Читать книгу В плену желания - Джорджетт Хейер - Страница 6

Незадолго до восьми часов вечера городская карета лорда Денвилла, элегантного вида экипаж с дверцей, украшенной гербом его светлости, выехала на Маунт-стрит, чтобы высадить на ней своего одинокого, настроенного до крайности хмуро пассажира.

По внешнему спокойствию его лица посторонний человек ни за что не догадался бы, каких усилий стоило матери и камердинеру уговорить молодого джентльмена согласиться на этот, как он выразился, возмутительный маскарад.

Фимбер и мистер Клент потрудились на славу. Мистер Клент, настоящий мастер своего дела, придал волосам мистера Фенкота модную коринфскую стрижку, сделав вид, что верит, будто бы изрядная длина блестящих локонов его светлости – следствие длительного отсутствия в Лондоне. Целый час Фимбер показывал Киту, как следует завязывать галстук на излюбленный его братом манер. Между делом камердинер сообщил, что столь замысловатый способ завязывания галстука называется Тronе d’amour.[12] Раздосадованный мистер Фенкот едко заметил, что при данных обстоятельствах это по меньшей мере неуместно. Также он неуважительно высказался насчет довольно скромного по размерам, но ужасно тугого накрахмаленного воротничка, ехидно заявив, что его брат превратился в отпетого денди. Камердинер в свою очередь со всем почтением и терпеливостью описал во всех красках высоту и жесткость наимоднейших в Лондоне воротничков. Мистер Фенкот, внутренне содрогнувшись, уступил, испытывая благодарность, что его еще не заставляют надевать на себя эти «шоры». По ходу дела молодой джентльмен сообщил, что знай он, в какой костюм ему придется переодеваться, словно он собрался на бал, а не на семейный обед, то никакие силы не заставили бы его уступить уговорам маменьки. Леди Денвилл прожужжала ему все уши, пытаясь объяснить, как важно произвести на пожилую миледи самое благоприятное впечатление, ибо эта почтенная особа склонна проникнуться неприязнью к любому молодому джентльмену, рискнувшему появиться на приеме в коротких штанах неподходящего фасона. Слова леди Денвилл, разумеется, не улучшили его расположения духа.

Наконец камердинер, рассудив, что пора положить край пререканиям, решительно низвел мистера Фенкота до положения школьника, стоящего перед суровым учителем. Фимбер строго заявил: довольно всей этой чепухи, пускай сэр лучше исполняет то, что ему говорят. Последним гвоздем в гроб сопротивления Кита стало утверждение – мистеру Кристоферу не стоит вести себя так, словно ему по долгу службы не приходится пять дней в неделю из семи быть при полном параде на официальных приемах. Помимо этого, ни он, ни миледи не желают слушать дальнейшие пререкания насчет того, что мистер Кристофер желает идти на Маунт-стрит пешком. Мистер Кристофер поедет в своем экипаже, как и подобает человеку его положения.

Вследствие всех этих треволнений, когда Кит, приехав с приличествующей графу пышностью на Маунт-стрит, вошел в особняк лорда Стейвли, он выглядел безукоризненно. Мало того, что на нем были надеты рубашка с пышным жабо, фрак с длиннейшими фалдами, бриджи до колен и шелковые чулки, что являло собой модный костюм всякого джентльмена, частого гостя балов, устраиваемых в «Олмаксе»,[13] Кит в дополнение ко всему нес под мышкой сложенную треуголку. В последний момент Фимбер сунул ему в карман фрака одну из табакерок брата, напомнив, что его светлость слывет большим любителем нюхательного табака.

