Читать книгу Молодильные яблоки - Дмитрий Мансуров - Страница 4

Проснулся я оттого, что кто-то непочтительно тряс меня за плечо. Конечно, если трясти почтительно, то меня ни за что не разбудишь, но все-таки…

– Подъем, царевич, рассвет на дворе!!! Хватит смотреть идиотские сны! – тормошил меня Мартин. – Нам в путь пора! За молодильными яблоками!

– Опять??? – спросонья пробормотал я. – Три тысячи лет управлять королевством, и снова за яблоками?!

– Иван, не сходи с ума, тебе всего двадцать!!!

Солнце, едва поднявшееся над землей, освещало усыпанную капельками росы траву. Несколько дней пути в выбранном наугад направлении прошли без особых приключений. Я с уважением отметил, что Анюта уверенно держится в седле, особенно, когда лошадь стоит на месте. Скакать что было мочи, я не торопился: мы ничего не знали о месте, где растут молодильные яблоки. Путь, после долгих раздумий, был выбран строго на юг: чтобы солнце утром не светило в глаза. Шансов на удачное завершение поисков было мало, но не меньше, чем при выборе дороги в любом другом направлении.

Но именно в той стороне находился город Троельга с библиотекой, в которой хранились тысячи книг со всего света. Там я и намеревался поискать сведения о молодильных яблоках. В нашей библиотеке книг тоже хватало, но в основном были тома об обычных яблоках, яблонях и всем, что с ними связано, начиная от названий удобрений для лучшего роста деревьев и заканчивая кулинарными рецептами. И при всем богатстве информации ни единого слова о молодильном сорте. Даже в разделе детских сказок.

Обидно, но что делать? Будь в наших книгах хоть одно упоминание о яблоках, они давно росли бы в царском саду, находясь под неусыпным наблюдением и охраной.

– А кто такая Альбина? – полюбопытствовал Мартин, протягивая мне руку и помогая встать на ноги. – Я прежде такого имени не слышал! Тайная любовь, да?

У меня округлились глаза, и ставшие навязчивыми мысли о молодильных яблоках быстро улетучились. Сон предстал в памяти во всей красе. Похоже, я начинаю сильно нервничать из-за этих сказочных фруктов.

– С чего ты взял? Не знаю я никакой Альбины!

– Ты во сне разговаривал! – пояснил Мартин. – Назвал это имя. То есть, сначала ты говорил о каком-то пришельце из другого мира, а потом сказал, что полетел к Альбине свататься.

– Мама родная… – я поежился от утренней свежести. Догорающий костер уже не мог хорошо обогреть, а солнце еще не поднялось так высоко, чтобы припекать. Никогда не думал, что разговариваю во сне. Вражеские шпионы должны быть мною довольны. – Что я еще сказал?

– Ничего особенного! – пожал плечами Мартин. – Я думаю, тебе кошмар приснился, ты о каких-то мешках яблок говорил, и причитал, что не под силу унести их за один раз.

– Ты не поверишь, – сказал я, – но мне снилось, что на Марсе живут зеленые человечки! Они перемещаются в летающих тарелках и всем предлагают купить какой-то крем для омоложения.

Мартин удрученно вздохнул и подбросил в костер охапку хвороста. Ослабевшие язычки пламени азартно бросились поглощать сухие ветки. Стало заметно теплее.

– Сдается мне, – Мартин зевнул: почувствовав тепло, организм потребовал продолжения сновидений, – что тебе вредно спать. За еретические сны у нас могут запросто сжечь на костре. Чтобы дурь из головы вылетела.

– И не говори! – нечисть у нас признают, но поверить в то, что на небе тоже есть люди – никогда: как там можно жить и при этом не упасть на землю?

Глаза слипались, но спать уже не хотелось. Я привычно настраивался на то, что утро пройдет в пустых переживаниях из-за реалистичности сегодняшнего сна. Такое случалось не в первый раз, и я никак не мог понять, как относиться к подобным сновидениям.

Во дворце говорили разное. Советник утверждал, что не стоит обращать внимания – такие сны бывают у каждого впечатлительного человека. И лучше всего никому о них не говорить, иначе хитроумные подданные используют мою впечатлительность в корыстных целях. А звездочет, наоборот, просил подробно записать приснившееся, намереваясь сверить данные с расположением звезд.

Он был уверен, что звезды влияют именно на сны, а не на жизнь человека. За что был официально исключен из царской партии астрологов и основал оппозицию правящему астрологическому режиму. Я обожал слушать их длительные споры. Понимаешь, что звучит полный идиотизм, но захватывает. Помню, особенно меня поразил отвлеченный спор о максимально возможном количестве ангелов, способных уместиться на кончике иголки. Выкладки, математические формулы, теософические высказывания – так и хотелось им сказать: «Срочно копать огороды, срочно!!!»

– Откуда они только берутся, эти сны? – риторически спросил я.

Мартин лег на свое место.

– Перебей этот сон другим.

