Читать книгу Абсолютный доступ - Джеймс Роллинс, James Rollins, Rebecca Cantrell - Страница 4

Сейхан проснулась от того, что к ее горлу приставили нож. Во всяком случае, ей так показалось.

Она окончательно проснулась, но глаза открывать не стала, притворяясь спящей, чувствуя, как что-то острое впивается в ее шею. Инстинктивно поняла, что двигаться нельзя. Пока еще нельзя. Затаив дыхание, Сейхан полагалась лишь на чувства. Но нет, она не уловила никакого движения, не почувствовала голой кожей перемещения холодного воздуха, не уловила чужого запаха или дыхания. Лишь слабый запах роз и дезинфектанта.

Неужели я одна?

Чувствуя, как что-то давит ей на шею, Сейхан приоткрыла один глаз и быстро обвела взглядом помещение. Она лежала на чужой кровати в комнате, которую никогда раньше не видела. Постель была застлана роскошным парчовым покрывалом. Над изголовьем – старинный гобелен. На каминной полке хрустальная ваза со свежесрезанными розами. Рядом – позолоченные часы восемнадцатого века на массивном мраморном постаменте.

Начало одиннадцатого. Такое же время показывали и электронные часы на прикроватном столике. По теплому оттенку света, проникавшего сквозь прозрачные шторы, Сейхан поняла: сейчас утро.

Она уловила приглушенные голоса. Говорили по-французски, как и следовало ожидать, судя по мебели и убранству комнаты. Голоса доносились извне, скорее всего, из коридора.

Это гостиничный номер, предположила Сейхан. Дорогой, элегантный, какой ей ни за что себе не позволить. Она подождала еще несколько секунд, чтобы окончательно убедиться, что в комнате, кроме нее, никого нет.

Юные годы Сейхан прошли в трущобах Бангкока и на задворках Пномпеня. Типичная полудикая обитательница улиц, именно тогда она и обрела простейшие навыки своей будущей профессии. Искусство выживания на улицах требовало постоянной бдительности, хитрости и жестокости. Когда бывшие наниматели нашли ее и забрали с улицы, переход в статус наемного убийцы прошел для нее абсолютно безболезненно.

Спустя двенадцать лет у Сейхан было новое лицо, к которому она до сих пор так и не привыкла, и все время ждала, когда же, образно говоря, мягкая глина наконец затвердеет и примет законченные очертания.

Но кем же она тогда станет? Она предала своих бывших нанимателей, международную преступную организацию, известную как Гильдия. Впрочем, это название не было настоящим – лишь удобным звучным псевдонимом. Истинная суть и цели этой организации оставались неясными даже для тех, кто на нее работал.

Совершив предательство, Сейхан лишилась всего: дома, страны, всего на свете, за исключением разве что сомнительной верности американскому спецотряду «Сигма». Оно наняло ее выяснить настоящих кукловодов, искусно управлявших Гильдией. Ей было поручено уничтожить своих бывших хозяев прежде, чем те уничтожат ее.

Именно это и привело Сейхан в Париж – задача найти конец нити и размотать весь клубок.

Медленно сев на постели, она увидела собственное отражение в зеркале платяного шкафа. Черные волосы спутаны. Зеленые глаза мутные, тусклые; им невыносим даже слабый утренний свет! Ее явно накачали каким-то наркотиком.

Кто-то раздел ее до трусов и бюстгальтера – чтобы обыскать на предмет скрытого оружия или просто для того, чтобы унизить. Ее одежда – черные джинсы, футболка и черная байкерская куртка – сложены в стопку на антикварном кресле эпохи Людовика XV. На прикроватном ампирном столике аккуратно разложено ее оружие, словно в насмешку над его смертоносным характером. Пистолет «ЗИГ-Зауэр» все еще оставался в наплечной кобуре, тогда как кинжалы и ножи были вытащены из ножен, и их лезвия недобро поблескивали в лучах света. Так же как и новое ювелирное изделие…

Ей на шею надели и плотно закрепили кольцо из нержавеющей стали. Крошечный зеленый огонек светодиода мигал на уровне ямки под горлом. В этом месте в кожу больно впивались острые шипы.

Так вот что меня разбудило…

Сейхан протянула руку к электронному ошейнику и осторожно провела кончиком пальца по его поверхности, надеясь отыскать запорный механизм. Под правым ухом обнаружилось крошечное отверстие вроде игольного ушка. Замочная скважина. Да, но у кого ключ?

Сердце как будто подскочило к горлу и с каждым ударом натыкалось на острые шипы. В следующий миг ее обдало жаркой волной гнева, лишь только где-то на пояснице остался крошечный островок холодного ужаса.

Она сунула палец под ошейник. Ей тотчас стало нечем дышать, шипы вонзились в кожу еще сильнее. Острая боль огнем пронзила все ее тело до самых костей.

Выгнув спину дугой, Сейхан рухнула на постель. Ей хотелось кричать, но грудь как будто сжали тиски. А затем – темнота… небытие…

Она откинулась на подушку, и ей тотчас сделалось легче. Увы, это приятное ощущение длилось недолго.

Вскоре Сейхан окончательно проснулась, чувствуя во рту привкус крови. Как оказалось, она прикусила язык. Тогда девушка бросила мутный взгляд на каминные часы. Как оказалось, прошла всего секунда.

Все еще дрожа от удара электрическим током, Сейхан снова присела на кровати и осторожно опустила ноги на пол. Стараясь не прикасаться к ошейнику, подошла к окну, чтобы понять, где находится.

Встав чуть сбоку от окна, чтобы не отбрасывать тень, она выглянула вниз, на площадь, посреди которой высилась массивная бронзовая колонна, увенчанная статуей Наполеона. Площадь окружала аркада одинаковых элегантных зданий со сводчатыми проходами и высокими окнами второго этажа, отделенными друг от друга декоративными колоннами и пилястрами.

Я по-прежнему в Париже…

Сейхан отступила от окна. Она прекрасно знала, где находится: на рассвете, когда город только-только просыпался, она прошла по этому самому месту. Это была знаменитая Вандомская площадь, с ее ювелирными магазинами и модными бутиками. Отлитая из тысячи двухсот русских и австрийских пушек, отбитых Наполеоном в разных сражениях, Вандомская колонна в ее центре была одной из главных примет Парижа. Вверх по колонне вился барельеф, изображающий эпизоды наполеоновских войн.

Обернувшись, Сейхан принялась разглядывать пышно обставленную комнату, драпированную шелком и украшенную позолотой.

Похоже, я в «Ритце».

Она пришла в этот отель – парижский «Ритц» – на утреннюю встречу с одним историком, неким образом связанным с Гильдией. В недрах Гильдии явно что-то назревало, и все контакты Сейхан пребывали в смятении. Она знала: в такие моменты крепко запертые двери на миг распахиваются, а охрана теряет бдительность. В общем, идеальное время, чтобы выполнить задание. Образно говоря, она нырнула слишком глубоко, толкнула слишком сильно и потому рисковала засветиться.

Ее рука осторожно коснулась ошейника, затем спустилась ниже.

Так оно и случилось.

Эту встречу ей устроил один из ее доверенных контактов. Но, похоже, доверие имело свою цену. Она встретилась с историком внизу, в знаменитом баре «Хемин-гуэй», названном в честь прославленного американского писателя. Историк сидел за боковым столиком, с бокалом «Кровавой Мэри» в руках – кстати, своим рождением напиток обязан этому заведению. Рядом на свободном стуле стоял черный кожаный портфель, не иначе как с обещанными секретами.

Сейхан заказала себе лишь воду. Но все равно это было ошибкой.

Даже теперь во рту ощущался неприятный ватный вкус, голова была тяжелой, как с похмелья.

Сейхан уже приготовилась пересечь комнату, когда ее внимание привлек стон, донесшийся из ванной. Она тотчас отругала себя за то, что не проверила все помещения сразу, как только проснулась. Впрочем, это упущение она списала на действие наркотика.

