Читать книгу Абсолютный доступ - Джеймс Роллинс, James Rollins, Rebecca Cantrell - Страница 2

В нем не было ничего особенного… хотя он и висел вверх ногами в кабаньем капкане-сетке. Курносый, грязные, подстриженные под машинку волосы, гора мышц, рост шесть футов; он висел голый, за исключением мокрых серых трусов-«боксеров». Его грудь была исполосована старыми шрамами, которые дополняла длинная зазубренная кровавая царапина – от ключицы до паха. Глаза горели диким, безумным огнем.

На что имелась своя причина.

Пару минут назад, на соседнем пляже, отстегивая параплан, доктор Шэй Розауро услышала в джунглях истошные вопли и поспешила проверить, что, собственно, происходит. Двигаясь крадучись, ступая неслышно, она подошла ближе – и с расстояния, прячась в тени среди пышной листвы, выглянула из зарослей.

– Отвали, лохматый засранец!

Мужчина не прекращал чертыхаться. В его бесконечном потоке ругательств угадывался акцент уроженца Бронкса. Явно американец. Как и она сама.

Розауро посмотрела на часы.

8:33 утра.

Через двадцать семь минут этот остров взлетит в воздух.

Но этот незнакомец умрет еще раньше.

Куда большая угроза исходила от других обитателей острова, которых привлекли крики незнакомца. Средний гамадрил весил более сотни фунтов, причем бóльшая часть его веса приходилась на мускулы и зубы. Обычно эти обезьяны обитают в Африке. Они никогда не водились на заросшем джунглями острове неподалеку от бразильского побережья. Желтые ошейники с радиопередатчиками указывали на то, что эта стая некогда была предметом изучения профессора Салазара. Тот привез обезьян на этот отдаленный остров в научных целях. Mandrillus sphinx также считались frugivorous, что означает, что их рацион состоит из фруктов и орехов.

Но не всегда.

При известных обстоятельствах они становились хищниками.

Один из бабуинов ходил вокруг попавшего в ловушку человека. Самец. Его мех был угольно-черного цвета, а по обеим сторонам широкой красной морды виднелись синие полосы. Такой окрас означал, что он – доминантный самец в своей стае. Самки и подчиненные самцы, более скромного коричневого окраса, сидели либо висели на соседних ветках. Один такой бабуин зевнул, продемонстрировав трехдюймовые клыки и полную острых резцов пасть.

Самец понюхал пленника. В сторону любопытного бабуина тотчас устремился увесистый кулак, но не достиг цели и лишь просвистел в воздухе.

Бабуин поднялся на задние лапы и зарычал, обнажив весь ряд острых желтых клыков. Жуткое, впечатляющее зрелище. Остальные бабуины придвинулись поближе.

Шэй шагнула на поляну, чем привлекла к себе внимание обезьян. Она подняла руку и нажала кнопку на звуковом устройстве, известном как «крикун». Прибор пронзительно взвыл, произведя желаемый эффект.

Бабуины бросились в лес. Их вожак подпрыгнул, ухватился за низкую ветку и скрылся под густым пологом джунглей.

Мужчина, все еще крутясь вверх ногами на веревке, заметил ее.

– Эй! Как насчет того…

Но Шэй уже взяла в другую руку мачете. Запрыгнув на каменную глыбу, она одним ударом острого лезвия перерубила пеньковую веревку.

Мужчина упал, глухо ударившись о мягкий суглинок, и перекатился на бок. Не переставая чертыхаться, он пытался высвободить лодыжку из петли. Наконец ему удалось избавиться от завязанной узлами веревки.

– Чертовы макаки!

– Бабуины, – уточнила Шэй.

– Что?

– Это бабуины. У них короткие хвосты.

– Ладно, какая разница… Главное, что у них чертовски огромные зубы.

Мужчина поднялся на ноги и отряхнул колени. Шэй заметила на его правом бицепсе татуировку в виде якоря, какую обычно делали на флоте США. Бывший военный моряк? Возможно, он тут будет весьма кстати… Шэй посмотрела на часы. 8:55 утра.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Моя лодка потерпела крушение, – ответил он, окинув оценивающим взглядом ее подтянутую фигуру.

Подобное внимание со стороны самцов ее биологического вида не было для нее в новинку… даже сейчас, когда на ней был затрапезный камуфляжный костюм и грубые ботинки. Длинные темные волосы были перевязаны черной банданой, а кожа в тропическом зное блестела цветом черного кофе.

Перехватив ее взгляд, мужчина показал глазами на берег.

– Я приплыл сюда, после того как моя лодка затонула.

– Ваша лодка затонула?

– Точнее, взорвалась.

Женщина в упор посмотрела на него, ожидая дальнейших объяснений.

– Произошла утечка газа. Я уронил сигару, и…

Она оборвала его взмахом мачете. Через полчаса ее должны забрать на северном полуострове. Согласно графику, она должна добраться до лаборатории, взломать сейф и забрать ампулы с антидотом. Заметив тропу, Розауро зашагала в глубь джунглей. Мужчина увязался следом за ней, медленно ковыляя позади.