– А если новый окажется еще хлеще?

– Если так, то… никогда больше не спи!

– Еще чего! – возмутился я. – Из-за одного кошмара лишать себя сна до самой смерти?

– А что такого? – Мартин заражающе зевнул. – Будешь нас каждую ночь охранять, а мы за тебя спать будем!

– Делать мне больше нечего!

– Слушай, Иван, – Мартин снова зевнул. Издевается так, или на самом деле не выспался? – я тут подумал грешным делом: а вдруг над твоим отцом пошутили?

– То есть?

– Представь, что ни никаких яблок и в помине нет! Так, оригинальный розыгрыш!

Хм… Умеет человек с раннего утра настроение испортить.

– Вряд ли! – не согласился я, – Над отцом шутить – надо обладать безмерной храбростью и топоронепробиваемой шеей.

– А кто признается, что пошутил?! – возразил Мартин. – Царю что – он перепоручил нам это дело, и ждет у моря погоды, как ни в чем не бывало! А нам эта шутка выйдет боком: так и будем странствовать по свету до самой смерти!

Я отрицательно покачал головой. Мартину дозволено говорить все, что на языке вертится, но иногда он выдает такое, что хоть стой, хоть падай.

– Слушай, а может и правда, есть на свете пришельцы? – лирически спросил я. – Поймаем одного, и пусть нас на тарелке по земле прокатит, всяко быстрее яблоки найдем. Или убедимся, что их не существует, и пойдем тому шутнику морду бить!

– Спать! Срочно спать! – приказал Мартин, – И только попробуй еще раз увидеть сны о зеленых человечках! Лично там появлюсь и надаю всем по разноцветным шеям!

– Тебе легко говорить!

– А кому сейчас тяжело? – Мартин замолчал и нахмурился, стараясь понять, что именно он сказал не так. Вроде все на месте, но звучит как-то неправильно. – В смысле: а кому сейчас легко?

Анюта зашевелилась под покрывалом и сонно пробормотала:

– Мальчики, хорош спорить! Что у нас на завтрак?

– Лапша на уши! – сказал Мартин, – Много лапши, с добавкой!

– Опять? – Анюта открыла глаза. – Не хочу лапшу, надоело! Хочу что-нибудь вкусное! Чья очередь сегодня кулинарить?

Я лег на бок и укрылся одеялом.

– Я позавчера еду ловил. Бегал за ней по лесам, по полям! Хватит с меня! Теперь ваша очередь.

– А я вчера за ней же бегал! – подхватил Мартин, – Все равно убежала, зараза такая! Значит, на сегодня остались только ты и кукла.

Анюта приподнялась, окончательно проснувшись. Утренний ветерок после теплого покрывала показался неожиданно холодным, и она поежилась. По коже побежали мурашки.

– Как вам не стыдно отправлять меня на охоту! – с укором сказала она, – Я и лук в руках никогда не держала!

– Возьми чеснок! – предложил Мартин.

– Вампиров настрелять, что ли? – не поняла Анюта. – А разве они вкусные?

– Надо попробовать… – глубокомысленно заявил Мартин. – А то всё они нас… Несправедливо!

Он подхватил камешек и легонько бросил его в котомку.

– А вообще, – добавил он, – у одного из нас есть волшебная кукла, пусть она и охотится!

– Я вам наохочусь! – недовольным голосом прорычала кукла. – На дождевых червячков – почище любой лапши будет. На вид – та же лапша, только мясная!

– А еще жаркое из комаров приготовишь, да? – отозвался Мартин. – Вроде как мелкая дичь.

– Могу! А что такого? – кивнула кукла. – Живцом будешь?

Я досчитал до трех, рывком отбросил покрывало и схватил лук и стрелы.

– Придется мне идти на охоту! Сразу было ясно, что никому из вас не совладать с дичью.

– Между прочим, я охочусь не хуже тебя, и ты это знаешь! – возразил возмущенный Мартин.

– Знаю! – согласился я, протягивая ему лук со стрелами, – Значит, вызвался показать, на что годен? Держи! Двух зайцев нам за уши хватит! Иди, удачной охоты!

И снова лег. Мартин, держа в руках колчан и лук, задумался над тем, что под руку говорить о своем мастерстве и умении больше не стоит – мигом запрягут, опомниться не успеешь.

– Хитер, Иван, хитер! – одобрительно прокомментировала кукла.

– Я пойду за хворостом! – сказал я, – Высыпайтесь, кто еще спит, скоро отправимся в путь. Поблизости город Троельга – к обеду доберемся. Если повезет, узнаем у них насчет молодильных яблок. Предупреждаю заранее: тому, кто хоть раз скажет слово «молодильное», от меня здорово влетит!

– Никаких проблем: молчим, как рыбы!

