Читать книгу Я отвернулась - Джейн Корри - Страница 11

Я болтаюсь по парку несколько часов, и уже начался дождь. Я стараюсь держаться под деревьями, но все равно промокла. Когда живешь на улице, нужно беречься. Пневмония зимой убивает. Так что я возвращаюсь в город, держась настороже, и проскальзываю в шикарный торговый центр. Первый отдел, который попадается на глаза, – магазин мобильных телефонов. Отлично. Я захожу туда и делаю вид, что рассматриваю витрины.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спрашивает молодой парень.

– Да. Мне нужен телефон с предоплатным тарифом.

Конечно, я не могу себе этого позволить, но притворяюсь заинтересованной, пока малый рассказывает о разных моделях. Я стою спиной к двери, ожидая, что с минуты на минуту кто-то войдет и хлопнет меня по плечу. Но никого нет.

– Ага, – говорю я наконец. – Мне надо подумать.

Я слышу, как он бормочет вслед: «Только время зря потратил», когда покидаю салон. Но мне наплевать. Горизонт вроде чист. Возможно, той полицейской уже не до меня, она нашла кого-то другого, до кого можно докопаться. Но я все равно не могу рисковать. Приближается автобус. Я вскакиваю в выходную дверь, хотя у меня нет ни карточки, ни наличных для оплаты проезда. Кажется, никто не обращает внимания. Я проезжаю несколько остановок и снова выхожу.

Навстречу идет толпа школьников, лопочущих что-то на иностранном языке, а учителя пытаются призвать их к порядку. Я проталкиваюсь через них, помогая себе локтями. Когда я оказываюсь позади этой компании, оглядываюсь. Никого подозрительного не видать. Я перехожу на бег, проскакиваю через переулок, пересекаю дорогу и останавливаюсь на другой большой улице. Перевожу дыхание. Думаю, сейчас я в безопасности. Но чертовски голодна. Тут я замечаю парня в костюме, который ест чипсы из бумажного пакета, а затем выкидывает оставшуюся половину в урну. Я бросаюсь к ней, но меня опережают. Женщина. Со спины она выглядит шикарно в изящном красном пальто. Но когда оборачивается, я вижу ее лицо – очень тощее, в глазах застыло отчаянное выражение.

– Ладно уж, – произносит она, протягивая мне пакет. – Можешь взять несколько штук.

– Спасибо, – говорю я.

– Не увлекайся! – рявкает она и спешит прочь, прижимая к себе чипсы. Мне хочется плакать от разочарования.

Я снова бреду дальше, роясь в каждом мусорном баке, мимо которого прохожу. Я нахожу раздавленный банан и половинку шоколадного батончика со следами зубов.

Затем я дохожу до большого здания с колоннами и вывеской: «Бристольский городской музей и художественная галерея. Вход свободный».

Оставив без внимания стенд с просьбой о пожертвовании, я прохожу через два зала и нахожу самый тихий. Сажусь на скамью напротив картины с изображением реки и детей, играющих на берегу. Художник выполнил ее из множества точек вместо сплошных линий. Неплохо. И тут я понимаю, что кто-то стоит надо мной. Мое сердце продолжает безумно колотиться, даже когда я вижу по униформе, что это просто служащая.

– Простите, что беспокою вас, мадам, но мы уже закрываемся.

Это я мадам? Я бы расхохоталась в голос, не будь так напугана.

Я снова на улице. Холодает. Куда теперь? Глупый вопрос. У меня нет вариантов, если я не желаю спать под открытым небом. Я медленно возвращаюсь обратно на темную заброшенную фабрику в Стоукс-Крофт.

Пол уже там.

– Ну как, принесла что-нибудь?

– Извини, – говорю я. – Мне никто ничего не подавал.

Пол качает головой. Он улыбается, но я вижу, что это фальшивая улыбка.

– Ты точно ничего не утаила для себя?

Я принимаю вид: «Да что ты такое говоришь?!»

– Конечно нет.

Он сокрушенно цокает языком, как будто я ребенок, который сделал что-то не так.

– Ты должна зарабатывать себе на жизнь, мамаша, а иначе можешь поискать другое место для ночлега.

