прежде чем наконец спросила:

– Доктор Густав действительно сказал тебе, что Крис способен на насилие?

Она обернулась к Треверсу. Тот озабоченно смотрел на дочь, и решительность в ее взгляде не скрылась от него.

– Да, и, если ты хочешь посещать Криса, имей в виду, что одну тебя с ним не оставят.

– Этого я не могу понять. Ведь я все время была с ним одна. Разве теперь выяснилось что-нибудь новое?

– Боюсь, что да. Эта внезапная потеря памяти – тревожный симптом. При такого рода ранениях головы, как у Криса, возможно, что во время следующего приступа он станет опасен. Конечно, я не особенно разбираюсь в таких вещах, но доктор Густав не исключает мании убийства. Таким образом, ты с ним сможешь видеться только в присутствии медсестры. У тебя есть желание встречаться с ним в таких условиях?

– Я буду посещать его в любых условиях!

– Родное дитя, ты очень любишь его?

– Да, я его люблю. Окажись я на его месте, я надеялась бы, что он меня не бросит. Не будем больше говорить об этом: я остаюсь здесь.

Треверс встал:

– Тогда я сейчас же отправляюсь в дорогу. Возможно, мне еще удастся попасть на более ранний рейс. Поддерживай со мной связь. Не представляю, как ты будешь здесь жить одна? Может быть, ты захочешь, чтобы кто-то из подруг составил тебе компанию? Но разумеется, ты это устроишь без моей помощи.

– Не беспокойся обо мне, отец, я предпочитаю жить одна.

– Ты не одна, Вал, у тебя есть отец. – Он бросил на нее внимательный взгляд. – Ведь так, не правда ли?

– Конечно, отец.

Однако выражение лица Валери давало ясно понять, что надеяться вытеснить Криса из ее сердца и забрать дочь снова в свой большой дом отцу не придется.

Ли Харди был давно известен полиции. Его знали как бессовестного шулера, выигрывавшего много денег, но достаточно ловкого, чтобы действовать не преступая закон.

Террелл с Беглером сидели в кабинете на Семнадцатой авеню. Задорная яркая блондинка, занятая телефонами, сообщила им, что Харди на ипподроме. Через некоторое время она добавила, что он отправился домой. Полицейские снова вышли на знойную улицу и поехали на Веймс-Драйв, где Харди снимал прекрасную четырехкомнатную квартиру с видом на Бискайский залив.

Харди сам открыл им дверь. Это был высокий брюнет, крепкого сложения, загорелый, с выпуклыми голубыми глазами и ямочкой на подбородке. Мужчина, за которым увиваются женщины. Он устремил на полицейских твердый, холодный взгляд и широко улыбнулся. Распахнутый красный с золотом халат обнажал волосатую грудь. На ногах у Харди были красные кожаные туфли.

– Шеф! Ну это просто удивительно! Входите, пожалуйста, вы еще не были в моем убогом жилище? Заходите, заходите и вы, сержант.

Полицейские вошли в просторную комнату, обставленную дорогой мебелью. Из окна открывался дивный вид на террасу и бухту. Одна стена была сплошь застеклена, и на ней цвели орхидеи всех оттенков и форм. Преобладающими цветами в комнате были белый и лимонно-желтый.

На широкой бело-желтой софе лежала красивая девушка. Черные, как вороново крыло, волосы спадали на загорелые плечи. Белая накидка оттеняла ее золотистую кожу.

Беглер дал ей на вид лет двадцать пять. Довольно привлекательное лицо чем-то напоминало мордочку пекинеса.

– Это Джина Лонг, – представил девушку Харди. – Она любезно поддерживает мое кровяное давление. – Улыбка снова засияла на его лице, и он обратился к девушке: – Сиди спокойно, Джин, это джентльмены из полиции.

Черноволосая Джина внимательно осмотрела обоих полицейских и уютно устроилась на подушках. Маленькой, красивой рукой она взяла бокал и долила туда немного лимонного сока, потом демонстративно отвернулась к окну.

– Ну, джентльмены, – начал Харди. – Чего бы вы хотели выпить?

– Вам знакома женщина по имени Сью Парнелли? – официальным тоном спросил Террелл.

На секунду улыбка исчезла с лица Харди, затем появилась снова, однако Террелл и Беглер заметили, что этот вопрос испугал его.

– Сью Парнелли? Дайте мне подумать, мог ли я знать ее.

Джина обернулась и бросила на Харди неприязненный взгляд.

– Не тяните время! – рявкнул Террелл. – Вы знаете ее?

– Да. Старая любовь, которая давно угасла… – ответил Харди. – Но вы так и не сказали мне, чем же вас угостить.

– Прошлой ночью она была убита.

Харди побледнел:

– Убита? Боже мой! Но кто мог это сделать?

Это не произвело на полицейских никакого впечатления. Харди на всем побережье прославился как искусный игрок в покер.

