Читать книгу Философия приключений. Сборник рассказов - Дмитрий Кругляков - Страница 6

Пробудился ранним утром от ощущения, что за окном льет дождь. Вышел на балкон и остолбенел. Погода оставляла желать лучшего. Все небо заволокли серые тучи, а порывы ветра кружили и швыряли мелкие противные капли дождя. Весьма неподходящая погода для съемки. Но задумываться над извечным вопросом «что делать?» было еще преждевременно. Поэтому, завернувшись в простыню, я снова погрузился в объятия Морфея. Когда проснулся вновь, дождик все еще моросил. Но разве это был повод, чтобы остаться в постели? Я быстро позавтракал, собрал рюкзак, добавив еще один всепогодный фотоаппарат (обычная мыльница, фирма Nikon, качество фотографий потрясающее, фотоаппарату уже больше 15 лет, а он все еще в «спортивной» форме).

Выйдя из отеля и поднявшись к остановке, принялся ждать попутный автобус. В этот день я планировал посетить Примоштен, который отметил для себя накануне, а затем добраться до национального парка Krka, если, конечно, успею на автобус, курсирующий от автовокзала Шибеника всего лишь несколько раз в день: в 9:00, 11:15, 11:45 и после обеда. Потому я так рано и отправился в путь.

Однако автобусов, как назло, не было, к тому же начал усиливаться дождь и мне пришлось одеть куртку-штормовку. Поскольку делать было нечего, а автобусы так и не появлялись, я поднял руку и начал голосовать в надежде, что какая-нибудь добрая душа меня подберет. Такой способ путешествия был освоен еще в прошлом году, когда я отдыхал в Истрии. Но никто не спешил останавливаться, о чем меня, впрочем, и предупреждала Ирина. Дождь все усиливался и, глядя на отель, казалось, тот манит к себе, зовет, словно говоря: «Да брось ты все, иди поспи лучше, отдохни». Но я стойко продолжал стоять, даже руку уже не поднимал, думая, что если только промокну до нитки, тогда пойду и переоденусь, а то вдруг отойду, как автобус покажется.

Так я и стоял под дождем, разговаривая сам с собой, когда рядом внезапно остановилась машина и водитель-хорват, открыв дверь, жестом предложил мне садиться. В дороге мы разговорились. Его интересовало все как обо мне, так и о русских людях в целом. Потом он кому-то позвонил, а затем, извинившись, дал понять, что его планы изменились. Он смог довезти меня только до Марины, где я «дрейфовал» накануне. Однако вместо остановки он высадил меня у перекрестка возле маленькой церквушки. Вылезая из машины, я увидел выезжающий из переулка в нужном направлении пикап и тут же бросился к нему, успев поблагодарить водителя за оказанную услугу.

Пикап практически уже вырулил и начал набирать скорость, но я так энергично замахал рукой, что тот остановился. В машине было двое мужчин. На мой вопрос относительно Примоштена мне ответили «можно» и пригласили садиться, что я тут же и сделал. Разговорившись, оказалось, что Марио (шофер) видел, как я голосовал, когда он проезжал мимо отеля, но не остановился только потому, что ехал за своим другом сюда, в Марину, а еще он сказал, что многие ездят автостопом и это нормально. Я им рассказал, где уже побывал в Хорватии и куда собираюсь съездить. На подъезде к Примоштену я смог воочию увидеть знаменитые виноградники, растущие в выдолбленной в скале и очищенной от камня почве. Фотографию этого места можно увидеть в здании ООН в Нью-Йорке, как символ трудолюбия человека.

Мы так заболтались, переходя с английского на русско-хорватский и обратно, что проехали метров на семьсот дальше нужной мне остановки. Пришлось возвращаться, плетясь в гору к месту, обозначенному указателем «Смотровая площадка», так как хотелось сфотографировать удачно открывающуюся со склона горы панораму Примоштена. Однако, дойдя до выбранного места, был вынужден с огорчением констатировать, что красивый пейзаж сильно портят трубы какого-то предприятия. И как ни фотографируй, как ни выбирай ракурс, они все равно попадают в кадр. К тому же дождь продолжался, и я не мог в полной мере использовать свой зумированный Nikon (ну да, я «никонист», но мне, как любителю, это не мешает делать хорошие снимки).