Эта ошибка больше не повторится. Бдительность превыше всего.

Двигаясь бесшумно и быстро, Сейхан прошла через комнату и схватила со столика пистолет в кобуре. Затем подкралась к двери, потрясла рукой, высвобождая пистолет, бесшумно сбросила на ковер кобуру и прислушалась.

Раздался второй стон, на этот раз громче, чем первый. В следующий миг, с пистолетом наголо, Сейхан ворвалась в ванную и обвела глазами небольшую комнату. В облицованном мрамором помещении никого не было – ни возле раковины, ни возле туалетного столика.

Затем над ванной появилась чья-то костлявая, вся в татуировках, рука и слабо помахала туда-сюда, словно ее обладатель тонул. Затем тощие пальцы нащупали позолоченный кран в виде лебедя и крепко в него вцепились.

Сейхан подошла ближе. Используя кран в качестве опоры, перед ней возник тощий рыжеволосый парень лет восемнадцати. Выглядел он безобидно – кожа да кости, сплошные ребра, локти и колени. Однако Сейхан не стала рисковать без нужды и навела пистолет прямо на его голую грудь. Наконец, он тоже ее заметил и удивленно вытаращил глаза – то ли по причине ее частичной наготы, то ли при виде нацеленного на него дула. Татуированный юноша тотчас юркнул назад в ванну и поднял руки над головой, как будто собрался уползти верх по мраморным стенам.

На нем были лишь трусы-«боксеры» и ошейник из нержавеющей стали. Как и у нее. Как и ей, ошейник явно стискивал ему горло, потому что парень схватился за горло.

– Нет! – предостерегла его по-французски Сейхан.

Но парень в ужасе попытался освободить шею. Зеленый огонек моментально сменился красным. Парень передернулся и, подскочив в воздух примерно на фут, снова свалился в ванну. Сейхан успела подскочить к нему и подставить руку, чтобы он не ударился головой о твердый мрамор. При этом ей разрядом пронзило ладонь.

Ее действия были продиктованы отнюдь не альтруизмом. Парень был в таком же положении, что и она сама. Возможно, он знает больше о том, что случилось с ними обоими. Парень дернулся еще раз и обмяк. Сейхан подождала, когда он снова откроет глаза. Затем встала и отошла в сторону. Поняв, что он не представляет для нее угрозы, опустила пистолет.

Тяжело дыша, юноша осторожно принял сидячее положение. Его била мелкая дрожь, пока он постепенно приходил в себя после удара током. Кстати, он оказался выше ростом, чем ей показалось сначала. Примерно шести футов, но тощий, как рельс, но не костлявый, а скорее гибкий. Длинные, до плеч, волосы, небрежно подстриженные. В татуировках не только руки, но и спина и плечи, украшенные парой темных, распростертых крыльев. Грудь чистая, без всяких наколок, что-то вроде нетронутого холста, который еще ждет своего художника.

– Comment tu t’appelles? – по-французски спросила Сейхан, присев на стульчак унитаза. – Как тебя зовут?

– Je m’appelle Renny… Renny MacLeod, – тяжело дыша, ответил юноша.

Он произнес эти слова – «меня зовут Ренни… Ренни Маклауд» – по-французски, но с типично шотландским акцентом.

– Ты говоришь по-английски? – спросила Сейхан.

Юноша кивнул и облегченно вздохнул.

– Угу. Что происходит? Где я?

– Ты в беде.

Ренни Маклауд растерянно посмотрел на нее.

– Что последнее ты запомнил? – спросила Сейхан.

– Я был в пабе, – неуверенно ответил он. – На Монпарнасе. Кто-то принес мне пинту пива. Всего одну. Я не принимал никакой наркоты… честно… ничего подобного, но это было последнее, что я запомнил. Потом очнулся здесь.

Значит, его тоже опоили каким-то зельем. Принесли сюда и, как и ей, надели ошейник. Но зачем? Что это за игра?

Зазвонил телефон, и пронзительный этот звонок эхом отлетел от кафельных стен.

Сейхан обернулась, подозревая, что сейчас получит ответы на свои вопросы. Она встала и вышла из ванной. Шлепанье босых ног по мраморному полу подсказало ей, что юноша внимательно слушает. Она взяла трубку с аппарата на прикроватном столике.

– Значит, вы оба очнулись, – произнес по-английски голос на том конце линии. – Отлично. Время не ждет, его остается все меньше и меньше.

Сейхан узнала этот голос. Он принадлежал доктору Клоду Бопре, историку из Сорбонны. Она представила себе подтянутого седовласого француза, сидевшего напротив нее в баре «Хемингуэй». На нем был потертый твидовый пиджак, однако истинная сущность этого человека таилась не в покрое костюма, а в аристократических манерах, в которые он кутался, словно в дорогой плащ. Сейхан предположила, что некогда его предки носили дворянские титулы: бароны, маркизы или виконты. Но это было давно. Возможно, потому он и стал историком, чтобы хотя бы так вернуть себе некогда блистательное прошлое.

Утром Сейхан встретилась с ним, надеясь купить у него документы, касающиеся истинных лидеров Гильдии, однако обстоятельства явно изменились.

Неужели он вычислил, кто я такая? Если это так, то почему я до сих пор жива?

– Мне нужны ваши уникальные способности, – объяснил историк, словно прочитав ее мысли. – Я приложил немалые усилия, чтобы выманить вас в Париж, соблазнил возможностью получить ответы на нужные вам вопросы… Вы едва не опоздали.

– Так, значит, это была ловушка?

– Нет, вовсе нет, мадемуазель. У меня действительно есть документы, которые вам нужны. Как и вы, я воспользовался неразберихой, царящей среди ваших нанимателей – ваших прошлых, моих настоящих, – чтобы заполучить документы, за которыми вы охотитесь. Сейчас я просто обговариваю цену.

– И какова ваша цена?

– Я хочу, чтобы вы нашли и освободили моего сына прежде, чем его убьют.

Сейхан с трудом поспевала за его словами.

– Вашего сына?

– Его зовут Габриель Бопре. Он подпал под чары одного соотечественника и члена нашей организации, личности в высшей степени омерзительной. Этот человек – глава тоталитарной секты, по-французски она называется l’Ordre du Temple Solaire.

– Орден Храма Солнца, – вслух перевела Сейхан.

При упоминании этого названия лицо Ренни как будто окаменело.

– Oui, – произнес в трубке голос Клода Бопре. – Десять лет назад эта секта привлекла к себе внимание серией самоубийств в двух деревнях в Швейцарии и еще одной – в канадском Квебеке.

Членов этой секты находили мертвыми – они сами принимали яд или смертельную дозу наркотика. Одно место было подожжено в последнем ритуале очищения. После этого многие поверили, что секта прекратила существование, но на самом деле она лишь ушла в подполье, служа новому своему хозяину – Гильдии.

Бывшие хозяева Сейхан часто использовали подобное безумие в собственных интересах, направляя вспышки насилия в нужное им русло.

– Однако у нового главы секты – Люка Веннара – далеко идущие планы. Как и мы, он намерен использовать нынешнее ослабление Гильдии для того, чтобы самоутвердиться, посеяв в моем прекрасном городе хаос. По одной только этой причине его нужно остановить. Что еще хуже, он заморочил голову моему сыну. Каких только сказок он ему ни наговорил: и о якобы еще существующем ордене тамплиеров, и о священном предназначении секты прислуживать новому богу-королю – вроде самого Веннара, – и о кровавом преображении человечества, которое потребует огня и жертвоприношений. Особенно человеческих жертвоприношений. Как сказал мой сын до своего исчезновения, «новая великая чистка возвестит миру о рождении нового короля-солнца».

– И когда это должно произойти? – спросила Сейхан.

