Читать книгу Пассажиры - Джон Маррс - Страница 17

Звук трансляции из машин Пассажиров тотчас же вернулся – хор смятения, страха и отчаяния из-за угрозы Хакера.

Либби хотелось зажать уши ладонями, чтобы попытаться отгородиться от их голосов, молящих о пощаде, но она лишь крепко стиснула руки на столе. Хоть ее собственная жизнь и вне опасности, она такая же участница происходящего, как и эти люди. И ее долг перед ними – расслышать и ощутить их боль, а не шарахаться от нее.

Больше всего ее угнетала реакция беременной. Клер, как именовал ее титр на экране, была безутешна. «Как же моя детка? – рыдала она. – Пожалуйста, не убивайте моего сына». Либби перевела взгляд на другой экран, где темнокожая женщина в красочном хиджабе закрыла глаза и бубнила то ли песнопение, то ли молитву на чужом языке. Потом взор Либби вернулся к Джуду. Его грудь медленно вздымалась и опадала, черты лица лишены всякого выражения. «Почему из семидесяти миллионов человек в стране в эту беду попал именно ты? – вопрошала она себя. – Впрочем, почему бы и не он? Почему бы не любой из них?»

Вдруг, без предупреждения, по комнате раскатился голос одного из Пассажиров:

– Либби, это ты?

Все головы повернулись к ней, а Джуд устремил взгляд прямо в камеру на своей приборной доске. Либби смотрела на него с зачастившим сердцем. Ей хотелось одарить его такой же теплой улыбкой, как тогда, когда взгляды их встретились через весь паб. Но вместо того она выбрала более уместную улыбку участия.

– Да, я. – Подняла было руку помахать ему, но вовремя одумалась.

– Либби, о боже! – ответил он, словно так же обрадовался при виде нее, как она. – Что ты там делаешь?

– Я была выбрана для отправления гражданского долга в жюри присяжных.

– Как… как ты поживаешь?

– Нормально… ну, было нормально, пока ты не появился на экране.

– Вы знакомы? – встрял Джек. Его изумление быстро приобрело обвинительные нотки. – Я же говорил, что она как-то в этом замешана. Я хочу, чтобы ее увели и задержали до полицейского…

– Ну-ну, Джек, – оборвал его Хакер. – Успокойтесь и дайте им поговорить.

– Почему вы не упомянули, что знакомы с ним? – осведомилась Мюриэл не менее подозрительно, чем Джек.

– Я не была уверена, пока не услышала его голос. Мы встретились всего раз несколько месяцев назад в баре в Манчестере.

– Ты хоть представляешь, сколько сил я положил, разыскивая тебя после того вечера? – спросил Джуд.

Сердце Либби затрепетало.

– Я тоже пыталась тебя разыскать, – ответила она. – Музыка была настолько громкой, что твое имя я не расслышала, и это было все равно что искать иголку в стоге сена.

Джуд вроде собирался что-то ответить, но тут его перебил Хакер:

– Позже у вас еще будет возможность поворковать, голубки. Однако время никого не ждет, и уж определенно вас, Джек.

Тот перевел взгляд на громкоговорители.

– Вы можете потратить остаток утра на шпионские игры, обыскивая комнату в поисках припрятанных мною глаз-бусинок, но, если позволите, я привлеку ваше внимание к машине номер восемь.

Самый большой из экранов переключился с показа членов жюри на самого пожилого из Пассажиров с густыми белоснежными волосами, млечно-голубыми глазами и безмятежным выражением лица. Над карманом его пиджака были приколоты блестящие медали. Пластиковая внутренняя отделка автомобиля и заклеенные прозрачной рекламой окна подсказывали, что он в такси. Заметив себя на мониторе приборной доски, он откашлялся и произнес:

– Алло?

– Доброе утро, сэр, – начал Хакер. – Не можете ли вы нам назваться?

Сев попрямее, тот подался вперед, устремив взгляд прямо в объектив.

– Меня зовут Виктор Паттерсон, – проговорил он медленно и чуточку громче, чем требовалось. – Пишется П-А-Т-Т-Е-Р-С-О-Н.

– Не могли бы вы чуточку рассказать о себе, мистер Паттерсон? – попросил Хакер.

– Мне семьдесят пять лет от роду, я печатник на пенсии. У меня трое детей и семеро внуков. Кто вы? Моя дочка дала машине неверный адрес?

– Судя по наградам, вы служили в вооруженных силах?

– О да, – с гордостью ответил Виктор. – 29-й полк коммандос Королевской артиллерии в Фолклендской войне, а затем два срока в Афганистане, пока не напоролся на мину.

– Прискорбно слышать. Вы не можете поведать мне, что случилось?

– А как по-твоему, что случается, когда напарываешься на мину, сынок? – хмыкнул тот. – Она оторвала мне руку и ногу на хрен. – Он постучал правой ладонью по правому колену, и обе конечности издали глухой стук. – Но жаловаться-то без толку, так? Просто живешь с этим дальше. И я насладился добрыми двумя десятками лет, водя автобусы, пока от всех нас не избавились.

– Кто от всех вас избавился?

– Муниципалитет, когда ввели беспилотные. Тогда ж какая нужда в таких, как я, верно?

– А куда вы направляетесь сегодня, мистер Паттерсон?

– Ну, меня забрало это такси и должно было доставить в госпиталь. А потом я начал слышать все эти голоса, говорящие мне об автокатастрофе, которая еще не произошла… Так что я чуточку сбит с толку.

– А зачем вам в госпиталь, простите мое любопытство?

– Радиотерапия, сынок. У меня рак простаты. Доктора говорят, что лечение подарит мне еще лет восемь-десять. Этого будет довольно.

Виктор напомнил Либби ее покойного деда – человека, которого она редко видела без улыбки на лице вплоть до смерти ее брата. Вскоре вслед за тем скончался и он. Она до сих пор помнит его, будто он ушел из жизни только вчера. То же самое и с каждым, кого она любила и утратила, словно помнит мертвых лучше, чем тех, кого они покинули. Либби сдвинула кольцо на пальце, на сей раз открыв таящуюся под ним татуировку. «Никки» – гласила надпись пятым кеглем. Еще одна, более длинная и кеглем побольше, была у нее на левой ключице – слова «Не тащи бремя мира на своих плечах» из ее любимой песни «Битлз»[7].

Внезапно изображение с камеры Виктора переключилось на внешнюю – очевидно, из машины, следовавшей за его авто по оживленной центральной улице города.

– Джек, – невозмутимо произнес Хакер, – помнишь, раньше я говорил тебе, что на каждое из твоих действий последует противодействие с моей стороны? Что ж, когда я прошу тебя не делать чего-то – скажем, не трогать мои камеры, – тебе лучше прислушиваться.

Без предупреждения авто Виктора взорвалось, внезапно обратившись в гигантский огненный шар с громадными плюмажами черного дыма и ярко-оранжевого пламени, взмывшими в утренние небеса.