Читать книгу Что мне думать завтра - Дмитрий Игоревич Михин - Страница 6

Общага. Утро. Время где-то 7:00. Все проснулись от резких раздражающих звуков будильников. И всем хреново, так как почти всю ночь они просидели за своими ноутбуками. Ночью спать совсем не хотелось. Поэтому начинаешь час другой смотреть в интернете что-нибудь интересное – лишь бы не ложиться спать – всякую чушь и хрень, которую и днем бы не стал смотреть. И так они сидели до 5:00, пока не опомнились, что через 3 часа начнется пара. Только тогда вдруг просыпается рассудок. И ты понимаешь, что нехорошо все-таки будет прийти на пару совсем не поспав.

Все с большим трудом встают, медленно и неохота. Глаза слипаются, устоять на одном месте трудно, как будто тебя сразу сносит ветром.

Так Илья приподнялся с кровати – единственный, кто не ставил будильник, надеясь, что сам сможет встать вовремя, – не открывая глаза, потер веки кулаками. Понимая, что он не в состоянии, чтобы встать, даже просто открыть глаза. Сказал таким сонным, угрюмым голосом.

– Пацаны, я, кажись, маслину поймал, – и рухнул обратно в мягкую, теплую постель, но так и не заснув.

Остальные кое-как встают, одеваются.

Андрей, увидев, сколько времени на часах, ахнул и стал торопить ребят.

– Давайте вставайте, мы щас опоздаем, нам еще на метро же ехать. Анатолий, Ден, че вы разлеглись. Вставайте.

Причем он говорил это без какого-либо упрека, как могло показаться, и не подходил к ним силой поднимая их. Применять силу и орать на других – он так не умел и не мог себе позволить. Что и про остальных двоих можно сказать. Он мог воспроизвести панику играя, не по-настоящему, чтобы поторопить парней, так как силой он все-таки не может их заставить.

Ден, тот, что толстый и сутулый, послушно делает все, что ему говорят. Не проронив ни слова. Просто молча собираясь. Только глаза разбегаются, говоря тем самым – что делать. И рот у него немного приоткрыт, то ли чему-то удивляется, то ли что-то вызывало беспокойство.

Анатолий, тот, что худой и нос с горбинкой, боялся больше всех опоздать. Он переживал: ну, как так можно было в первый день учебы облажаться. Ему казалось это неправильным, неловко и неприлично. Даже таким невинным проступком он боялся, что подводит своих родителей.

Из сонного забвения доносится голос Ильи, потревожив их копошение.

– Да забейте. Можете не торопиться особо.

– Чей-то? – спросил Андрей.

– Так и так опоздаете. Пока будете искать аудиторию, все корпуса института обойдете.

– Да ниче мы не опоздаем. Нам сказали какая аудитория и какой корпус. Анатолий, Ден, вы готовы?

– Ага, конечно, – иронично произнес Илья.

– А ты сам, че, не идешь на пары?

– Какие на хрен пары, когда я спать хочу. Да и если б я пошел, я бы там спал. Так что разница не велика. Я лучше дома посплю. Идти никуда не надо.

– Ну ладно, мы пошли.

– Ага, давайте. Все будет плохо, – после чего Илья зевнул, перевернулся и наконец-то заснул.

Проснулся Илья только где-то к 12:00. Встав, он уже предчувствовал, как хорошо сейчас в общаге. То самое время, когда почти вся общага в институте. Коридоры пусты, никого нету на кухне, нету твоих соседей, из-за которых нельзя побыть одному и – о, какое блаженство – нету очередей в ванную.

Так Илья довольствовался своим уединением и занимался своими делами, – ну как, в очередной раз сидел в ноутбуке. Пока не наткнулся на новость, где говорилось о смерти известного блогера.

– А, да, я его знаю, видел, – произнес Илья, но не предав этому особого значения.

Да, он смотрел этого блогера, как и многие, следить за ним было интересно и увлекательно, несмотря на то, что Илья со многими его высказываниями не был согласен, а даже категорически против, хоть и признавал значимость этой персоны.

Но не поэтому он не придавал этой новости значения, что был не на его стороне во взглядах. А просто потому что вся эта новостная лента обычные гигабайты информации, как и все в интернете, даже смерть.

Захлопнув ноутбук, он подумал, что нужно пойти к Борьке.

Боря хороший друг. По крайне мере мог бы им быть. Но Илья пользовался им как собеседником. Для этого приходилось допускать Борю на дружеские отношения, но при этом все равно не признавая, что это настоящая дружба. С Борисом он обсуждал то, что его волновало: от самых мелочей до грандиозных планов. Причем он мог подойти ни к месту и ни ко времени спросить о чем-либо с ходу без всяких приветствий и прелюдий. Можно сказать, что Борис был неким личным психотерапевтом. Громко, конечно, сказано. Но по сути что-то схожее с ним. И уж сказать это Илье, с какой целью он ходит к Борису. Да вы что! Он вас засмеет.