– Сегодня в полдень, когда солнце достигнет зенита.

Сейхан бросила взгляд на каминные часы. Остается меньше двух часов.

– Вот поэтому я и принял экстраординарные меры, чтобы гарантировать ваше сотрудничество. Ошейники призваны не только наказывать, но и приспособлены для убийства. Попробуйте покинуть пределы Парижа, и вы встретите самую мучительную смерть. Посмейте не найти и не освободить моего сына – и вас ждет то же самое.

– А если я соглашусь… если мне удастся?..

– Вы получите свободу. Клянусь вам. И в качестве платы за ваши старания, я отдам нужные вам документы.

Сейхан задумалась над его предложением. Впрочем, думать долго не пришлось. Остается одно – идти на сотрудничество.

Ей было понятно, почему Клод Бопре надел на нее смертоносный ошейник и превратил ее в гончую. Он не осмелился сообщить Гильдии то, что узнал от сына.

Гильдия вполне может позволить Веннару совершить ужасное жертвоприношение, более того, обратить его себе на пользу. Для бывших хозяев Сейхан хаос был благоприятен, даже желателен, ибо позволял добиваться целей. Или же они решат устранить Веннара из-за его спеси и непокорности? И в том, и другом случае Габриель Бопре обречен на смерть. Неудивительно, что его отец ищет помощников вне своего обычного окружения.

– А это что за парень? – спросила Сейхан, посмотрев на Ренни Маклауда. У нее никак не получалось втиснуть этот фрагмент в уже почти сложенную мозаику.

– Он – ваш проводник и ваша карта.

– Что вы хотите этим сказать?

Ренни, должно быть, уловил внезапный интерес к своей персоне и заметно побледнел.

– Посмотрите на его спину, – приказал Бопре. – И спросите его про Жоли.

– Кто такая Жоли?

Услышав эти слова, парень вздрогнул, как удара под дых. Правда, на этот раз его лицо не побледнело, а побагровело. Он бросился к Сейхан, намереваясь вырвать у нее телефонную трубку, и выкрикнул:

– Что этому ублюдку известно о моей Жоли?!

Прижимая трубку к уху, Сейхан сделала шаг в сторону и, оттолкнув Ренни свободной рукой, повалила его лицом вниз на кровать, придавив ему поясницу коленом. Изрыгая ругательства, Маклауд попытался высвободиться.

– Лежи тихо! – приказала Сейхан, еще крепче прижимая колено к его спине. – Кто такая Жоли?

Ренни повернул вбок голову и одним глазом сердито посмотрел на нее.

– Моя подруга, пропала два дня назад. Она искала секту под названием «Храм Солнца». Я был в том пабе вчера вечером, пытаясь набрать поисковую партию из числа катафилов.

Сейхан не знала этого слова. Интересно, что оно значит? Однако прежде чем задать вопрос, она посмотрела на обнаженную спину молодого шотландца. Ей впервые представилась возможность хорошенько изучить его татуировки.

Черной, желтой и красной тушью на спине была вытатуирована странная карта – правда, не карта городских улиц и площадей. Это своеобразное произведение искусства в мельчайших подробностях являло собой сложную сеть тоннелей, подземных камер и водоемов. Скорее, это был план некой затерянной системы подземных ходов. Было ясно, что это незаконченная работа – отдельные проходы неожиданно обрывались на краях татуировки.

– Что это? – спросила Сейхан.

Ренни понял, к чему прикован ее взгляд.

– Там исчезла Жоли.

Клод, все еще оставаясь на линии, пояснил более точно:

– Это карта парижских катакомб; наш некрополь, город мертвых.

Через пятнадцать минут Сейхан уже завела двигатель мотоцикла и по двенадцатиарочному мосту Понт-Неф, возведенному еще в Средние века, устремилась вперед. Лихорадочно лавируя в потоке уличного движения, она полетела к левому берегу Сены в сторону Латинского квартала.

За ней, обхватив ее обеими руками за талию, сидел Ренни. Когда же Сейхан, съехав с моста, на всей скорости свернула в лабиринт городских улиц, он вцепился в нее еще крепче.

Она даже не сбросила скорость. Дорога была каждая минута. Отпущенное им время неумолимо истекало.

– Следующий поворот направо! – крикнул ей в ухо Ренни. – Проезжай четыре квартала. Дальше пойдем пешком.

Сейхан послушно выполнила его команду. Другого проводника у нее не было.

Через несколько секунд они оказались на улице Муфтар, старинной пешеходной улице, узкой и извилистой, петлявшей по всему Латинскому кварталу.

Здания по обеим сторонам были возведены много веков назад. Их нижние этажи занимали кафе, булочные и закусочные, где подают сыр и блинчики. На каждом шагу – палатки зеленщиков. Торговцы громко расхваливали свой товар, покупатели не менее шумно торговались.

Сейхан протискивалась сквозь толпы людей, мимоходом обращая внимание на грифельные доски с написанным мелом меню у дверей кафе, огромные караваи хлеба в магазинных витринах. Голову кружили пряные запахи сыров на прилавках, ароматы корзин с цветами, выставленных прямо на мостовую.

И все это время она помнила о том, что покоится внизу, под землей, – о гигантском обвешавшем от времени некрополе, хранилище останков шести миллионов парижан, что в три раза превышало число обитающих наверху жителей города.

Ренни неутомимо двигался вперед на длинных ногах. Его тощее тело легко проникало сквозь нескончаемую людскую массу. Он постоянно оглядывался, дабы убедиться, что не потерял свою спутницу.

В отеле Ренни нашел в шкафу свою одежду: потрепанные джинсы, ботинки армейского образца и красную рубашку, придававшую ему сходство с легендарным Че Геварой. Чтобы спрятать стальные ошейники, они с Сейхан обмотали себе горло шарфами.

Пока одевались, Сейхан обрисовала молодому шотландцу ситуацию, пояснив, что их жизни зависят от того, удастся ли им освободить пропавшего сына Клода Бопре. Ренни внимательно ее выслушал, задав всего несколько вопросов. В его глазах она заметила проблеск надежды, пришедший на смену страху. Сейхан подозревала, что его решительная поступь вызвана не столько страхом за себя, сколько страхом за жизнь девушки по имени Жоли.

Прежде чем надеть рубашку, Ренни смущенно указал на свою правую лопатку, точнее, ее нижнюю часть. Этот уголок карты был явно сделан недавно: кожа в этом месте была красной и воспаленной.

– Это место обнаружила Жоли. Она исчезла, отправившись именно сюда.

Туда же в данный момент направлялись и они. Это единственное, что им оставалось, – следовать по стопам исчезнувшей девушки.

Клод Бопре был уверен, что местонахождение Жоли имеет некую важность. Девушка пропала в тот же день, когда он видел сына в последний раз. Прежде чем исчезнуть, Габриель намекнул отцу, что Веннар и другие члены секты собираются совершить некий очистительный ритуал, который должен состояться где-то под землей. Когда Клод Бопре услышал о том, что Ренни собирается на поиски своей пропавшей девушки, он тотчас же взялся, так сказать, переставлять шахматные фигуры. Так он свел вместе безобидного проводника и наемную убийцу.

Теперь оба были неразрывно связаны общей целью и направлялись к тайному входу в катакомбы. Ренни поделился со своей спутницей всем, что знал о подземной сети усыпальниц-крипт и тоннелей. Рассказал о том, что темные миры, расположенные под Городом Света, некогда были древними каменоломнями и называются по-французски les carrières de Paris. Разветвляясь во все стороны, они уходили под землю на глубину десятиэтажного дома, образуя двести миль извилистых ходов и подземных камер. Ранее каменоломни находились за пределами Парижа, на далеких окраинах, но со временем французская столица разрослась над старыми лабиринтами, и теперь над заброшенными штольнями располагалась половина города.

