Читать книгу К востоку от Эдема - Джон Стейнбек, Джон Эрнст Стейнбек - Страница 24

Миссис Эдвардс была убежденной верующей, хотя ее религиозные взгляды не отличались глубиной. Она уделяла много внимания текущим церковным делам, и поэтому не оставалось времени задумываться над историей церкви и ее влиянием на людские умы. Миссис Эдвардс считала, что муж занимается импортом, и даже если бы узнала, какого рода у него на самом деле бизнес – а похоже, ей это было известно, – все равно бы не поверила. И тут мы имеем дело с очередной загадкой. Муж всегда относился к миссис Эдвардс с холодной предупредительностью и не обременял себя супружескими обязанностями. Да, мистера Эдвардса нельзя было назвать нежным супругом, но и жестокого обращения жена от него не видела. Все ее заботы и переживания ограничивались детьми, собраниями членов приходской общины и приготовлением пищи. Миссис Эдвардс была довольна своей жизнью и не уставала благодарить за нее Господа. Заметив, что в последнее время мужу изменяют обычное самообладание и рассудительность, он становится беспокойным и раздражительным, подолгу сидит, уставившись в одну точку, а потом вдруг срывается с места и бежит из дома, она поначалу объясняла эти метаморфозы несварением желудка или неприятностями на службе. Как-то раз она застала мужа в ванной комнате. Мистер Эдвардс сидел на унитазе и тихо плакал. Тогда миссис Эдвардс поняла, что супруг тяжело болен. Он торопливо закрыл рукой лицо, пряча покрасневшие от слез глаза. Ни травяные чаи, ни лекарства не возымели должного действия, и тут миссис Эдвардс пришла в отчаяние, чувствуя свою беспомощность.

Если бы совсем недавно мистеру Эдвардсу рассказали, что мужчина его лет и профессии попал в такую переделку, он рассмеялся бы этому человеку в лицо. Однако как ни крути, а мистер Эдвардс, хладнокровный многоопытный сутенер, каких на свете мало, отчаянно и безнадежно влюбился в Кэтрин Эймсбери. Он снял для девушки маленький кирпичный домик, который вскоре ей подарил, покупал дорогие безделушки, обставил дом с вычурной роскошью и следил, чтобы там всегда было тепло. Ковры были слишком уж пушистыми, а все стены занимали картины в тяжелых рамах.

Никогда в жизни мистер Эдвардс не чувствовал себя таким несчастным. По долгу службы он изучил женщин настолько хорошо, что ни одной не верил ни на йоту. И вот теперь его сердце разрывалось на части от переполнявших его противоречивых чувств. Он всей душой полюбил Кэти, а любовь, как известно, требует доверия, и, следовательно, мистер Эдвардс должен был доверять любимой женщине – и все же ей не верил. Он рассчитывал завоевать ее преданность дорогими подарками и деньгами. Находясь вдали от Кэти, мистер Эдвардс терзал себя мыслями о других мужчинах, которые наведываются к ней в домик. Он не хотел покидать Бостон и возненавидел поездки по провинциальным городкам, во время которых проверял работу своих подопечных, потому что приходилось расставаться с Кэти и оставлять ее одну. Он стал относиться к делам с некоторым пренебрежением. Ведь такая любовь обрушилась на него впервые в жизни и едва не убила.

Однако мистер Эдвардс не догадывался, да и не мог догадаться, так как Кэтрин никогда бы этого не допустила, об одной простой вещи. Девушка ему не изменяла, то есть не принимала у себя других мужчин и сама их не навещала. Для Кэтрин мистер Эдвардс представлял собой часть выгодного бизнеса, и она относилась к своему благодетелю с таким же холодным безразличием, как он, в свою очередь, к выездным бригадам проституток. И так же, как мистер Эдвардс, Кэтрин разработала собственные фирменные методы и правила поведения. Завладев его сердцем, а произошло это довольно скоро, она стала изображать легкую неудовлетворенность жизнью, всегда выглядела возбужденной и встревоженной. Мистеру Эдвардсу казалось, что она может в любую минуту сорваться с места и сбежать. В те дни, когда ожидался визит мистера Эдвардса, Кэтрин взяла за правило уходить из дома, а к его приходу возвращалась с сияющим видом, словно после удивительного приключения. Девушка постоянно сетовала, как трудно выносить наглые взгляды и приставания мужчин, которые не дают прохода, стоит только выйти на улицу. Пару раз она вбегала, запыхавшись, перепуганная насмерть, и принималась рассказывать, как незнакомый мужчина преследовал ее до самого дома. Едва удалось от него сбежать. Кэтрин возвращалась домой ближе к вечеру и, обнаружив в доме сгорающего от нетерпения мистера Эдвардса, пускалась в объяснения:

– Да что тут такого? Я просто ходила по магазинам. Надо же сделать кое-какие покупки.

Говорилось это таким тоном, чтобы собеседник заподозрил ее во лжи.

Что касается постели, Кэтрин убедила мистера Эдвардса, что особого наслаждения от их отношений не испытывает, а вот обладай он достаточной мужской силой, то разбудил бы в ней неслыханную страсть. Одним словом, суть ее метода состояла в том, чтобы держать мистера Эдвардса в постоянном напряжении. Девушка с удовлетворением наблюдала, как сдают его нервы, появляется дрожь в руках, как он худеет на глазах, а взгляд стекленеет и становится безумным. Внутреннее чутье неизменно подсказывало о приближающемся приступе ярости, за которым последует жестокое наказание. И тогда Кэтрин усаживалась к нему на колени и осыпала ласками, вынуждая поверить в свою невиновность. Убедить мистера Эдвардса в чем угодно она умела.