Времени на раздумье не было. Чтобы не тратить его понапрасну, я отправился вверх по дороге в противоположном городу направлении. И минут через пять был вознагражден.

Моему взору предстала небольшая полянка с огромными красными маками в окружении сочных лопухов. Город-остров лежал как на ладони. Дождь прекратился. Выглянуло солнце. А поскольку все так удачно складывалось, то следовало продолжить свои изыскания и попытаться дойти до «ооновских» виноградников.

Долго ли шел, не знаю. Помню лишь то, что дорога была не пешеходная, прорубленная в склоне горы. К тому же приходилось идти в нарушение всех правил по ходу движения, ибо здесь был узенький «тротуарчик». Шагая же по встречной полосе, мне пришлось бы стелиться, огибая рельеф местности. Наконец опасный участок был пройден. Мне предстала изумительная картина: уходящая вдаль лента дороги, маленькая бухточка со множеством яхт и долгожданные виноградники на склоне горы-скалы. Открывшийся вид был столь прекрасен, что идти дальше, спускаясь в долину, смысла особого не было. Оставалось только достать фотоаппараты и приступить к съемке.

Выполнив первую часть своего плана, я повернул обратно, к городу. Недалеко от того места, где расстался с улыбчивым Марио и его товарищем, я увидел ответвление дороги, уходящее в сторону моря и, немного поразмыслив, отправился по новому пути. Начало припекать и я с удовольствием стянул с себя куртку. Все-таки это был юг, а не Северный полюс, и нужно было хоть немного позагорать. Тем временем дорога вывела меня к небольшой бухте, которая прямо-таки вгрызалась в берег. Пришлось сделать большой крюк, обходя ее, да так, что я практически вернулся обратно к трассе. Но выходить на нее не стал, отдав предпочтение прогулке по берегу. И правильно сделал, так как смог посмотреть, как живут хорваты, увидеть красивые маленькие, но уютные домики, очень похожие на дома в Восточной Германии.

Бухта закончилась так же внезапно, как и открылась ранее, выведя меня к морю, которое, несмотря на недавний дождь, было спокойным. Повернув голову вправо, я увидел город-остров Примоштен, который, казалось, поднимался прямо из воды, настолько величав был его вид. Дорога свернула вправо, идя вдоль кромки моря. Тихо плескались волны. Изредка попадавшиеся прохожие были либо праздношатающимися туристами, либо местными жителями, спешившими по своим делам или на работу, так как день только начался. Попадались и машины, но и они не нарушали общего воцарившегося после дождя безмолвия.

Впереди показалось что-то вроде перешейка, соединявшего остров с берегом. Легенда гласит, что власти острова обязали всех рыбаков, отправляющихся на большую землю, привозить с нее камни. Так и появился этот перешеек, хотя так назвать это место можно только с большой натяжкой, ибо в моем представлении перешейком может быть если не мост, то уж что-то типа дамбы или насыпи с крутыми краями. А здесь словно лепешку кинули, а затем еще и раскатали.

Возможно, со временем море само нагнало песок на рукотворную дамбу, тем самым связав воедино остров с берегом. И лишь благодаря истории мы знаем, что раньше Примоштен был островом. В любом случае перешеек столь мал, что, едва ступив на него, сразу оказываешься у городских ворот. Их внешний облик отдает новизной, что, впрочем, не портит общей картины. Напротив ворот, в той части, где раньше была береговая черта, приютилась маленькая церквушка с разбитым подле крохотным парком. Когда я проходил мимо, там во всю резвилась детвора под присмотром степенных мамаш.

