Читать книгу Мой нигерийский муж, или Богатая белая леди - Джулия Ливай - Страница 3

В тот вечер она с двумя сослуживцами пошла в ночной клуб. Сослуживцы – израильтяне, обоим хорошо за пятьдесят – жили и работали в Нигерии уже не первый десяток лет. И развлечения у белых стареющих, впрочем, не только, мужчин в этой стране были затягивающие, как наркотик, хотя и довольно однообразные: женщины.

Молодые, до двадцати пяти, редко чуть старше. Маленькие и высокие, стройные и с округлыми формами. По одной, по две, по три сразу. На ночь, на месяц, на год или на пять минут, между делом, на кухонном столе или в моторной лодке. Покажите мужчину за пятьдесят, который откажется от молодой красивой женщины, что клянётся ему в вечной любви и обещает сделать «очень хорошо»!

Чёрные как смоль или с чуть выбеленной специальными кремами кожей. В париках всех цветов и фасонов – зависть к длинным послушным прямым волосам европейских женщин. А под париками и накладными хвостами у всех одинаковая «причёска»– мелкие, жёсткие, непослушные, чёрные колечки.

Нет, они не вызывали нареканий своим внешним видом, наоборот: стройные, ноги от ушей, с аппетитно торчащей попой, берущие простой, диковатой, безкомплексной сексуальностью. С красивой экзотической разных оттенков шоколада кожей. Но всех или почти всех нигерийских подруг белых мужчин объединяло одно – и мужчины это ясно чувствовали – жажда денег. Эти женщины охотились за богатством.

А по нигерийским понятиям любой белый человек, работающий в их стране по контракту, – богач. Кто-то из бабочек просто называла цену за ночь и наутро, получив честно отработанные гроши, отправлялась приводить себя в порядок к следующей охоте.

Кто-то поступал умней и, не требуя сразу же плату, а находя ключик к сердцу одинокого – не всегда – мужчины, задерживался на более долгий срок. И там уже прибыль была на порядок выше.

А кое-кому посчастливилось женить на себе белокожего принца, и тут вообще открывались захватывающие дух перспективы – уехать в далёкую прекрасную страну, получить паспорт, а потом и послать подальше выполнившего свою миссию супруга.

Разомлевшие от сладкого мужчины, тем не менее, достаточно ясно представляли себе истинные чувства юных чернокожих богинь, и для них всё это постепенно утрачивало остроту новизны. Появиться среди друзей с потрясающей 18-летней красоткой не добавляло престижа и не говорило ни о чём: ни о красоте, ни об уме, ни о выдающихся мужских качествах, ни даже о толщине кошелька.

И поэтому практически каждый неженатый или находящийся в Нигерии без жены европеец, за редким исключением, втайне или вслух мечтал о белой женщине. Ведь каждому мужчине хотелось, чтобы женщина его любила по-настоящему, а не за деньги, которые он платит. Даже если эта любовь только на одну ночь, хочется чувствовать настоящую, а не показную страсть.

К тому же иметь белую любовницу в Нигерии считалось престижным, а белых одиноких женщин можно было пересчитать по пальцам – в основном бывшие жёны нигерийских мужчин, как правило, из опять-таки бывшего Советского Союза, – с одним, двумя, тремя, а иногда и больше, кому как «повезло», смуглыми детишками.

Туристы в эту страну нечасто заглядывали – сервис зашкаливал в отрицательную величину, а представить, чтобы белая европейская женщина приехала сюда одна на работу…

И всё же чудеса случаются – в международную израильскую строительную фирму по контракту приехал программист – женщина!

На конкурс красоты Нику, пожалуй, не взяли бы. Рост – немного меньше высокого стандарта, талия и грудь в самый раз, а вот бёдра – чуть больше, чем положено. Немного выдающиеся скулы. Высокий лоб. Серо-голубые, менявшие цвет под настроение и загар, глаза. Пышные кудрявые волосы.

И хотя в стандарты красоты она и не вписывалась, но было в ней что-то, что заставляло мужчин поворачивать головы ей вслед… Стройная, с горделивой походкой, женственная, но не мягкая и покорная, а с вызовом – Ника и среди соотечественников вызывала повышенный интерес у противоположного пола, а уж здесь, да ещё единственная белая женщина в мужском коллективе, явилась чуть ли не Афродитой!

Естественно, что она тут же была окружена заботой и вниманием холостяков, а женатые под дружное шипенье прекрасных половин боялись даже лишний раз взглянуть на «программиста». Для более полного понимания картины следует пояснить, что «холостяками» в иностранных компаниях в Нигерии называли как собственно неженатых белых мужчин, так и тех, чьи жёны по каким-либо причинам находились вдали от мужей.

– Да тут малинник, – усмехнулась про себя Ника, параллельно входя в курс работы. В свои тридцать четыре года она имела в архиве два неудачных замужества, восьмилетнего сына и бесконечный шлейф романов разной продолжительности и накала, несколько из которых вспоминала периодически со сладостью или тихой грустью – в зависимости от настроения. А из большинства остальных не вспомнила бы не только имён, но даже и лиц, столько их было.

