Читать книгу Летом перед грозой - Дмитрий Лекух - Страница 8

…Проснулся я оттого, что мы где-то стояли, сильно храпел Славка и слегка побаливала голова.

Натянул шорты, футболку, взял сигареты, вытолкал тело в коридор.

Глянул сначала в окно, потом на часы, прикинул.

Так.

Пять минут десятого.

Значит, Питер.

Ладожский вокзал, если мне склероз, конечно, не изменяет.

На перрон, что ли, выйти?!

Подошел к висящему на стене между двух вагонных окошек расписанию, еще раз сверился с часами: да нет, нет никакого смысла, через пять минут уже отправляемся. Лучше спокойно в тамбуре покурить…

…Пока курил в опять одиноком тамбуре, – смотрел в окно и ломал глаза о нудный питерский дождь.

Удивительный город, думаю, все-таки.

Абсолютно не вписанный в ландшафт.

И, более того, этому унылому ландшафту – какой-то совершенно чужеродный, что ли. Такое ощущение, что его тут просто не должно быть.

В принципе.

А он – есть.

И даже люди живут…

…Затушил окурок, выкинул, сплюнул туда же, в пепельницу, доплелся до купе, сделал длинный глоток из стоящей на столике полупустой бутылки ирландского виски (ничего себе, мы вчера, оказывается, еще и до виски добрались!) и снова завалился спать.

За тонкой стенкой в соседнем купе шумели и что-то двигали: видимо, кого-то в Питере подселили.

На этом, собственно говоря, и заснул…

…В следующий раз меня разбудил уже проснувшийся и даже умытый Славка.

– Вставай, – говорит, – Валерьяныч. Одиннадцать уже, к Волховстрою потихоньку подъезжаем. Надо бы выползти, пива купить. Холодненького, там бабки носят. А то башка что-то раскалывается, как ненормальная…

…Усадил себя вертикально, с трудом разлепил глаза.

– А этот что? – киваю на распростертое тело Глеба.

– Мертвый, – морщится Славян. – Даже пробовать поднимать не буду. А ты хоть покуришь заодно.

– Я, между прочим, все слышу, – неожиданно говорит распростертое тело. – Но вставать реально отказываюсь, пока вы пива не принесете. На меня, кстати, бутылки, минимум, три. А лучше четыре. И окушков пару сушеных у старушек, кстати, купите. Тогда, наверное, – поднимусь…

…На перрон Волховстроя мы со Славкой выпрыгивали едва ли не первыми.

Люблю, кстати, Север.

Чистенько здесь все, аккуратненько, не то, что на Юге.

И воздух совсем другой: свежий, смолистый, несмотря на вполне себе ощущаемые «элементы промышленного пейзажа».

Впрочем, – я все равно тут же закурил…

…Славян, стуча и быстро перебирая копытами, тут же умчался куда-то вдаль в поисках холодного пива, а я, напротив, начал неспешно прогуливаться среди немедленно заполнивших перрон лоточников с копчеными сигами, угрями и отчего-то водящимся исключительно на Дальнем Востоке терпугом.

Рыба, честно говоря, большого доверия не вызывала.

Явно коптили «жидким дымом», причем в промышленных количествах, а это, что называется, – от греха.

Наконец приглядел скромно стоящего в стороне слегка помятого мужичонку с вязкой сушеных окуней.

– Что, – спрашиваю, – отец? Ломает?

Его аж передернуло.

– Да перебрали, – морщится, – вчера с зятем на рыбаловке. Вот, думаю, продать что-нибудь да подлечиться…

Тут как раз кстати и Славян назад прискакал с двумя тяжеленными пакетами.

– Во, – хвастается, – «Жигули» разливные надыбал. И холодненькое…

…Глаза у мужичонки загорелись волчьим огнем.

Пожалел дядьку, сунул ему бутылку.

– На, – говорю. – Лечись. Рыбу-то за сколько отдашь?

Он аж чуть не прослезился.

– Ну, мужики, – качает головой. – Вот сразу людей правильных видать. Вот прям бесплатно бы отдал, если б зятек за вокзалом не мучился. Он у меня с армии недавно пришел, молодой еще, стесняется идти торговать…

– Пятьсот, – спрашиваю, – за всю вязанку хватит?

– Да ты чё! – вздрагивает. – Я тебе и за триста отдам! Нам только подлечиться…

…Хмыкнул, сунул ему пятисотрублевую купюру, выхватил окуней и – вместе со Славкой галопом к вагону: поезд, по моим расчетам, уже через пару минут должен был отправляться.

Слава Богу, кажется, пока успеваем…

…Славян сразу помчался в купе, я же притормозил рядом со скучающей разбитной проводницей:

– Пару затяжек, – спрашиваю, – еще успеваю?