Нырнув в проем входной арки, я очутился на центральной площади, от которой в разные стороны, разветвляясь, тянулось множество улиц. В основном вверх и в гору, на вершине которой стоит городской собор с высокой колокольней и кладбищем вокруг. Другие, петляя, могут завести в тупик, либо вывести к калитке в заборе или двери дома. Поэтому, поднимаясь к церкви, я немало поплутал, но не жалею, поскольку увидел много любопытного. Наибольший интерес у меня вызвали сараи, прежде всего разрушенные, поскольку позволяли рассмотреть саму конструкцию здания, особенно учитывая, что все его элементы, за исключением отдельных подпорок, были каменные, а не деревянные, как у нас в России или в других районах Хорватии, например в Славонии.

Так, треугольную форму крыше придавал не бревенчатый каркас и даже не кирпичи, а поставленные друг на дружку тесаные камни. Да и сама крыша, сложенная из тонких каменных пластов, выглядела как чешуя у рыбы, настолько плотно прилегали каменья один к другому. При этом по сравнению с современной черепицей они были значительно толще и, видимо, тяжелее. Удивили и консоли, выпирающие из стен домов. Я так до конца и не понял их назначения. То ли это была база (поддержка) для крепления балкона, то ли приспособление, за которое цепляют веревку для сушки белья, что, впрочем, многие и делали. Но зачем тогда им такая массивность?

Погода была отличной. В небе плыли небольшие облака. Ярко сияло солнце. И день обещал быть таким же. Нагулявшись, я отправился на автобусе в Шибеник с намерением оттуда уехать в национальный парк Krka. Но на подступах к городу погода вновь начала портиться, а сгущающиеся тучи угрожали пролиться дождем. Нужно было быстро решать, куда отправляться дальше: в Krka или по запасному маршруту в Книн. Конечно, хотелось в Krka, но меня пугала возможность оказаться на открытом пространстве под дождем. Ведь Krka – это парк, искать убежище под деревьями дюже не благодарное занятие. А Книн все же город. И в крайнем случае оттуда можно отправиться дальше, например, в Синьж, укрывшись от дождя, если таковой начнется, в автобусе. Для себя решил так, если в ближайшее время будет автобус на Книн, то поеду туда. Нет, пойду гулять по Шибенику, а затем отправлюсь в Krka. Автобус был, билеты тоже, не прошло и десяти минут, как я уже ехал по направлению в Книн. И тут солнце выглянуло из-за туч, но я не стал расстраиваться, сказав себе, что лучше перестраховаться. К тому же я не допускал сомнений, что поездка в Книн может быть менее интересной.

На первых порах мелькавший за окном пейзаж был однообразным и особого волнения или интереса у меня не вызывал, но вскоре нас стали обступать горы, а с левой стороны – нет-нет да мелькала гладь реки Krka, постепенно уходя вниз, вглубь, так как дорога пошла в гору. Я даже представить себе не мог, что каньонная часть Krka, вокруг которой и расположен одноименный национальный парк, окажется столь прекрасной. Оценить это в полной мере я смог лишь тогда, когда мы проезжали по мосту через Krka недалеко от городка Дрнис (Drnis). Сразу за мостом, на склоне горы (по левому берегу реки, если смотреть в сторону Книна) были видны развалины старой крепости, которые настолько гармонично вписывались в местный пейзаж, что не будь этой крепости, возвышающейся над городом, создавалось бы ощущение потери или недостающего штриха к общей картине.

Немного задержавшись на автовокзале, автобус тронулся дальше. Кстати, эта задержка позволила мне сфотографировать вид крепости над городом, а также обратить внимание на причину самой задержки. Впоследствии я такую картину наблюдал не раз, но тогда это было для меня в диковинку. Оказывается, хорваты предпочитают отправлять посылки и делать денежные переводы не через почту, а через водителя. Например, отъезжает от автовокзала в какую-нибудь часть страны автобус. К водителю, а чаще к кондуктору (ездят они парами), подходит отправитель и передает ему посылку в виде пакета, сумки, коробки, а то и просто дает письмо или деньги. При этом называется адрес получателя (обычно он пишется на листочке бумаги) и платится сумма за доставку. А в пункте назначения, если никто не встретил автобус, что и случилось в Дрнисе, посылка оставляется на автовокзале. Примечательно то, что посылки доставляют не только в пункты, где есть автовокзалы, но и могут завести в любой населенный пункт, который окажется на пути следования.