Охота оказалась удачной – Мартин подстрелил двух гусей и сумел убежать от их разгневанного хозяина, рыбачившего неподалеку. Пришлось ради успокоения рассерженного птицевода-рыболова – он слишком метко кидался камнями – бросить золотую монету из личных запасов, тем самым поменяв гнев на милость и ругань на приглашение заходить пострелять гусей завтра и послезавтра. Убегающий Мартин кивнул, прокричал в ответ что-то вроде «Ага, ладно!» и, не останавливаясь, побежал к месту привала.

Легче было купить гусей, не устраивая экстремальное шоу, но Мартин боялся, что Анюте заподозрит его в обмане: он не раз клялся в том, что является отличным стрелком. А так – все довольны, и гуси подстрелены. Подумаешь, домашние. На них не написано…

Пока мы завтракали, я успел заприметить среди высокой травы рыжую мордочку лисенка, привлеченного аппетитным запахом жареного гуся. Звереныш боролся с искушением подойти поближе и желанием спрятаться от двуногих, приносящих беды и неприятности. Золотая середина между первым и вторым желаниями проходила метрах в пятнадцати от нас, ближе подходить лисенок опасался.

– Оставьте зверю что-нибудь! – попросила Анюта.

– Потроха заберет! – буркнул Мартин. – Нечего привыкать к человеческой пище – вырастет, у охотников на привале отбирать станет. Куда это годится?

– Они его застрелят!

– Вот именно! Кстати, тебе не надо воротник на зиму?

– Мартин!!!

– Ну, и мерзни тогда! Крылышко будешь?

– Давай! – Анюта протянула руку. Мартин положил крылышко.

– Горячее! – предупредил он.

– Кис-кис-кис!!! – подозвала лисенка Анюта. – Лови!

Крылышко полетело в сторону лисенка. Тот, не будь дураком, подхватил подарок и мигом скрылся в кустах.

– «Кис-кис», – задумчиво повторил Мартин. – Ты знаешь, что только что смертельно оскорбила собачий род, позвав его представителя на ненавистном им кошачьем языке?

– Он еще маленький, и не разбирается в инозвериных языках! – воскликнула Анюта. Мартин принялся что-то объяснять и втолковывать, Анюта запротестовала в ответ, а я молча и уверенно доедал гуся. Не хотят есть – не надо, мне больше достанется.

Минут через десять они опомнились, и доесть гуся в одиночку мне не удалось, хотя я очень старался. Ничего, в следующий раз они сначала поедят, и уже потом начнут спорить. Так и буду учить их этикету, пока суть да дело. Почему бы и нет?

Сытые и довольные, мы приближались к городу.

– Почему твои братья не поехали вместе с нами? – спросила Анюта.

Я пожал плечами.

– Они себе на уме, и сами знают, где искать и кого спрашивать! Это я скрупулезно собираю сведения, а братья предпочитают брать нахрапом.

– У них хорошо получается, они удачливые! – поддакнул Мартин.

– Каждый из нас поехал туда, куда посчитал нужным, – я указал на восток. – Никита сказал, что направится в ту сторону, но он настолько хитрый, что может сказать одно, а сделать другое. Афанасий, тот и вовсе никому ничего не сказал, уехал молча. Мы одни задержались и потеряли немного времени.

– А какая, в сущности, разница? Днем раньше, днем позже: яблоки неизвестно где, и мы можем первыми их найти.

– А разве скучно просто бродить по свету? – спросила Анюта. – Мир посмотрим, побываем в дальних краях, увидим много необычного. Мартин, слышишь, это наше досвадебное путешествие, и проводник у нас – настоящий царевич! Сказать кому – не поверят!

Мартин хмыкнул.

– Это ты оригинально завернула – похвалил я, – досвадебное путешествие! Можно сказать, пыльцовый месяц!

– Ты о чем? – не сообразил Мартин.

– Сам догадайся! – предложил я. – Анюта, расскажи, как у тебя появилась волшебная кукла? Три дня обещаешь, и все никак не соберешься с мыслями.

– Это давняя история!

– Это ты говорила. А что дальше?

– Я точно не помню…

– Не уверена, не рассказывай! – подала голос кукла.

– Тогда ты расскажи! – предложил Мартин. – У тебя память поболее будет, и язык хорошо подвешен: сказанешь такое, что не знаешь, как реагировать!

– Ну, ладно, деточки, – ласковым голосом произнесла кукла, – я расскажу вам сказочку о том, как девочка Анюта смастерила куклу Юльку и так сжала ее в своих объятиях, что та не выдержала и заговорила человеческим голосом!

Анюта хихикнула.

– Нет, народ, с вами каши не сваришь, только съешь! – сказал я. – Анют, а как соседи на Юльку реагировали? Наверняка заходили полюбоваться?

– Не угадал, царевич! – кукла засмеялась, негромко и беззлобно. – Никто не знал о моих способностях! Кроме вас и моего создателя никто не знает о том, что я пахарь, жнец и на дуде игрец!

– Знаешь, кукла, – я взял ее в руку, – я вижу, ты шибко умная и хитрая. Почему не пошла во дворец, а стала жить у крестьянки? У нас таких, как ты, тоже любят!