Чувственная, легко воспламеняющаяся от мужского взгляда, Ника наслаждалась любовью во всех её проявлениях. Хотя за внешней смелостью и раскованностью скрывалась чувствительность и даже, как это часто случается, неуверенность в себе.

Она привыкла к мужскому вниманию и комплиментам и к тому особому блеску в глазах представителей сильного пола, что появлялся в её присутствии. Она получала откровенное удовольствие, чувствуя себя желанной многими. Да и какая женщина, не покривив душой, скажет, что мужское внимание ей неприятно?

Но заводить роман на работе – а все доступные в данный момент мужчины были сослуживцами – ей не хотелось.

«Мало ли, вдруг не понравится, или поссоримся, или ещё какая-нибудь ерунда, а нам ещё работать вместе. Я уже молчу, какие сплетни пойдут обо мне в этом муравейнике», – думала Ника. Кроме того, если признаться честно, ей жутко хотелось «попробовать» темнокожего. Это её желание основательно подогревала атмосфера, царившая в коллективе.

Деликатно отвергнутые сослуживцы, повздыхав, приняли женщину в свою среду на правах «товарища по работе». То есть стали вести себя при ней так, как привыкли – в частности, не стесняясь, рассказывать друг другу о своих похождениях.

Ника изнывала, выслушивая истории тысяча и одной ночи – кто с какой или с какими чернокожими красотками прошлой ночью чем, как и где занимался. И сколько это стоило, и какие кульбиты она или они вытворяли.

И по довольным, сытым глазам мужчин она чувствовала, что эти рассказы не выдумка. Да и частые походы по злачным местам в компании с сотрудниками не оставляли никакого места для сомнений. Молодые девушки в мини-юбках и полупрозрачных коротеньких маечках, на шпильках и с боевой раскраской – одна лучше другой – толпой обступали белых мужчин, заглянувших в бар или ночной клуб.

Купить – и за какую смешную плату! – можно было почти любую, не обязательно проститутку. В этой богом поцелованной стране, богатой людьми и нефтью, солнцем и землёй, имеющей выход в океан и на мировые рынки, основная часть населения была унизительно бедна. Многомиллиардные нефтяные реки текли через карман горстки имевших счастье – или наглость – оказаться у кормушки. А остальные жили в нищете.

Даже «счастливчики» – те, кому удалось найти работу, получали зарплату, на которую, жестко экономя, можно было разве что не умереть с голоду. А ведь надо ещё платить за жильё, за проезд, за электричество. Покупать одежду, лекарства, плюс школа для детей, а потом, если получится, – университет.

Про естественные для нас поездки в отпуск или тем более за границу речь даже не шла. Вот так и получалось, что если средняя семья, отказывая себе во всём, отправляла дочь в университет, то на содержание её денег просто не оставалось, дай бог заплатить за очередной семестр.

И часто за соседней партой сидела дочь обеспеченных родителей, которую на учёбу привозил личный шофёр и которая могла позволить себе модные платья и туфли к каждому под цвет – в отличие от нашей «золушки», что не то что на новые платья, но и на еду часто не хватало денег. А по улицам проезжали сытые, нарядные, как из другого мира, дамы и господа на шикарных машинах. Заманчиво горели огнями и опьяняли музыкой ночные бары и рестораны…

Тот ночной бар был одним из самых популярных в Лагосе – бывшей столице и крупнейшем городе в Нигерии. Экспаты любили его за особую, полускандальную атмосферу и поистине царский выбор бабочек всех сортов и размеров.

Любой, даже самый старый, толстый, маленький и некрасивый белый мужчина чувствовал себя там, по меньшей мере, султаном Брунея. Длинноногие красотки с алыми губами и упругими ягодицами не дожидались приглашения – подходили сами. Обнимали, призывно заглядывали в глаза, прижимались полуобнажённой грудью, то есть всячески давали понять, насколько поразил их своей «красотой», «умом» и «обаянием» данный представитель мужского племени.

Оказавшись в очередной раз в этом малиново-медовом раю, Ника поняла – если она сейчас кого-нибудь не «снимет», у неё поедет крыша. О своей крыше Ника привыкла заботиться, поэтому, увидев, что её сослуживцы собираются выходить на охоту, остановила их полушутливым, но, тем не менее, категоричным вопросом: «А как же я? Я тоже хочу чёрного мальчика! Почему вы думаете только о себе?!»

Мужики переглянулись – с таким им ещё сталкиваться не приходилось. Но делать нечего – назвался груздем, полезай в кузов! И они, как старшие товарищи и лучше ориентирующиеся в джунглях, решили помочь неопытной коллеге получить свою долю удовольствия.

Через несколько минут знакомая одного из мужчин подвела к ним красивого темнокожего парня. Если бы Ника могла хоть на секунду представить, во что выльется это знакомство, она бы убежала из этого бара, не оглядываясь, прямо в ночь…