Итак, отъехав от Дрниса, я немного задремал. Когда я заново выглянул в окно, у меня возникло ощущение провала во времени. Мы проезжали села, в которых, на первый взгляд, было все: дома, деревья, огороды. Но не было ни птиц, ни домашнего скота, а тем более кошек или собак, ни самих людей. Безжизненность и пустота. Тревоги не было, но было как-то не по себе. Вокруг были большие и маленькие дома, добротные и так себе, начатые было строиться, но так и брошенные с пустыми глазницами вместо окон и стенами в щербинах, как лицо после оспы. Где-то смутно, в глубине, мелькнуло осознание того, что это может быть, но так и осталось там внутри, не выйдя пока наружу. Потом мой взгляд упал на придорожный указатель, на котором латиницей было выведено слово «KOSOVO». Я схватился за карту, пытаясь объяснить самому себе, что известное мне Косово находится в Сербии и было бы невероятным, если бы мы туда действительно заехали. Но на карте этого села не оказалось, как и следующего за ним. Зато я понял, что это было и где оказался, когда рассмотрел выбоины на домах и увидел руины от прямых попаданий снарядов. Да, это была «ВОЙНА», а точнее, ее последствия, в данном случае для сербских селений. А это были именно они. К тому же об этом красноречиво говорили церквушки иной, чем у католических храмов, формы.

Так, под впечатлением увиденного, я и подъехал к Книну (Knin). Сперва показалась большая гора, на вершине которой, где-то под облаками, стояла крепость, внушительный вид которой напоминал былинного героя, охранявшего город, лежащий у его подножья и раскинувшийся на обоих берегах Krka. Река, в свою очередь обогнув гору с крепостью-стражем, уходила вправо в долину. Во всяком случае, мне так казалось вначале. Однако потом мне рассказали, что недалеко от Книна находится исток Krka, который, выйдя из склона горы, несколькими мощными потоками-рукавами низвергается в долину, образуя при этом неповторимой красоты водопад, видом которого можно любоваться прямо из окон домов города, и лишь затем устремляет свои воды к морю.

Так вот, когда я увидел величие горы и крепость на ней, а также отметил, что дорога, по которой мы едем, уходит серпантином вверх в сторону крепости, я стал в душе молить водителя, чтобы он как можно дольше ехал не останавливаясь. Быть может, тем самым мой путь туда станет короче. Но автобус, проехав еще немного, свернул в противоположную сторону и выехал к автовокзалу, рядом с которым я заметил сильно разрушенную сербскую церковь.

Выйдя из автобуса и прикинув расстояние до крепости, я призадумался, стоит ли делать восхождение или ограничиться только поверхностной съемкой, хотя ответ на собственный вопрос уже знал. Просто таким образом я давал себе возможность еще немножко отдохнуть. Естественно, что мой выбор совпадал с дорогой к крепости, правильность направления которой следовало узнать заранее. Мне почему-то казалось, что придется взять чуть левее и двигать прямиком в гору. Иного пути я и не видел, да и дорог наверх тоже. Вот если бы туда было что-то вроде серпантина, то было бы намного проще. Такие мысли носились в моей голове.

Вначале обратился к стоящему рядом пожилому мужчине, как оказалось, сербу, но, к сожалению, дороги он не знал, зато смог развеять мои сомнения относительно событий, произошедших в Kosovo, подтвердив тем самым мою догадку относительно серьезности боевых действий десятилетней давности. При этом он подчеркнул, что сейчас здесь все спокойно и хорваты с сербами живут в дружбе как братья.