– Да дыми, – машет рукой. – Вон, видишь, красный пока горит. Случилось у них там впереди что-то, еще минут пять-десять дополнительных простоим, передали. Ничо, нагоним потом…

Отдышался, полез в барсетку за сигаретами.

В принципе, конечно, можно сказать, – повезло…

…Домой, думаю, что ли, тогда позвонить, пока на станции мобильный работает?

Отошел немного в сторонку, достал телефон, набрал номер.

Жена откликнулась сразу.

– Что, – спрашивает, – алкаши? Проснулись?!

– Угу, – хмыкаю. – На Волховстрое стоим. Пиво покупаем.

– Вы там смотрите, – беспокоится, – не перебирайте.

Я вздыхаю.

– Да ладно, – говорю, – Инг. Взрослые уже мальчики. Разберемся. Ты мне лучше скажи, как там вы с котами? Не скучаете?

Инга фыркает в трубку так, что я ее аж подальше от уха убираю.

Чисто на всякий случай:

– Я еще не успела, – смеется. – А коты так вообще еще дрыхнут, не просыпаясь. Кот в твоем кабинете, на подоконнике, на солнце. А девочка тут у меня, в гостиной, на подушке устроилась. Даже не обращает внимания на рёв моторов: я тут квалификацию «Формулы-1» пересматриваю, в редакции попросили материал написать…

– Ну и ладненько, – вздыхаю во второй раз. – У нас тоже все хорошо. Я, кстати, побегу, наверное, а то поезд скоро отправляется.

– Давай, – фыркает. – Вали. Вечером мне откуда-нибудь из Медвежьегорска набери. А то потом у вас опять связи неделю не будет. Чмоки.

И – отключается.

Вот, блин, на фиг, думаю, и поговорили…

…Покачал головой, поискал глазами урну на перроне.

Не нашел.

Плюнул, отщелкнул окурок на пути и, подмигнув проводнице, не торопясь было собрался полезть обратно в вагон.

Ладно, думаю.

Проехали…

…Фактически у входа в тамбур курил тонкую коричневую сигарету такой красавец, что я чуть не поперхнулся.

Высокий, худощавый, мужественно-светловолосый, с щеголеватой бородкой, в очках с тонкой металлической оправой, в высоких замшевых песчаного цвета берцах и защитного цвета гортексовской бандане, повязанной на манер шейного платка. Я как-то в своих драных джинсовых шортах и шлепанцах на босу, естественно, ногу даже почувствовал себя как бы немного бедным родственником.

А ведь – тоже рыбак, наверное, думаю.

Вон как роскошно бандану-то повязал.

Как в кино.

Но больше всего, признаюсь, восхитили именно берцы: это как же надо себя любить, чтобы зашнуровывать эту красоту всего лишь для того, чтобы пять минут неспешно покурить на перроне?!

Нда…

…В свободной от пижонской сигареты руке красавец небрежно держал небольшой лоточек со свежеприобретенными золотистыми копчеными сигами. На неискушенный нюх пахли они обалденно, конечно, даже характерный чуть кисловатый аромат «жидкого дыма» как-то не очень ощущался.

– Что, – хмыкает, кивая на связку моих сушеных окуней, – ничего поприличнее не нашли, или денег не хватило?

Я нервно сглотнул.

Вот ведь мать…

…Чуть отодвинул красавца плечом, грузно полез мимо него и проводника в тамбур.

– Сортир, – оборачиваюсь, – в конце вагона, по коридору. В этих новых поездах от РЖД они достаточно чистые. Только чересчур долго не занимайте, вы тут, знаете ли, не один…

…В купе уже вовсю радовались жизни и пили пиво.

Не торопясь и с подобающим случаю наслаждением.

Я бросил связку окунишек на столик, сгреб с него запотевшую бутылку, прижал ее сначала к разгоряченному лбу, потом молниеносно вскрыл при помощи зажигалки и, естественно, – присоединился.

– Валерьяныч, – укоризненно тянет Глебушка. – Вон, на столе ножик швейцарский лежит. А из него торчит разложенная открывалка. Ну и зачем?

– Извини, – отрываюсь от горлышка. – Не разглядел…

…Мимо купе тем временем продефилировал недавний красавец, распространяя вокруг ароматы копчения, и скрылся, судя по всему, в соседнем с нашим купе.

Так вот кто, думаю, мне утром под Питером заснуть-то не давал.

Неудивительно, в общем-то.

Глеб тоже проследил за его удаляющимися замшевыми берцами, задумчиво покачал головой и покрутил пальцем у виска.

– Питер, – жму плечами, – похоже. А это не всегда только город, это – иногда еще и диагноз…

Славка неприлично заржал.

Ну, да и Бог с ними со всеми, в принципе.

Со всеми.

Я сделал еще глоток.

– А не усугубить ли нам, братия? – интересуюсь. – Я здесь с утра где-то виски видел ирландский. А вот как вечером его пили, что-то и не помню ни фига…