– Эй! Куда мы идем?

Шэй достала из рюкзака сложенный в несколько раз дождевик и передала ему. Не замедляя шага, он кое-как натянул его на себя.

– Меня зовут Ковальски. – Надев дождевик задом наперед, теперь он пытался его перевернуть. – У вас есть лодка? Чтобы как-то убраться с этого проклятого острова.

У нее не было времени на светские беседы.

– Через двадцать три минуты бразильский флот взорвет этот атолл.

– Что? – Он бросил взгляд на свое запястье. Часов у него не оказалось.

– Эвакуация назначена на восемь пятьдесят пять на северном полуострове, – продолжила она. – Но сначала мне нужно кое-что забрать отсюда.

– Погодите. Что вы сказали чуть раньше? Кто собирается взорвать этот гребаный остров?

– Бразильский флот. Через двадцать три минуты.

– Ну конечно… – Ковальски покачал головой. – Из всех этих гребаных островов я приземлил свою задницу именно на тот, который вот-вот взорвется…

Шэй пропустила мимо ушей его гневную речь. Но, по крайней мере, он продолжал идти следом. И на том спасибо. Он либо очень храбрый, либо очень тупой.

– Ой, гляньте-ка… манго! – Ковальски потянулся за желтым плодом.

– Не трогайте его!

– Но у меня во рту даже маковой росинки не было с самого…

– Вся растительность на этом острове была опрыскана трансгенным рабдовирусом.

Он опустил руку.

– При попадании в желудочно-кишечный тракт этот вирус стимулирует сенсорные центры мозга, обостряя все чувства жертвы. Зрение, слух, обоняние, вкус и осязание.

– И что в этом такого?

– Этот процесс также поражает ретикулярный аппарат коры головного мозга, вызывая приступы маниакальной ярости.

В джунглях у них за спиной раздался душераздирающий вопль. В ответ с другой стороны донеслись фырканье и вой.

– Макаки?

– Бабуины. Да, они, несомненно, заражены. Подопытные особи.

– Просто великолепно. Остров бешеных бабуинов…

Не обращая внимания на его слова, Шэй указала на гасиенду на вершине следующего холма, белевшую сквозь листву.

– Нам нужно добраться вон туда.

Здание под черепичной крышей профессор Салазар арендовал для научных исследований, которые спонсировала некая теневая организация, состоявшая из сети террористических ячеек. Здесь, на почти безлюдном уединенном острове, он проводил финальные стадии испытаний нового биологического оружия. Но два дня назад отряд «Сигма» – тайная научная команда США, специализирующаяся на мировых угрозах – схватила доктора в самом сердце бразильского тропического леса. Правда, перед этим он успел заразить целую индейскую деревню возле Манауса, включая международный детский госпиталь.

Заболевание уже было на ранних стадиях и потребовало немедленного введения карантина в деревне. Последнюю задачу возложили на бразильскую армию. Единственная надежда вылечить больных – забрать антидот профессора Салазара, запертый в его сейфе.

Или, по крайней мере, пробирки могут быть там. Салазар заявил, что уничтожил весь запас.

После этого заявления бразильское правительство решило не рисковать. Тем более что с наступлением сумерек ожидался шторм с ураганным ветром. Власти опасались, что ураган перенесет вирус с острова на тропический лес на материке. Чтобы инфицировать весь экваториальный лес, будет достаточно лишь одного зараженного листа. Таким образом, план сводился к тому, что маленький остров следует разбомбить и выжечь всю растительность. Бомбардировка была назначена на девять часов утра. Правительство не удалось убедить в том, что даже минимальная возможность найти антидот стоит риска отсрочки операции. В его план входило полное уничтожение острова, в том числе и бразильскую деревню. Допустимые потери.

Шэй представила себе своего партнера Мануэля Гаррисона, и в ней поднялась волна злости.

Мануэль пытался эвакуировать детскую больницу, но попал в ловушку и впоследствии заразился. Вместе со всеми детьми.

Допустимые потери были выше ее понимания.

По крайней мере, сегодня.

И вот теперь Шэй проводила свою собственную «сольную» операцию. Она прыгнула с парашютом и, находясь в свободном падении, сообщила по радио свои планы.

Командование «Сигмы» согласилось прислать на северную часть острова вертолет для срочной эвакуации. Он приземлится всего на одну минуту. За это время она должна успеть сесть в него… или погибнуть.

Шансы ее вполне устраивали. Но теперь она была не одна.

Гора мышц громко топала позади нее. Свистела. Он свистел.

Шэй повернулась к нему.

– Мистер Ковальски, вы помните мои слова о том, как этот вирус обостряет слух пораженных им людей? – тихо спросила она. В ее голосе слышались явные нотки раздражения.

– Извините. – Он оглянулся на тропу позади себя.