Затем, в XVIII веке, городские власти приказали ликвидировать стремительно разросшиеся парижские кладбища. Миллионы человеческих скелетов – возраст некоторых насчитывал около тысячи лет – были бесцеремонно ссыпаны в тоннели каменоломен и, рассортированные на отдельные кости, уложены штабелями. По словам Ренни, глубоко под землей оказались останки многих знаменитых исторических деятелей: от королей династии Меровингов до знаменитых личностей времен Великой французской революции, от Хлодвига до Робеспьера и Марии-Антуанетты.

Правда, их целью был отнюдь не поиск мертвецов далекого прошлого.

Наконец Ренни свернул с оживленной улицы и нырнул в узкий переулок между кофейней и кондитерской.

– Сюда! Вход, о котором я говорил, там, впереди. Мои товарищи катафилы должны были оставить нам инструменты. Мы всегда помогаем друг другу.

Переулок оказался таким узким, что пришлось идти гуськом. Упирался он в небольшой дворик, окруженный старинными зданиями. Некоторые окна были забиты досками, другие всё еще сохраняли признаки жизни – то скулящий щенок за стеклом, то бельевая веревка с вывешенным на просушку тряпьем, то чье-то лицо, выглянувшее из-за занавески.

Ренни подвел Сейхан к крышке люка в темном углу двора. Из-за мусорного бака он вытащил ломик и две шахтерских каски с прикрепленными спереди лампочками. Потом указал на мусорный бак.

– Они оставили нам пару фонариков.

– Твои катафилы?

– Они самые. Мои товарищи, исследователи парижских подземелий, – ответил Ренни с ноткой гордости и сочным шотландским акцентом. – Здесь собираются единомышленники со всех уголков мира, люди самых разных профессий. Некоторые из них исследуют старые линии метро или канализацию, другие ныряют с аквалангом в заполненные водой пустоты. Но большинство – вроде нас с Жоли – ищут новые ходы, еще не нанесенные на карты.

Юноша замолчал и сгорбился, как будто на его плечи тяжким грузом легла тревога за судьбу пропавшей подруги.

– Давай откроем люк! – поторопила его Сейхан.

Она помогла Ренни открыть крышку люка и сдвинуть ее в сторону. Металлическая лесенка, крепившаяся к стене шахты, уходила вниз, в темноту. Ренни надел каску.

Сейхан взяла один из фонариков и посветила в темные глубины штольни.

– Этот вход ведет вниз, к участку заброшенной канализационной системы, сооруженной еще в середине девятнадцатого века, – пояснил Ренни, начав спускаться вниз по лесенке.

– Канализации? Я думала, что мы отправляемся в катакомбы.

– Мы туда и отправляемся. Канализационные трубы, подвалы, старые колодцы – все это часто ведет в старинные катакомбы. Спускайся, я покажу тебе, что там.

Ренни спускался все ниже и ниже. Сейхан последовала за ним. Она ожидала, что окажется в зловонной трубе, но внизу пахло лишь плесенью и сыростью. Они спустились на глубину примерно в два этажа. Наконец ощутив под ногами твердую поверхность, Сейхан посветила вокруг себя лучом фонарика. Низкий потолок и стены, сложенные из каменных блоков со следами извести. Под ногами что-то чавкнуло – как оказалось, неглубокий ручей.

– Здесь! – произнес Ренни и повел ее дальше по тоннелю с уверенностью дрессированной крысы.

Через тридцать ярдов справа обнаружилась решетчатая дверь. Ренни подошел к ней и потянул на себя. Дверные петли натужно заскрипели.

– Теперь нам сюда.

Грубо вытесанные ступеньки уходили дальше в темноту и вскоре привели их в небольшой подземный зал. От неожиданности Сейхан ахнула. Стены были разрисованы изображениями буйно разросшегося сада с цветами и деревьями посреди рек и озер с лазурной водой. Это было равносильно тому, как если бы вы шагнули прямо в картину Клода Моне.

– Добро пожаловать к истинному входу в парижские катакомбы! – торжествующе объявил Ренни.

– Кто все это сделал? – спросила Сейхан, скользнув лучом фонарика по участкам стены, испещренным всевозможными граффити.

Ренни пожал плечами.

– Кто только не спускается сюда! Художники, любители острых ощущений, грибники… Пару лет назад катафлики – так в Париже называют полицейских, патрулирующих подземелья – нашли здесь что-то вроде огромного кинозала с большим экраном, автоматом для поп-корна и вытесанными из камня сиденьями. Когда они вернулись сюда на следующий день, все это уже куда-то исчезло. На полу осталась лишь надпись – «Не пытайтесь найти нас». Это подземный мир Парижа. Огромные его участки до сих пор остаются неисследованными. Они либо обрушились, либо давно утрачены. Катафилы вроде меня и моих друзей пытаются заполнить белые места на картах. Наносят на них пройденные маршруты, отмечают все, даже самые мелкие, находки.

– Как на твоей татуированной карте?

– Это была идея Жоли, – пояснил Ренни с печальной улыбкой. – Она художник по татуировкам. Причем классный. Она решила обессмертить наше совместное путешествие по подземельям.

Он снова умолк, правда, ненадолго.

– Я познакомился с ней здесь, под землей, недалеко от этого места. Мы с ней жутко перепачкались в грязи. Обменялись телефонами при свете фонариков…

– Расскажи мне о том дне, когда она исчезла.

– Мне надо было идти на занятия. У нее же был выходной, и она ушла в катакомбы вместе с другой девушкой; ее зовут Лизль, она из Германии, фамилии я не знаю. Они спустились в подземелье, привлеченные слухами о том, будто в подземельях появились какие-то люди. Что-то вроде тайной группы.

– Орден Храма Солнца?

– Точно, – сказал Ренни и задрал на спине рубашку. – Чуть ниже шеи видно отмеченное цветком помещение.

Посветив фонариком, Сейхан присмотрелась к татуированной карте. В указанном месте действительно виднелась крошечная кельтская роза. Сейхан легонько потрогала ее пальцем.

Ренни зябко поежился.

– Сейчас мы здесь. Пойдем по карте Жоли к тому месту, которое нанесено совсем недавно. Туда же направлялась и она. Она нашла вход в забытый участок лабиринта, но едва приступила к его изучению, как до нее дошли слухи о появлении в подземельях Храма Солнца. – С этими словами Ренни опустил рубашку и показал на тоннель. – Я знаю на память бóльшую часть пути, но когда мы подойдем ближе к цели, мне потребуется помощь.

С этими словами он шагнул в темный лабиринт и зашагал по извилистым тоннелям через небольшие залы, мимо заполненных водой ям. Мокрые известняковые стены сочились влагой. То там, то здесь на поверхности стен виднелись окаменелости. Некоторые из них были очищены и отполированы предыдущими поколениями катафилов, чтобы были лучше видны. Казалось, будто доисторическое прошлое пыталось вырваться наружу из толщи камня.

Чем дальше они шли, тем холоднее становилось в подземелье. Вскоре Сейхан заметила, что изо рта у нее вырываются облачка пара. Гулкое эхо шагов отлетало от стен, отчего казалось, будто их кто-то преследует. Она то и дело останавливалась и оборачивалась назад.

Вскоре Сейхан уловила в проводнике нетерпение.

– Вряд ли мы здесь кого-то найдем. Даже катафлики редко суют сюда нос, в эту заброшенную часть подземелья. К тому же недавно сообщалось об утечке газа рядом с общедоступной частью катакомб. Они были закрыты на целых три дня.

Сейхан кивнула и в очередной раз сверилась с «живой картой». Похоже, они были совсем рядом с недавно открытой секцией.

– Если я правильно понимаю, вход, открытый твоей подругой, находится вон в том проходе. – Сейхан указала на узкий тоннель и посмотрела на часы.

У них в запасе семьдесят две минуты.

