Читать книгу Питер Нимбл и волшебные глаза - Джонатан Оксье - Страница 3

Помимо ночного воровства у Питера имелись и другие обязанности. Раз в две недели по вторникам мистер Шеймас отправлял его на рынок добыть (то есть украсть) еды. Этот вторник не был исключением.

– Вставай, червяк! – завопил мистер Шеймас, едва забрезжил свет. – Сегодня продуктовый день. Я тебя не за то кормлю, чтобы ты тут бока пролёживал.

Питер всю ночь занимался кражами и только час назад добрался до постели.

– Да разве вы меня кормите, – пробубнил он, и эту глупость ничем, кроме усталости, объяснить было нельзя.

Через мгновение мальчик почувствовал, как огромная мясистая рука хватает его за волосы и резко ставит на ноги. «Не забывай, с кем разговариваешь, червяк! – рявкнул мистер Шеймас, затаскивая тощего мальчишку вверх по лестнице в дом. – За это ставлю перед тобой двойную задачу: принеси мне еду и деньги… А ещё игрушку для Бандита!»

Пёс благодарно облизнулся, когда они проходили мимо.

– Есть, сэр! Простите меня, – сказал Питер, искренне раскаиваясь. Он понимал, что пререкаться себе дороже, но, как вы знаете, слова иногда выскакивают изо рта сами собой.

– Свои извинения прибереги для палача. – Мистер Шеймас выпихнул мальчика на улицу и кинул мешок для награбленного ему вослед. – Позаботься, чтобы он был полон, когда мы с тобой снова встретимся. А иначе! – И двери захлопнулись.

Питер поднялся и перекинул мешок через плечо. Услышав, как высоко в небе крупные капли дождя протыкают тучи, он вздохнул.

Дождь представляет собой совершенно особую проблему для людей той профессии, к которой принадлежал Питер. Понимаете ли, в дождь богатые люди редко выходят из дома: боятся растаять. А если кто-то из них и решается выбраться на улицу, то обычно в сопровождении слуги с зонтом, который внимательно следит, нет ли поблизости карманных воришек. Ничто в городе не производится с такой радостью, как повешение карманников, и любой преступник, который решается пойти на воровство в подобных обстоятельствах, сильно рискует. Именно по этой причине Питеру удалось стянуть разве что сущие мелочи тем промозглым дождливым днём.

Мальчик заворачивал за угол, пряча под рубашкой брокколи и копчёную селёдку и думая о том, что ему попадёт, если он сегодня не принесёт мистеру Шеймасу денег, как вдруг у самого дока ему на пути попалась толпа народа. Какая удача! Карманным воришкам обычно есть чем поживиться в плотной толпе. А в этот раз везение было ещё больше: все слуги с зонтами наблюдали за происходящим с не меньшим увлечением, чем их хозяева. Мальчик бросил продукты и немедленно принялся за работу. Он аккуратно пробирался сквозь толчею, вынимая кошельки из карманов зрителей и пытаясь понять, что же вызвало такой ажиотаж.

– Надоело выглядеть как монах? – раздавался над толпой громкий голос. – Ваш скальп гол, как Альпы? Забудьте об этом! Этот тюрбан, сделанный из шкуры медведя Южных Морей, за одну ночь вернёт вам роскошные локоны! – Голос принадлежал мужчине, который стоял где-то слева от Питера. – Шляпы на каждую голову! Вам больше не придётся искать! – Голос был уверенным и ровным, и оратор каким-то чудом удерживал внимание толпы.

Мудро будет прерваться и объяснить то, что оказалось недоступно Питеру Нимблу. Он не мог увидеть кривой башни из шляп, взгромождённых друг на дружку на голове мужчины. Не мог он рассмотреть и острых скул оратора, его красного крючковатого носа и густых бровей, как у филина. Единственное, что Питер знал наверняка, так это то, что мужчина предоставил юному карманнику прекрасную возможность отточить своё мастерство на этой толпе горемык.

Питер продолжал охоту на бумажники, без труда скользя пальчиками по карманам и сумочкам. Ему трудно было сдерживать ухмылку: люди так увлеклись болтовнёй галантерейщика, что не чувствовали ровным счётом ничего. Теперь мужчина делился воспоминаниями о том, где он нашёл свой удивительный товар. Он утверждал, что плавал за край света и путешествовал по местам, где не ступала нога человека. Там он обнаружил шляпы, сделанные из гобелена, ядовитых грибов и чешуи дракона.

