Читать книгу Долгие прогулки. Практический подход к творчеству - Джулия Кэмерон - Страница 24

Когда мы разгневаны на то, что нами пренебрегают, речь не о высокомерии или мании величия. Это сигнал, что мы выросли и должны действовать масштабнее.

Одно холодное суждение стоит тысячи сказанных в запале слов. Нужно светить, а не греть.

Вудро Вильсон

Очень часто мы чувствуем себя маленькими и слабыми не потому, что такие и есть, а потому что ведем себя соответствующе. Вряд ли мы рождены быть маленькими. Скорее всего, наше призвание быть не слабаками – как мы себя ощущаем, а вполне масштабными личностями.

Проблема в нашей точке зрения. «Безмерно сердит» – очень точное определение. Мы теряем ощущение истинного масштаба и силы, и интенсивность переживаний заставляет «подпрыгивать от злости» – еще одна расхожая фраза, описывающая карикатурность, мультяшность нашего поведения. Мы чувствуем себя маленькими, слабыми и бесполезными. Гнев искажает перспективу и корежит личность. А все потому, что мы не осознаем силу, которая на нас давит, как силу внутри нас, направленную на изменения. Когда мы «задыхаемся от гнева», не в состоянии произнести ни слова, на самом деле просто ничего пока и не начали говорить. Мы не предоставили голоса таящейся в нас силе и не сориентировали ее в нужном направлении. Ярость на самом деле обладает огромной энергией, просто мы пока не научились эффективно использовать это топливо.

Совет – это то, о чем мы просим, когда уже знаем ответ, но не хотели бы его знать.

Эрика Джонг

Когда мы не можем уснуть, когда грызет ощущение несправедливости или ненужности, на самом деле этим грызущим монстром становится наш гнев, оседлавший невостребованную силу. Мы очень сильны. Эта сила и есть то, что мы принимаем за «гроздья гнева», причем она будет давить на нас и заставлять казаться маленькими и слабыми, пока мы не поймем, что именно она, находясь внутри, а не некие «шансы», ополчившиеся на нас снаружи, создает стену, о которую мы бьемся. «Шансы» будут против нас, пока мы сами не станем «за нас».

Гнев означает, что пора встать на защиту себя и других. Он указывает путь, которого мы пытаемся избежать. Мы часто стараемся вести себя «скромно», в том числе отказываясь признавать собственный истинный масштаб и четко заявлять о себе. Гнев – это призыв сделать шаг вперед и высказаться. Нас это пугает, и мы придумываем варианты отступления.

Гнев на обидчика или на обидную ситуацию – на самом деле очень благоприятный знак. Нужно признать, что это гнев на себя за то, что позволяем обижать себя или других. А признав, использовать его. Да, он кажется деструктивным и искажающим восприятие, но в действительности говорит о необходимости перемен. Ведь если наш гнев столь велик, значит и мы – не маленькие.

Сердиться мы можем в том числе на собственную сдержанность. Мы «знаем», что следует постоять за себя, но иногда просто «не можем».

Нам не нужно кричать, но точно нужно действовать и говорить в соответствии со своими представлениями о правильном. Именно в таком порядке: поступки говорят громче слов, поэтому они должны выражать наши творческие ценности.

Писатель, испытывающий гнев из-за отказов издателей, сам может выпустить книгу – я так делала и всегда буду делать. Музыканту, разочарованному положением дел в отрасли звукозаписи, может оказаться дешевле с точки зрения денег и энергии записать винил, DAT или CD на свои средства, чем тратить годы жизни на психотерапевтов в попытке принять чувство разочарования. Лучше активно заниматься творчеством, чем потерять здоровье и укоротить себе жизнь, горюя и возмущаясь или вовсе устранившись от драки.

Я не учитель, а такой же путник, у которого вы спросили дорогу. И я указал вперед – вперед по отношению и к себе, и к вам.