– Остерегайтесь тигровых ловушек, – сказала Шэй, обходя небрежно замаскированную яму.

– Что?

Его левая нога ступила прямо на люк из плетеного тростника. И под тяжестью его веса моментально провалилась вниз.

Шэй плечом оттолкнула его в сторону и рухнула на него сверху. Казалось, будто она упала на груду кирпичей. Только вот кирпичи все-таки умнее.

Розауро поднялась на ноги.

– После попадания в кабаний капкан, вы бы лучше смотрели, куда ступаете. Весь этот остров – один сплошной капкан. – Она встала, поправила на спине рюкзак и обошла утыканную острыми шипами яму. – Идите строго позади меня. Ступайте там, где ступаю я.

Разозлившись, Шэй проглядела натянутую через тропу веревку.

Единственным предупреждением был негромкий звук.

Она отскочила в сторону, но, увы, слишком поздно. С дерева вниз обрушилось привязанное к канату бревно и больно врезало ей по ноге. Шэй услышала, как хрустнула кость, – и тут же взлетела в воздух, чтобы затем свалиться прямо в зияющую пасть тигровой ловушки.

В полете она перевернулась, чтобы избежать железных шипов. Увы, надежды на спасение не было.

И она… вновь рухнула на кирпичи.

Ковальски бросился вперед и всей своей тушей заблокировал ловушку. Шэй скатилась с него на землю. Голень пронзила резкая боль. Она пробежала вверх по бедру и взорвалась где-то в позвоночнике. У нее потемнело в глазах, но Шэй успела заметить неестественно вывернутую ногу ниже колена.

Ковальски шагнул к ней.

– Матерь божья…

– Нога сломана, – произнесла она, прикусив от боли губу.

– Можно наложить шину.

Розауро посмотрела на часы.

8:39 утра.

Осталась двадцать одна минута.

Ковальски заметил ее взгляд.

– Я могу вас нести. Мы успеем добраться до места эвакуации.

Она мысленно произвела расчеты. Представила веселую улыбку Мануэля… и много детских лиц. Боль, более сильная, чем боль от сломанной ноги, пронзила ее. Она не имеет права потерпеть неудачу.

Ковальски словно прочитал ее намерение.

– Вам не дойти до того здания, – произнес он.

– У меня нет выбора.

– Тогда давайте я, – предложил он. Похоже, эти слова удивили его самого не меньше, чем ее, но он не пошел на попятную. – Вы доберетесь до берега. Я принесу вам из этой чертовой гасиенды все, что вам нужно.

Шэй повернулась и в упор посмотрела на своего спутника, пытаясь найти в его взгляде нечто, что дало бы ей надежду. Некую внутреннюю силу, скрытую храбрость.

Но ничего не увидела. Увы, выбора у нее не было.

– Тут будут и другие ловушки.

– На этот раз я буду смотреть в оба.

– И сейф в офисе… У меня нет времени учить вас, как его взломать.

– У вас есть запасная рация?

Она кивнула.

– Когда я там окажусь, подскажете мне по рации.

Шэй засомневалась – но даже на это не было времени. Она сняла рюкзак.

– Наклонитесь.

Открыв боковой карман рюкзака, достала два самоклеющихся пластыря. Один приклеила за ухом Ковальски, а второй – на адамово яблоко.

– Микроприемник и горловой передатчик.

Быстро проверила рацию, объясняя, какие риски их ждут.

– Вот и весь тебе отдых под тропическим солнцем, – недовольно пробормотал Ковальски.

– И вот еще, – сказала Шэй, доставая из рюкзака три части какого-то оружия. – Кинетическая винтовка. – Она быстро соединила все части и вставила в нижнюю толстый цилиндрический магазин. Получилось нечто похожее на короткую штурмовую винтовку, с той лишь разницей, что ствол был шире и сплюснут по горизонтали.

– Предохранитель вот здесь. – Розауро навела винтовку на ближайший куст и нажала на спусковой крючок. Раздался негромкий звук, похожий на покашливание. Заряд вылетел из ствола и, жужжа, пролетел сквозь куст, срезая на лету листья и ветки. – Дюймовые диски-бритвы. Можно установить ружье на стрельбу одиночными выстрелами, можно на автоматическую. – Шэй продемонстрировала, как это делается. – Двести зарядов в каждом магазине.

Ковальски вновь присвистнул и взял в руки оружие.

– Может, вам лучше оставить эту газонокосилку себе? С вашей сломанной ногой вы будете тащиться с черепашьей скоростью… – Он кивнул в сторону джунглей. – Чертовы макаки все еще там.

– Бабуины… И у меня еще есть мой ручной «крикун». А теперь идите. – Шэй посмотрела на часы. Затем отдала Ковальски второй хронометр, показывающий то же время, что и ее собственный. – Девятнадцать минут.

Он кивнул.

– До встречи. – Сошел с тропинки и моментально исчез среди густой листвы.