Следующим стал молодой паренек. Он оказался местным. Указав на план города, висящий на стене одного из рядом расположенных зданий, он подвел меня к нему и стал его внимательно изучать. Однако я как ни вглядывался в план города, так ничего понять и не смог. То же самое было и с юношей, но это его не смутило. Он жестом показал следовать за ним и, пройдя немного, указал мне дорогу, почему-то уходящую вправо в противоположную крепости сторону.

Тем не менее я отправился по указанному маршруту, хотя, пройдя несколько сот метров, все-таки решил уточнить правильность своего направления, с чем и обратился к идущему мне на встречу улыбающемуся хорвату, который, как выяснилось, прекрасно говорил по-русски. Мой новый знакомый прожил в России более десяти лет, да и жена у него была русской. Для меня это было сродни глотка воды в пустыне, ведь я мог задать волнующие меня вопросы и не ломать голову над правильностью их перевода. Говорили обо всем. Он рассказал мне и о войне, и о сегодняшней жизни, вновь подтвердив, что хорваты с сербами живут хорошо. А за что воевали тогда, он и сам толком не знал или не захотел сказать. Еще он рассказал мне о девушках-хорватках, услышав от меня, что у них здесь особо не забалуешь и если поцелуешь девушку, то обязан на ней жениться. В ответ он рассмеялся и сказал, что это все легенды. Однако добавил, что хорватки очень преданные и никогда не гуляют «на сторону», даже если есть проблемы в семье. И вообще, у них очень крепкие браки. Поэтому он порекомендовал мне искать себе жену здесь, в Хорватии. В заключение он акцентировал мое внимание на том, что главной достопримечательностью Книна все же является водопад, который я вскоре смогу увидеть, и, конечно, крепость. Пока болтали, он немного проводил меня, показав напоследок дорогу к крепости, кстати, в том же направлении, что и паренек. Попрощавшись тепло, я отправился в путь.

Идя в указанном направлении, я вскоре понял, почему дорога идет в обход горы. Все было просто. Я вышел к пересечению с другой дорогой, но идущей теперь в обратную сторону, в нужном мне направлении (сбылась мечта о серпантине). А напрямик пробраться невозможно, так как там сплошные застройки, да и огороды тоже. Итак, подъем начался. Я старался не оглядываться, надеясь, что открывающаяся панорама будет наиболее впечатляющей с более высокой точки. Хотя, временами, я все же останавливался, чтобы перевести дух, и кидал взгляд по сторонам. Особенно туда, где недалеко от города на другом краю долины был виден водопад. Когда я всматривался в него, то мог различить, как низвергаются вниз огромные массы воды. Не знаю высоту этого водопада, но с расстояния не менее трех километров его вид, действительно, впечатлял.

А вот и долгожданная крепость. Подъемный мост, массивные врата и совсем не к месту полицейские, которые о чем-то громко спорили. Но на меня они внимания не обратили, как, впрочем, и я на них. Поэтому, обойдя их стороной (на всякий случай), я наконец-то ступил на территорию крепости. Запах свежескошенной травы, шум газонокосилки. Прекрасная погода. Яркое солнце, дурманящий запах цветов и древние стены, так много повидавшие на своем веку, придавали увиденному налет волшебства и нереальности, погружая в иной неизведанный мир.

По-моему, я излазил всю крепость вдоль и поперек, забираясь в самые замысловатые места, осмотрел практически все башенки, не забывая при этом щелкать фотоаппаратом. Полюбовался и долиной реки Krka, и городом, и водопадом, ощутив себя птицей, парящей высоко в небе. И чем дольше я смотрел на водопад, тем больше росло во мне желание добраться туда. Вариантов было несколько: либо пешком, либо на попутке, если кто подвезет, а потом по возможности и при наличии желания отправиться в Синьж, затем в Сплит и обратно в отель.

На выходе из крепости я услышал разговор пожилой семейной пары со смотрителем крепости. Они говорили о водопаде, к которому я направлялся, к тому же они часто указывали рукой в его сторону. Поскольку сюда (в крепость) пешком мог забраться только такой же, как я, «сумасшедший», то я предположил, что у них должна быть машина, значит, был шанс напроситься к ним в попутчики.