На этот раз кукла захохотала громко и обидчиво.

– Царевич, ты в своем уме, или оставил его на время путешествия? Ваши вельможи при виде тряпичной куклы носы отворотят и глаза закроют, чтобы не видеть мое убожество. Им нужны фарфоровые статуэтки, с позолотой, чтоб стоили полцарства – вот тогда из дворца с большим удовольствием протянут ко мне жадные ручонки. А так у вас и без меня чудес хватает!

От шагавших по полю лошадей во все стороны прыгали десятки кузнечиков. Мимо то и дело проносились пчелы, и воинствующие осы летели в атаку на неведомых нам врагов. Бесконечное поле уходило далеко за горизонт и скрывалось за дальними холмами. А прямо по курсу стоял город с белокаменными стенами. От мирной картины хотелось радоваться жизни и позабыть обо всех проблемах. Я так и сделал бы, если б не данное слово отыскать и привезти молодильные яблоки.

– О чем задумался? – услышал я далекий голос Мартина. Он выразительно всматривался вдаль, как будто видел там что-то грациозное и величественное. Например, свое светлое будущее. – Мы почти приехали.

Я показал медальон стражникам у ворот, и мы проехали в город, не заплатив ни единой монетки: а какой в этом смысл, если налоги идут прямиком в царскую казну, откуда я получаю деньги на собственные нужды. Получится бесполезный круговорот монет в природе.

– Здесь находится величайшая библиотека тридевятого царства! – пояснил я, на время став гидом нашей маленькой компании. Анюта в Троельге не была ни разу, Мартин был давным-давно, а прошлое куклы покрыто таким мраком, что она сама не знает, где была и что делала. Может быть, она и была здесь, но задолго до того, как попала в руки Анюты. Как-нибудь выпытаю, сколько лет нашей Юльке на самом деле: видно же, что знает она намного больше, чем говорит. – Потратим всего один день…

– Неделю… месяц… – эхом отозвалась вредная кукла. Я подумал о том, что она не только много знает, но и болтает куда больше положенного. – …год.

– Если повезет, мы наткнемся на упоминание о людях, которые жили больше двухсот лет. Вот и выясним, прожили они столько по собственному хотению, или им помогли некие фрукты.

– Люди могут прожить двести лет и по собственной воле! – возразила неугомонная кукла, на всякий случай не высовываясь из котомки. – Делать по утрам зарядку, например… слушай, царевич, предложи царю: пусть каждое утро бегает вокруг дворца. Много не надо, два круга за уши хватит! Составь комплекс физических упражнений и скажи, что яблоки – это метафора. Что они кончились, в конце концов, и что теперь вместо них выдают спортивные рекомендации.

– Вот сама и скажешь!

А она юмористка: отец сначала заставит придворных бегать вокруг дворца, чтобы убедиться в правдивости написанного. И после недели утренних пробегов помолодевшие и посвежевшие подданные, на всякий случай хватаясь за поясницы и осторожно ступая натертыми до мозолей ногами, бросят все силы на поиски облагодетельствовавшего их человека. Уйти живым от них не удастся – форму они приобретут, будь здоров! Оставить вместо себя куклу, как главного зачинщика, так ее попросту не заметят. Эта хитрюга будет молчать в тряпочку и делать вид, что она самая обыкновенная игрушка.

– Знаешь, я напишу в завещании положить тебя ко мне в могилу.

– Да брось, царевич! Ни у кого на твое убийство сил не останется! – усмехнулась кукла. – Уж я-то знаю, кто на что горазд! С одних графов полторы тонны жира стечет, пока они пробегут от крыльца до поворота. А сделают круг – и небо вокруг, а сзади заветные крылья! И арфа в руках, по желанию. И потом, цари не слушаются советов говорящих кукол!

– А ты проверяла?

– Нет. А давай вернемся, и я поговорю с царем! – предложила кукла.

– Бесполезно! Он побежит за врачами, потому что решит, что сошел с ума! Лучше я заброшу тебя во дворец к своим врагам! – предложил я, – Ты основательно уменьшишь их количество добрыми и заботливыми советами на все случаи жизни.

– Какой ты кровожадный, царевич! – ехидно проворковала кукла.

– Я???

– Кажись, приехали! – прервал наш интересный разговор Мартин.

Мы остановились перед огромным зданием с высоченными греческими колоннами, по верху которого позолоченными буквами было написано: «Библиотека». Пожилой троельжанин с длинной бородой стоял у входа и смотрел в нашу сторону с большим интересом. Возможно, решал: слезем ли мы с коней, или заедем внутрь прямо на них, никого не утруждая охраной дорогих скакунов.

– Кукла, тебе сторожить! – приказал Мартин. Он спрыгнул с лошади и помог спуститься Анюте, – А мы пойдем книги смотреть.

– Картинки, что ли, смотреть будешь? – буркнула кукла. – Сам сторожи, а я буду переводить древние тексты на современный язык! Смотреть картинки – много ума не требуется.

