Читать книгу Изначальные - Дмитрий Антонов - Страница 9

Огромный океан бушевал, волны набегали одна за другой, разбиваясь о защитный мол. Скоро настанет время зимних штормов, тогда об экспедиции на восток придётся забыть, во всяком случае, на какое-то время. Внутри королевской бухты, сотни кораблей армады, сгрудились борт к борту, в ожидании выхода в море. Крейсера и галеры, бриги и шхуны, все ютились в тихой заводи, как сельди в бочке. Если шторм усилится, то придётся это добро вытаскивать на берег, иначе корабли просто-напросто разобьются друг о дружку.

Кто бы мог подумать, что один-единственный удачный поход, за третье море, принесёт столько дивидендов. Помимо узревших мощь, Объединённого Западного Королевства, Финикийцев, королевским силам удалось закрепиться на дальнем песчаном берегу рыжебородых37и взять город Латаку. Сама по себе победа, достаточно неожиданная, Латака хорошо укреплённый город-порт.

Эти кочевники всегда граничили с древней родиной и, частенько, помогали в тех или иных компаниях, неплохо на этом зарабатывая. Теперь, рыжебородые враги, они не пришли на помощь в трудный час и с них должок. Пока что это будет Латака. Отобранный анклав, станет тем рубежом, с которого, он – король всех королей Георг Эйлестер первый, планировал воздать старым врагам по заслугам. Однако, до этого ещё далеко, нужно разрастись больше, подкопить силы и создать армию получше, чтоб не вступить в войну, к которой не готов.

За последние сотню лет, Георгу удалось покорить все вольные города на побережье океана.

Да, это была славная компания.

Если припомнить, то на начало формирования королевства, а это тысячу лет назад, у Георга было лишь две сотни акров в Африке, и пятьдесят в Триморье! Столько вольные города выделили земли, бежавшему от истребления народу, и это на сорок-то тысяч человек!

Очевидно, такое количество новых ртов, неизвестно кому верных, было не нужно вольным королям и те, в насмешку, бросили беженцам кусок ненужной никому земли, на котором и сотне человек тесно, не говоря, о сорока тысячах.

Владыки городов, в обмен на землю, приказали Эйлестеру охранять Триморье от диких варваров Африканских, им было плевать, на судьбу Георгова народа.

Король усмехнулся.

«Да, начинать всё заново, сложно».

Ближайшим к Африке располагался вольный город Мальтор – гигантский порт, на берегу Печального моря. Построенный на перешейке меж Триморьем и Африкой, этот величественный город стал первой жертвой, вероломного, Эйлестера, но не сразу. Вначале, Георг разобрался с дикими африканскими племенами, ассимилировав их. Новая кровь, именно то, что нужно было его, измотанным долгим переходом, и войной людям. Плюс он получил земли и увеличил свою армию втрое.

Но как мы понимаем, шесть тысяч воинов против полумиллионного города или семи миллионной страны, это капля в море, поэтому Георг приступил к развитию полученных земель, воспроизводству собственного населения, и развращению Мальторского королевства.

Через пять десятков лет вспыхнул бунт.

Георг всячески поддерживал противостояние мальторцев не один век и однажды, призванный простым мальторским народом, да заручившись поддержкой нескольких влиятельных лордов Мальтора, Эйлестер, под миротворческими знамёнами, вошёл в вольный город.

Война закончилась тотчас, но цена этому была полное уничтожение населения Мальтора, после чего лорды союзники склонились в благоговейном трепете и ужасе перед, некогда «босым», чужаком из далёких краёв.

Так Георг вновь стал королём.

За этим последовала длинная и долгая объединительная компания, следующим пал Тиакан – город золотого народа, за ним Бульовиль, потом Кросс-дер-кант и многие другие, пока против Кингсбурга – новой столицы Западного королевства, не остался последний вольный город – Элларий, ныне переименованный в Шторн. Георг подкупил второй по злату род эллариев и теперь те стали Шторнтонами, верными псами короны, а последний король вольного города, убит и будет предан забвению.

И вот, когда города одиночки пали, перед Георгом стоят Арии. Точнее королевство, многомиллионное, хорошо развитое, с древними традициями, сильное королевство.