В общем, я подождал, пока все наговорятся, и в тот момент, когда они поравнялись со мной, обратился к ним, указывая на водопад. Вначале разговор не клеился, пришлось даже достать карту, чтобы с ее помощью объяснить, чего я все же хочу. Признаться, и я не мог понять, а точнее, перевести то, что они мне говорили по-хорватски. Но постепенно, приноровившись, стал улавливать смысл сказанного. Указывая на водопад, женщина рассказала, что в том месте находится «излаз», что по-русски означает «исток», а в буквальном смысле то, что мы и видели – выход или рождение реки прямо из горы. К тому же он является первым и чуть ли не единственным водопадом реки Krka, причем находящимся вне территории одноименного национального парка, куда эта семейная пара теперь и направлялась. А в ту сторону, куда собирался я, они, к сожалению, не ехали, так как уже там были.

Не знаю, кто учил меня наглости, но я решился задать каверзный вопрос, спросив напрямик, не будут ли они столь любезны довезти меня до национального парка, коль до нужного мне водопада они не едут. От такого вопроса женщина опешила и, не найдя что мне ответить, кивнула в сторону мужа. К моей радости, он согласился, но поставил условие, что везут меня только до парка. И лишь оказавшись в машине, я поверил в удачу.

Поначалу ехали молча, изредка перебрасываясь фразами. Когда же выяснилось, что женщина, которую звали Мария, говорит по-английски, все почувствовали друг друга свободнее. Ее мужа звали Влатко. Узнав, что в прошлом году я отдыхал в Истрии и слышал про Пазин (Pazin), он очень обрадовался, поскольку был оттуда родом, добавив, что сами они живут недалеко от него в небольшом городке Sv. Peter u Šumi (Св. Петр и Шуми). В свою очередь я рассказывал им о своих путешествиях по Хорватии, о том, что видел, куда собираюсь, а также поделился впечатлениями.

Из их рассказа я узнал, что они сейчас на пенсии. Работы как таковой нет. Поэтому, чтобы не скучать дома, они устроили себе маленькое турне и съездили в Междугорье, что в Боснии, где в 1981 году школьникам явился образ Девы Марии. А на обратном пути решили проехаться по Далмации. Показали мне и фотографии тех мест, где они уже побывали, поскольку у них был цифровой фотоаппарат. После того как я поведал им, что влюбился в Хорватию с первого раза и, приезжая сюда, ощущаю себя как будто возвращаюсь домой, старый хорват взял мою руку и поцеловал, сказав при этом: «Спасибо!»

Вот так мы и ехали, говорили, шутили, смеялись, обменивались впечатлениями, не замечая, как бежит и время, и дорога. Из их рассказов я узнал, что у них есть сын, который неплохо, по местным меркам, зарабатывает и помогает им материально. Сравнивали уровень жизни, цены, зарплату. Они сказали, что их сын, зарабатывая две-три тысячи евро в месяц, мечтает съездить в Москву, но не знает, хватит ли ему денег. Тогда я ответил, что моя зарплата с большим натягом составляет пятисот евро в месяц, чем немало их удивил, поскольку их пенсия, в пересчете на евро, была такой же величины.

Но самое смешное ждало впереди, когда Мария стала рассказывать о красных павлинах, которые есть в городе, где они живут. Ей вторил Влатко. Слушая их, я вспомнил, что в прошлом году мы ездили в Гражнян (Grožnjan) и на подъезде к нему видели огромного фазана, хотя изначально все думали, что это павлин. Но он был черно-синий, а не красный. И вообще, разве красные павлины бывают? Мне ответили, что бывают, но потом переспросили, кого я все-таки имею в виду. Я ответил, естественно, птицу – павлина. А они стали смеяться. Оказалось, что у них «павлинами» называют священнослужителей, а красные они потому, что носят одежды красного цвета. Мы потом еще долго смеялись при слове «павлины».