– Ты не поднимешь ни одну книгу.

– Зато коней удержу за уздечки – как пить дать!

– Хорошо! – кивнул Мартин, – Иван, прикажи скакунам охранять куклу!

– Вместе пошли, – приказал я, – лошадки сами за себя постоят.

Кукла захихикала:

– Левая продаст правую, правая продаст левую, обе продадут центральную, потом сбегут, поделят денежки на троих и накупят себе отборного овса лет на двести вперед.

– Неплохая идея, между прочим! – согласился я, подводя лошадей к коновязи, под широким навесом. Здесь уже было шесть лошадей, три осла и – большая редкость в наших краях – один двугорбый верблюд.

– Знаете, чем мне нравятся ослы? – спросила кукла, с умилением разглядывая длинноухого упрямца. – Тем, что их невозможно украсть. Их и с места-то сдвинуть сложно.

– Да ну? – удивилась Анюта.

– Истинная правда! А знаете, почему так? – кукла перешла на заговорщицкий шепот, – Строго между нами: это из-за того, что ослы на самом деле – двухсотлетние зайцы! Они все повидали в жизни, им свет не мил, вот и не желают никуда идти! А теперь тайна: поскольку они живут много лет, то там, где находится много ослов, мы и найдем молодильные яблоки! Улавливаете?

Мартин и Анюта посмотрели на дремлющего ослика уже в свете полученных знаний. Уши у него на самом деле напоминали заячьи, но насчет всего остального Мартин сильно сомневался: а где заячий хвост? И копыта – не похоже на отросшие за двести лет когти…

– Юлька… – сквозь зубы выговорил он, – хохмить изволишь?

В ответ кукла заразительно захихикала.

Старичок увидел, что мы поднимаемся по широким ступенькам, вышел навстречу и перегородил путь. Ветер шевелил его роскошные седые волосы, и просторная накидка трепетала на ветру. Мне показалось, что сейчас он вытянет руку в нашу сторону и величественным голосом произнесет:

– Заклинаю вас, путники!

Но старичок не вытянул руки, и голос его оказался вполне обычным. Как и прозвучавшая деловитым тоном фраза:

– Неграмотные есть?

Мы остановились.

– А что случилось? – поинтересовался я. – Надо пройти предварительную проверку?

– Или у вас книги без картинок? – забеспокоился Мартин.

Старичок прокашлялся.

– Наша библиотека огромна, уважаемые путники! В ней легко заблудиться среди высоких стеллажей с тысячами древних и новых томов, собранных со всего света. У нас всюду написано, в какую сторону следует идти, чтобы попасть к выходу или нужным книгам. А посмотреть картинки вы можете в соседнем здании: там располагается галерея живописи и скульптуры. У них собраны…

– Вообще-то, мы к вам! – уточнил я.

– Это радует! – кивнул старичок. – Позвольте представиться! Я – Либрослав, библиотекарь! Прошу любить и жаловать!

– Вы стоите здесь ради того, чтобы каждому встречному – поперечному задавать вопрос о грамотности? – удивилась Анюта.

– Что поделать, юная красавица? – устало вздохнул Либрослав. – После того, как сто шестьдесят пять лет назад в дальней части библиотеки обнаружили скелет заблудившегося посетителя, мы решили перестраховаться.

– Вы серьезно? – мое воображение нарисовало безрадостную картину: ползущий на коленях уставший читатель в лохмотьях дрожащим голосом жалобно бормочет что-то вроде «ау, есть кто живой?». И не слышит ответа, а молчаливые тома человеческой мудрости не могут помочь остро нуждающемуся в информации человеку.

– Насчет перестраховки – да! – ответил Либрослав.

– А насчет заблудив… – я не договорил. – Понятно, на глупые вопросы не отвечаете. Мы войдем?

– Видите ли, в чем дело, уважаемые господа и сударыня! – извиняющимся тоном сказал Либрослав. – Как я уже говорил: библиотека огромна, а у нас маленький персонал. Поэтому каждый посетитель должен сделать маленькое доброе дело…

– Перевести старушку через улицу? – тихо спросила кукла.

– Что, простите? – не расслышал Либрослав. Я недоуменно пожал плечами, делая вид, что и сам не расслышал.

– Это кто-то там сказал! – Мартин махнул рукой в сторону улицы.

– Да? – засомневался Либрослав. – Не похоже. Впрочем, неважно… наш персонал не успевает следить за порядком, и мы ввели правило: читатели обязаны поддерживать порядок в библиотеке собственными силами, делая маленькое дело ради ее пользы. Она должна быть в отличном состоянии не только сейчас, но и через сто, и через двести лет!

– Это правило обязательно для всех?

– Без исключения!

– Ладно, если у вас есть книги о чудесах света, то мы готовы сделать что-нибудь хорошее, – прямиком спрашивать о молодильных яблоках я не стал.

