Читать книгу Домашние правила - Джоди Пиколт - Страница 19

Не знаю, чего ожидать, когда на следующее утро я иду в комнату Джейкоба. Ночью он спал – я проверяла каждый час, но на основе прошлого опыта знаю, что он не разговорится, пока разбушевавшиеся нейротрансмиттеры[13] не перестанут будоражить его нервную систему.

Джесс я звонила дважды – на мобильный и в ее новый дом, но все время натыкалась на автоответчик. Я отправила ей письмо на почту с просьбой объяснить, как прошла вчерашняя сессия, не случилось ли чего-нибудь экстраординарного. Но пока я дождусь ответа от нее, нужно что-то делать с Джейкобом.

Когда я заглядываю к нему в шесть утра, он уже не спит – сидит на постели, руки на коленях, смотрит в стену перед собой.

– Джейкоб? – осторожно начинаю я. – Дорогой? – Подхожу ближе и мягко встряхиваю его за плечо.

Джейкоб продолжает молча таращиться в стену. Я махаю рукой перед его лицом, но он не реагирует.

– Джейкоб! – Я хватаю его за плечи, а он валится на бок и лежит без движения.

Паника взбирается вверх по лесенке в моем горле.

– Поговори со мной! – требую я, а сама думаю о кататонии, шизофрении, обо всех тех медвежьих углах сознания, куда мог завалиться Джейкоб и откуда нет возврата.

Оседлав Джейкоба сверху, я сильно бью его по щеке, так что даже след остается. Но он все равно не реагирует.

– Не смей! – говорю я и начинаю плакать. – Не смей поступать так со мной.

Вдруг от двери раздается голос.

– Что происходит? – спрашивает Тэо; лицо у него заспанное, волосы торчком, как иголки у ежа.

В этот момент я понимаю, что Тэо может оказаться моим спасителем.

– Скажи своему брату что-нибудь такое, что его расстроит, – приказываю я.

Он смотрит на меня как на сумасшедшую.

– С ним что-то случилось… – объясняю я; мой голос обрывается. – Я просто хочу вернуть его. Мне нужно, чтобы он вернулся.

Тэо смотрит на обмякшее тело брата, на его пустые глаза, и я вижу, что ему страшно.

– Но…

– Давай, Тэо, – тороплю его я.

Думаю, дрожь в моем голосе, а не командный тон заставляет Тэо согласиться. Он осторожно наклоняется к брату:

– Вставай!

– Тэо. – Я вздыхаю.

Мы оба понимаем, что он не дает волю языку.

– Ты опоздаешь в школу, – говорит Тэо.

Я пристально смотрю на Джейкоба, но в его глазах ничего не промелькнуло.

– Я иду в душ первым, – добавляет Тэо. – А потом разбросаю всю твою одежду. – Джейкоб молчит, и тогда злость, которую Тэо обычно подавляет, накатывает на него как цунами. – Ты урод! – орет он так громко, что волосы на голове Джейкоба колышутся. – Ты тупой чертов идиот!

Джейкоб даже не поморщился.

– Почему ты не можешь быть нормальным? – вопит Тэо и бьет брата кулаком в грудь, потом ударяет еще раз, сильнее. – Будь, твою мать, нормальным! – кричит он, и я вижу, что по лицу Тэо текут слезы.

На мгновение мы застываем в этом аду, между нами лежит ни на что не реагирующий Джейкоб.

– Принеси мне телефон, – говорю я, и Тэо мигом выскакивает из комнаты.

Я сажусь на кровать рядом с Джейкобом, и его тело приваливается ко мне. Тэо возвращается с телефоном, я тычу в номер психиатра Джейкоба доктора Мурано. Она перезванивает мне через тридцать секунд и говорит хрипловатым со сна голосом:

– Эмма? Что случилось?

Я объясняю, в каком состоянии Джейкоб был вчера вечером, и описываю, в каком ступоре он находится сейчас.

– И вы не знаете, что спровоцировало это?

– Нет. У него вчера была встреча с консультантом. – Я смотрю на Джейкоба; из уголка его рта свисает нитка слюны. – Я звонила ей, но безрезультатно. И она пока не связалась со мной.

– Он выглядит так, будто у него физическое недомогание?

«Нет, – думаю я, – это скорее относится ко мне».

– Не знаю… я так не думаю.

– Он дышит?

– Да.

– Он узнает вас?

– Нет, – признаюсь я, и это пугает меня больше всего.

Если он не узнает меня, как я могу помочь ему вспомнить, кто он?

– Какой у него пульс?

Я кладу телефон и смотрю на свои часы, считаю.

– Пульс – девяносто, частота дыхания – двадцать.

– Слушайте, Эмма, – говорит доктор Мурано. – Я в часе езды от вас. Думаю, вам нужно вызвать «скорую».

Я знаю, что тогда будет. Если Джейкоб не выберется сам из этой ямы, он станет кандидатом на принудительное лечение в психиатрическом отделении.

Положив трубку, я опускаюсь на колени перед Джейкобом:

– Малыш, ты только подай мне знак. Просто покажи, что ты на этой стороне.

Джейкоб даже не моргает.

Утерев слезы, я иду в комнату Тэо. Дверь заперта изнутри, и мне приходится громко стучать в дверь, чтобы он услышал меня сквозь грохот музыки. Наконец Тэо открывает – веки красные, челюсти сжаты.

– Помоги мне передвинуть его, – спокойно говорю я, и на этот раз Тэо не препирается со мной.

Мы вместе стягиваем тело Джейкоба с кровати, тащим его вниз по лестнице и пытаемся загрузить в машину. Я держу его за руки, Тэо – за ноги. Мы тянем, толкаем, пихаем. Когда оказываемся в прихожей, я уже обливаюсь по́том, а у Тэо на ногах синяки – он два раза поскальзывался и падал под весом Джейкоба.

– Я открою дверцу машины, – говорит Тэо и в одних носках бежит к подъездной дорожке по хрусткому насту.

Вместе нам удается подтащить Джейкоба к автомобилю. Он не издает ни звука, даже когда его босые ступни касаются обледенелой дорожки. Мы грузим его головой вперед на заднее сиденье, потом мне с трудом удается посадить его и пристегнуть ремень безопасности, для чего приходится почти забраться к нему на колени. Прижавшись ухом к сердцу Джейкоба, я слушаю щелчок металла о металл.

– «Во-о-о-от и Джонни».

Слова не его, а Джека Николсона из фильма «Сияние». Но голос – прекрасный, протертый до дыр, скрипучий, как наждачная бумага, голос моего сына.

– Джейкоб? – Я беру в ладони его лицо.

Он не смотрит на меня, ну и что, он никогда этого не делает.

– Мам, – говорит Джейкоб, – у меня ноги очень замерзли.

Я бросаюсь в слезы и крепко обнимаю его:

– Ох, малыш, сейчас мы что-нибудь придумаем.