Они безжалостные воины, и в эпоху покорения вольных городов, не гнушались грабить, юное Западное государство, когда то, слишком близко подходило к Межземью – полосы диких земель, в глубину от трёхсот, до восьмисот лиг, расположенной меж Ариями и Георгом.

Независимое Межземье, в Триморье, было гарантией, что великие земли не вцепятся друг другу в глотки, ибо вольные города и Арии всегда соперничали меж собой. Объединённое западное королевство стало преемницей политики вольных городов, и Георг понимал это. Теперь именно арии – противник номер один.

Он прошёлся по стене, осматривая нанизанные на пики головы своих врагов, теперь уже оголённые временем черепа. Казалось, совсем недавно, эти вольнодумцы и независимые градоначальники сомневались в его власти. Они плевали на право править ими, и считали себя королями на землях, кои ему приглянулись, за что собственно и поплатились. Теперь же никого из них не осталось, и в королевстве наступил мир.

В объединённом королевстве.

Спокойствием Георг распорядился с умом, он долго играл роль эдакого радетеля, за судьбы сброда, полностью овладевая сердцами и чаяньями черни. Он дал много свободы, дабы увеличить численность подданных, и вот сегодня, каждый крестьянин в государстве владел землей, где выращивал хлеб и скот, мастера кузнями, где трудились вольнонаёмные работники, а древняя знать ещё и рабами.

У каждого гражданина было по три жены, к тому же, если они отдавали своих незаконнорождённых, нагуляных от трактирных девок, детей в армию, то и наложниц столько, сколько каждый из них сможет прокормить. Некоторые бастарды, законных граждан, не добившиеся успехов в армейской службе, отправлялись на каторжные работы, где им обещали право гражданина и вольную, однако, большинство так и умирали с верой в эту химеру, ведь быт их был немногим лучше рабов, с которыми они трудились.

Георг многое затеял на ближайшие десятилетия, помимо флота, который построили раболепные финикийцы, в ряды западных войск, время от времени, вливались свирепые Винги, жаждущие наживы в непокорённых, диких, просторах Межземья. Они сильные воины, да и не жалко их в дальних и карательных походах. Сами западные, древнефамильные, лорды постоянно напоминали о своём происхождении, некоторые, действительно корнями с прародины, но большинство из вольных городов, они-то и не давали забыть о своих правах на западный трон, который греет, как некоторые считали, безродный африканский узурпатор – истребитель Мальтора.

Одни пытались банально устранить короля, и, провалившись, пополняли ряды рабов. Другие строили козни, пока небыли разоблачены, а их жены отдавались войскам для утех и собственного разумения. Мало кто из подобных супруг заговорщиков выживал, но тем, кому сие посчастливилось, рожали бастардов, преумножая тем самым низкооплачиваемых рабочих.

В тронном зале всё готово к собранию, об этом доложил подошедший младший сын Кристофер, рожденный от Леди тысячи озер, последней законной супруги Эйлестера. Если честно, Георг не ожидал, что в этом столетии у него будет больше двух сыновей, но пятнадцать лет назад случился сюрприз, сотая жена понесла и благополучно разродилась, не в пример остальным девяносто шести, приносивших лишь мертворождённых.

То ли гены, то ли сам уклад, в котором жила озёрная леди, но Кристофер рос несколько мягкосердечным, казни не доставляли ему удовольствия, от пыток его воротило, а когда Георг приказал взять связанную юную дочь одного из назначенных правителей вольных городов, Кит отказался.

Тогда король, грешным делом, предложил сыну её плененного брата, после чего младший сильно оскорбившись, пропал на целый год и лишь восемь дней назад вернулся в Кингсбург. Король смерил сына презрительным взглядом и направился в тронный зал, Кит шагал следом.

– Как долго ещё будешь называться фамилией матери? – просил Георг.

– Уэндемы древний и славный род, такой же как Эйлестеры, – дипломатично ответил Кристофер. – Тем более старшие братья и наследники уже носят твою фамилию, зачем мне влезать в наследные права?

– В тебе нет искры правителя, сын. Ты слаб духом и мягок сердцем.