Борис жил на этаж выше. И нужно сказать, что этажи их сильно отличались. На этаже Бори в этом году был сделан ремонт всего этажа. Теперь там ни то что комнаты другие, а все изменилось. Все, что начинается от пола и заканчивается потолком. Так что все стало выглядеть довольно современно.

А вот этаж Ильи все по-прежнему пребывает в таком постсоветском антураже. Хоть и им тоже обещали сделать ремонт. Но все никак не могут сделать. Из года в год переносят.

Илья поднялся наверх, подошел к двери комнаты, где жил Борис, открыл ее, и сразу же встретил Бориса, который, увидев его, с восторгом и насмешливо сказал.

– О-о, а вот и хомо советикус пришел!

Илья с серьезным видом ответил.

– Да ты задолбал уже хвастаться вашим ремонтом. Я терпел это долго конечно. Но щас я напишу на тебя донос. Вот зачем ты это делаешь со мной? Ты мне просто не оставляешь выбора. А потом опять моей матери выслушивать от твоей матери извинения за тебя.

– Напиши. Хочешь даже покажу свой пост, который я опубликовал, где ругаю власть?

– Это который?

– Ну там, где они закрыли наш ларек с шавермой. Жрать-то студентам где теперь?

– А-а, этот-то. Я не могу использовать этот пост в качестве доказательства. Я ему сам лайк поставил.

Борис, продолжая улыбаться непонятно чему, предложил Илье.

– Ладно, пошли выйдем покурим.

Выйдя на балкон и закурив, они продолжили разговор.

– Ну и че ты пришел?

– Слушай, а вы же можете меня забрать к себе на этаж?

Борис рассмеялся.

– Ого, ну че в этот раз случилось?

Илья, притворно сморщив лицо, стал рассказывать с трудом, не желая поднимать эту тему.

– К тебе же тоже подселили новеньких?

– Ну да.

– И как они тебе?

– Да ниче. Нормальные парни. А у тебя?

– А я парой жизнь совсем не понимаю.

– Да с чего?

– Да мне совсем достались какие-то чмошники! Ну вот реальные чмошники! – довольно наигранно вспылив, как он это любит обычно делать, но недовольство действительно было.

Борис, напротив, был расслаблен и улыбчив.

– Как всегда преувеличиваешь проблему.

– Да ни хрена! Ты просто не жил на моем этаже – самый беспредельный этаж в общаге!

– Это я знаю, – усмехнулся Борис, – про вас все говорят неодобрительно. Да и я сам говорю.

– Так что все. Забирайте меня к себе. Я уже не могу там жить. Меня плавит от всего уже.

– Да погоди. А в чем проблема-то с ними жить? Ну бывают и такие.

– Ты че! Это надо видеть! По ним сразу видно, что они неудачники.

– Про тебя то же самое можно сказать.

– Ну, так-то да. Ну ладно я.

Илья призадумался, но такие факты о себе он принимал спокойно, без обиды. Так как для него это было даже гордостью, которой он любил кичиться.

– У них и телок нету. Я больше чем уверен, – продолжил он осуждать, как осуждают старики молодежь.

– Так-то и у тебя нет.

– И это правда. Ну сам понимаешь: какие телочки в моем-то возрасте. И вообще мне уже помирать пора, – со вздохом добавил он.

– Блин, так не люблю, когда кто-то похож на меня.

– Вот поэтому ваш этаж и стебут. К вам ежегодно попадают одни и те же типажи. Вы там все такие.

– И что же делать? – задумчиво спросил Илья, уже провалившись в свои какие-то размышления.

– Измени их.

– Че? – с ироническим недоумением возразил Илья.

– А че? У тебя получится. Ты же тиран. Я склонен думать, что еще и садист.

– Не ну куда щас в нашем мире без человеческих страданий. Это я люблю.

– Ну вот.

– Ладно, все. Чет ты меня уже утомил.

– Всегда пожалуйста.

Илья всегда обрывал разговор в такие моменты, узнав, что ему делать, но не узнав, как ему делать. Ему казалось, что у него тут же возникло это представление – как должно быть. Он его не видел, но интуитивно чувствовал. И как правило находил по ходу дела. Так он уже собирался уходить, но остановился.

– Слушай.

– Оу?

– А че ты меня постоянно называешь хомо советикусом? Ты же даже «совок» не знаешь, да и я не жил там.

