Читать книгу Предсказание 1: о единстве. 12 пророчеств, которые хранит Русская Северная Традиция - Дмитрий Логинов - Страница 6

Есть и еще впечатляющее свидетельство на тему РУС это ДУХ. Боевой клич, дошедший от глубины времен: «Мы русские – с нами Бог»!

Почему же Он именно с нами, русскими? Разве бы не хотелось иным народам такого всепобеждающего Союзника в поле бранном?

Но клича вот, например, «мы американцы – с нами Бог!» что-то пока не слышно (несмотря на лицемерную их надпись на долларе6). Это не удивительно, ведь боевой клич обязан утверждать – очевидное. Тем только и берет за душу: взрывное напоминание НЕСОМНЕННОЙ окрыляющей истины, которое дает задор биться насмерть!

А для православного русского была (и вновь сделается) очевидной истинность утверждения: из нашего родового имени прямо следует, что БОГ – с нами! Почему? Так ведь вот библейское: «Бог это ДУХ» (Ин, 4:24), а мы – русские, то есть ДУХОВЫ, то есть Божьи!

Даже снисходительную жалость некую чувствовали руссы к противнику: не разумеет, бедняга, против Кого полез! «Как ныне сбирается Вещий Олег – отмстить неразумным хазарам»…

***

Русский народ и поныне оправдывает ИМЯ свое. То есть живет – по ДУХУ. Не в смысле – весь и всегда (идеальных наций не существует, хоть некоторые себя таковыми мнят, и полку их недавно прибыло), но меркой-то меряют на Руси – ДУХОВНОЙ!

Примером чего является отношенье наше к союзу со своими по крови. Русские не всегда готовы так быстро сбиваться в стаю, как некоторые другие нации. Для русского человека недостаточно лишь одного заклинания Маугли, какое поведал Киплинг: «мы с тобой одной крови». Не потому недостаточно, что кровное родство для нас, будто, не особо и значимо. Нет, русские таковое ценят нисколь не меньше, нежели другие народы. Однако главное наше «заклинание» – это: «мы с тобою одного Духа»! Николай Бердяев свидетельствует в работе, которая была помянута выше:

«Мне посчастливилось приблизительно в 1910 году прийти в личное соприкосновенье с бродячей Русью, ищущей Бога и Божьей правды. Я могу говорить об этом характерном для России явлении не по книгам, а по личным впечатлениям. И могу сказать, что это – одно из самых сильных впечатлений моей жизни.

В Москве, в трактире около церкви Флора и Лавра, одно время каждое воскресенье происходили народные религиозные собеседования. Трактир этот тогда называли «Яма». На этих собраниях, носивших народный стиль уже по замечательному русскому языку, присутствовали представители самых разнообразных сект. Тут были и бессмертники, и баптисты, и толстовцы, и евангелисты разных оттенков, и хлысты, по обыкновению себя скрывавшие, и одиночки – народные теософы.

Я бывал на этих собраниях и принимал активное участие в собеседованиях. Меня поражали напряженность духовного искания, захваченность одной какой-нибудь идеей, искание правды жизни, а иногда и глубокомысленный гнозис… Народные искатели Божьей правды хотели, чтобы христианство осуществилось – в жизни, они хотели большей духовности в отношении к жизни, не соглашались на приспособление к законам этого мира.

Наибольший интерес представляла мистическая секта бессмертников, которые утверждали, что верующий во Христа никогда не умрет и что люди умирают только потому, что верят в смерть и не верят в победу Христа над смертью. Я много говорил с бессмертниками, они приходили ко мне, и я убедился, что переубедить их невозможно. Они защищали какую-то часть истины, взятой пусть и не в полноте, но… в исключительности.

Народные богомудры имели целую гностическую систему, напоминающую Я. Бёме и других мистиков гностического типа… была колония, основанная одним толстовцем, замечательным человеком. В эту колонию стекались искатели Бога и Божьей правды со всех концов России… мы вели духовные беседы, иногда необыкновенно интересные.

Все богоискатели обычно имели свою систему спасения мира и были беззаветно ей преданы. Все считали этот мир, в котором приходилось жить, злым и безбожным и искали иного мира, иной жизни. В отношении к этому миру, к истории, к современной цивилизации настроение было эсхатологическое. Этот мир кончается, но в них начинается новый мир. ДУХОВНАЯ жажда была огромная, и так характерно было ее присутствие в РУССКОМ народе. То были русские странники.

Вспоминаю простого мужика, чернорабочего, еще очень юного, и беседы с ним. С ним легче было говорить на духовные и мистические темы, чем с культурными людьми, с интеллигенцией. Он описывал пережитый им мистический опыт, который очень напоминает то, о чем писали Экхардт и Бёме, о которых он, конечно, не имел никакого понятия. Ему открылось рождение Бога из тьмы.

Я не представляю себе России и русского народа без этих искателей Божьей правды. В России всегда было и всегда будет странничество духовное, всегда была эта устремленность к конечному состоянию».

Николай Бердяев, «Ожидание эпохи Святого Духа».

Русский человек так ищет стоянья в Боге, что Вечные Вопросы могут быть для него злободневнее любой «злобы дня». И коли он повстречает собрата по ответам на них, то дружеское чувство к такому делается у человека русского – нерушимым. Потому что Рус это Дух. И русский ценит своего друга в Духе, прежде всего. Руссу важно: а побывал ли его друг в тех же самых «местах духовных», что и он сам? и видывал ли там Бога? и знает ли, куда и как идти сейчас в Духе дальше?

Конечно, это мы нарисовали высокий идеал. Таких духовных высот отношения в дружбе достигают далеко не у всех, да и осознается достигнутое достигшими не всегда ясно.

Но все же это именно русский тип дружбы: союз по Духу. Не по единству противника: «против кого мы будем сейчас дружить?», не по расчету и даже не по приятельству – с кем приятнее, комфортнее находиться.

Ибо русская дружба напоминает собою… духовный орден. А таковые представляют грозную силу, как это убедительно свидетельствовала не раз история. Тютчев не случайно сравнивал русскую дружбу со стеною боевой крепости:

Духовный союз есть нечто гораздо более прочное, нежели, например, стая, сбившаяся добычи ради, где могут и своего, подраненного, загрызть. Предательство, конечно, везде возможно, но наименее вероятно в строю – духовном. Поэтому настоящий русский – никогда не предаст!

Ибо предать того, с которым ты един в Духе – это ведь почти, что самого Бога предать… Прав Гоголь, проникновенно написавший о том, «ЧТО есть на русской земле – товарищество»…

Какая-либо часть русской земли переставала быть таковой лишь в случае, когда такое товарищество в ней вырождалось или перерождалось на недуховный (лже-духовный) манер. Случаев таких мало было (имеем ныне вопиющий пример) и сделались вообще возможны они лишь после заката ЗОЛОТОГО ВЕКА русской духовности (коему закату посвящен специальный раздел настоящей книги).