– Насколько мне помнится, – осторожно подбирая слова, отвечал Кристофер, – мой пращур Уэндем первый, основавший династию, считался храбрецом.

– Да. Это так. Уэнн заслуженно получил титул, дающий право основать великий дом, но в тебе уже нет и капли его крови, не говоря о моей! Хочешь стать лордом Уэндемом? – остановившись, спросил отец. – Если так, то ты более не будешь принцем Эйлестерским!

– Я не возражаю, – тихо ответил Кит.

Георг с отвращением посмотрел на младшего отпрыска.

– Неужели кровь этой болотно-озёрной кобылы взяла верх! Где мой дух в тебе! Где огонь Эйлестера! Ты не берешь что твоё. Отвергаешь радость казни, золото тебя не прельщает, а насилие не будоражит твоё естество!

– Она моя мать, – спокойно ответил Кит, проигнорировав все остальное.

– Если бы я не знал, что твоя мать, когда я её брюхатил, была непорочна и до родов находилась под замком, то ни в жизнь не повел в то, что ты мой! – по лицу сына промелькнула улыбка, и Георг смачно ударил сыну в челюсть. Кит упал. – Не забывай кто перед тобой юноша. Я живу гораздо дольше, чем все остальные вместе взятые! Я вижу тебя насквозь!

Сын вытер алую кровь с разбитой губы и поднялся.

– Да отец. Ты мудрейший из нас.

Георг презрительно сплюнул, так и не увидев трансформацию сына в голубые крови. Кристофер продолжал оставаться жалким отрепьем, тем, кем были все остальные, включая, кстати, и других принцев, кроме первородного.

«Такой мне не нужен», – подумав, фыркнул король и направился в зал, а Кит, тяжело выдохнул от облегчения и, словно пленник, брёл следом.

Трубы громом возвестили появление короля, свита и знать наклонилась в почтительном поклоне. Георг вошел с балкона в сопровождении пока ещё принца Уэндемского. Старший сын и наследник Виллберт Минесский, что-то тихо проговорил среднему Освуду Гембгскому и принцы, еле сдерживая смех, почтительно поклонились августейшему отцу повелителю. В отличие от младшего брата, принцы уже обзавелись землями, дарованными королем в рубежных с диким краем областях, таким образом, и очевидно, отец в их лице получал готовых сорваться с цепи псов, желающих расширить свои небольшие на сегодня территории и хоть как-то по величию, приблизиться к августейшему прародителю. Однако их ждала та же судьба что и первого сына бессменного короля, породившего новую династию Маргеманов. То было жёсткооговоренная территория, с неизменными на протяжении всех тысячелетий границами.

Даже сейчас, спустя четыре столетия, после смерти первого принца, дарованные ему земли, ни на йоту не изменились, хотя надо признать, попытки переломить эту данность имелись.

Как бы то ни было, король величавой походкой проследовал мимо знати и, поднявшись на постамент, занял по праву принадлежащий ему трон.

Наступила тишина.

Все ожидали слово Георга, и лишь Кит, тихо протиснувшись меж старших братьев, встал у них за спинами не в силах выносить эту помпезность.

– Оданион, – призвал король герцога Маргеманского. Тот вышел из толпы, преклонив колено. – Твой род давно просит новые земли, это так?

– «Как будто он не знает», – подумал Кит.

– Это так, Ваше Величество, – покорно сообщил герцог.

– Я переосмыслил вашу роль в моей новой компании, – медленно начал король. – Ваша заслуга при взятии пустынной Латаки, говорит о возможности использовать вас как увещевателей варваров в диких землях, куда скоро двинется Наше войско.

– Быть полезным Его Величеству, честь для нашего дома, – заискивающе ответил Маргеман.

– Хорошо, и помни Оданион, это последняя возможность для твоего рода возвыситься. Я в отличие от вас, не забыл про бунт двухсотлетней давности.

– И мы приняли справедливую кару из рук вашего сиятельного величества, – залебезил герцог.