Моя грудь снова дрожит, как будто в приступе паники. У меня уже бывали такие, в них нет ничего приятного.

– Я постараюсь, – обещаю я.

Возвращаются Пэм и мужчина в костюме. Они тащат пакеты с печеньем, бутербродами, газировкой и бутылкой вина.

– А что насчет денег? – резко спрашивает Пол. – У тебя сегодня день пособия, верно?

Человек в костюме ворчит что-то вроде «последние соки высасываешь, черт», но передает ему немного наличных.

Дама с магазинной тележкой раздобыла кольцо. Идет жаркий спор, настоящий в нем бриллиант или фальшивый.

У парня с зелеными волосами есть швейцарский армейский нож, который он нашел в мусорном контейнере. А еще он принес большую коробку шоколадок «Кит-Кат».

– Их выгружали из фургона, и никто не стерег, – гордо говорит он.

Шикарная Пэм фыркает:

– Терпеть не могу шоколад!

– Нищим выбирать не приходится, – замечает Человек в костюме и хохочет так, словно это самая лучшая шутка на свете.

Вся добыча складывается в «общий котел».

– А как же она? – требовательно вопрошает сосульковолосая хозяйка собаки, указывая на меня. – Что она принесла?

– Пока ничего, – отвечает мой ирландский приятель. – Дай ей время.

– Но она должна внести свою долю, – ноет парень, который был под кайфом, когда я впервые пришла. – Нет смысла оставлять ее здесь, если она не может заработать.

– Я уже сказал ей это. – Голос Пола угрожающе понизился. – Все будет.

Мы рассаживаемся вокруг костра, разведенного из деревянных досок.

– Набрал их на территории, – поясняет парень, который выглядит вполне довольным собой. Я стараюсь придвинуться поближе, но остальные тоже лезут к огню. Ветер свистит в разбитых окнах. Я никак не могу унять дрожь от холода.

– Итак, почему ты здесь? – спрашивает Фадума. Она кажется дружелюбней, чем раньше.

– Что?

– Да брось. Мы все на улице не просто так. Видишь, вон там Хьюго в деловом костюме? Раньше он был агентом по недвижимости, но потерял все, когда жена обчистила его при разводе. У него нет родных, у которых можно пожить, так он и оказался здесь. Так что сделала ты?

– Ничего.

– Значит, кто-то с тобой что-то сделал. – Ее глаза сужаются. – Похоже, ты боишься, Джо.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ну да, конечно. Знаешь, мне и самой доводилось бояться. Хлебнула по полной. Я понимаю, что такое страх.

– А что произошло с тобой? – спрашиваю я, пытаясь изменить тему беседы.

Ее лицо мрачнеет.

– Я подслушала, что мой отец планирует меня продать местным сутенерам. – Она говорит таким тоном, будто в этом нет ничего особенного.

– А твоя мама не пыталась ему помешать?

– Нет. Нужны были наличные, иначе домовладелец вышвырнул бы нас вон.

– В какой же стране ты жила?

– Здесь, естественно. В Бирмингеме, где и родилась. Я выпрыгнула из окна своей спальни. Смогла добраться до Лондона, а в итоге оказалась тут.

Подходит Пол, и она замолкает.

– Не желает ли кто-нибудь калифорнийского красного? – спрашивает Пол. – Это хороший год, – смеется он, делая вид, что изучает этикетку. – Ты молодец, Пэм. Поехали, передавайте по кругу.

На этот раз меня не нужно уговаривать. Я уже замерзла. Один из парней бренчит на гитаре. Зеленоволосый молодой человек и Пэм сплетаются в танце, их лица вплотную друг к другу. Его ладони на ее заднице. Я постепенно расслабляюсь. От выпивки стало намного лучше.

– Давайте потише, а? – произносит Пол. – Иначе нас заметут за пьянство и безобразное поведение, не говоря уж о том, что мы заняли чужое здание.

– Любишь ты обломать, – ворчит молодой человек, все еще шаря руками по телу Пэм.