Отдав треуголку лакею, мистер Фенкот поднялся вверх по лестнице и вошел в гостиную вслед за дворецким дородной комплекции, который громогласно возвестил о прибытии джентльмена. Сначала Киту показалось, что никак не меньше полусотни пар глаз пристально уставились на него. Впоследствии, правда, он понял, что немного завысил число гостей. Хозяин дома, единственный человек, которого он здесь знал, беседовал, стоя в кругу нескольких господ. При виде гостя лорд Стейвли направился в его сторону, желая поприветствовать будущего зятя. Кит заметил также двух юных леди, последовавших примеру милорда. Мистер Фенкот осознал, что его недостаточно проинструктировали: он не мог понять, кому же из двух этих особ его брат сделал предложение. На секунду Кит оробел, но затем заметил, что леди чуть выше ростом, модно одетая, с тщательно уложенными в замысловатую прическу светлыми волосами, находится в интересном положении. Черты ее лица хоть и отличались изрядной заостренностью, в то же время имели особую красоту. Едва сдержав вздох несказанного облегчения, Кит слегка поклонился ей и пожал руку с холодной уверенностью, которую, впрочем, вовсе не испытывал. Затем, повернувшись к ее спутнице, улыбнулся и поднес к губам протянутую для поцелуя руку. Кит полагал, что Эвелин, будучи опытным кавалером и тем еще волокитой, поступил бы именно так, но, поцеловав девушке руку, он столкнулся с новой проблемой… Как, черт побери, к ней обращаться? Называет ли брат свою невесту Кресси, или у них до сих пор более официальные отношения? Задержав на юной леди взгляд чуть дольше, молодой человек заметил, что она ведет себя немного скованно, должно быть, вследствие смущения. Кресси не красавица, однако премиленькая. Серые глаза. Пышные каштановые волосы. Хорошо сложена. Вот только всего этого недостаточно, чтобы привлечь к себе внимание Эвелина. Совсем не тот тип женщин, которые нравятся брату. Кит отпустил руку мисс Стейвли.

Пожилая старая дева, наблюдавшая за ними с алчным интересом, сообщила дородной матроне отнюдь не шепотом, а довольно громким голосом:

– Красавец, ничего не скажешь…

Удивившись и отнюдь не пылая при этом признательностью, Кит посмотрел в сторону старой девы, однако невольно встретился взглядом с мисс Стейвли. В глубине глаз девушки таилось едва скрываемое восхищение. Кит тотчас же решил, что мисс Стейвли, пожалуй, симпатичнее, чем ему представлялось вначале. Он улыбнулся, но лорд Стейвли не дал ему возможности заговорить.

– Идите за мной, молодой человек, – сказал хозяин дома. – Моя матушка очень желает с вами познакомиться.

Лорд Стейвли направился через просторную комнату к тому месту, где в большом кресле восседала вдовствующая леди Стейвли, с мрачным видом наблюдавшая за их приближением. Наслушавшись от маменьки панических излияний по поводу грозной и ужасной матроны, Кит в своем воображении представлял себе полную леди с крючковатым носом и бюстом внушительного объема. Богатое воображение сыграло с ним злую шутку. Вдовствующая особа оказалась тщедушной старушкой небольшого росточка с прямым носом и плоской грудью. Пальцы пожилой леди были скрючены подагрой, да и во всей ее внешности чувствовалась обманчивая хрупкость. На лице старухи не читалось и тени желания свести знакомство с лордом Денвиллом.

Когда лорд Стейвли представил ей своего будущего зятя, старуха лишь неопределенно хмыкнула, окинула молодого человека критическим взглядом с ног до макушки головы и только после этого нехотя протянула ему руку. Такое поведение вызвало у Кита всплеск врожденной веселости. Проказливые огоньки запрыгали у него в глазах.

– Большая честь с вами познакомиться, мадам, – скромно промолвил он и вежливо склонился над рукой старухи.

– Чушь говорите, юноша, – проворчала леди Стейвли. – Вы сын Уильяма Денвилла, как я понимаю… Вы не столь красивы, как ваш отец.

Лорд Стейвли нервно кашлянул. Излишне суетливая леди бесцветной наружности и неопределенного возраста, стоявшая подле кресла вдовствующей особы, умоляюще взглянула на Кита, издав слабый смешок. Кит видел, как напряглись окружающие. Это лишь позабавило молодого человека.

– Конечно, но мой родитель обладал исключительной красотой, мадам, – произнес он.