Сейхан ускорила шаг, выискивая взглядом боковой коридор, отмеченный на «кожаной» карте.

– Погоди! – неожиданно крикнул шагавший сзади Ренни.

Сейхан обернулась. Юноша опустился на колени перед какой-то кучей камней. Она же только что прошла мимо этой груды обломков, не обратив на нее внимания…

Ренни направил луч каски на нарисованную на стене мелом стрелу.

– Это вход. Жоли всегда пользуется розовым мелом.

Подойдя ближе, Сейхан разглядела рядом с камнями тесный тоннель с низким потолком. Ренни опустился на четвереньки. Сейхан последовала его примеру. Еще несколько ярдов и пара небольших спусков, и они попали в другой тоннель.

Выпрямившись, Сейхан увидела новые штольни и узкие боковые проходы, расходившиеся в разных направлениях.

Ренни приложил ладонь к влажной известняковой стене.

– Это явно очень старый участок катакомб. Здесь начинается древний лабиринт. – Он обернулся и задрал рубашку. – Сверимся с картой.

Сейхан так и сделала, но край карты обрывался как раз в том самом месте, где они сейчас стояли. Быстро осмотрели входы в другие тоннели, но не нашли никаких оставленных розовым мелом указателей.

Похоже, что дальше им придется двигаться на свой страх и риск.

– Что будем делать? – спросил Ренни. В его голосе слышалась тревога за судьбу пропавшей подруги. – Куда пойдем?

Наугад выбрав один из тоннелей, Сейхан зашагала вперед.

– Почему именно сюда? – спросил ее Ренни, хотя и поспешил следом. – Почему не в другую сторону?

Вообще-то она выбрала это направление не случайно. Причина на это имелась. Дело в том, что только этот проход вел вниз. Ей уже было ясно, что исследователей, как магнитом, влекли самые нижние уровни. Движимые любопытством, они стремились проникнуть все глубже и глубже в запутанный лабиринт катакомб. И лишь достигнув самого дна, начинали снова двигаться вверх.

Похоже, Жоли была из той же породы исследователей.

Увы, сделав всего несколько шагов, Сейхан пожалела о своем выборе. С обеих сторон тянулись бесчисленные ниши, плотно забитые человеческими останками, костями и черепами, желтыми от времени, словно старинный пергамент. Скелеты были разобраны на части, которые кто-то распределил по отдельности, как будто некий жуткий аудитор проводил здесь ревизию. В одной нише, уложенные аккуратными штабелями, лежали исключительно руки, другая была заполнена ребрами. Но больше всего Сейхан напугали две последние ниши по обеим сторонам коридора. Здесь со стен пустыми глазницами смотрели черепа, словно осуждая тех, кто осмелился потревожить их вечный покой. Стараясь сдержать дрожь, Сейхан поспешно зашагала дальше.

Наконец тоннель закончился просторным залом. Хотя потолок здесь оказался не выше, чем в коридоре, сам зал был большим, длиной с футбольное поле. Его своды подпирали ряды колонн, чем-то напоминая каменный сад. Эти колонны были устроены из каменных обломков, положенных друг на друга. Часть из них была поставлена криво, отчего казалось, что они вот-вот рухнут.

– Это давняя работа Шарля Гийомо, – пояснил Ренни несколько нервным тоном. – В тысяча семьсот семьдесят четвертом году главная часть катакомб обрушилась, унеся под землю несколько улиц и забрав с собой много народу. После этого король Людовик поручил зодчему Гийомо укрепить парижские подземелья. Так Гийомо стал первым катафилом. Он составил карты и исследовал бóльшую часть тоннелей и велел подпереть своды вот этими колоннами. Правда, обрушения продолжались. В тысяча девятьсот шестьдесят первом году под землю ушел целый парижский квартал. Имелись даже человеческие жертвы. Обрушения случаются и по сей день. Там, внизу, очень опасно.

Сейхан слушала его рассказ вполуха.

Ее внимание привлек мерцающий свет, исходивший от одной из колонн. Он был слишком ярок для этого темного, безрадостного места. Сейхан подошла ближе и обнаружила, что каменная колонна обмотана проволокой, чьи концы соединяли передатчики и капсюли-детонаторы с комками вещества, похожего на желто-серую глину. Пластиковая взрывчатка С4.

Нет, французский архитектор XVIII века здесь явно ни при чем.

Старясь ни к чему не прикасаться, Сейхан внимательно рассмотрела взрывное устройство. Маленький красный светодиод передатчика продолжал ритмично мигать, ожидая сигнала. Она закрыла рукой фонарик и жестом велела Ренни сделать то же самое с лампочкой на его каске.

Помещение погрузилось во тьму. Как только глаза приспособились к темноте, Сейхан стали видны мерцающие огоньки сигнальных устройств, разбросанных по всему помещению. Их были сотни, практически на всех колоннах, подпирающих своды подземелья. Вывод неутешительный: подземелье основательно заминировано.

– Что это такое? – шепотом спросил Ренни.

– Думается, очистительный ритуал Веннара, – предположила Сейхан, представив себе беззаботный город, ничего не ведающий об уготованной ему участи.

Интересно, сколько еще может быть под Парижем таких помещений, напичканных взрывчаткой? Ей вспомнились слова Ренни про утечку газа. Какая хитрая уловка! Она позволяла зловещей секте беспрепятственно разместить заряды по всему подземному миру.

Ренни, похоже, опасался того же самого. Его голос сделался мрачным.

– Они могут обрушить под землю половину Парижа.

Клод Бопре утверждал, что Веннар жаждал человеческих жертвоприношений, чтобы возвестить о рождении в огне и крови нового короля-солнца. Получается, что его план готов к осуществлению.

Прикрыв рукой фонарик, Сейхан решила, что глаза неплохо приспособились к темноте. По крайней мере, ей было видно тусклое свечение на другом конце подземного зала, которое отмечало вход в тоннель на дальней его стороне.

Вытащив пистолет и держа его перед собой, Сейхан зашагала к нему, сжимая во второй руке фонарик. Она позволила себе лишь тоненький лучик, чтобы нечаянно не налететь в темноте на препятствия. Отключив лампочку на каске, Ренни следовал за ней.

Дальний тоннель располагался ровно напротив первого. Ниши, заполненные костями. Разломанные скелеты, части которых разложены по отдельности. Правда, эти кости были белыми, без патины времени. Сейхан с ужасом поняла, что эти останки совсем недавние, свежие – скорее всего, результаты недавних убийств.

Одна ниша, глубиной около ярда, была до отказа забита черепами. Похоже, зловещий «конвейер» работает без остановки. Судя по маленьким размерам, черепа принадлежали детям, возможно, даже младенцам, сделала вывод Сейхан.

Прежде чем закончить телефонный инструктаж, Клод Бопре рассказал о гнусном деянии главы Храма Солнца из Квебека. Он принес в жертву собственного сына, пронзив его заостренным колом, якобы за то, что ребенок этот – Антихрист.

Похоже, жажда детоубийства не ограничивалась тем мерзким случаем в Канаде.

Сделав еще один поворот, тоннель закончился. Впереди слышались голоса. Их обладатели, видимо, находились в соседней пещере. Сейхан жестом приказала Ренни отступить назад. Сама она, прижимаясь к стене, шагнула вперед и выглянула за угол. Еще один зал, размерами поменьше, но с такими же колоннами из известняка, оставленными безвестными каменотесами. Эти колонны придавали помещению вид древнего храма. Однако, как и в соседнем зале, колонны здесь также были «украшены» взрывными устройствами.

В центре зала Сейхан разглядела два десятка человек. Опустившись на колени, они стояли кругом. Все, как один, в обычной, уличной одежде. Одна пара, стоявшая под руку, была одета, словно для вечернего приема. Некоторые из присутствующих явно находились под действием наркотиков. Они тупо раскачивались или прижимались лбами к полу. Ближе к тоннелю, в котором пряталась Сейхан, лежали три распростертых тела, под которыми, темнея на фоне каменного пола, растекались лужи крови. Судя по всему, их убили выстрелами в спину, как если б они пытались бежать, раздумав умирать в этой кошмарной оргии самоубийств.