– Где вы провели прошлую ночь? – продолжал Террелл.

Беглер сел и достал записную книжку.

– Не подозреваете же вы меня в убийстве? – Харди уставился на капитана.

– Здесь я задаю вопросы. Итак, Харди, не будем терять времени.

– Где я был прошлой ночью? – переспросил Харди. Он подошел к софе и сел вплотную к голым ногам Джины. – Где? Я был здесь. Верно, Джин?

Джина отхлебнула из бокала и задумчиво посмотрела на Харди. Он пристально глядел на нее, мышцы его шеи напряглись.

– В самом деле? – сказала девушка преувеличенно громким голосом. – Откуда я могу знать, где ты провел прошлую ночь?

– Подумай же и вспомни, – настаивал Харди.

Террелл заметил, что он с трудом владеет собой.

– Я помогу тебе. Сначала мы смотрели фильм. Это было около восьми часов вечера. Затем я около часа подстригал волосы, а ты в это время слушала пластинки. Потом мы сыграли пять партий в покер, и ты совсем недурно играла. Разве ты не помнишь этого? Ну а потом мы легли спать.

Джина посмотрела на Террелла, потом на Беглера, а потом снова на Харди.

– Единственное, что я помню, так это как мы легли спать. Нужно заметить, что спать с тобой – это событие.

Харди отчаянно вздохнул и сделал нетерпеливый жест в сторону Террелла:

– Пойми, это очень важно. Джентльмены хотят знать, где я был прошлой ночью. У меня нет другого свидетеля, кроме тебя. Ведь все было так, как я сказал, не так ли?

Снова повисла неловкая пауза, потом Джина лениво протянула:

– Да, все было именно так. Я вспомнила.

Харди повернулся к Терреллу:

– Ну вот, вы слышали? Я был здесь. Но что же все-таки произошло со Сью?

Террелл взглянул на Беглера. Такого рода алиби не поддавалось проверке и ему не нравилось.

– Посетители у вас были?

– Нет.

– Тогда у меня есть только ваши слова и слова этой девушки.

– Надеюсь, этого достаточно?

Террелл обратился к Джине:

– Если этот человек окажется причастным к убийству, а вы даете ему ложное алиби, вас будут судить как соучастницу. Это может вам дорого стоить.

Джина сделала глоток и спокойно ответила:

– Я не привыкла лгать.

– Ну хорошо. Я вас предупредил.

Террелл кивнул Беглеру, и они вышли из квартиры.

Когда за ними закрылась дверь, Харди сказал:

– Спасибо, Джин, что ты так сделала.

– Правда? – Она потянулась за сигаретой.

Пока она прикуривала, Харди подошел к буфету и налил себе большой бокал виски. Когда он вернулся и сел возле девушки, она спросила:

– А кто, собственно говоря, была эта Сью Парнелли?

– Никто, – ответил Харди, одарив ее сияющей улыбкой. – Она была просто шлюхой. Вряд ли тебе это интересно.

Девушка уставилась на него:

– Ага. А впрочем, где же ты был прошлой ночью?

– Джина, я же тебе уже говорил, что был в компании с ребятами.

– А почему ты не сказал этого полицейским?

– Они станут проверять, а некоторым из этих ребят совсем нежелательно беседовать с полицейскими.

– Очаровательные у тебя друзья.

– У нас чисто деловые отношения. Это не друзья, но они иногда дают мне заработать.

– Ты пришел сюда в половине четвертого утра. Значит, ты вполне мог убить эту женщину.

– Но я этого не делал. И давай больше не будем говорить об этом.

– Представляю себе теперь, как ты будешь говорить обо мне: старая любовь, которая давно угасла; никто, просто шлюха, – тихо проговорила девушка. – Мне все это очень не нравится.

– Я о тебе не стану так говорить, Джина, и ты сама это знаешь.

– А если любовь угаснет, милый, тогда я смогу сказать полиции, что перепутала четверг с субботой. И что в четверг все было не так, как ты говорил.

Джина неподвижно смотрела на Харди.

Он испуганно замолчал, заметив твердость взгляда этих черных глаз, и внезапно почувствовал, как почва ускользает у него из-под ног.

– Давай переменим тему, Джин. Пойдем в кино или еще куда-нибудь. Хочешь, пойдем с тобой в «Кордель-клуб»? У тебя есть настроение?

– Сью Парнелли ты тоже туда водил?

Харди встал. Кровь ударила ему в лицо, и вся его утонченная вежливость исчезла. Он разозлился:

– Послушай, Джина…

– Ладно, ладно, не злись. Но вечером мы не пойдем в «Кордель-клуб». Иди играй со своими друзьями. Я буду развлекаться сегодня одна.

Она поднялась с софы, взяла свой бокал и закрылась в спальне.

Харди опять сел и некоторое время сидел неподвижно, только его кулаки сжимались и разжимались. Потом он отправился к себе в спальню и запер за собой дверь.