Мы устраиваемся на ночь. Еще достаточно рано, но Пол говорит, что чем раньше мы ляжем спать, тем раньше сможем встать, чтобы занять лучшие места. Он лежит рядом со мной. От его дыхания исходит сладковатый болезненный запах. Я не употребляю наркотики, но видела ранее, как они с тем парнем-наркоманом сворачивали папиросу.

Следующее, что я осознаю, – это тело на мне. Я не могу дышать от ужаса. Пытаюсь кричать, но рука зажимает мне рот.

– Заткнись. Тогда не будет больно.

Это Пол. Мой ирландский «друг».

– Отвали! – шиплю я.

Он смеется:

– Мне нравится, когда женщины сопротивляются. Никто тебе не поможет, даже если закричишь. Это часть обряда посвящения. Все, кто присоединяется к нашей маленькой команде, имеют удовольствие побыть в моей компании.

Удовольствие? Я вспоминаю другое мужское лицо надо мной, качающееся туда-сюда. Я ненавидела это и никак не участвовала в процессе. Просто позволяла ему делать то, что хочет, лишь бы сохранить мир. Но теперь внутри меня будто что-то рвется.

– Ай!

Я чувствую вкус его отвратительной кожи – там, куда я его укусила, на запястье; но это его не останавливает.

– Дерзкая, люблю таких. Меня всегда тянуло к женщинам постарше.

Его руки прижимают мои к полу. Его вес едва не расплющивает меня. Мне не хватает воздуха. Он кусает мой левый сосок через футболку.

Я высвобождаю ногу и бью его коленом в пах.

– Все, хватит!

Теперь он зол, как и тот, другой мужчина. Я чертовски напугана, но знаю, что если хочу выжить – нельзя показывать страх. Остальные слышат нашу возню, не настолько же они все пьяные. А потом я вспоминаю, что рассказывала мне Фадума. Если кто и поможет – то только она.

– Насилуют! – ору я. – Фадума! На помощь!

Он снова зажимает мой рот ладонью. Я задыхаюсь. Его рука шарит у меня в штанах.

И тут я чувствую вес еще одного тела сверху. Я почти раздавлена. Моя грудная клетка сейчас треснет.

– Ах ты, тупая телка! – рычит Пол. Он уже отвалился от меня и борется с Фадумой, прыгнувшей ему на плечи. Затем они резко раскатываются в стороны. Моя новая подруга тяжело дышит, сжимая в кулаке нож. Пол настороженно наблюдает за ней.

– Я предупреждала тебя в прошлый раз, – шипит она. – Попытаешься снова затеять это дерьмо, и я всажу в тебя нож.

Пол улыбается.

– Даже если сядешь потом за убийство? – Он повышает голос: – Кстати. Наша маленькая Фадума пырнула ножом своего отца. Все в курсе?

Она умолчала об этой подробности, рассказывая свою историю.

– Ублюдок заслужил это, – бросает она. – И да, я говорю серьезно. Оставь Джо в покое, или я тебя зарежу. И насрать мне на последствия!

С минуту они пожирают друг друга взглядом, а затем Пол смеется:

– Глупые сучки. Вы того не стоите!

Он вразвалку отходит в свой угол и ложится.

Фадума ведет меня за руку на другую сторону помещения. Нас обеих трясет. Мы смотрим, как Пол ворочается и наконец засыпает. Тогда Фадума вкладывает что-то мне в руку.

– Это билет на поезд, – шепчет она. – Нашла вчера на вокзале. Подумала, что может пригодиться, но похоже, тебе он нужнее, чем мне.

Я стараюсь разобрать мелкий текст в тусклом свете. Мое зрение уже не то, что прежде.

– До какого-то места под названием Пензанс, – поясняет она. Это название, кажется, что-то будоражит во мне, хотя я никогда не слышала его раньше. Но мне все равно нужно выбраться отсюда. Пензанс звучит неплохо. Название кажется безопасным.

– Ага. А как же ты?

– Не беспокойся. Я смогу о себе позаботиться. Думаю, что мне тоже пора сваливать отсюда.

Затем она тычет меня в бок:

– Ступай прямо сейчас.

Мне не нужно повторять дважды.