– Куда вы? – крикнула она ему вслед. – Тропа…

– К черту тропу, – ответил он по рации. – Попытаю удачи в джунглях. Там меньше ловушек. Вдобавок у меня есть эта штуковина. Она расчистит мне дорогу к дому вашего чокнутого профессора.

Шэй надеялась, что он прав. Времени менять принятое решение не было, как не было и второго шанса. Она быстро сделала себе укол морфия и воспользовалась сломанной веткой в качестве костыля. Ковыляя в сторону берега, слышала леденящие душу воинственные вопли бабуинов.

Шэй надеялась, что Ковальски сможет их перехитрить. При этой мысли она простонала, но ее сломанная нога была здесь совсем ни при чем.

* * *

К счастью, на этот раз Ковальски добрался до своего ножа.

Он болтался вниз головой… второй раз за день. Согнувшись в талии, ухватился за свою попавшую в плен лодыжку и полоснул ножом по веревке. Та с негромким хлопком лопнула. Падая, он свернулся калачиком – и с громким стуком грохнулся на землю.

– Что это было? – спросила по рации доктор Розауро.

– Ничего, – буркнул Ковальски. – Просто споткнулся о камень. – Он хмуро посмотрел на болтающуюся над головой веревку. Нет, ни за что он не признается этой симпатичной докторше, что вновь угодил в ловушку. У него еще сохранились остатки гордости.

– Чертов капкан, – пробормотал Ковальски себе под нос.

– Что?

– Ничего. – Он совсем забыл о том, что горловой передатчик обладает высокой чувствительностью.

– Капкан? Вы что, снова угодили в капкан?

Он промолчал. Его мать однажды сказала: «Тебе лучше держать рот на замке, и пусть тебя за это считают дураком, но ты уж лучше помалкивай».

– Вам следует смотреть под ноги, – пожурила его докторша.

Ковальски едва сдержался, чтобы не ответить ей колкостью. Он услышал в ее голосе боль… и страх. Поэтому просто поднялся на ноги и поднял оружие.

– Семнадцать минут, – напомнила ему доктор Розауро.

– Я уже подхожу к зданию.

Строение с выгоревшими на солнце стенами возникло перед его взором как мирный оазис цивилизации в море джунглей. В противовес пышной растительности и неукротимой плодовитости природы, его отличали прямые линии и стерильный порядок. Расположенные на пяти расчищенных акрах земли, три разделенных проходами корпуса располагались вокруг небольшого внутреннего дворика. В центре высился трехъярусный испанский фонтан, выложенный синими и красными стеклянными плитками. Воды в его чашах не было.

Ковальски потянулся, расправляя затекшую спину, и внимательно оглядел владения профессора.

Единственным движением на ухоженной, но безлюдной территории было покачивание листьев кокосовых пальм. Ветер заметно усилился. Надвигался шторм. На южном горизонте клубились тучи.

– Кабинет на главном этаже, в задней части дома, – послышался в ухе голос доктора Розауро. – Осторожнее с оградой по периметру, она все еще может быть под напряжением.

Ковальски посмотрел на сетку ограды высотой около восьми футов. По ее верху тянулась колючая проволока, а от джунглей ее отделяла полоса выжженной земли шириной около десяти футов. Нейтральная полоса, не принадлежащая ни одному человеку. Или, скорее, ни одной обезьяне.

Подобрав сломанную ветку, Джо приблизился к забору и, втянув голову в плечи, прикоснулся одним ее концом к проволоке. Он не забывал о своих босых ногах.

Должен ли я быть заземлен? Он понятия не имел.

Стоило концу ветки коснуться ограды, как раздался пронзительный вой. Ковальски отпрыгнул назад, но тотчас понял: звук исходил не от изгороди. Он доносился откуда-то слева, со стороны берега.

«Крикун» доктора Розауро.

– С вами всё в порядке? – крикнул Ковальски в передатчик.

Долгое молчание заставило его затаить дыхание. Затем до него донесся шепот:

– Похоже, бабуины почуяли, что я ранена. Они идут на меня со всех сторон. Продолжайте заниматься своим делом.

Ковальски еще несколько раз потыкал веткой в забор, как ребенок, играющий с дохлой крысой, чтобы удостовериться, что та действительно мертва. Убедившись, что ток отключен, он разрезал колючую проволоку кусачками, которыми снабдила его доктор Розауро, и быстро перелез через забор, опасаясь, что электричество вот-вот вернется и испепелит его смертельной голубой вспышкой.

Со вздохом облегчения Джо приземлился на подстриженный газон, ярко-зеленый и идеально ровный, словно поле для гольфа.

– Времени у нас в обрез, – напомнила ему доктор, но это было ясно и без нее. – Если вам повезет, задние сады выведут к берегу, там вдается в море северный мыс.

Ковальски зашагал к главному зданию. Переменившийся ветер принес влажный запах дождя… а также зловоние смерти, зловоние протухшей на солнце плоти. На дальней стороне фонтана он заметил труп.