– Чудненько! – довольный старичок потер руки и предложил пройти за ним. – Пока вы будете смело делать дело по вашему выбору, мои помощники соберут книги интересующей вас тематики и сложат их стопочкой в читальном зале. Я вижу, вы приехали не просто листать древние фолианты, ваши глаза светятся жаждой знаний, и я готов поделиться всем, что у нас есть на тему чудес. Идем, дама и господа, я провожу вас в книжную сокровищницу царства.

Библиотека на самом деле оказалась огромной. Сотни стеллажей с книгами, свитками, сложенными в несколько раз большими листами – все это было собрано практически со всего мира и рассортировано по жанрам и авторам. Древние философы, фантазеры, историки внесли свой вклад в науку и литературу в виде печатных знаков, и библиотекарь тщательно следил за тем, чтобы следы не заносило песками времен.

– Иван, мы не опоздаем? – задумчиво спросил Мартин, когда мы по просьбе библиотекаря присели на длинную деревянную скамейку дожидаться задания. Сделанная из цельного ствола многовекового дерева, скамейка обладала двумя весьма полезными качествами: ее невозможно сломать и еще менее возможно украсть. Ее и сюда заносили человек тридцать, не меньше. – Столько книг, их пересмотреть тысячи лет не хватит!

Либрослав забежал в подсобное помещение, и долго там грохотал, поминутно выглядывая и говоря извиняющимся тоном:

– Сейчас – сейчас, еще чуть-чуть!

– Мы не торопимся! – неизменно отвечал я, и старичок исчезал до следующей минуты. Возможно, ему казалось, что оставлять нас одних крайне невежливо с его стороны, или боялся, что мы тихо исчезнем за время его отсутствия.

Мартин повторил вопрос.

– Куда мы опоздаем? – заинтересованная кукла высунулась из котомки.

– Исчезни! – посоветовал Мартин.

– Мне тоже интересно, куда мы опоздаем, если нам не назначено? – я подавил в себе желание встать и посмотреть, чем библиотекарь так грохочет. Пустые кастрюли пинает, что ли?

– Вы издеваетесь, да? – Мартин перевел недоверчивый взгляд с куклы на меня. – За яблоками! Твои братья не сидят в библиотеке и не глотают пыль столетий. Теоретическим поискам они предпочитают практические!

– У них шансов не больше, чем у меня! – не согласился я. – И с чего ты взял, что они не будут рыться в книгах – это верное средство узнать о древних тайнах!

– Ты думаешь, царь не собирал информацию?

– Собирал – у нас куча книг о яблоках! Но одно дело собирать ее самому, и совсем другое – перепоручать третьим лицам. Ты же помнишь, как обстоят дела на практике с тех пор, как отец перепоручил поиски информации помощникам. Или не знаешь?

– Понятия не имею!

– Тогда слушайте: отец узнает что-нибудь новенькое и вызывает советника. Советник получает приказ: разузнать подробнее и немедленно доставить обнаруженное во дворец! Тот кивнет и пулей вылетит из тронного зала. Прибежит в свой кабинет и немедленно вызовет замов с аналогичным приказом. Те побегут к священнику (они всегда так делают, чтобы получить одобрение свыше), он им скажет: ищите и обрящете! Замы с легким сердцем вызовут своих помощников, передадут им указание найти и принести, и, в итоге, цепочка передачи задания дотянется до старенького деревенского служивого, коему уже ничего не надо от жизни, кроме ее самой. Он походит по ближайшим дворам, поспрашивает друзей о житье-бытье, чай попьет с малиновым вареньем, а потом напишет рапорт о том, что поиски необходимой вещи к положительным результатам не привели.

Этот ответ пойдет наверх. Кто-то, желая покрасоваться, придумает небольшие подробности для отчета, кто-то щедро добавит от собственных фантазий, а кто-то изменит несколько имен и вставит свое на главные роли. И царю на стол положат не один листочек с лаконичным ответом, а пятьсот страниц эпика с фантастическими подробностями, от которых любой читатель придет либо в ужас, либо в дикий восторг.

– Иначе говоря, – перебила меня кукла, – во дворце работает огромный штат литераторов, услаждающих глаза царя дивными сказаниями о землях далеких и близких.

– Именно! – кивнул я.

– А ты уверен, что царь не стал жертвой чьей-то фантазии?

– Не уверен! – признался я. М-да, вопросы о шуточках приходят в голову не только Мартину, но и остальным. Всем, кроме меня – я почему-то убежден в правдивости сказанного, и существование молодильных яблок под сомнение почти не ставлю. – Ты этого до сих пор не заметила? К твоему сведению, я мучаюсь догадками четвертый день! Конечно, отцу могли набрехать с три короба, но он знает эту систему как облупленный. И я убежден, что у него был достоверный источник, иначе бы он не отправил бы нас на поиски яблок. Если их существование реально, то придворным лучше всего о них не знать. Сами понимаете – царство придет в запустение, когда народ валом повалит за границу в поисках вечной молодости. Зачем царю это надо, сама подумай!

– И поэтому он отправил вас, своих сыновей?