– Всё это я предлагаю вам сегодня со скидкой! – кричал он.

Нагружая мешок, Питер обдумывал слова незнакомца. Он чуть было сам не захотел, чтобы такие волшебные места существовали на земле на самом деле. Разумеется, там было бы куда интереснее, чем в его портовом городке. Но мест таких не существует, напомнил себе мальчик. Всё это просто сказка, чепуха.

– Чепуха, говоришь? – раздался голос галантерейщика. – А что, если я попробую убедить тебя в обратном?

Питер аж руку от чужого кошелька отдёрнул. Показалось, будто мужчина обращался прямо к нему.

– Ну конечно, парнишка! – сказал голос.

Мальчик быстро вынул руку из заднего кармана констебля, почувствовав, что вся толпа повернулась к нему.

– Вы это м-м-мне? – сказал он, затягивая мешок с поживой.

– А кому же ещё? Интересно, можно ли на минутку украсть тебя?

Питер не шелохнулся.

Галантерейщик пошёл по другому пути и обратился к мужчине, стоявшему рядом с Питером.

– Господин констебль, – сказал он. – Не освободите ли вы дорогу так, чтобы этот парень мог ко мне прокрасться?

В горле у Питера пересохло. Он услышал, как дюжий слуга закона, переваливаясь с ноги на ногу и отодвигая людей в сторону дубинкой, прошёл мимо него.

– Слышали, что было сказано? – прогремел он властным голосом. – Дайте парню пройти.

Все ждали, чтобы Питер вышел на авансцену.

– Не стесняйся, юноша! – усмехнулся галантерейщик. – Держать нас в подвешенном состоянии – настоящее преступление.

Мужчина, очевидно, знал, что у Питера на уме, и угрожал вывести его на чистую воду. У мальчика не было выбора: изо всех сил стараясь казаться неуклюжим и безобидным, он ощупью направился сквозь толпу.

Галантерейщик схватил его за руку и с энтузиазмом её пожал.

– Рад приветствовать тебя на борту! – сказал он, поворачиваясь к публике. – А теперь я хочу продемонстрировать вам кое-что особенное, счастливчики!

Питер пытался понять, что его окружает. Справа стоял сам галантерейщик, он пах влажной шерстью с тонкой ноткой сожаления. Непосредственно за ним стояла карета, запряжённая парой… Нет, не лошадей. В возрасте семи лет Питеру довелось ограбить морской цирк, и с тех пор он мог похвастаться замечательным нюхом на экзотических животных. Но что же это за странные существа?

– Держись подальше от зебр, парень. Лягнут ещё ненароком!

Толпа рассмеялась над этим добродушным предупреждением.

Питеру, однако, было не до смеха. Казалось, этот мужчина читает его мысли. Но это же невозможно.

– Отнюдь, – прошептал галантерейщик, подойдя ближе. – Всё дело в практике.

Питер отшатнулся от незнакомца и врезался спиной прямо в его деревянную карету. Вернув себе равновесие, он почувствовал, что пальцы его нащупали что-то холодное, металлическое и очень знакомое.

Замок.

Сердце Питера забилось чаще. Открывать замки было самым любимым его занятием в профессии вора. Каждый замок он воспринимал как личный вызов. По определению замки созданы для того, чтобы ты понял, чего тебе нельзя. Нельзя получить еду, спрятанную в сундуке. Нельзя сбежать из подвала. Нельзя узнать, что лежит в карете. Каждый замок держал взаперти сокровище, которое так жаждало освобождения, и Питер всегда был рад оказать ему такую услугу.

Мальчик пробежал пальчиками по скользкой от дождя задвижке. Она была сделана из закалённой стали – материала, с помощью которого охранялись самые дорогие секреты в мире. Он провёл рукой дальше по дверце в надежде нащупать навесную петлю, но вместо этого обнаружил толстый запор другого замка. И ещё одного. И ещё. Вся карета была покрыта замками самых разных форм и размеров. Питер улыбнулся про себя: дело принимало интересный оборот.

Пока мальчик изучал карету, галантерейщик обращался к толпе.

– Наконец пришло время явить миру шляпу, которая ещё более удивительна, чем все остальные мои головные уборы, вместе взятые! Она создана специально для вас!

Народ подался вперёд в предвкушении.

– Мы все знаем, что главное неудобство жизни в порту составляет запах! Как можно надеяться на сохранение собственного достоинства в месте, вечно воняющем рыбой?

От людей последовал согласный шёпот; они с пренебрежительными минами втягивали носом воздух.