Окинув Кита испытующим взглядом, пожилая леди вновь попыталась вывести его из душевного равновесия:

– Мне говорили, что и в благопристойности вы ему тоже не ровня…

– Граф был исключительно благонравным джентльменом, – согласился с ней Кит.

Из-за спины послышался приглушенный смешок.

Бесцветная леди, изменившись в лице, произнесла голосом, в котором звучали нотки надвигающейся ссоры:

– Прошу, мама…

– Чего просишь? – резким тоном поинтересовалась вдовствующая леди Стейвли.

Ее сын, выведенный из ступора легким толчком локтя супруги, бросился на защиту образовавшейся в крепостной стене бреши:

– Граф! Я должен представить вас моей сестре Кларе. Кажется, вы раньше не встречались, хотя, полагаю, вы знакомы с леди Эбчестер, моей старшей сестрой.

Быстро окинув собравшихся взглядом, Кит увидел, что одна из стоящих чуть в стороне леди средних лет одарила его слабой улыбкой и слегка склонила голову, на которой красовался тюрбан.

– Да, – поспешно промолвил Кит и поклонился той, кого принял за Клару. – Я не имел удовольствия быть представленным. К вашим услугам, мадам!

– А это мой брат, – сказал лорд Стейвли, уводя Кита под руку подальше от своей язвительной матери. – Позвольте представить вам мистера Чарльза Стейвли.

– Это лишнее, Джордж, – тихим голосом довольно ворчливо произнес джентльмен. – Я знаком с лордом Денвиллом с тех пор, как он начал выезжать в свет.

Протянув Фенкоту два пальца для рукопожатия, Чарльз Стейвли сказал, что давно не встречал его в клубе. Похоже, чересчур легкомысленные уверения маменьки по поводу того, что никто на званом обеде не знаком с его братом, никто, за исключением отца невесты, оказались ложными. Теперь следовало действовать с еще большей осторожностью. Кит ответил, что в последнее время отсутствовал в городе. Лорд Стейвли представил его двум леди. Одна из дам заметила, что они прежде встречались, но, без сомнения, он запамятовал. Как и любой джентльмен, привыкший к балам, раутам и официальным приемам, Кит с честью вышел из затруднительного положения. Слава богу, неожиданное появление леди Эбчестер избавило его от дальнейших церемоний. Дама крепко пожала ему руку, а затем иронично попросила своего брата не издеваться над молодым человеком, знакомя с каждым членом их семейства.

– Все знают, кто твой гость, – съязвила леди Эбчестер. – Если же ему не известно, кто мы такие, то тем лучше. Знала бы я, что ты намерен пригласить всю нашу семейку, клянусь, ни за что бы не приехала… лорд Денвилл, уверена, тоже… Только законченному тупице невдомек, что такое столпотворение лишь рассердит маму. – Затем, отмахнувшись от брата, она обратилась непосредственно к Киту: – Не стоит бояться. Не знаю, какая блажь пришла в голову моему братцу, но, полагаю, вы никогда больше не встретитесь с доброй половиной этих старых перечниц. Как здоровье вашей маменьки?

– Превосходно, мадам. Она просила передать вам привет.

– Очень мило с ее стороны… с вашей тоже, – сказала леди. – Наше знакомство никогда не было особо близким… Итак, вы, молодой человек, собираетесь взять в жены мою племянницу. Желаю вам счастья. Если будете несчастливы, то не по ее вине.

– Мы будем счастливы, мадам, ибо моей вины, я убежден, тоже не будет.

– Вы за словом в карман не лезете, молодой человек, – заметила леди Эбчестер, имея в виду пикировку, случившуюся между ним и старой леди Стейвли. – Вижу, молодой Лактон хочет вам что-то сказать. Бог знает, что он здесь делает. Если он нам и родственник, то очень дальний. Как бы там ни было, полагаю, вам приятно увидеть среди незнакомых людей одно знакомое лицо.

Кивнув на прощание, леди отошла в сторону.

Обернувшись, Кит имел удовольствие лицезреть перед собой молодого человека, одетого словно денди. Незнакомец нерешительно топтался в нескольких шагах от него. На его устах засияла лучезарная улыбка. Мистер Лактон оттащил Кита в сторону.