Кэтрин жаждала денег и делала все, чтобы процесс их приобретения проходил быстро и беспрепятственно. Когда Кэтрин поняла, что нужный момент наступил и из мистера Эдвардса можно вить веревки, она стала его беззастенчиво обкрадывать, шарила по карманам, забирая подвернувшиеся под руку крупные купюры. Он не решался обвинить Кэтрин в воровстве из боязни навеки ее потерять. Драгоценности, которые он дарил, бесследно исчезали, и, несмотря на уверения, что она их потеряла, мистер Эдвардс знал, что подарки были проданы. Она приписывала лишние цифры к счетам из бакалейной лавки и называла баснословные цены за купленную одежду. Дом Кэтрин не продала, но заложила с максимальной для себя выгодой.

Однажды вечером мистер Эдвардс не смог открыть входную дверь своим ключом, и, прежде чем попасть в дом, пришлось долго стучать. Кэтрин призналась, что сменила замки, так как потеряла ключи и испугалась. Ведь живет она одна, и мало ли кто может ввалиться в дом беззащитной девушки. Разумеется, она закажет для мистера Эдвардса еще один ключ. Однако своего обещания она так и не выполнила, и теперь мистеру Эдвардсу приходилось подолгу звонить в дверь. Открывали ему не сразу, а то и вовсе не впускали в дом, и он не мог определить, дома Кэтрин или нет. В конце концов мистер Эдвардс установил за ней слежку, а она и не подозревала, что за каждым ее шагом наблюдают.

Мистер Эдвардс не отличался тонкостью натуры, но и у простого человека имеются в душе темные извилистые закоулки. Кэтрин, несомненно, обладала незаурядным умом, но даже самая умная женщина не в состоянии уследить за неожиданными поворотами в сознании влюбленного мужчины.

Она совершила всего одну непростительную ошибку, которой всячески старалась избежать. Как и полагается, мистер Эдвардс держал в их гнездышке изрядный запас шампанского, которое Кэтрин в первый же день наотрез отказалась пить.

– Оно вызывает у меня тошноту, – объяснила девушка. – Я как-то раз попробовала и поняла, что совсем не могу пить.

– Ерунда, – возразил мистер Эдвардс. – Выпей один бокал, он тебе не повредит.

– Нет, спасибо. Я не пью.

Мистер Эдвардс решил, что ее отказ объясняется утонченными манерами и желанием походить на благородную даму, и настаивать не стал. Однако однажды вечером ему пришло в голову, что он совсем ничего не знает о девушке, а вино прекрасно развязывает язык. Чем чаще мистер Эдвардс думал о такой возможности, тем больше ему нравилась затея с вином.

– Почему ты отказываешься выпить со мной по бокалу шампанского? Как нелюбезно с твоей стороны, – упрекнул он Кэтрин.

– Я же сказала, что не выношу шампанского.

– Чепуха.

– Нет, правда не хочу.

– Глупости, – настаивал мистер Эдвардс. – Хочешь, чтобы я рассердился?

– Нет.

– Тогда выпей бокал.

– Сказала же – не хочу.

– Пей.

Он протянул девушке бокал, но та отодвинулась в сторону.

– Ты не знаешь, как плохо оно на меня действует.

– Пей.

Кэтрин взяла бокал, осушила его одним махом и замерла на месте, дрожа всем телом и словно к чему-то прислушиваясь. Ее щеки разрумянились, и в следующее мгновение она налила себе второй бокал, а потом и третий. Глаза Кэтрин стали холодными, взгляд застыл, и мистеру Эдвардсу вдруг стало страшно. С девушкой что-то происходило, и ни мистер Эдвардс, ни она сама не могли управлять этим процессом.

– А ведь я не хотела, помнишь? Ты сам настоял, – спокойным голосом сказала Кэтрин.

– Может, больше не стоит? – робко пробормотал мистер Эдвардс.

Кэтрин рассмеялась, наполняя очередной бокал:

– Теперь уже все равно. Одним бокалом больше, одним меньше – какая разница?

– Иногда приятно выпить бокал шампанского, – выдавил мистер Эдвардс.

– Ах ты, жирный слизняк, – тихо заговорила Кэтрин. – Да что ты обо мне знаешь? Думаешь, не могу прочесть все твои грязные мыслишки? Хочешь, расскажу? Тебе интересно, откуда такая примерная девочка, как я, научилась разным штучкам? Хорошо, слушай. Я обучилась этому в притонах! Понимаешь, в притонах! Четыре года я работала в таких трущобах, о которых ты и слыхом не слыхал. Матросы возили мне подарочки из Порт-Саида. Я ведь вижу тебя насквозь, вонючий поганец, знаю все твои похотливые слабости и могу их использовать для своей выгоды.

– Остановись, Кэтрин, – умолял мистер Эдвардс. – Ты сама не понимаешь, что говоришь.

– Нет, я тебя раскусила. Хотел, чтобы я заговорила? Вот и слушай.

Она медленно двинулась в сторону мистера Эдвардса, и тот с трудом удержался от желания обратиться в бегство. Однако, несмотря на страх, остался сидеть. Остановившись напротив, Кэтрин допила шампанское, изящным движением разбила бокал о стол и вдавила осколок с зазубренными краями в щеку мистера Эдвардса.

И тогда он пулей вылетел из дома, а вслед ему несся смех Кэтрин.