– Именно! – кивнул я. – У него не было другого выхода. В конце-концов, мы…

– Наследники! – перебила меня кукла. – Вы – наследники, которые ждут – не дождутся, когда царь…

– Сыновний долг – понятие священное! – проворчал я. – Юлька, не оскорбляй меня с братьями, обижусь!

– Прости, царевич, я для примера сказала! – извинилась кукла.

– Еще минутку подождите! – напомнил о себе исчезнувший на пару минут Либрослав. – Краску скоро принесут!

– Какую краску?

Как оказалось, наш выбор оказания помощи библиотеке не особо велик. Здание в отличном состоянии, и требуется разве что легкий косметический ремонт. Даже не ремонт, а так, перекраска отдельных мест. На колоннах и стенах нарисованы стрелки, указывающие путь к выходу из библиотеки и направление к книгам по определенной тематике. Краска за много лет поблекла, и нам требовалось нарисовать поверх старых указателей новые. Работа не пыльная, я рассчитывал справиться с ней часа за три. Могли бы и быстрее, но тогда указатели не получились бы настолько ровными. Кто знает, вдруг Либрослав не преминет воспользоваться случаем и поведать миру о царевиче, у которого руки растут из места, откуда у нормальных людей появляются ноги. Чего-чего, а таких сплетен я о себе распространять не позволю.

Я предложил добавить в краску немного фосфора, чтобы указатели светились в темноте. Кромешные ночи у нас наступали буквально за десять минут, опомниться не успеешь, как солнца нет, а на небе сияют звезды. И тогда увлекшиеся читатели рискуют остаться в здании до утра, пока не сумеют разглядеть, куда идти. На ощупь выйти реально, но займет много времени, и не факт, что, держась при передвижении за стены, попадешь к выходу, а не будешь ходить кругами вокруг длинного стеллажа.

– Знаете, – сказал Либрослав, – читатели удивятся тому, что библиотеку помогал восстанавливать настоящий царевич.

– Ага, а то они привыкли, что царевичи – это неженки, которым даже горох под перину положить нельзя! – неугомонная кукла и здесь нашла, что сказать.

– Горошина и перина – это относится к царевнам! – сквозь зубы проговорил я. Добрая кукла своими речами когда-нибудь доведет меня до белого каления.

Старичок уставился на куклу с большим вниманием и неподдельным интересом.

– Кто из вас за нее говорит? – восхищенно спросил он, – Я сто лет не видел чревовещателя-профессионала!

– Это она! – указал на Анюту Мартин. Девушка на миг вытаращила глаза. – Анюта с куклой не расстается с самого детства!

– Ни за что бы не подумал! – признался Либрослав, глядя краснеющей девушке в глаза. – Вы так сильно изменяете тембр голоса!

– С ними поведешься, и не такому научишься! – сказала Анюта. Она метнула в сторону Мартина весьма выразительный взгляд. Мартин сглотнул, и на всякий случай отодвинулся.

– Нашли краску! – прокричали из подсобки. Довольный помощник вынес кувшинчик с краской и мешочек с кисточками. Мы приступили к работе, а помощники – к поискам заказанных книг.

Рисуя очередную стрелку, я заметил, как один из людей, зарабатывающих право читать книгу, спорит с помощником библиотекаря и при этом эмоционально размахивает руками, указывая на вымытые полы. Тщательно размазанная грязной тряпкой пыль образовывала изогнутые разводы и придавала полам определенный шарм, но помощнику такой подход к делу почему-то не пришелся по душе. О чем он и сообщил прямым текстом, потребовав продолжения банкета: доведения полов до однотонного состояния.

– Наша библиотека – это не художественная галерея, и нечего здесь устраивать абстрактную живопись! – втолковывал он обиженному в лучших чувствах человеку (такие симпатичные разводы получились, а их требуют немедленно убрать!), что место подобных художествам в галерее искусств, но никак не в хранилище книг. – Немедленно убрать разводы, и чтобы через час полы были однотонными!

– Знаете что?!!! – мойщик полов вытянул руку в сторону дальней стены. – Я четыре часа мыл полы в вашей библиотеке! С меня хватит! Мне нужна одна брошюра на двадцать страниц, а не двести старинных рукописей тысячелетней давности!!! Я уже шесть ведер воды поменял!

– Порядок один на всех!

– Я сделал то, что должен, а теперь пошел читать брошюру.

– Никуда ты не пойдешь, пока не перемоешь полы так, как требуется! Иначе тебе не только не выдадут книгу, но и вообще запретят входить в библиотеку!

– У нас один порядок на всех! – повторил мойщик более-менее спокойным голосом. – Мы вместе делаем общее дело. Правильно?

– Правильно, – поддакнул помощник библиотекаря.

– Значит… – продолжил мойщик, приподнимая руки и раскрывая ладони, – каждый из нас сам может делать то, что приказывает другому!