Обошел останки. Лицо мертвеца было изъедено до костей, одежда порвана, живот вспорот, раздувшиеся внутренности разбросаны по земле, как праздничные гирлянды. Похоже, что, после того как добрый доктор покинул это место, макаки устроили здесь пиршество.

Ковальски заметил черный пистолет, зажатый в руке покойника. Затвор открыт. Патронов нет. Слишком слабое оружие, чтобы долго удерживать на расстоянии стаю клыкастых мохнатых хищников. Ковальски поднял к плечу свою винтовку и осмотрел затененные углы на предмет затаившихся там обезьян. Но не увидел даже мертвых тел. Стрелок либо не отличался меткостью, либо краснозадые твари утянули куда-то тела своих убитых сородичей – возможно, для того, чтобы потом самим их слопать. Этакий бабуинский ресторан, торгующий едой навынос. Ковальски обошел внутренний двор по кругу. Ничего.

Он зашагал к главному зданию. Что-то маячило на задворках его сознания, не давая покоя. Джо почесал голову в попытке уловить эту мысль, однако все было безрезультатно.

Взойдя на самый верх деревянного крыльца, он потянул дверную ручку. Дверь была закрыта на задвижку, но не заперта. Ковальски пнул ее ногой и с оружием наперевес приготовился к схватке с обезьянами.

Дверь распахнулась – и вновь захлопнулась перед его носом.

Раздраженно фыркнув, Джо снова потянул дверную ручку. Та не поддавалась.

Он потянул сильнее.

Заперто.

– Это что, шутка?

Вероятно, от удара какой-то язычок выскочил и встал на место.

– Вы уже внутри? – спросила доктор Розауро.

– Почти, – буркнул в ответ Ковальски.

– Тогда в чем проблема?

– Просто похоже, что здесь… э-э-э… – Он попытался изобразить растерянность, но она шла ему не больше, чем овечья шкура носорогу. – Я предполагаю, что кто-то запер дверь.

– Попробуйте забраться через окно.

Ковальски бросил взгляд на огромные окна по обе стороны заблокированной двери. Отступил вправо и заглянул в окно. Внутри находилась кухня в деревенском стиле с дубовыми столами, старомодным рукомойником и старой эмалированной кухонной утварью.

Хм, неплохо. Возможно, в холодильнике даже найдется бутылочка пива… Мечтать не вредно. Но вначале нужно сделать дело.

Джо отступил назад, вскинул ружье и выстрелил. Серебристый диск пробил стекло с легкостью пули. Посыпались осколки.

Он радостно ухмыльнулся. Ему вновь сопутствовала удача.

Затем осторожно, чтобы не оступиться с крыльца, Джо сделал еще один шаг назад. Большим пальцем переключил ружье на автоматическую стрельбу, снес оставшиеся стекла и спросил, просунув голову в образовавшееся отверстие:

– Эй, есть кто дома?

В этот момент он увидел голый провод и искры вокруг серебристого диска, впившегося в штукатурку. Все ясно: диск перебил электрический провод. Другие диски попали в дальнюю стену… в том числе и тот, что пробил трубу, подававшую в плиту газ.

Ковальски даже не стал чертыхаться. Лишь повернулся и прыгнул.

За его спиной прогремел взрыв. На него обрушилась стена невероятно горячего воздуха, сбила с ног и накинула ему на голову дождевик. Ковальски упал на землю и откатился в сторону, а над головой у него через весь двор пронесся огненный смерч. Запутавшись в дождевике, Джо попытался встать и наткнулся… прямо на выпотрошенный труп. Задергал руками и ногами, пытаясь сбросить с себя дождевик. Его пальцы нащупали студенистую рану на животе мертвеца и осклизлые, хлюпающие внутренности.

Джо едва не стошнило. Наконец ему удалось стащить с себя дождевик. Он стоял, трясясь, словно вымокший пес, и с отвращением стирал с рук кровь. Затем посмотрел на главное здание.

За окном кухни танцевало пламя. Из разбитого окна валил дым.

– Что случилось? – испуганно спросила в его ухе доктор Розауро.

Ковальски лишь покачал головой. Огонь стремительно распространялся во все стороны. Вырвавшись из разбитого окна, пламя уже перебросилось на крыльцо.

– Ковальски?

– Мина. Со мной всё в порядке.

Он поднял ружье, лежавшее на сброшенном дождевике. Приставив его к плечу, собрался обойти здание. По словам доктора Розауро, главный кабинет находился именно там.

Еще сделать бы это быстро… Он посмотрел на часы.

8:45 утра.

Самое время показать себя героем.

Ковальски сделал шаг по направлению к северной стене гасиенды. Его голая пятка наступила на петлю кишечника, скользкую, как банановая кожура. Нога поехала назад. Потеряв равновесие, он рухнул лицом вниз, винтовка ударилась о твердую землю, и его палец нажал на спуск.