По обе стороны зала, в отбрасываемой колоннами тени, стояла пара охранников в кевларовых жилетах и с автоматическими винтовками в руках. Они наблюдали за участниками ритуала, готовые в любой миг «нейтрализовать» любых других дезертиров.

Сейхан перевела взгляд с охранников на две фигуры, стоявшие в центре круга. Один, с седыми волосами и галльскими чертами лица, был в каком-то белом одеянии, сверкавшем в свете, отбрасываемом натриевой лампой. До слуха Сейхан донеслось приглушенное тарахтение генератора, снабжавшего помещение электроэнергией. Человек в белом вскинул руки и благосклонно улыбнулся своей пастве.

Должно быть, это и есть Люк Веннар.

– Близится решающий час, – произнес он по-французски. – Когда солнце достигнет зенита, начнется приготовленное здесь разрушение. Крики умирающих, взлетающие ввысь души мертвых вознесут вас всех к высотам следующего этапа бытия. Вы станете моими темными ангелами, а я займу солнечный трон. Обещаю вам, это не конец, а лишь начало для нас с вами. Сейчас я должен вас оставить, но это место займет моя духовная правая рука и проведет вас сквозь тьму к началу новой, прекрасной эры.

С этими словами Веннар отошел в сторону, явно намереваясь покинуть свою паству. Судя по взгляду, который глава секты бросил двоим вооруженным охранникам, сам он не собирался присутствовать на ритуале очищения и наверняка договорился о том, чтобы те сопроводили его из подземелий наружу, на тот случай, если кто-то из паствы воспротивится его уходу. У Сейхан возникло подозрение, что деньги с банковских счетов этих несчастных давно перекочевали в сейфы Веннара, чтобы финансировать следующую его авантюру по вовлечению новых адептов, или же просто пойдут на покупку новой яхты, на которую он положил глаз.

Кто же он такой – лжепророк, мошенник или просто серийный убийца?

Вспомнив пустые глазницы черепов, глядевших из соседней ниши, она предположила, что ответ на этот вопрос очевиден. И то, и другое, и третье.

Веннар взмахом руки пригласил подойти своего помощника. Это был мужчина лет тридцати пяти, в обычной уличной одежде, с блестящим от пота лицом и стеклянным взглядом, то ли от воздействия наркотика, то ли от фанатичного обожания. Даже без фотографии, оставленной Клодом Бопре в гостиничном номере, Сейхан узнала сына историка – по патрицианским чертам лица и по аристократической осанке, как и у отца. Она представила себя, как Бопре-старший потчует сына рассказами о былом дворянском величии их рода и потерянном наследстве, пичкая мальчишку теми же горькими надеждами на возвращение былого величия, которые двигали и им самим.

Но если отец искал утешения в объятиях исторической науки, то сын, по всей видимости, пытливо вглядывался в будущее, ища в нем собственный путь к былой славе их благородного имени.

И нашел он его здесь.

– Габриель, подобно твоему тезке архангелу, ты обратишься в кровавой купели жертвоприношения в моего ангела-воителя, который займет главное место в моем славном небесном легионе. И твоим оружием станет меч огненный!

Веннар распахнул плащ, обнажая короткий стальной клинок, похожий на музейный образчик холодного оружия.

– Как и ты, этот клинок скоро воспламенится мощью солнечной печи. Но сначала это оружие нужно выковать, подготовить к преображению. Его необходимо окропить кровью, как и всех вас. Эта последняя смерть вашей собственной рукой возвестит об очереди всех остальных. Этой чести я удостаиваю тебя, мой ангел-воитель Габриель!

Веннар поднял клинок выше и протянул его молодому человеку. Тот принял его и воздел над головой. Затем два человека отошли в стороны, открыв взгляду низкий алтарь. Там происходило свое действо. К камню цепями была прикована обнаженная черноволосая женщина. Ее ноги и руки были широко разведены в стороны. Вторая жертва, бледная блондинка в тонкой белой сорочке, стояла, дрожа, рядом с ней на коленях.

Голова женщины свешивалась с края алтаря. По всей видимости, она была одурманена наркотиками. Но, похоже, когда Габриель с клинком в руке повернулся к ней, она поняла или, точнее, почувствовала, что произойдет дальше, и попыталась освободиться от оков. Пока он стоял довольно далеко от нее, и с расстояния можно было разглядеть лицо будущей жертвы. Впрочем, татуировок на ее теле было достаточно, чтобы понять, кто это такая.

– Жоли!

Крик Ренни вылетел из тоннеля, подобно выпущенной из арбалета стреле.

Все тотчас повернули головы в его сторону.

Не успела Сейхан пошевелиться, как к их тоннелю шагнула огромная фигура. Третий стражник. Он держался в стороне от тех двоих, зорко следя за тем, чтобы никто не убежал. Сейхан беззвучно выругала Ренни. Не имея времени для разработки стратегии, она была вынуждена импровизировать.

Прежде чем охранник вскинул винтовку, Сейхан выстрелила ему в колено. В тесном подземелье грянул выстрел. Пуля калибра 9 мм с такого расстояния превратила коленку охранника в месиво из крови и костей.

Раненый взвыл от боли и повалился на пол. Сейхан в прыжке подхватила его. Обхватив охранника одной рукой за шею, словно старого любовника, она втолкнула его внутрь зала. Прикрываясь им, вскинула вторую руку с зажатым в ней «ЗИГ-Зауэром» и прицелилась в охранника справа, который как раз вышел из-за колонны. Пуля попала ему в лицо.

Подземный зал огласился криками. Паства Веннара бросилась врассыпную, как перепуганный выводок куропаток. Последний охранник выстрелил в Сейхан, но та, прикрываясь его коллегой, как живым щитом, смело бросилась вперед. Пули попали в кевларовый жилет, но одна угодила ему в затылок. Мощное тело тотчас обмякло.

Не выпуская его, Сейхан сделал еще два шага, что позволило ей укрыться за колонной. Отсюда она, дважды нажав на спусковой крючок, выстрелила в третьего охранника. Первая пуля угодила ему в ухо, и он запрокинул голову. Второй выстрел попал в горло, и охранник рухнул на пол.

Сейхан бросила «живой щит» и, заняв стойку профессионального стрелка, навела пистолет на алтарь, за которым поспешил спрятаться Веннар. Габриель, все еще туго соображавший и неповоротливый под действием наркотика, выглядел сбитым с толку. Клинок в его руке был по-прежнему прижат к горлу прикованной цепями женщины. Из пореза на коже показались капельки крови.

Вторая жертва, приготовленная на заклание, вскочила на ноги и бросилась к Сейхан. Та жестом указала молодой блондинке на выход из зала. Увы, слишком поздно она заметила нож в руке светловолосой девушки. С криком ярости блондинка накинулась на нее.

Не имея возможности вовремя увернуться, Сейхан лишь немного отклонилась, готовая принять удар в плечо, лишь бы избежать ранения более важных органов.

В этом не было необходимости.

Не успел нож вонзиться в плечо Сейхан, как над ней пролетело нечто круглое и попало блондинке прямо в лицо. Гладкий и белый череп упал на пол и откатился в сторону. Сейхан краем глаза успела заметить бегущего Ренни со вторым черепом в руке. Он воспользовался единственным доступным оружием, выхватив его из ниши.

Его бросок заставил блондинку пошатнуться и затормозить. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Сейхан повернула пистолет и выстрелила ей в грудь. Выстрел отбросил нападавшую назад, и она полетела на пол. Ее белая сорочка окрасилась кровью.