– А я и не знаю. Так, чет внутри подсказывает, что ты какой-то советский проект. В бункере тебя разработали. Не знаю, чем-то похож ты для меня. У меня ж такое представление о «совке». А хрен его знает, отчего оно такое, я ж ни хрена не знаю о той эпохе.

– Ну ты и пидр.

– Ну ты ж знаешь наше поколение. Нам эта история на хрен не сдалась.

Илье уже не хотелось оставаться с Борькой, хотелось поскорее от него уйти.

– Ладно, я погнал.

– Ну давай.

Илья хотел ему что-то ответить, но забыл уже что и пошел дальше.

Студенты уже возвращались с учебы. Только они вошли в комнату, Илья их спросил.

– Ну че опоздали?

– Ну да. Да у вас хрен найдешь эту аудиторию. Весь институт обошли. Ну что это такое! – сказал Андрей с таким блеклым недовольством от вызванного недоразумения, с таким, которому не хватает энергии и сил, чтобы по-настоящему называться недовольством.

Илья притворно злорадно посмеялся над парнями, причем его насмешка была обращена в сторону, как будто к воображаемому зрителю.

– Я же говорил!

– А ты сам так и не ходил на пару? – спросил Андрей.

– Нет.

– А ты вообще ходишь на пары? – спросил с подозрением Анатолий.

– Нет.

– Чей-то? – заулыбался Андрей с заискрившимися глазами, уже готовый засмеяться в предвкушении ответа, который он получит.

– Ну наконец-то хороший вопрос! – восторженно отозвался Илья, будто собирался устраивать перфоманс.

– Правда, – призадумался тут же, – не знаю, стоит ли сейчас вам об этом говорить.

– Да говори уже, – ярко заулыбался Андрей, что-то его все-таки обворожило в Илье.

– Ладно. Должен вам сказать неприятную вещь – так как вы еще перваки. Ничему вас здесь не научат. И даже дело не в образовании, которого и так понятно у нас нет. А в учителях. Я, вообще, учителей ненавижу. А если говорить про наших – так это совсем какой-то позор.

Анатолий слушал и не верил, так как когда ставят под сомнение основы всех основ, он не может поверить, что они как-то рушимы. Да и как без них обойтись.

Андрей тоже слушал недоверчиво, но ему было интересно услышать какой-нибудь аргумент.

– Чей-то?

– Не понял. Типа почему нас учат идиоты?

– Да.

– Ну смотрите. Представьте, что вам дали задание построить дом. Вам дали для этого все какие нужные материалы, инструменты – то есть знания. А, забыл сказать, вы, если что не знаете, что такое дом. Никогда не видели его прежде. И вот вам говорят: построй дом. Сможете вы построить дом, имея все нужные материалы и инструменты?

– Ну наверное, – сказал Анатолий, который мысленно начал строить дом, задумываясь о том, с чего бы он начал строить, – ну там фундамент для начала бы.

– Нет, – прервал его Илья, – вы не сможете построить дом, потому что вы не имеете никакого понятия о доме и у вас нету схемы дома – то есть системы. Знания не систематизированы, а значит, от них толку никакого. Единственное, где они могут пригодиться, – это во всяких тупых играх, где задается вопрос, и к нему дается четыре варианта ответа, и там подсказки еще. Ну вот только к этим играм, видимо, готовят наши нынешние институты студентов.

Анатолий с Андреем были не согласны. Если Андрей еще как-то пытался высказать свое мнение на этот счет, то Анатолий просто отнекивался, считая, что что уж говорить, когда это твердые основы, настолько он в них верит, что ему никогда не приходится придумывать утверждение доказывающее, с его точки зрения, их верность.

– Ну да, – опровергал их Илья, – есть кое-какая система, но она формальность. И то, что вы получите диплом, – да, вы получите, – но это все формальность.

И только один Ден молча слушал, скрывая свое изумление, вызванное от слов Ильи, как что-то, что давно ожидал услышать, но при этом осознавая, что такое никто не станет говорить. И он был приятно удивлен. Даже неожиданно появилось желание вступить в разговор тоже. В его голове они все и он разговорились, и так хотелось этому подражать. Но он промолчал, насторожился, подумал, что если заговорит, то будет выглядеть глупо и неловко. Хотя в голове разговор не прекращал будоражить его.

Собственно, отсюда и пойдет их дальнейшее расхождение, которое будет незаметно витать над ними. Но непонятно одно: почему оно их не разъединяет. Почему им просто не разбежаться в разные стороны и забыть про друг друга. Оно витает и витает и не отпускает. Это причина, по которой мы только объединяемся. Этот разрез, который стал в итоге причиной нашего единения. Но ведь это смешно. Никому это не нравится. Может, поэтому нам остается надсмехаться и не верить очевидным вещам.