– Я предупреждал тебя, Ден. Чертовщина какая-то! – затараторил он. – Сегодня утром почти уехал в Брайтон. Почему не уехал, до сих пор не пойму.

– Не решился? – предположил Кит.

– Не в том дело. Старая леди мной не интересуется. Я хотел переброситься с тобой парой слов. Ты не забыл то маленькое дельце, которое мы обсуждали?

– Нет, но, честное слово, я был слишком занят, чтобы думать еще и об этом.

– Что ты за человек! – возмутился мистер Лактон. – Не хочу на тебя давить, однако ты говорил, что дашь ответ через день.

– Что? – повысил голос Кит, впервые в жизни благодарный Богу за то, что его брат славится своей забывчивостью. – Мне пришлось срочно уехать, и все вылетело у меня из головы.

– Я так и думал. Я решил ничего не предпринимать. Не стану на тебя давить, Ден, но хочу знать ответ… Да или нет?

– Да, но не сейчас же, – возразил Кит. – Не подходящее место и не тот повод.

– Согласен, – с явным недовольством буркнул мистер Лактон. – Я нанесу тебе визит утром, хотя должен…

Звук обеденного гонга оборвал его речь на полуслове. К ним приблизилась леди Стейвли, завладела Китом и увела его от мистера Лактона.

За обеденным столом Фенкота усадили между хозяйкой дома и мисс Крессидой Стейвли. Он с облегчением заметил, что старуха сидит далеко от него, почти на противоположном конце стола. Было бы еще лучше, если бы и Крессиду усадили куда-нибудь рядом с бабушкой.

Первые десять минут его внимание полностью поглотила леди Стейвли, забавлявшая гостя оживленной светской беседой. Это не представляло собой опасности, потому что хозяйка дома не давала Киту и рта раскрыть. Иногда она, впрочем, задавала вопросы, но самые банальные, ответить на которые было проще простого. Мнение гостя ее, в принципе, не интересовало, она просто старалась произвести на жениха нужное впечатление. После непродолжительной беседы Кит понял, что имеет дело с человеком суетным и пустым. Ее постоянное хихиканье не на шутку начало раздражать его. Когда леди, отвернувшись, принялась болтать с мистером Чарльзом Стейвли, Кит почувствовал большое облегчение.

Рано или поздно ему из соображений приличия следовало побеседовать с Крессидой. Молодой человек счел за благо переговорить с ней за обедом. Может, тогда ему удастся избежать рискованных объяснений наедине. Кит взглянул на девушку. Слушая, что говорит ей сосед, сидящий по другую сторону, мисс Крессида слегка повернула к нему голову. Во всей осанке юной леди и выражении лица чувствовалось то, чего так не хватало ее мачехе, – спокойная уверенность. Леди Стейвли слишком уж фальшиво играла свою роль светской хозяйки. Чересчур долгое время пребывая в положении девушки на выданье, она просто не в состоянии была быстро вжиться в новую для себя роль. Нетрудно понять, почему мачеха ревнует к своей падчерице, которая благодаря своему спокойному нраву без труда справлялась с хозяйством в доме отца и легко умела развлечь его гостей.

Казалось, Крессида полностью поглощена разговором с соседом, но, заметив, что мачеха перенесла внимание на деверя, девушка ловко закончила разговор и, мило улыбнувшись, повернула головку к Киту.

– Жаль, что этот званый обед столь скучен. Он, должно быть, смертельно надоел вам.

– Отнюдь, – возразил Кит.

Девушка насмешливо посмотрела на него.

– Большое удовольствие, в самом деле?

– Я бы так не сказал, – вынужден был признаться Кит, – но по-настоящему скучные приемы – это официальные мероприятия, на которых вам приходится быть любезным с теми, с кем вообще не хотелось бы разговаривать.

Его слова удивили мисс Крессиду.

– Я полагала, вы никогда не посещаете подобного рода приемы.

– Не посещаю, чтобы избежать всей этой скукотищи, – постарался выпутаться из ловушки, в которую сам себя загнал по неосторожности, Кит.