Изредка мы останавливались и спрашивали дорогу к парку у местных жителей. Как выяснилось, мы ехали в верхнюю часть парка, а нижняя находилась ближе к морю, там же где и центр парка – город Скрадин (Skradin). Но я не роптал, к тому же мы заехали уже так далеко, что оставалось просто ехать вперед и не забивать свою голову дурными мыслями.

Тем временем солнце спряталось, небо заволокло темными тучами. И вскоре полил дождь, а мы все ехали и ехали. Но вот внизу мелькнула река и тут же у дороги возникла смотровая площадка. Машина остановилась, а я, не обращая внимания на дождь, схватил фотоаппарат и побежал к обрыву. Взору открылся прекрасный вид, чуть смазанный дождем: внизу, у подножья горы, бурлила Krka, неся к морю свои воды, а посредине лежал крохотный остров Висовац (Visovac) с францисканским монастырем, знаменитым своей библиотекой. И хотя из-за дождя была дымка, я все равно сделал один снимок. Оглянувшись, я увидел, что мои друзья стоят рядом, причем Влатко держит надо мной свой зонт. Вот в этом они все и поэтому я с такой теплотой отношусь и к Хорватии, и к самим хорватам.

Несмотря на дождь, Влатко сумел разглядеть ведущую вниз дорогу, по которой мы и направились, оказавшись возле небольшого причала метрах в двухстах от острова Висовач. Рядом висела табличка с расписанием движения монастырского катерка. Но время было позднее и экскурсий на остров в этот день больше не предвиделось. Вернувшись на трассу и проехав еще пару километров, мы вскоре увидели указатель, извещавший о въезде на территорию национального парка. А затем показалась и автостоянка. К этому времени дождь прекратился и из-за туч вновь выглянуло солнце как будто в награду за наше упорство.

Когда мы вышли из машины, к нам подошел служитель парка и попросил оплатить входные билеты. Пятьдесят кун с человека и сколько-то за машину. Разговор, конечно, велся на хорватском, однако я многое понимал. Служитель попытался поговорить и со мной, но Влатко дал ему понять, что я русский. На его вопрос, откуда я здесь взялся, тот ответил, что я добирался автостопом и они меня подвезли. Тогда служитель парка предложил моим друзьям «раскрутить» меня, дабы я оплатил их билеты, но нужно отдать должное Марии с Влатко, которые перевели все это в шутку, за что я им в душе был очень благодарен. Не потому, что мне нечем было платить, просто мне было неудобно, да и не был я готов к этому, хотя свой билет и оплатил сам.

Что касается самого парка, то было ощущение, что я оказался на диком Западе и вот-вот появятся индейцы, к тому же над головой нависали горы причудливой формы, а слева шумела Krka. Прогуливаясь по парку, мы невольно сравнивали увиденное с Плитвицкими озерами (Plitvička jezera), сходясь однозначно во мнении, что последние намного красивее. Спустившись к водяной мельнице, мы вышли на пристань, где всех желающих приглашали прокатиться по реке на маленьком кораблике, но за отдельную плату (100 кун). Однако Влатко сказал, что это очень дорого даже для хорватов.

Стоя на пристани, я осмотрел видимую часть реки и небольшой водопад, подойти к которому не представлялось возможным и приходилось любоваться издалека. Тем временем Мария с Влатко исследовали водяную мельницу, а затем, позвав меня, показали то, что увидели сами. Оказалось, что она, в отличие от тех, что я видел в Кижах, настоящая, небутафорская, способная молоть зерно, о чем свидетельствовали как огромные каменные жернова, покрытые мучной пылью, так и полные мешки с мукой, стоявшие тут же в углу.

Завершив осмотр, Мария с Влатко решили отправиться дальше. Тогда я, испросив разрешения, пробежался по берегу в надежде найти удобную точку для панорамной съемки. Но росший вдоль реки кустарник не позволил этого сделать. Пришлось повернуть обратно. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что Влатко и Мария, вместо того чтобы идти к машине, стоят и терпеливо ждут моего возвращения.

