Читать книгу Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс - Страница 45

В конце октября миссис Бердетта Халлоран из Ричмонда поняла, что так больше продолжаться не может.

Уже два года как бездетная вдова, в свои тридцать три она была обладательницей роскошной фигуры, копны темно-рыжих волос, потрясающей derrière[13] и пышной груди, которую сама считала всего лишь приемлемой. Всего этого набора прелестей оказалось достаточно, чтобы пленить одного виноторговца, который и женился на ней, когда ей был двадцать один год. Халлоран был на шестнадцать лет старше своей избранницы и умер от сердечного приступа, когда пытался удовлетворить ненасытные сексуальные аппетиты жены.

Бедняга, а ведь он ей даже немного нравился, хотя ему и не хватало умения и сил, чтобы превратить ее в счастливую женщину. Однако он хорошо с ней обращался, и Бердетта всего дважды наставляла ему рога; первый раз адюльтер длился четыре дня, второй – одну ночь. После смерти муж оставил ей приличное состояние, – по крайней мере, она так думала, пока не началась эта проклятая война.

Сегодня, когда весь город праздновал победу южан возле местечка Бэллс-Блафф на берегу Потомака, миссис Халлоран была чрезвычайно расстроена после похода по магазинам. Цены продолжали расти. Фунт бекона обошелся ей в пятьдесят центов, а за фунт кофе пришлось выложить просто сумасшедшие деньги – полтора доллара. А на прошлой неделе вольноотпущенный негр, который привозил ей из-за города дрова для плиты и камина, заявил, что в следующий раз хочет получить восемь долларов, а не пять. С такой инфляцией она недолго сможет жить так, как привыкла.

Будучи рожденной в семье Сомс, которая жила в Виргинии уже четыре поколения, миссис Халлоран тяжело переживала те изменения, которые происходили в ее родном городе, штате, а также во всей стране. Боба Ли, лучшего из лучших, дразнили Бабулей из-за его военных неудач; она даже слышала, что его скоро сошлют в какой-то захолустный военный округ на хлопковом Юге.

И еще Варина Дэвис, эта некоронованная королева, оскорбляла местное общество тем, что окружала себя людьми, не принадлежащими к нему. Да, жена Джо Джонстона тоже была в их числе, но Бердетта Халлоран очень надеялась, что миссис Джонстон таким образом просто помогает карьере мужа, она уж точно не имела ничего общего с теми выскочками, которые теперь роились вокруг первой леди, имея на нее сильное влияние. Это и пламенная папистка миссис Мэллори, и вульгарная миссис Уигфолл из Техаса, и миссис Честнат, эта каролинская сучка. Остальные тоже были не лучше и не заслуживали даже презрения. Однако все они пользовались благосклонностью жены президента.

И вообще в городе стало слишком много народа. Шлюхи и спекулянты выплескивались из каждого прибывающего поезда. Орды черномазых, многие из которых, без сомнения, были беглыми, пополняли толпы бездельников на улицах. Пленными янки были набиты временные тюрьмы, вроде табачной фабрики Лиггона на углу Двадцать пятой и Мэйн-стрит. Их невероятная надменность и презрение ко всему южному бесили солидных горожан, таких как Бердетта Халлоран, которая отважно носила крест Джеффа Дэвиса и каждый свободный час не переставая вязала носки для солдат Конфедерации.

Вязать она прекратила две недели назад, когда ее терзания достигли критической точки, и в тот же день, тайком прикладываясь к фляжке в вязаном чехле, она уже ехала в нанятом экипаже на Чёрч-Хилл. Об этом визите Бердетта думала несколько дней, пока наконец бессонница вкупе с нарастающим отчаянием не подтолкнули ее к действиям.

Карета замедлила ход. Миссис Халлоран глотнула еще виски и спрятала фляжку в сумочку.

– Мне подождать? – спросил кучер, остановившись на углу Двадцать четвертой.

Мрачное предчувствие заставило его пассажирку кивнуть.

Она пересекла тротуар и поднялась на крыльцо, так нервничая, что едва не упала. От выпитого для храбрости виски страх не только не ушел, а еще больше усилился, к тому же голова плохо соображала. Она подняла дверной молоток.

Сердце бешено колотилось. Косой октябрьский свет напоминал о скорой зиме – печальной и одинокой. Боже, а если его нет дома? Она постучала еще раз, сильнее и дольше.

Дверь приоткрылась дюймов на шесть. От радости Бердетта едва не потеряла сознание. А потом внимательнее всмотрелась в своего любовника. Волосы у него были растрепаны, из-под бархатного вишневого халата виднелось голое тело. Не одет в такой час?

Сначала ей показалось, что он болен. Но уже скоро она осознала правду и весь масштаб собственной глупости.

– Бердетта… – В его голосе не было ни удивления, ни радости; дверь он по-прежнему не открывал шире.

– Ламар, ты не ответил ни на одно из моих писем.

– Мне казалось, ты поняла смысл молчания.

– Боже правый, ты же не хочешь сказать… ты не можешь вот так бросить меня… после шести месяцев невероятного…

– Я считаю наши отношения обузой, – сказал он, понизив голос; его тон был таким же твердым, как его потрясающий жезл, которым он ублажал Бердетту, тратя на это по четыре-пять часов кряду. – Для нас обоих, – добавил он, и его взгляд скользнул мимо нее к удивленному кучеру.

– И кто у тебя теперь? Какая-нибудь молоденькая шлюшка? Она сейчас там? – Бердетта фыркнула. – Боже, ну конечно! Ты как будто искупался в ее духах! – Уже едва не плача, она просунула руку в дверную щель. – Милый, по крайней мере, впусти меня. Давай поговорим. Если я в чем-то ошиблась или обидела тебя…

– Убери руку, Бердетта, – с улыбкой сказал он. – Или тебе будет больно. Я собираюсь закрыть дверь.

– Да ты просто выродок!

Ее шепот не возымел никакого эффекта, и дверь начала закрываться. Если бы Бердетта не отдернула руку, он бы непременно сломал ей запястье или пальцы.

Неужели шесть месяцев она рисковала своей репутацией, чтобы все вот так закончилось? Даже не пустил на порог, как будто она какая-то уличная девка!

Бердетта Сомс Халлоран была воспитана с южным изяществом, но ее учили также быть храброй и стойко выносить несчастья. И хотя ей могли понадобиться дни или даже недели, чтобы справиться со своим горем, ведь она не просто самозабвенно любила Ламара Пауэлла – он пробудил в ней какую-то невероятную чувственность, которой она прежде не знала, – с выражением своего лица она справилась за десять секунд.

– Готовы? – спросил кучер, хотя это было вовсе не нужно – она уже стояла возле кареты и ждала, пока он спрыгнет и откроет ей дверцу.

– Да. Мне понадобилась всего одна минута, чтобы завершить свое дело.

На самом деле она его только начала.