Из ствола тотчас вырвались серебристые диски и попали в фигуру, что, шатаясь, вышла во двор. Одна рука человека была объята пламенем. Незнакомец взвыл – но не от боли, а от звериной ярости. На нем были обрывки белой униформы дворецкого. Глаза его лихорадочно блестели и были заляпаны чем-то белым и липким. Из оскаленного рта вытекала пена. Вся нижняя часть лица была забрызгана кровью, которая стекала на грудь некогда белой накрахмаленной рубашки.

Внезапно Ковальски осенило, что случалось с ним нечасто. Он понял, что не давало ему покоя. Отсутствие здесь обезьяньих трупов. Ранее он предположил, что те были съедены своими сородичами; но если так, то зачем тогда оставлять здесь такой превосходный кусок мяса?

Ответ был таков: обезьяны здесь ни при чем.

Похоже, они были не единственными зараженными особями на этом острове.

И не единственными каннибалами.

Дворецкий, все еще охваченный пламенем, набросился на Ковальски. Первые выпущенные Джо серебристые диски попали дворецкому в плечо и в шею. Заструилась кровь. Увы, это не остановило обезумевшего маньяка.

Ковальски снова нажал на спуск, на этот раз прицелившись. Очередь смертельно острых дисков полетела примерно на высоте колена.

Лопнули сухожилия, хрустнули кости. Дворецкий споткнулся, начал заваливаться на Ковальски и рухнул почти рядом с ним. Рука со скрюченными пальцами схватила бывшего моряка за горло, острые ногти впились в кожу. Ковальски нажал на спусковой крючок.

– Прости, дружище.

Прицелившись в открытый рот незнакомца, он в последний миг зажмурился и выстрелил.

Раздался жуткий булькающий вопль – и тут же стих. Скрюченные пальцы отпустили его горло. Джо открыл глаза. Дворецкий лежал ничком.

Мертв.

Ковальски перекатился на бок и вскочил на ноги. Поискал глазами других противников и, никого не увидев, помчался к задней стене гасиенды, на бегу заглядывая в каждое окно: подсобка, лаборатория со стальными клетками для животных, бильярдная. В дальней части здания бушевало пламя, раздуваемое усиливающимся ветром. К темнеющему небу поднимался столб дыма.

В следующем окне Ковальски увидел комнату с массивным письменным столом и книжными полками во всю стену, от пола до потолка. Должно быть, кабинет профессора.

– Доктор Розауро, – прошептал Джо.

Ответа не последовало.

– Доктор Розауро, – позвал он чуть громче.

Потрогал горло. Передатчик исчез – по-видимому, оторвался во время потасовки с дворецким. Ковальски оглянулся назад на двор. Языки пламени лизали небо.

Кроме него, здесь больше никого не было.

Он вновь повернулся к кабинету. Задняя дверь вела именно туда. И была приоткрыта.

Почему его это насторожило?

Увы, время поджимало. Держа винтовку наготове, Ковальски осторожно шагнул вперед. И кончиком ствола приоткрыл дверь чуть шире.

Он был готов к чему угодно.

Обезумевшим бабуинам, спятившим дворецким.

Но не был готов увидеть молодую женщину в облегающем черном гидрокостюме.

Она сидела на корточках перед открытым сейфом, вделанным в пол. Услышав скрип двери, закинула на плечо рюкзак и быстро поднялась. Ее распущенные влажные волосы были цвета воронова крыла, кожа – оттенка темного меда. Карие глаза незнакомки встретили его взгляд поверх ствола серебристого пистолета «ЗИГ-Зауэр» калибра 9 мм, который незнакомка сжимала в руке.

Ковальски моментально отпрыгнул в сторону и направил в комнату винтовку.

– Кто вы такая, черт подери?

– Мое имя, señor, графиня Габриэлла Салазар. Вы незаконно вторглись в частное владение моего мужа.

Джо нахмурился. Жена профессора. И почему все красотки предпочитают умников?

– Что вы здесь делаете? – крикнул он.

– Вы американец, si? Из отряда «Сигма», конечно же. – Последняя фраза была произнесена с усмешкой. – Я пришла, чтобы забрать лекарство моего мужа. Я обменяю его на свободу моего marido[1]. Вы меня не остановите.

Пуля из ее пистолета пробила дверь. Во все стороны полетели щепки.

То, с какой ловкостью она владела оружием, говорило о многом. К тому же если она была замужем за профессором, то уж точно превосходила интеллектом Ковальски, бывшего моряка.

Мозги и шикарная фигура.

Жизнь несправедлива.

Нет, ну почему она не досталась кому-то из крутых парней?

Джо попятился назад, прикрывая боковую дверь. Рядом с его ухом разбилось оконное стекло. Возле затылка просвистела пуля. Он присел и прижался к стене.

Эта сучка вышла из кабинета и теперь охотится за ним изнутри дома.

Фигура плюс мозги плюс знание местности.

Неудивительно, что ей удалось избежать столкновения с обезьянами-монстрами.

В отдалении послышался какой-то шум. Стрекот лопастей вертолета. Это эвакуационный вертолет. Джо посмотрел на часы. Естественно, они прибыли слишком рано.