Подбежав ближе, Ренни схватил с пола автоматическую винтовку, но, судя по тому, как неуклюже он взял ее в руки, с черепом в качестве оружия юноша обращался не в пример ловчее. Ренни посмотрел на убитую блондинку, и на его лице появилось недоуменное выражение. Причина его растерянности выяснилась секундой позже.

– Лизль! – крикнул Габриель, как будто очнувшись от наркотического дурмана.

Сейхан моментально узнала имя. Так звали девушку-немку, которую Ренни упомянул, рассказывая об исчезновении своей подруги. В тот день, когда исчезла Жоли, девушки вдвоем отправились исследовать подземелье. Теперь обстоятельства, связанные с этим событием, уже не казались случайными. Жоли не просто так наткнулась на участников готовящегося кровавого ритуала, ее заманили сюда специально, и сделала это Лизль. Она привела ее, как тельца на заклание, готовя на роль последней искупительной жертвы.

– Нет! – вскрикнул убитый горем Габриель. Не сводя глаз с окровавленного тела, он опустился на колени, и кинжал со звоном упал на алтарь.

Другие участники несостоявшейся церемонии устремились к тоннелю, бросив своего гуру. Но Веннар не собирался сдаваться так легко. Откуда-то из складок своего одеяния он вытащил нечто, похожее на передатчик, на котором зловеще мерцал зеленый огонек, и приготовился нажать на кнопку.

– Если я нажму на эту кнопку, все вы погибнете, – спокойно произнес он. Его голос прозвучал с гипнотической уверенностью, которая так легко убеждала легковерных. Веннар обошел вокруг алтаря. – Дайте мне уйти. Если хотите, можете даже пойти следом за мной. Тогда все мы останемся живы.

Сейхан попятилась и жестом велела Ренни стать с ней рядом. Несмотря на грандиозные планы Веннара, самоубийцей он не был. Так что в данный момент, пожалуй, стоит принять его предложение. Он не станет взрывать катакомбы до тех пор, пока сам не выберется из-под земли.

Веннар смерил Сейхан пристальным взглядом, словно пытаясь прочесть ее мысли. Опытный главарь секты должен обладать умением мгновенно просчитывать людей, заранее предугадывать их действия. Подталкивая Сейхан перед собой, он медленно, шаг за шагом, двинулся к выходу.

– Ты хочешь жить так же, как любой из нас, Сейхан. Да, мне потребовалась всего секунда, чтобы узнать тебя. Насколько мне известно, ты всегда была благоразумной. Никому из нас не нужно погибать так…

В следующий миг из его груди выскочил кончик кинжала, вошедшего сзади ему прямо в спину.

– Мы все должны умереть! – взвизгнул Габриель, когда Веннар упал на колени. – Лизль не может взойти на небеса без настоящей жертвы. Огонь и кровь! Ты сам так сказал! Чтобы стать ангелами, как ты обещал нам!

Лицо Габриеля одновременно выражало безумие, скорбь и восторг. С этими словами он еще глубже вонзил кинжал в спину Веннара. Изо рта главы Храма Солнца хлынула кровь.

Бросив пистолет, Сейхан подскочила к Веннару и обеими руками схватила передатчик. Ей повезло; она успела прижать палец к триггеру прежде, чем Веннар отпустил его. Теперь они смотрели в глаза друг другу, едва не соприкасаясь носами. В глазах Веннара читалось недоумение, шок и понимание.

В конечном итоге он пожал то, что сам же посеял.

Габриель крепче сжал рукоятку кинжала и толкнул Веннара в спину, чтобы высвободить клинок. Не удержав равновесия, под массой тела предводителя секты Сейхан упала навзничь.

Габриель вскинул над головой кинжал, намереваясь пронзить им Сейхан. Но в следующий миг к нему сзади подскочил Ренни и ударил по голове прикладом винтовки. Глаза Габриеля закатились, и он рухнул на пол.

– Что за безумный кретин! – произнес шотландец.

Затем он шагнул к Сейхан, чтобы помочь ей встать на ноги, но та жестом указала ему на алтарь.

– Освободи Жоли! – приказала она.

Ренни посмотрел на передатчик, который Сейхан крепко сжимала обеими руками.

– Всё в порядке? Можно вздохнуть свободно?

Она посмотрела на его шею, где под шарфом блеснул стальной ошейник.

– Пока еще нет.

* * *

Полуденное солнце повисло высоко у нее над головой. Сейхан ждала возле седана «Пежо-508», припаркованного перед отелем «Ритц». Машина была взята напрокат Клодом Бопре, чтобы отвезти их из Латинского квартала обратно в отель для новой встречи.

В качестве меры предосторожности Сейхан держала машину между собой и дверями отеля. Кроме того, она велела Ренни не уходить с Вандомской площади. Жоли находилась в безопасности в местной больнице, где ей зашили порез на шее. Ренни хотел остаться с ней, но Сейхан все еще нуждалась в его помощи.

Наконец двери отеля «Ритц» распахнулись, и на пороге возникли трое. В центре – Клод Бопре в привычном твидовом пиджаке, но на сей раз в низко надвинутой на лоб широкополой шляпе, чтобы остаться неузнанным. Как и Сейхан, он предпринял меры предосторожности, явно не желая, чтобы кто-то узнал, что он связан с наемной убийцей Гильдии, к тому же еще предательницей.

По обе стороны от него стояли два высоких крепыша в черных костюмах и длинных плащах, под которыми наверняка скрывался целый оружейный арсенал.

Бопре удостоил ее лишь коротким кивком.

Сейхан обошла седан и шагнул ему навстречу. Она держала руки на виду, чтобы он видел, что с ее стороны нет никакой угрозы. Клод Бопре сделал знак сопровождающим, чтобы те остались у дверей отеля, а сам подошел к «Пежо». В руках у него был черный кожаный «дипломат» от «Луи Виттон».

От яркого света Бопре прищурился и прикрыл рукой глаза.

– Сейчас полдень, и с Парижем ничего не случилось. Из этого следует, что план Люка Веннара провалился. Значит, ритуал очищения не состоялся.

Сейхан пожала плечами. В данный момент в подземелье, скорее всего, полно полицейских, в том числе и минеров, демонтирующих зарядные устройства.

– Что с месье Веннаром? – спросил Бопре.

– Мертв.

На лице историка появилась удовлетворенная улыбка. Он выглянул в затемненное окно седана.

– Насколько я понял из вашего короткого звонка, вы спасли моего сына.

Сейхан подошла к задней части машины и нажала на «ноль» на серебристой эмблеме с цифрами «508» возле задней фары. Потайная кнопка открыла багажник.

Внутри, обмотанный скотчем по рукам и ногам и с кляпом во рту, зафиксированным его же шарфом, лежал Габриель Бопре. Пленник заморгал от яркого света, однако, увидев отца, попытался высвободиться.

Впрочем, Сейхан тотчас прервала воссоединение отца и сына, захлопнув крышку багажника. Не хватало, чтобы кто-нибудь из прохожих случайно заглянул в него. Похоже, Клод Бопре был того же мнения, ибо возражать не стал. Он явно не спешил освободить сына от пут в столь оживленном месте.

– Как вы видите, с Габриелем все нормально, – сказала Сейхан и продемонстрировала брелок дистанционного управления. – Вот ключ к его свободе.

Бопре потянулся за брелоком, но Сейхан отвела руку назад.

Не так быстро.

Девушка оттянула воротник и показала ему ошейник у себя на горле.

– Как насчет этого? – спросила она и кивнула в сторону Ренни. – Меняемся ключами. Свобода вашего сына в обмен на нашу свободу.

– Да, да. Такова была сделка. Я человек слова. – Бопре сунул руку в карман и, достав электронный ключ от гостиничного номера, положил на капот машины. – В вашем номере вы найдете то, что поможет вам высвободиться.

Должно быть, он прочел в ее глазах недоверие и печально улыбнулся.