– Так не воняйте больше! – Галантерейщик достал стопку тоненьких кожаных шапочек. – Эти головные уборы, дублённые и отделанные в чистейшем воздухе Заоблачных Высей, гарантированно удаляют с тех, кто их носит, все неприятные запахи.

Толпа взревела от удивления.

– Говорите, это невозможно? Чтобы доказать своё утверждение, представляю вам самого компетентного из судей… Того, кто живёт исключительно за счёт своего обоняния.

Питер, ощупью изучавший замки на карете, мгновенно опустил руки, вновь почувствовав на себе внимание толпы. Галантерейщик тронул мальчика за плечо.

– Всем известно, что слепые имеют очень чуткое обоняние и различают самые тонкие запахи. Именно по этой причине я пригласил сюда этого юного оборванца: сейчас он будет моим ассистентом. – Мужчина аккуратно направил Питера обратно в толпу. – Если ты не против, парень, я попрошу тебя обнюхать вот этого констебля.

Питер встал перед стражей правопорядка как вкопанный. Тот неловко переминался с ноги на ногу.

– Ну же, понюхай его хорошенько, – сказал галантерейщик мальчику. – Чем он пахнет?

Как Питер мог догадаться, мужчина ждал от него правдивого ответа, но правда была не очень-то приглядной.

– Он пахнет рыбой, сэр.

Галантерейщик от изумления открыл рот и явно остался доволен.

– Рыбой, говоришь?! А ещё чем?

Питер принюхался снова.

– Выдохшимся пивом?

– А ещё?

Питер не смог молчать:

– И… кишечными газами!

Толпа загоготала над красным как рак констеблем.

– Поистине ядовитая смесь! – сказал галантерейщик.

– Слушай сюда! – взревел полицейский. – Ещё одно слово, и я вас обоих арестую!

Но прежде, чем он успел продолжить, галантерейщик протянул констеблю одну из своих кожаных шапочек.

– Будьте столь добры, наденьте сей волшебный головной убор.

Всё ещё заливаясь румянцем, полицейский снял шлем и возложил шапочку на лысую макушку, после чего одарил толпу смущённой улыбкой.

Галантерейщик вновь обратился к Питеру:

– А что ты скажешь теперь, парень?

Питер не спешил с ответом. Его нос был всего в паре сантиметров от потного пуза констебля, и запах нисколько не изменился. Но Питер был умным мальчиком и догадался, чего ждал от него галантерейщик. Питер не доверял ему, но что-то внутри, его воровское чутьё, твердило, что стоит подыграть.

– Так чем же он пахнет теперь? – повторил галантерейщик, и в его голосе проступили нотки нетерпеливого раздражения.

Питер шумно втянул носом воздух и ахнул.

– Куда же он делся? – Мальчик подался вперёд, водя руками в воздухе и притворяясь растерянным. – Констебль ведь только что был здесь… Но теперь его запах полностью исчез!

Зрители восторженно загудели.

– Вот так! – сказал галантерейщик и раскланялся. – Какие вам ещё нужны доказательства?

Со всех сторон из толпы к мужчине потянулись руки с монетами, желавшие заполучить чудесную шапочку. Народ напирал, толкаясь и вопя, и Питер разрывался изнутри. Он мог прямо сейчас улизнуть с тем, что уже успел наворовать. Чтобы ублажить мистера Шеймаса, этого более чем хватило бы. С другой стороны, ему так хотелось узнать, что же за таинственное сокровище спрятано в карете! Питеру, конечно, не доставляло удовольствия воровать у простых людей, но перспектива кражи у галантерейщика вполне его устраивала. В конце концов, не станет ли это заслуженным наказанием для такого прохвоста? Питер решил, что, возможно, не будет вреда, если он немного задержится.

– Вам ещё нужна моя помощь, сэр? – обратился он к мужчине.

– Какая трогательная забота! – Галантерейщик сунул мальчику в руки пустой кошелёк. Он был сделан не из холстины, а из плотного бархата, а шнурок был свит из тонких нитей с мельчайшими драгоценными камнями. – Помоги мне собрать деньги с моих славных покупателей. А пока ты это делаешь, – мужчина наклонился к мальчику и похлопал по мешку, болтавшемуся на плече Питера, – прошу вернуть всё награбленное в карманы владельцев. Тебя за такие проделки могут и повесить. – Он толкнул Питера в толпу. – Ты об этом не пожалеешь, уж я позабочусь!