– Вам лучше бежать к вашим друзьям, – прозвучал изнутри женский голос. – Пока у вас еще есть время!

Ковальски посмотрел на аккуратно подстриженный газон. Тот тянулся до самого пляжа. Укрыться было негде. Эта сучка уложит его сразу, как только он сделает всего пару шагов.

Выбор был невелик: или что-то предпринять, или умереть.

Он поджал ноги, набрал полную грудь воздуха и, прижав винтовку к животу, прыгнул вперед спиной в разбитое пулями окно. Упав на землю, перекатился, не обращая внимания на острые осколки стекла. Затем привстал, поднял винтовку и резко повернулся.

Комната была пуста.

Женщина исчезла.

Все ясно: будем играть в кошки-мышки по всему дому.

Ковальски перешел к дверному проему, который вел в глубину здания. По потолку густо стелился дым. В доме было жарко, как в раскаленной печке.

Он представил себе рюкзак за плечами у той женщины. Она уже опустошила сейф. И очевидно, направляется к одному из выходов. Ее тоже поджимает время.

Он крадучись направился в следующую комнату.

Солнечное помещение. Многочисленные окна выходят на сад и лужайку. Плетеная мебель и ширмы… в принципе, здесь есть где спрятаться. Он должен каким-то образом выманить эту сучку наружу. Перехитрить.

Да, верно…

Джо боком вошел в комнату, стараясь держаться как можно ближе к дальней стене.

Затем прошел через всю комнату. На него никто не напал.

Он дошел до дальней арки. Та вела в заднее фойе.

И к открытой двери.

Мысленно выругался. Когда он вошел, она, должно быть, уже вышла. В данный момент она уже на полпути в Гондурас. Ковальски выбежал из двери на заднее крыльцо и осмотрелся по сторонам.

Исчезла.

Эх, а он надеялся ее перехитрить!

Прижатое к затылку горячее дуло пистолета доказало, что у него и впрямь крепкий череп. Как он уже сообразил раньше, она, похоже, поняла, что бежать по открытой местности слишком рискованно. И потому предпочла притаиться в засаде, чтобы напасть на него.

Она даже не сочла нужным отпустить по этому поводу остроту… видимо, он не показался ей достойным соперником. Его удостоили лишь одним словом утешения.

– Adios…[2]

Грохот выстрела утонул в вое сирены. От неожиданности оба подпрыгнули. К счастью, он прыгнул влево, а она – вправо.

Пуля огненным копьем пронзила правое ухо Ковальски.

Тот резко повернулся и тоже выстрелил. Он не прицеливался, просто жал на курок, выпуская очередь на уровне пояса. На краю крыльца потерял равновесие, оступился и упал навзничь.

Еще одна пуля прошила воздух рядом с кончиком его носа.

Ковальски рухнул на мощеную дорожку и ударился затылком о камень. Винтовка при падении вылетела из его рук. Он потянулся, пытаясь нащупать ее рядом с собой, и увидел, что женщина шагнула к краю крыльца.

В ее руке был пистолет, и его дуло смотрело прямо на него.

Другая ее рука была прижата к животу. Что было совершенно бесполезно. Из раны вместе с потоком темной крови наружу вывалились внутренности. Женщина дрожащей рукой подняла пистолет и встретилась с ним взглядом. Казалось, она была удивлена. Затем пистолет выскользнул из ее руки, и она упала с крыльца.

Ковальски вовремя откатился в сторону.

Она шлепнулась на каменную тропинку.

По мере того как менялось направление ветра, стрекот лопастей вертолета делался громче. Стремительно надвигался шторм. Ковальски увидел, как вертолет описал над берегом круг, словно пес, выбирающий место для сна, а потом начал опускаться на плоскую скалистую поверхность.

Ковальски вернулся к телу Габриэллы Салазар и, стащив с нее рюкзак, бегом бросился в сторону берега. Затем остановился, вернулся назад и забрал винтовку. Он не собирался оставлять ее там.

На бегу Джо осознал две вещи.

Первое. Вой сирены в джунглях поблизости смолк. И второе. Он не слышал ни одного слова от доктора Розауро. Ковальски проверил передатчик у себя за ухом. По-прежнему на месте.

Почему же она замолчала?

Впереди него, взбивая винтами фонтанчики песка, приземлился вертолет – «Сикорски С-76». Человек в камуфляже указал винтовкой на Ковальски и громко крикнул, заглушая рев двигателя:

– Стоять!

Джо остановился. Опустил винтовку, но поднял рюкзак.

– У меня этот чертов антидот!

Осмотрелся вокруг в поисках доктора Розауро, но ее нигде не было видно.

– Я моряк Джо Ковальски. Военно-морской флот США! Помогаю доктору Розауро.

Быстро переговорив с кем-то внутри вертолета, человек с винтовкой махнул Ковальски, давая знак подойти ближе. Нырнув под лопасти винта, тот протянул рюкзак. Фигура в тени взяла его и тщательно обыскала.