– Не бойтесь. Ваша смерть мне ни к чему. Более того, я собираюсь возложить смерть Веннара на ваши предательские плечи. Таким образом, я выгорожу себя, Гильдия же поведет охоту на вас. И чем быстрее вы скроетесь отсюда, моя дорогая, тем лучше будет для нас всех. Но в качестве дополнительного проявления моей доброй воли, я, насколько мне помнится, обещал вам награду.

С этими словами Бопре положил на капот свой «дипломат» и нежно провел рукой по кожаной поверхности.

– Превосходное изделие от Виттона. Марка «Président Classeur». Оставляю его вам. – Он улыбнулся, заметив ее удивление. – Догадываюсь, что внутри находится нечто такое, что действительно стоит освобождения моего сына. Это ключ к разгадке личностей тех, кто тайно возглавляет Гильдию.

Он открыл «дипломат». Внутри оказались несколько папок. Верхнюю украшал выгравированный на ней орел с распростертыми крыльями, держащий в когтях оливковую ветвь и пучок стрел. Государственная печать Соединенных Штатов Америки.

Но какое отношение это имеет к Гильдии?

Защелкнув замки, Бопре подтолкнул «дипломат» к Сейхан.

– То, что вы намерены делать с содержащейся здесь информацией… куда она вас заведет… оставляю это на ваш собственный страх и риск, – предупредил он. – Может, вам просто не стоит ввязываться в это дело…

Поздно.

Сейхан взяла «дипломат» и электронный ключ от номера. Затем положив брелок на капот и, держась на почтительном расстоянии от охранников Клода Бопре, шагнула на мостовую.

Историк даже не пошевелился, чтобы взять брелок. Вместо этого он осторожно положил руку на капот седана и закрыл глаза. С его плеч как будто свалился тяжкий груз. Он больше не член Гильдии. Он снова обычный отец, к которому вернулся его блудный сын.

Затем он сделал одному из охранников знак взять брелок и сесть за руль. Оба охранника заняли места впереди. Бопре опустился на заднее сиденье, словно хотел быть ближе к сыну.

Сейхан подождала, когда «Пежо» отъехал от мостовой и покатил дальше.

Как только машина скрылась из виду, к Сейхан подошел Ренни.

– Ну что, получили то, что хотели?

Она кивнула, представив себе, какое облегчение только что испытал Клод Бопре. Ради безопасности сына он вряд ли станет рисковать. Так что пока она будет изучать бумаги, с ней ничего не случится. Это наверняка подлинные документы.

– Думаете, ему можно доверять? – спросил юный шотландец, потрогав шарф на шее.

– Посмотрим, – уклонилась от ответа Сейхан.

Глядя на противоположную сторону площади, Ренни снял кашемировый шарф, явив секрет, о котором Сейхан не стала говорить Клоду Бопре.

На шее Ренни не было никакого ошейника.

Маклауд потер багровый рубец на месте ожога.

– Как же хорошо без этой мерзости…

Сейхан была с ним согласна. Она поднесла руку к горлу, расстегнув, сняла свой и посмотрела на зеленый огонек светодиода. После смерти Веннара в ее распоряжении до полудня оказался лишний час. Воспользовавшись этим временем, Сейхан задействовала ресурсы Ренни. Ведь он уверял, что его друзья-катафилы происходят из разных стран мира и имеют самые разные профессии.

По ее указанию Ренни послал призыв о помощи, на который откликнулся один из братьев-катафилов, специалист в области электроники и нанотехнологий. Он сумел снять с них ошейники и обезвредил взрывной механизм на ошейнике Сейхан. Все это было проделано под землей, откуда Бопре не мог уловить никаких сигналов.

Освободившись от этой смертоносной штуки, Сейхан рискнула ознакомиться с содержимым «дипломата».

Она смотрела на ошейник, а в голове у нее звучал вопрос, не дававший покоя Ренни: можно ли доверять Клоду Бопре?

Ответ пришел через мгновение.

Зеленый огонек на ошейнике сменился красным: ага, получен радиосигнал. Но поскольку взрывной механизм нейтрализован, то опасности в этом нет. По крайней мере, для нее.

Затем вдалеке прогремел мощный взрыв, чье эхо прокатилось по всему городу. Посмотрев в том направлении, куда уехал седан, Сейхан увидела, как к ясному, безоблачному небу устремилось облако маслянистого дыма.

Похоже, доверять Клоду Бопре не следовало. Несмотря на его заверения, он счел опасным оставлять Сейхан в живых и нажал на кнопку, чтобы отправить ошейникам смертоносный сигнал. Лучше бы он этого не делал.

Она дала Бопре шанс поступить по справедливости. Он им не воспользовался.

Сейхан представила себе шарф, удерживавший во рту Габриеля кляп. Под кашемировой тканью был спрятан электронный ошейник Ренни. Сам кляп был сделан из похожей на пластилин взрывчатки, которую они извлекли из мин, размещенных в катакомбах по приказу Веннара. Ошейник был соединен с детонатором. Стоит его дернуть, как грянет взрыв. Сейхан высчитала, какое количество взрывчатки потребуется для подрыва машины и ее пассажиров, чтобы их разорвало на куски.

Сейхан вздохнула – не без сожаления. Хорошая была машина…

По-прежнему держа себя за горло, раскрыв рот, Ренни наблюдал за растворяющимся в небе дымом. Наконец он оторвал взгляд от этого зрелища и повернулся к Сейхан.

– И что теперь?

Она бросила ошейник в уличную урну и взялась за ручку «дипломата». Ей вспомнились последние слова Клода Бопре, обращенные к ней: «То, что вы намерены делать с содержащейся здесь информацией… куда она вас заведет… оставляю это на ваш собственный страх и риск».

Глядя в сторону, Сейхан ответила на вопрос Ренни: «И что теперь?»

– Теперь начинается самое трудное.

Что правда, а что вымысел

В конце моих романов я люблю объяснять, что в них правда, а что вымысел. Я счел необходимым сделать то же самое и в конце этого рассказа.

Отель «Ритц»

Я никогда не был в нем, но все детали соответствуют действительности: от бара «Хемингуэй» (в котором придумали рецепт «Кровавой Мэри») до позолоченных водопроводных кранов в виде лебедя в ванной.

Орден Храма Солнца

Реальная секта апокалиптического характера, основанная в 1984 году Люком Журе и Жозефом Ди Мамбро. Первоначально она называлась «Международный орден рыцарей Солнечной традиции», позднее название сократилось до «Ордена Храма Солнца». Секта снискала себе сомнительную славу массовыми самоубийствами и человеческими жертвоприношениями, в том числе убийством в Квебеке малолетнего сына ее основателя.

Парижские катакомбы

Все мои описания соответствуют истине. Катакомбы тянутся на 180 миль, простираясь во все стороны разветвленной сетью тоннелей и подземных помещений под Городом Света, главным образом под южными кварталами Парижа на левом берегу Сены. История обрушения соответствует истине, так же как и рассказ о вечном противостоянии катафилов и катафликов.

И да, в катакомбах полно скелетов, причем многие из них – тысячелетней давности. В подземельях Парижа действительно много странных вещей – там в самом деле выращивают грибы, а стены пещер украшены причудливыми картинами. Исследователи постоянно находят в этом подземном мире новые входы, тоннели и залы. Не является вымыслом даже история о подземном кинотеатре.

«Пежо-508»

Да, багажник этой машины открывается именно так – нажатием на ноль в цифре «508» на эмблеме. Я не хотел взрывать эту машину. Но так заканчивается это приключение, за которым следуют события, описанные в романе «Дьявольская колония», появившемся на прилавках книжных магазинов 21 июня 2011 года. Документы, найденные в «дипломате» Клода Бопре, начнут цепочку событий, которые навсегда изменят отряд «Сигма» и даже ваши представления о рождении Америки.