Питер побрёл сквозь толчею, собирая деньги с возбуждённых покупателей. Каждый раз, проходя мимо горожанина, чей бумажник он недавно украл, мальчик возвращал его на место так, что жертва ничего не замечала. Он делал это до тех пор, пока его мешок не опустел, а кошелёк галантерейщика, напротив, не оказался набит до отказа. Запах денег одурманивал Питера и лишал воли, но мальчик твёрдо осознавал, что тронь он хоть одну монету – и проблем не оберёшься. Если этот странный галантерейщик на самом деле умеет читать мысли, он мгновенно поймает воришку. Питеру приходилось терпеть и ждать, пока не представится другая возможность поживиться.

Когда городской люд наконец разошёлся, унося на головах дешёвые кожаные шапочки и принюхиваясь, галантерейщик повернулся к Питеру:

– Профессиональное вышло представление. Мы с тобой сработались, как настоящие бандиты. Как тебя зовут?

– Алистер, – ответил Питер, который к тому моменту уже знал, что незнакомцам доверять нельзя.

– Правда? – Мужчина взял кошелёк из рук Питера. – Ну что же, Алистер, невозможно было не заметить твой живой интерес к моей карете. Жаль, что ты её не видишь, да?

– Кажется, она очень красивая, – сказал Питер как можно более жалостливым тоном. – Я чувствую запах свежей краски.

– А ещё что-нибудь чувствуешь?

– Нет, сэр.

Галантерейщик поднял одну фалду и снял с ремня большой медный ключ. Он принялся открывать дюжину висячих замков, защищающих дверь кареты.

– В вопросах безопасности перестараться невозможно. Богатства, кроющиеся здесь, могут навсегда изменить судьбу человека. Правда, я пока не встречал вора, который способен одолеть эти запоры.

Питер улыбался про себя, слушая лязг открываемых задвижек. Его самый любимый звук.

Покончив с последним замком, галантерейщик открыл карету и забрался внутрь. В тот момент, когда перед самым носом Питера открылась дверца, его сердце забилось быстрее. Он десять лет учился различать запах серебра, слоновой кости или драгоценных камней, но ничто из известного ему не пахло и вполовину так дорого, как то, что хранилось в карете. Пока мужчина прятал выручку, Питер активно работал всеми органами чувств, впитывая каждую мелочь, касающуюся кареты: насколько велика кабина, насколько жёсток пол, насколько богата добыча.

Закончив, галантерейщик закрыл дверь кареты и снова запер все замки.

– Всё в целости и сохранности, – сказал он, отряхивая руки. – Но не думай, что я забыл про тебя! За то, что я тебя побеспокоил, получай вот это.

Мужчина бросил монетку, и Питер поймал её прямо на лету. Галантерейщик восхищённо присвистнул:

– Вот это реакция. Зачем нужны глаза, если есть такое осязание?

Питер крутил монетку в руке. Тяжёлый металл, в центре – отверстие.

– Я бы не задумываясь простился с руками, если бы это помогло мне обрести зрение, – сказал он.

– Да, в этом я не сомневаюсь, – тихо пробормотал галантерейщик.

На мгновение Питеру показалось, что он слышит, как в горле мужчины что-то сжалось, после чего он откашлялся и хлопнул в ладоши.

– Послушай, Алистер, я умираю от жажды. Ты не мог бы посторожить мою карету, пока я схожу в таверну? То, что в ней хранится, – товар особенный, не хотелось бы, чтобы его кто-то по ошибке прибрал к рукам.

Питер поверить не мог, что ситуация складывалась так удачно.

– Ну, думаю, я мог бы…

– Замечательно! Я знал, что могу на тебя положиться! – крикнул мужчина, уже отойдя на порядочное расстояние.

Добравшись до пивной, галантерейщик повернулся и посмотрел на мальчишку издалека.

– Какая честь для меня поработать с тобой, Питер Нимбл. Клянусь, мы скоро встретимся вновь! – сказал он, скинул с головы стопку шапочек и исчез за дверью.

* * *

Почти целый час потратил Питер на то, чтобы отпереть все замки на карете галантерейщика. Попав наконец внутрь, мальчик первым делом нашёл недавно спрятанный кошелёк с выручкой. Он буквально трещал по швам. Такой суммы мистеру Шеймасу хватило бы на целый месяц.