Последовали переговоры по рации.

– Где доктор Розауро? – осведомился незнакомец. Очевидно, он был тут самым главным. Решительный взгляд его голубых глаз словно прожигал Ковальски насквозь.

Бывший моряк помотал головой.

– Коммандер Кроу, – обратился к незнакомцу пилот. – Мы должны уходить. Бразильский флот только что отдал приказ начать бомбардировку.

– Давайте внутрь! – приказал мужчина. Его тон не допускал возражений.

Ковальски шагнул к открытой двери.

Его остановил душераздирающий вой. И единственный короткий выстрел. В стороне от берега.

Из джунглей.

* * *

Доктор Шэй Розауро сидела, вцепившись в ветви на середине ствола среди широких листьев дерева какао. Внизу, громко вереща, бесновались бабуины. Она была укушена в икру, потеряла рацию и рюкзак.

Несколько минут назад, когда обезьяны загнали ее на дерево, Шэй обнаружила, что оттуда открывается прекрасный вид на гасиенду. По крайней мере, она увидела, как Ковальски вышел из дома под дулом пистолета. Не в силах ему помочь, она пустила в ход единственное доступное ей оружие – свой «крикун».

К несчастью, его вой вогнал бабуинов в панику. Те бросились в бегство, задев на бегу ветку, на которой она пряталась. Шэй покачнулась… и выронила прибор. Восстановив равновесие, услышала треск двух выстрелов.

В ней умерла последняя надежда.

Внизу один из бабуинов, альфа-самец стаи, поднял ее звуковой прибор и обнаружил включающую сирену кнопку. От резкого звука вся стая моментально бросилась врассыпную. Но лишь на мгновение. От завываний «крикуна» бабуины становились лишь еще агрессивнее.

Шэй обхватила ствол дерева.

Посмотрела на часы, затем закрыла глаза.

Представила себе лица детей… лицо своего партнера…

Какой-то звук в вышине привлек ее внимание. Стрекот лопастей вертолета. Вокруг нее задрожали листья деревьев. Она подняла руку, затем опустила.

Слишком поздно.

Вертолет поднялся вверх. Операция бразильской армии начнется через считаные секунды. Шэй выбросила палку, свое единственное оставшееся оружие. Какая от нее польза? Та полетела вниз, где привлекла к себе внимание бабуинов. Стая возобновила атаку, начав карабкаться по нижним ветвям.

Она могла лишь наблюдать.

– Сдохните, гребаные макаки! – внезапно раздался знакомый голос.

Внизу появилась массивная фигура с винтовкой на плече.

Бабуины взвыли. Во все стороны полетели клочья шерсти. Брызнула кровь. Ковальски, одетый в одни лишь трусы, ринулся в гущу обезьяньей стаи.

Но с винтовкой наперевес. Вертясь во все стороны, то опуская ствол, то поднимая его выше, он принялся обстреливать обезьян смертоносными дисками.

Бабуины бросились врассыпную.

За исключением их вожака. Встав на задние конечности, тот угрожающе зарычал, обнажив внушительные клыки. Ковальски скорчил похожую гримасу, показав не меньшее количество зубов.

– А ну заткнулся, засранец! – крикнул он и подкрепил свое требование долгой автоматной очередью, превратившей бабуина в кровавое месиво. Отстрелявшись, закинул винтовку на плечо, шагнул вперед и, прислонясь к стволу дерева, посмотрел наверх. – Готовы спуститься вниз, доктор?

Шэй, облегченно вздохнув, практически упала с дерева. Ковальски поймал ее.

– Антидот?.. – спросила она.

– В надежных руках, – заверил ее Ковальски. – На пути к побережью, с коммандером Кроу. Он хотел, чтобы я отправился вместе с ним, но… я… я считаю, что я перед вами в долгу.

Он поддерживал ее под руку. Они быстро добрались из джунглей к берегу моря.

– Как мы отсюда выберемся?

– Не волнуйтесь, я все предусмотрел. Похоже, что одна милая дама оставила нам прощальный подарок… – Он указал на пришвартованный неподалеку катер. – На наше счастье, Габриэлла Салазар любила своего мужа достаточно сильно, раз вернулась сюда.

Они поспешили к судну. Ковальски помог Шэй подняться на борт, затем вскарабкался сам и сел впереди.

Розауро обняла его за талию. Она заметила его окровавленное ухо и располосованную спину. Новые шрамы в дополнение к уже имеющимся.

Шэй закрыла глаза и прижалась щекой к его голой спине. Измученная и благодарная.

– Кстати, говоря о любви, – сказал Ковальски, заводя мотор катера, и оглянулся на нее. – Похоже, я тоже влюбился.

Она испуганно подняла голову, но затем вновь опустила ему на спину.

И облегченно вздохнула.

Джо смотрел на перекинутую через его плечо винтовку.

– Да-да, эта красотка спасла мне жизнь.