– Обычно вы весьма успешно их избегаете, а когда вам это не удается, то, не желая умереть со скуки, приходите поздно, а уйти стараетесь как можно раньше, – задумчиво промолвила девушка.

– Злобные происки и клевета.

Девушка рассмеялась.

– Не думаете же вы, что, хотя мне редко доводится посещать подобного рода мероприятия, я не знаю и той репутации, которая закрепилась за вами? Вы являетесь сущим наказанием для хозяйки вечера.

– Не следует слушать злостных сплетников.

Улыбнувшись, мисс Стейвли покачала головой.

– На сей раз вы сможете с легкой душой уйти раньше. Бабушка не имеет обыкновения засиживаться допоздна. Однако, боюсь, она снова захочет побеседовать с вами. Вы сможете выдержать еще одну беседу в том же роде?

– С легкостью. Мне кажется, ее оговаривают. Признáюсь, ваша бабушка – леди весьма колкая, но отнюдь не горгона Медуза, всех вокруг превращающая в камень.

– Никогда я такого о бабушке не говорила, – поспешно сказала девушка.

Мистер Фенкот, чья храбрость была подкреплена чудесной едой и напитками, спокойно ответил:

– Возможно, не буквально, но, исходя из ваших слов, вывод напрашивался сам собой.

– Что вы за странный человек, милорд! – воскликнула юная леди. – Не хотите ли сказать, что насчет сегодняшнего званого обеда у вас не было самых дурных предчувствий? Вы, помнится, как-то обмолвились: одна мысль о том, что придется пройти сквозь строй моей расчудесной семейки, вселяет в вас трепет.

– Все из-за того, что мне на вашу семью наговорили, – не церемонясь, заявил Кит.

Мисс Крессида улыбнулась, однако меж ее бровей при этом пролегла складка.

– Но вы, я заметила, не дрожали даже перед тем, как решили, что вас ввели в заблуждение своими россказнями об ужасной леди Стейвли. Я полагала, бабушке удастся привести вас в трепет, но не тут-то было.

– По правде говоря, ей почти удалось смутить меня, однако я решил, что будет весьма некстати, если ваша бабушка заметит это.

– И то верно. Она презирает тех, кого смогла запугать. Теперь бабушка вполне может проникнуться к вам определенной симпатией.

– А вас она тоже может запугать? – поинтересовался Кит.

– Нет. Пожалуй, я также не спасовала бы, если что, но удобного случая проверить это не выпадало. Бабушка всегда ко мне очень добра…

На несколько секунд девушка умолкла, а когда заговорила вновь, тон ее стал более официальным. Видно было, что она тщательно подбирает слова.

– Лорд Денвилл! Когда вы оказали мне честь, предложив выйти за вас замуж, у нас был откровенный разговор, однако нас прервали… С тех пор нам так и не удалось продолжить прерванную беседу, – сказала мисс Крессида, взглянув на джентльмена. – Мне бы хотелось все разложить по полочкам до того, как я приму окончательное решение.

Молодой человек взирал на невесту брата поверх ободка своего бокала, но, заслышав эти слова, поставил его на стол и вопреки своей воле произнес:

– Я думал, вы уже приняли окончательное решение! Что-то не так?

– Боюсь, я ввела вас в заблуждение, – извинилась мисс Крессида. – В тот раз мне казалось, что да, но я не успела объяснить всех тонкостей. У меня была надежда, что я смогу увидеть вас перед званым обедом, однако вы уехали за город, а Альбиния… леди Стейвли разослала приглашения, не поставив меня в известность.

Бросив взгляд на Альбинию, Кит убедился, что женщина увлечена беседой со своим деверем, поэтому спросил напрямик:

– Идете на попятную, мисс Стейвли?

Нахмурившись, девушка задумалась.

– Вы сочтете меня глупой гусыней, однако, по правде говоря, я не знаю. Если бы Альбиния не появилась тогда так не вовремя…

– И не к месту, – хмыкнул Кит.