Но затем внимание воришки привлекло что-то ещё. Рядом с драгоценным кошельком лежал какой-то предмет. Питер скользнул рукой по простой деревянной шкатулке размером не больше буханки хлеба. На её крышке не было изящной резьбы или орнамента, и украшал шкатулку только маленький медный замочек. Питер дотронулся до отверстия для ключа, и всё его тело охватила дрожь. Он понял, что перед ним находится предмет, запах которого он почувствовал в карете ранее: нечто более редкое, чем все богатства, окружавшие его. В отличие от дешёвых шапочек, эта шкатулка, казалось, и правда прибыла из другого мира, откуда-то из-за края света.

Питер застыл в нерешительности. В его мешке хватило бы места только для чего-то одного, а значит, приходилось делать выбор: кошель, полный денег, или шкатулка, полная… тайны. И вот, не желая быть пойманным с поличным, Питер схватил шкатулку и шмыгнул обратно под дождь.

Уже через десять минут мальчишка проскользнул мимо спящего Бандита и как можно скорее на цыпочках спустился в подвал. Солнце почти село, и оставалось совсем немного времени, прежде чем мистер Шеймас снова отправит Питера обворовывать дома. Мальчик падал с ног от усталости, но при этом испытывал нечто сродни ликованию. Питер присел на колени в уголке подвала и вынул из мешка деревянную шкатулку. Он улыбнулся и втянул ноздрями богатый запах с ноткой плесени. Это был сладкий, дурманящий аромат, доселе слепому мальчику неизвестный. С каждым шагом, приближавшим его к дому, Питер ощущал этот аромат все сильнее и сильнее. Теперь же он стал буквально невыносим.

Питер повернулся в сторону лестницы и прислушался. Он хотел удостовериться, что был один. Если ему повезёт, он успеет спрятать часть содержимого в карман, а остальное отдаст мистеру Шеймасу. Мальчик согнул указательный палец и просунул его кончик в отверстие для ключа. Щёлк. Замочек открылся. Питер поднял крышку и ощупал содержимое шкатулки.

Внутри лежало шесть яиц.

Питер недоумённо нахмурился и снова пробежался пальцами по гладкой скорлупе. Никакого сокровища, только самые обычные куриные яйца. Питер почесал шею. После того как он поднял крышку шкатулки, особенный запах только усилился, а значит, сокровище точно лежало внутри. Мальчик ощупал шкатулку по периметру, надеясь найти какой-нибудь незаметный шов или другой признак двойного дна.

Питер взял одно из яиц и поднёс его к носу. Пахло ценным. Пахло дороже золота. Но как это возможно? Мальчишка потёр щёку гладкой скорлупой.

– Что же там скрывается внутри? – прошептал он.

– Червяк! – В дверях появился мистер Шеймас. Он с трудом преодолел лестницу вместе с Бандитом. – Овощи, что ты стянул, совсем мокрые! – сказал он, сплюнув в сторону. Он держал в руке половину тыквы; вторая половина торчала из его противного рта.

– Но на улице шёл дождь! – сказал Питер, закрывая шкатулку и поднимаясь на ноги. – Под дождём всё становится мокрым.

– Это не оправдание! – Мистер Шеймас запустил тыквой в голову Питера.

Мальчик мог бы с лёгкостью увернуться, но давно уже усвоил, что самозащита только ещё больше сердит мистера Шеймаса. Тыква влажно шлёпнула его по уху.

– Я сюда не за этим пришёл. – Мистер Шеймас облизал пальцы. – Я слышал, что сегодня в порту собиралась порядочная толпа. И хочу, чтоб ты отдал мне всю поживу.

– Там было слишком много слуг. Вот всё, что я сумел утащить, – сказал мальчик, протягивая хозяину монетку с дыркой по центру.

Вы, должно быть, не забыли, что Питер стоял в самом сыром углу очень тёмного подвала, и поэтому мистер Шеймас не мог рассмотреть шкатулку с необычными яйцами. Однако Бандит, отличавшийся почти таким же острым обонянием, как у Питера, мгновенно сообразил, что к чему. Он выпрыгнул вперёд и начал скалить зубы у ног мальчишки.

– А Бандит, кажется, тебе не верит, – сказал мистер Шеймас, подходя ближе. – Что ты от меня прячешь?

– Ничего, это просто…

Но было слишком поздно: пёс схватил деревянную шкатулку и потащил её к ногам хозяина. Мистер Шеймас присел на корточки, чтобы осмотреть товар.

– Вот хороший мальчик, – сказал он, позволив Бандиту слизнуть остатки тыквы с его подбородка. – Решил что-то от меня утаить, червяк? Посмотрим-посмотрим… – Он открыл крышку и жадно начал рыскать по шкатулке в поисках чего-то ценного. – И это всё? Всего лишь полдюжины чёртовых яиц?