Бернард Шоу

К счастью для нас, художники – люди упрямые. Автору бестселлеров ее психотерапевт посоветовал ориентироваться на карьеру секретаря, но она продолжила писать (это я). Известного режиссера отстранили от документального проекта, но он продолжил снимать фильмы (Мартин Скорсезе). Талантливую актрису отчислили с актерской программы Бостонского университета (обладатель «Оскара» Джина Дэвис). Юрист, которому «следовало бы» тратить время на «дела», доказал, что писать ему тоже следовало (Джон Гришэм). Эти художники прислушались к своему внутреннему голосу, да и несколько внешних голосов шептали – или кричали, что тоже знают, кто мы на самом деле. Эти люди укрепили нашу уверенность и изменили наши судьбы.

Иногда, когда мы сердимся, как если бы и правда были маленькими, у нас хватает мужества довериться тем, кто думает – и говорит, что мы большие. Это очень важно, и в итоге мы говорим свое слово, но вначале приходится наглотаться обид.

Центр сцены принадлежит тем, кто готов там оказаться, независимо от уровня их таланта. Вместо того чтобы сердито осуждать отсутствие таланта и наглость «выскочек», следует использовать гнев для увеличения напряжения в собственной сети, как бы страшно это ни было. Нам, художникам, нужно громко назвать свои имена. Сделав это, мы почувствуем уважение к себе. Самоуважение начинается с «сам». Рынок вынесет свой приговор, но назваться художниками нам нужно самим.

Гнев – это призыв к действию. Поддерживать свой огонь трудно, но очень важно. Важно назвать себя художником, не дожидаясь, пока это сделает кто-то другой, и не притворяясь, что можем терпеть, хотя сил уже нет. Когда жалуемся, что другие ни во что не ставят нас и наши ценности, мы фактически говорим, что и сами не принимаем себя всерьез. Если для нас так много значит эстетика, мы должны совершать конкретные действия, руководствуясь ею.

Никто не может знать, куда идет, если не знает точно, откуда пришел и как попал туда, где находится сейчас.

Майя Энджелоу

Вот почему после провала музыкальной комедии нужно сочинить новую песню. Вот почему после разгромной рецензии на роман нужно написать рассказ, поэму – все что угодно, лишь бы дать сигнал внутреннему художнику, что вера в себя по-прежнему жива. Если мы не считаем себя художниками, другие тоже нас не оценят. Если мы считаем себя художниками и поддерживаем вполне конкретными поступками или пусть небольшими, но творческими работами, другие могут нас не понимать или плохо с нами обращаться, но не смогут лишить нас самоуважения и желания творить.

Гнев – невероятно эффективное топливо, которое следует использовать, чтобы жить творчеством и творить жизнь. Подавляя свой гнев или разбавляя его жалобами, мы теряем это драгоценное топливо и утрачиваем не менее ценную ясность. Гнев – словно мощный прожектор, освещающий наш моральный пейзаж и высвечивающий ущерб, который ему наносят другие. А еще благодаря ему видны варианты выбора. Если нас что-то сердит, можно попробовать с этим «сжиться» или что-то сделать в буквальном смысле слова: сотворить что-то, заняться творчеством.

Гнев рождает стихи, пьесы, романы, фильмы. Гнев создает симфонии и картины. Если относиться к гневу как к чему-то, от чего нужно избавиться или что следует отрицать, вместо того чтобы использовать в алхимической реакции, есть риск перестать быть художником.

Гнев задействует такие резервуары силы, о существовании которых мы и не подозревали. В нас просыпается героизм, не замеченный ранее в собственном эмоциональном репертуаре. Поступки становятся масштабнее, чем мы могли предполагать, и в итоге мы сами постепенно становимся масштабнее.

Знаменитый исполнитель классической музыки, рассерженный узостью отведенных ему отраслью звукозаписи рамок, решил помочь молодым и талантливым музыкантам. Наш клуб слишком маленький, слишком элитный, слишком закрытый, подумал маэстро и захотел сделать его доступнее, связав свое имя с рискованным проектом. Гнев помог ему повернуться к людям и раскрыть сердце.

Но вообще-то гнев – не особенно приятное чувство. Чтобы эффективно использовать его в занятиях творчеством, требуется эмоциональная зрелость, которой непросто, хотя и возможно, достичь. Как только это происходит, наш мир меняется. Да, иногда проявление гнева – как раз свидетельство зрелости, сложившихся суждений и сильной личности, которая стремится к переменам.