– Совершенно верно. Глупо вышло. Если бы она только знала, бедняжка… Пожалуй, между нами еще оставалась кое-какая неловкость, но мне показалось, что мы уже нашли взаимопонимание… впрочем, между нами пока много недомолвок. Когда вошла Альбиния, вы мне сказали, что следует оговорить одно важное условие, но не успели… Что вы имели в виду?

– Боже! Неужели я допустил такую бестактность? – удивился пораженный до глубины души Кит.

– Нет, никакой бестактности не было. Я же сама попросила вас вести себя со мной без церемоний… предельно откровенно…

– Похоже, я сполна злоупотребил предоставленной мне свободой, ибо даже в таком деле заговорил об условиях.

– Ну, помнится, вы употребили именно это слово, хотя я могу и ошибаться.

– Пожалуй, так оно и есть. Лично я ни о каких условиях не помню.

– Однако вы просто не могли напрочь позабыть обо всем, – возразила сбитая с толку девушка.

Кит засмеялся.

– Но я позабыл, следовательно, ничего важного сказать вам в тот день не собирался. Если бы нас не прервали, вы услышали бы из моих уст какую-нибудь банальность.

– Однако мне кажется, прерванный разговор оставил всех нас в неопределенности. Не могли бы вы заехать ко мне завтра в начале двенадцатого? Альбиния больше не помешает нам. Сразу после завтрака она намерена вместе со своей матерью ехать по магазинам. Что же до бабушки, то раньше полудня из своих покоев она никогда не выходит. – Решив, что ее жених медлит с ответом из-за нерешительности, девушка, слегка покраснев, добавила: – Вероятно, мне не следует об этом упоминать, но ситуация несколько затруднительная. Надеюсь, никто не сочтет дурным тоном, если я в моем возрасте и положении приму вас наедине?

– Ни в коем случае, – заверил ее Кит. – Я нанесу визит ровно в четверть двенадцатого. А если замечу перед парадным входом экипаж, ожидающий леди Стейвли, то спрячусь за фонарным столбом и затаюсь.

– Это уже напоминает интрижку, – рассмеявшись, произнесла девушка. – Не стоит так относиться к утреннему визиту.

А затем внимание мисс Крессиды привлек двоюродный брат, сидевший по другую сторону от нее. Девушка повернулась к нему. Спустя минуту хозяйка вновь принялась болтать с гостем.

Когда дамы удалились, слуги убрали со стола скатерть. Лорд Стейвли подсел к Киту и таким образом невольно спас его от поползновений мистера Лактона. Беседа стала общей. Поскольку застенчивость мистера Лактона помешала ему влезть в разговор старших, а мистер Чарльз Стейвли, которому уже давно перевалило за сорок, был лишь шапочно знаком с молодым лордом Денвиллом, Кит чувствовал себя вполне уверенно. Он с радостью задержался бы в столовой и подольше, однако лорд Стейвли, не желая, чтобы джентльмены слишком сильно налегали на вина, распорядился вскоре, чтобы гости присоединились к дамам.

В гостиной мнимый лорд Денвилл, естественно, стал предметом оживленной беседы. Мнения разделились. Одна компания под предводительством леди Стейвли пела дифирамбы его внешности и манере держать себя в обществе. Другая предостерегала Кресси от опрометчивого поступка, ибо выходить замуж за человека, имеющего репутацию заправского ловеласа, не дальновидно. Третья во главе с леди Эбчестер утверждала, что граф – весьма выгодная партия и Кресси в ее двадцать лет и с приданым в размере двадцати пяти тысяч фунтов стерлингов на большее рассчитывать не приходится.

Это вызвало яростные нападки на леди Эбчестер со стороны вдовствующей матроны. Сидя в своем кресле и опираясь на палку из черного дерева, старуха всем своим видом напоминала традиционную иллюстрацию ведьмы. Глаза старой леди Стейвли сверкнули, когда, сверля взглядом свою дочь, она язвительным тоном промолвила:

– Двадцать пять – это не считая того, что я ей могу оставить по завещанию.

Услышанное застало леди Эбчестер врасплох.