– Простите меня! Я думал, в шкатулке драгоценности, но я не сумел открыть её до тех пор, пока не попал домой.

– Почему же, чёрт тебя дери, нет, тупица? – Мистер Шеймас подбросил одно яйцо в воздух и поймал его. – По крайней мере, ужин из них выйдет получше, чем из тех овощей. За мной, Бандит.

Питер слушал, как мистер Шеймас начинает подниматься по лестнице, держа шкатулку с яйцами под мышкой.

– Постойте! – в отчаянии закричал он. – Они все… протухли! Все до одного!

Он сам не понимал, зачем это делает, но точно знал, что потерять шкатулку вместе со всем её содержимым нельзя.

Мужчина остановился и понюхал шкатулку.

– Ты уверен? По-моему, пахнут они нормально.

– Вы же знаете мой нос. Я чувствую им деньги; я чувствую им враньё; я могу почувствовать им даже возраст человека. Эти яйца тухлые. – Питер притворился, что его вот-вот вырвет. – Я даже на таком расстоянии с трудом дышу!

Сердце мальчика гулко стучало. Нельзя упустить эту шкатулку.

– Простите меня, прошу. Я обещаю, что в следующий раз принесу что-нибудь получше.

– Куда ты денешься, – сказал мистер Шеймас. – А в наказание тебе придётся нюхать их и дальше! – Он швырнул шкатулку на пол подвала. – Чтобы компенсировать потраченное мной время, готовься воровать ещё одну ночь сверхурочно. Иначе я разобью не только яйца, но и кое-что поважнее!

– Да, сэр. Благодарю вас за доброту!

Ворча, мистер Шеймас с грохотом задвинул засов, и они в Бандитом потащились обратно в кухню. Удостоверившись, что остался один, Питер постарался успокоиться и подполз к шкатулке. Мальчик поднял крышку, опасаясь, что внутри его ждёт не более чем липкая жижа, но шесть яиц оказались целы и невредимы. Он взял одно из них двумя пальцами и потряс им возле уха: внутри скорлупы прыгал желток. Мальчишка подумал: вдруг из этих яиц вылупятся, например, какие-нибудь редкие птицы? Или, может, это были самые питательные яйца в мире, в самый раз для королевского омлета?

При мысли об омлете Питер ощутил сильный голод. Как вы знаете, маленькие мальчики едят больше взрослых людей, или, по крайней мере, им полагается есть больше. Однако Питера мистер Шеймас держал на строгой диете из рыбьих голов и луковых очисток, утверждая, что голод формирует характер. Мальчик растряс яйцо немного сильнее. В самый раз королю? Облизнувшись, он расколол скорлупу, положил в рот желток и уже было проглотил его.

Но желток был круглым и твёрдым и, он встал у мальчика поперёк горла. Что-то здесь не так. Мальчишка закашлялся и выплюнул его обратно в яичную скорлупку. Это точно было не обычное куриное яйцо. Питер дотронулся до его поверхности, и по всему его телу разлилось тепло – как будто горячее желание узнать, что за странное вещество таилось внутри яиц. Бережно он разбил скорлупу каждого яйца на ровные части и половинки с желтками установил обратно на дно шкатулки, в специальные углубления. Питер склонился над ними в ожидании чуда.

Как было бы чудесно, если бы в этот момент Питер понимал, на что смотрит! Некоторые вещи в жизни могут казаться очевидными для зрячих, как ты или я, но с Питером было совсем другое дело. Скажем, книжки со всеми их приключениям и чудесами находились за пределами его разумения. Несмотря на то что он мог безошибочно определить, сколько в книжке страниц, просто держа её в руках, или сколько ей лет, не более чем принюхавшись к ней, или кто её читал, пробежавшись по страницам, он никак не мог узнать, как книжка называлась (если, конечно, её название не было вытеснено позолотой на корешке). Но эти шесть желтков не обладали ни корешками, ни тиснением, ни чем-либо другим, что помогло бы Питеру понять, что же перед ним такое.

– Что же это? – спросил он, взяв открытую шкатулку в руки.

Если бы Питер только мог видеть, его сердце вмиг бы остановилось, по лицу поползла бы улыбка, а из пересохшего горла впервые за десять скорбных лет вырвался бы настоящий смех. Ведь Питер Нимбл наткнулся на чудо, которое невозможно себе даже вообразить. Он нашёл то, что можно описать одним лишь словом: волшебство.