– Более наказаний не будет. Я истреблю вас, если станете бесполезны, тем более что ваше сношение с другими знатными семьями и так сильно разбавило мою кровь. – Маргеман продолжал стоять склонившись. – Кстати, – король посмотрел на младшего сына и осведомился у герцога, – если я прикажу взять силой деву, что ты ответишь?

– Лишь спрошу сколько раз, Ваше Величество, – король громко засмеялся и осмотрел толпу знати. Найдя там новое лицо, он вызвал цветущую деву предстать перед собой.

– Кто ты? – спросил Георг.

Незнакомка, испуганно озираясь, молчала.

– Это моя жена, – произнес вышедший из толпы посол Финикии.

– По одежде видно, – выкрикнул Виллберт, – точнее, по её полному отсутствию.

Действительно, на финикийке была лишь белая туника, да сандалии.

– Возьми её Маргеман, – громко приказал король. – Три раза, – словно по команде, по залу прокатился смех, посол замер не в силах поверить в происходящее. – Ты против – финикиец? – удивился король.

– Нет ваша Сиятельность, мы рады услужить нашему союзнику! – раболепно гнусавил посол.

– Тогда смотри, – Георг жестом велел герцогу начинать.

Тот подвел финикийку к столу и, развернув, жестко взял сзади.

– Да я помню ещё те времена, – с вожделением глядя на соитие, говорил король, – когда в моих залах творилось всеобщая страсть, и это было славно! Мужи брали тех, кого хотели и когда того желали. Теперь же посмотрите на себя, вы обвешаны золотом словно вымпел, к тому же, чтобы докопаться до дамской лагуны нужно поднять с дюжину юбок да порвать панталоны!

Хохот и смех, злобным шипением, разнеслись по тронному залу, лишь юный принц безмолвно стоял в этой вакханалии разврата, да с жалостью смотрел, как порочат добрую женщину.

Отвлекшись от созерцания за пыхтящим герцогом, король вызвал своего наследника принца Виллберта.

– Сын, завтра отправишься в свои земли и соберешь карательный отряд, – наследный принц низко склонил голову. – Мне нужны новые рабы, а тебе территории.

– Насколько дозволено углубиться в дикие земли? – уточнил Виллберт.

– Покоришь столько, сколько сможешь удержать без моей помощи.

– Да отец, – широко и алчно улыбаясь, наследник поднял голову и взглянул на августейшего родителя.

– Освуд, у тебя такая же задача, – обратился Георг к среднему сыну, тот поклонился, стоя в толпе. – Впрочем, как и у тебя Оданион Маргеман, – герцог продолжал вдалбливать жену посла в стол и, запыхавшимся голосом, поблагодарил короля. – Ну, хватит уже! – с отвращением остановил соитие Георг. – Никакой радости нет, она хоть бы посопротивлялась что ли, ради приличия!

– Похоже, ей это нравится Ваше Величество, – надевая штаны, ответил Маргеман. – Женское лоно взмокло, если не возражаете, я уведу её чтоб не досаждать Вашему взору, и закончу в другом месте.

Король внимательно посмотрел на обалдевшую от удовольствия финикийку, жестом велев удалиться. Маргеман схватил свою добычу, затем поволок в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь, под всеобщие одобрительные выкрики и лицемерные улыбки. Через минуту из-за двери стали доноситься довольные женские вздохи.

– А он не промах, этот герцог, – усмехнулся Освуд.

– Что сам её хотел объездить?! – съязвил Виллберт.

– Хватит! – прервал их король. – Удовольствие не должно мешать делу, – сыновья низко поклонились. – Ступайте и готовьтесь.

– Да отец, – хором ответили принцы, затем быстрым шагом удалились.

– Кристофер! – младший сын вышел на середину зала, преклонив колено перед отцом повелителем. – Теперь ты мой инквизитор. Если не справишься, то пойдешь покорять кельтов.

По залу прошелся шепоток. В кельтских землях за последнее столетие сгинуло пять экспедиций, и никто не вернулся, чтоб рассказать о, произошедшем. То была несомненная смерть, ибо общеизвестно – младший сын слабак, и не потянет должность инквизитора, с которой так хорошо справлялся его старший брат.

– Я готов идти отец, – не поднимая головы, сказал Кит.