– Но… маменька, конечно, вы имеете полное право распоряжаться своими деньгами по собственному усмотрению, однако я сомневаюсь, что вы оставите большую сумму Кресси, когда у вас есть сыновья, которые надеются на вашу заботу. А еще у вас есть дочери. Лично я ни на что не рассчитываю… Элиза, полагаю, тоже, а вот Каролина и бедняжка Клара…

– Не надо, Августа, прошу! – со слезами на глазах взмолилась мисс Клара Стейвли. – Твои слова могут обидеть милую Кресси!

– Не плачьте, тетя, – беззаботно молвила Кресси. – Если бабушка оставит свое состояние мне, то я торжественно клянусь вернуть все деньги семье.

Вдовствующая леди хмыкнула.

– Не хочешь ли ты, часом, начать в семье гражданскую войну, девочка моя?

– И в мыслях не держу… А если тетя Августа не знает, что ничего подобного просто не может случиться, то я-то знаю, – подмигнув бабушке, бойко изрекла Кресси.

И вот в этот момент совсем некстати глуховатая кузина, имеющая весьма поверхностное впечатление о содержании беседы, кивнула девушке и произнесла тоном, в котором звучала решимость отстаивать собственное мнение:

– Я и сейчас говорю, и прежде говорила: он очень красив.

Пока произносилась эта реплика, двери распахнулись и Кит в сопровождении хозяина дома первым появился на пороге. Ему удалось сохранить безучастное выражение лица, но, встретившись взглядом с мисс Крессидой, молодой человек чуть плотнее сжал губы. Кресси отошла в дальний угол комнаты. При этом ее плечи странно подрагивали. Вдовствующая леди без обиняков сообщила глухой кузине, что та ужасно глупа, а затем властным тоном приказала Киту подойти и сесть подле нее. Мнимый лорд беспрекословно повиновался. Ему пришлось поближе придвинуть к пожилой леди одно из свободных кресел. Старуха резким тоном попросила Клару не вертеться у нее перед глазами, а остальным посоветовала продолжать беседу без нее. Верно рассудив, что это запрет вмешиваться в ее разговор с почетным гостем, родственники покорно отошли в сторону и, разбившись на небольшие группки, удалились в дальние углы просторной комнаты.

– Все они те еще сплетницы, – язвительно заметила вдовствующая леди, наблюдая за их тщетными усилиями возобновить прерванную светскую беседу. Затем старуха перевела взгляд на Кита. – Ну, молодой человек! Что интересного вы хотите рассказать о себе?

– Я предпочел бы ничего о себе не рассказывать, мадам, а не то, чего доброго, вы меня тоже сочтете сплетником, если я начну болтать о самом себе, – ответил Кит.

– Чепуха, – возразила старуха. – Вы, я вижу, за словом в карман никогда не лезете.

Кит, улыбнувшись, ответил:

– Ладно. Что вы желаете обо мне знать, мадам? Не думаете ли вы, что я сейчас зачитаю полный перечень моих пороков? Что касается достоинств, то вы, полагаю, не будете обо мне очень высокого мнения, если я теперь выложу их все перед вами.

– А у вас есть достоинства? – спросила старуха.

– Да, несколько достоинств и множество благих намерений.

– Ваш дядя Брамби примерно так и выразился в беседе с моим сыном. Вот только у меня очень хорошая память. Припоминаю, что милорд как-то сказал, будто бы ваш брат стóит дюжины таких, как вы.

Если бы Кит услышал это до обеда, он не смог бы, пожалуй, сдержаться, но теперь в достаточной мере набрался опыта, поэтому и ответил с непринужденной веселостью:

– Да, мой дядюшка очень привязан к моему брату. Знаете ли, мадам, Кит является его протеже.

Казалось, ответ молодого джентльмена вполне удовлетворил старуху, по крайней мере, она оставила эту тему и после непродолжительной паузы, окинув Кита пытливым взглядом, заметила:

– Я привыкла всегда выражаться предельно ясно, поэтому скажу вам прямо в глаза: я не в восторге от брака Кресси с вами. Лично к вам я не испытываю неприязни. На поверку вы оказались лучше, чем я думала, но на роль мужа моей внучки вы не совсем подходите.