Возле машины нам вновь встретился тот же служитель парка, который опять стал подшучивать надо мной, обращаясь сугубо к моим друзьям. Было видно, что им такой разговор не по душе. Мария, указав мне на машину, сказала, чтобы я садился. Я же продолжал топтаться на месте. На ее вопрос, почему я медлю, ответил, что чувствую себя неловко, поскольку все слышал и понимаю, о чем он говорит. А с другой стороны – у нас был уговор, что меня довезут только до парка. И теперь я не знаю, как мне отсюда выбираться. Марию мой ответ даже слегка удивил. Она пожала плечами, давая понять, что такая ерунда даже не обсуждается, добавив, чтобы я, не мешкая, садился в машину, так как мы отправляемся дальше.

Я думал, что мы поедем тем же путем, что и приехали. Однако мы переехали мост через Krka и оказались на грунтовой дороге, уходившей, петляя, в горы. Неприятный инцидент в парке сказался. На первых порах мы ехали молча, но, в конце концов, возобновили свой разговор, чему в немалой степени способствовала окружавшая нас природа. Мы оказались в каньоне, да такой красоты, что не хватало только скачущих на лошадях индейцев – и все было бы как в настоящем вестерне. Для справки, в некоторых путеводителях указывается, что именно в этих местах снимались те знаменитые фильмы про индейцев с участием Гойки Митича, другие считают, что это было в национальном парке Paklenica (Пакленица).

Выехав за пределы парка, Влатко объяснил мне, что он не сможет довезти меня до Шибеника, так как для этого придется сделать большой крюк, а это лишняя трата времени. Поэтому мне предложили на выбор: отправиться с ними дальше в Истрию, либо выйти там, где я пожелаю. Тогда я еще не был готов к длительным путешествиям и не хотел тяготить своим присутствием моих новых друзей. В общем, приняв решение вернуться в отель, я попросил Влатко довезти меня до Бенковаца (Benkovac), в котором (я это знал точно) есть автобусное сообщение с Шибеником. Это было не совсем им по пути, однако Влатко довез меня до окраины города, где мы и распрощались на автозаправочной станции. Напоследок они оставили мне свой телефонный номер, пригласив при желании заезжать в гости.

Перейдя на противоположную сторону дороги, я принялся голосовать, узнав предварительно, что ближайший автобус в сторону Шибеника пойдет ранним утром. Теперь вся надежда была только на счастливый случай. И вскоре мне повезло. Меня подобрал хорват, ехавший с маленькой дочуркой в нужном мне направлении. Потом в одной из безлюдных деревень я пересел в грузовик, водитель которого объяснил мне, что едет в городок Водице (Vodice), который я проезжал накануне, следуя в Задар.

Пока мы трепались, впереди показался плетущийся автобус. Указав на него, я спросил у водителя, не такие ли автобусы ходят в Шибеник? Он кивнул и поинтересовался, хочу ли я пересесть на него. Услышав утвердительный ответ, он, увеличив скорость, догнал автобус, который остановился на остановке, и, поравнявшись с ним, попросил меня опустить с моей стороны стекло. Когда я это сделал, он обратился к водителю автобуса, спросив, едет ли тот в Шибеник и сможет ли довезти туда русского без проблем. Водитель автобуса кивнул головой и я, поблагодарив водителя грузовика, вновь сменил транспорт. Им оказался обычный школьный автобус с ватагой девчат и мальчуганов, которые бегали, визжа, по салону и кидались обрывками бумажек, а водитель пытался их урезонить, шутливо прикрикивая на них. Но вот на очередной остановке в маленьком селении Гачелези (Gačelezi) они веселой гурьбой вывалились наружу, а мы поехали дальше, но теперь уже в полной тишине, и я даже сумел немного вздремнуть.

В Шибенике на автовокзале я пересел на другой автобус, идущий через Трогир, и уже без приключений добрался до отеля.