– Куда? – удивился король.

– На кельтов, – всё также смотря в пол, ответил принц.

Что Георгу нравилось в младшем так это стойкость за свои убеждения, во всём остальном, он сердил и бесил сильно.

– Ты отказываешься от синекуры!

– Она недостойна меня! – Кит поднял голову и пристально посмотрел в глаза отца. – Сына великого короля всех королей.

Георг молчал, только что ему поставили пат. Инквизитор действительно должность на любителя, а вот полководец, это как раз для принцев, и если сын решил так закончить свои дни то, что ж. Три наследника много, останется два, и горевать он не будет.

– Ты в своём праве сын. Сколько у тебя воинов?

– Две тысячи, – по залу вновь пробежал смешок.

Король улыбнулся, когда-то, много тысячелетий тому назад, когда он пришёл в Триморье, у самого Георга имелось столько же, лишь с одним отличием, при нем находилось ещё и сорок тысяч гражданских, переживших долгий африканский переход.

– Хорошо. Это небольшое войско, но все мы когда-то начинали с малого. Каков будет ваш герб лорд Уэндем? – Кит выдохнул. Его только что отпустили на волю. Теперь он больше не принц, теперь он не претендент на престол, теперь он свободен, сердце ликовало.

Юный лорд встал, отвечая своему сюзерену:

– Золотой лев, на зимней охоте.

– Хочешь взять моего крылатого льва?!

– Нет, Ваше Величество, – почтительно ответил лорд Уэндем. – Мой лев обычный, африканский.

– Ну что ж, да будет так, – подытожил король. – Отправляйтесь на войну с варварами кельтами лорд Кристофер и без победы не возвращайтесь.

– Да мой король.

Напоследок, Кит коротко кивнул отцу, вместо полагающегося по отбытию низкого поклона и быстрыми шагами направился к выходу.

Прочь.

«Прочь из этой грязной, вонючей, погрязшей в алчности и разврате столицы. Уйти, ускакать, улететь, туда, где солнце не садится пять дней кряду. Туда где снег лежит на горных вершинах, туда, где ещё помнят древние заветы чести и совести».

Георг проводил сына презрительным взглядом, когда тот исчез, неожиданно для самого себя, обнаружил поднявшегося к трону Маргемана.

– Как ты посмел приблизиться?! – прошипел он.

– С позволения Вашего Величества имею срочную и важную для вас информацию, – раболепно протараторил герцог.

– Тогда говори.

Оданион приблизился и на ухо прошептал.

– У вашего опального сына восемь тысяч воинов. Шесть из них он оставляет при Вас, интересно для чего?

Георг резко встал, схватив Маргемана за горло. То ли от неожиданности, то ли от страха, но герцог громко бзднул, что вызвало хохот в тронном зале.

– Интригу вздумал плести?! Смерд! – герцог побагровел и еле-еле прохрипел.

– И в мыслях не было растить крамолу против вашего сиятельного величества. Я лишь хотел забрать их с собой в карательный поход, раз новому лорду они без надобности стали.

Король поднял над собой Маргемана, внимательно разглядывая налившиеся кровью глаза. Герцог задыхался, лицо приобрело малиновый оттенок, но вырваться он даже не пытался, лишь кряхтел. Оценив то, что ему полностью отдали жизнь, король отбросил еле живого Маргемана от трона вниз. Тот, плюхнувшись на пол, принялся жадно глотать воздух, пытаясь восстановить дыхание.

– Живи, – фыркнул король, – и в качестве компенсации послу Финикии, отдашь свою старшую дочь в жены. – Стоявший доселе понурым посланец, созерцавший довольное и ублаженное лицо супруги, несколько воспрянул духом. – И да, ты можешь забрать себе Озёрных рыцарей, но вместо них отдашь половину своих в мою армию, – герцог с трудом поднялся, хрипло отвечая.

– Как прикажет великий король.

– На сегодня довольно, – проговорил Георг. – Всем лордам подготовить свои войска к походу на Дикие земли. Выступаем через тридцать дней.

Приглашенные, и наблюдавшие весь этот цирк лорды, низко поклонились.