Зная Эвелина, Кит вполне соглашался с мнением пожилой леди. Если уж начистоту, он мог бы прибавить, что мисс Стейвли не относится к той категории девушек, которые обычно заслуживают переменчивое внимание брата.

– Смею лишь надеяться, что смогу доказать – вы заблуждаетесь. Обещаю, я приложу к этому все мои силы, мадам.

– Вот что я скажу, – сухо произнесла вдовствующая леди. – Вы необыкновенно владеете собой, молодой человек. Для людей моего поколения это свидетельствует в вашу пользу. Я терпеть не могу ужаснейшее поведение, свойственное кое-кому из представителей теперешней молодежи. Лорд Брамби сказал моему сыну, что у вас нет таких изъянов, которые нельзя было бы исправить подходящим браком, но вы, мне передавали, излишне ветрены в своих привязанностях. Я не склонна судить вас чересчур строго, однако, если не вдаваться во всевозможные экивоки, выходит, вы, молодой человек, имеете склонность вести себя довольно распущенно.

– Я о себе такое не сказал бы, мадам, – нахмурившись, произнес Кит. – Как по мне, эта характеристика не соответствует действительности.

– Не стоит принимать мои слова близко к сердцу, – молвила пожилая леди. – Я не особо обращаю внимание на сплетни подобного рода. Сколько вам лет? Двадцать четыре, как мне помнится… Господи! Что станет с миром, если молодые люди вашего возраста не смогут позволить себе маленькие приключения на амурном поприще, а многочисленные злословы при этом не запишут всех их в заправские развратники? Лично мне претит подобного рода ханжество.

Мистер Фенкот, рассмеявшись, заметил:

– Премного благодарен вам, мадам.

Вдовствующая леди пристально изучала выражение лица джентльмена.

– Все хорошо, молодой человек, однако, если вы возьмете в жены мою внучку, вам придется отказаться от этих ваших амурных приключений. Она разумная и хорошо воспитанная девушка. Уверена, Крессида спокойно воспримет небольшие интрижки, но приятно от этого ей на душе не станет… А я не хочу, чтобы она испытывала хоть какие-нибудь негативные эмоции. Это вам, надеюсь, понятно?

– И мне бы этого не хотелось, мадам. Можете вполне положиться на меня, – ответил Кит, стараясь унять растущий в душе гнев.

Должно быть, в последние годы брат уж слишком «расшалился», поступая неосмотрительно и легкомысленно. Часто Эвелин забывал о том, что забывать не стоило, но бесчувственным его никто не назвал бы. Кит готов был поклясться: если бы брат женился на мисс Стейвли, он ни за что не позволил бы преднамеренно ранить ее самолюбие, в открытую заведя себе любовницу. Что же касалось верности вообще, то тут оставались большие сомнения. В любом случае свои похождения он будет скрывать, а действовать станет крайне осторожно. В свою очередь, мисс Стейвли, девушка разумная, давно вышедшая из школьного, романтичного возраста, согласилась на этот брак по расчету, вполне отдавая себе отчет в том, что ей придется закрывать глаза на маленькие интрижки мужа, главное, чтобы он соблюдал видимость светских приличий.

Вдовствующая леди благосклонно восприняла вспышку гнева, отразившуюся на лице Кита.

– Легче сказать, чем сделать, – все же заметила она. Немного помолчав, старуха добавила, глядя Киту прямо в глаза: – Когда я была юной, браки устраивали исключительно родители молодых. Я могла бы назвать вам дюжину имен женщин, которые до венчания были едва знакомы со своими женихами. Не уверена, что это хорошо… Если вы надеялись на то, что я благословлю ваш союз только потому, что у вас бойкий язык и галантные манеры, то вы глубоко ошибаетесь. Прежде мне следует узнать вас получше. И Кресси не помешало бы с вами пообщаться больше… А сейчас я устала. Скажите Кларе, что я готова идти спать. Передайте вашей матушке, чтобы навестила меня как-нибудь с утра. Спокойной всем ночи!