– О, нет! – заговорил помощник библиотекаря. – Думаешь переложить свое дело на чужие плечи и идти читать со спокойной душой, лишенной совести?! Не бывать этому! Мой полы!

– Я не отлыниваю от работы, – ответил мойщик, подходя к надзирателю. – Я беру на себя самое сложное задание.

– Какое?

– Буду командовать вместо тебя!!! А ты мой полы по собственному разумению! И не дай Бог, устроишь себе поблажку – лично сломаю швабру о твою толстую шею!!

– Еще чего! Меня поставили командовать, а не тебя!

– Тогда командуй шваброй и ведром, пусть они сами выполняют твои приказы! – мойщик швырнул надзирателю швабру и пошел в читальный зал.

– Ну и ладно! – помощник прислонил швабру к стене и пошел к выходу из библиотеки искать новую жертву. Оригинальный подход, ничего не скажешь.

Привлеченный прошедшими на повышенных тонах переговорами, я внимательнее присмотрелся к окружающему меня библиотечному персоналу и пришел к выводу, что единственным официально работающим человеком был сам библиотекарь. Остальные являлись читателями, выполняющими разную по сложности работу. Кто не мог работать физически, тот наблюдал за чужой работой и не позволял выполнять задания абы как. И то правильно: для чего содержать большой персонал, когда положенные средства можно пустить на покупку книг, а читателей использовать в качестве бесплатной рабочей силы. Ловко, ничего не скажешь. И, главное, метод работает, если нет перегибов и никто не в обиде.

Я мельком увидел, что в одном из кабинетов люди переписывали с истрепанных бумаг древние знаки в новые книги. Тихо скрипели гусиные перья, и страницы заполнялись одна за другой. В какой-то момент я испугался, что и там сидят попавшиеся в сети библиотекаря читатели: Либрослав запросто мог объявить, что древние рукописи выносу из здания не подлежат, и необходимые тексты придется переписать в новую книгу, которую и забрать почитать. Но оказалось, что работали с книгами настоящие писари, они переписывали старые рукописи в тома с одинаковой обложкой, сделанные специально для библиотеки.

Мартин и здесь решил схохмить: на центральной колонне, больше метра в диаметре, нарисовал стрелки так, что едва человек переставал видеть оставшуюся позади, как перед ним появлялась новая. Если заплутавший читатель окажется умен, ему хватит одного-двух кругов вокруг колонны, чтобы поискать другие указатели. Попадись человек глупее, он навернет кругов десять – пятнадцать, пока сообразит, что стрелки водят его по кругу. Самый тупой, что называется, заблудится в трех соснах, и будет ходить кругами до посинения.

Через три часа от начала работы стены и колонны были по уши в указателях. И когда тучи закрывали солнце, попавшие в тень стрелки тускло светились. Теперь ни один читатель не заблудится среди бесчисленных стеллажей, шкафов и полок, если, конечно, не станет ходить кругами около центральной колонны. В любом случае, его легко обнаружит библиотечная команда добровольцев-спасателей.

Работа закончена.

Надеюсь, Либрослав собрал книги по названной теме, а то я хоть и культурный человек, но мигом перерисую стрелки в ту сторону, где выход из библиотеки днем с огнем не найти!

– Айда отсчитываться о проделанной работе! – Мартин махнул рукой Анюте, и мы дружной кучкой вошли в кабинет библиотекаря. Увидев нас, Либрослав улыбнулся и встал из-за стола.

– Присаживайтесь, уважаемый царевич, юная барышня и… – старичок запнулся.

– Верный оруженосец! – поспешил представиться Мартин. Кукла из котомки, которую он держал в руке, тихо уточнила:

– Верный куклоносец!

Мартин приподнял котомку к лицу и, делая вид, что утирает пот, прошептал:

– По лбу дам!

– И что из этого? – отозвалась кукла. – Пыль выбьешь, и только!

– Вредина.

– Я знаю!

– Мы выполнили задание, господин библиотекарь! – сказал я. Не заметить указатели, бросающиеся в глаза на каждом шагу, мог только слепой. – И теперь ждем ответных действий с вашей стороны.

– Книги собраны! – сказал Либрослав. – Вы отдохните пока, и я проведу вас в читальный зал, где помощники сложили книги о чудесах света. Могу поспорить, хотя это и не в моих правилах, что вы узнаете намного больше, нежели отправившись в путешествие на своих двоих. Земля огромна, ее обойти не хватит и десяти жизней.

Да, мир огромен, но не настолько, чтобы отдать целую жизнь поискам молодильных яблок. Похоже, идея похода на лошадях оказалась не самой удачной в данном случае, надо срочно придумать способ более быстрого путешествия.

– А я пока что оценю ваш достойный вклад в благополучие библиотеки.

Мы молча смотрели, как он следует стрелкам и поворачивает в указанном направлении. Минут двадцать он ходил туда-сюда, пока не подошел к главной колонне. Мартин показал максимум выдержки и сумел сохранить невозмутимое выражение лица, пока Либрослав закружил вокруг колонны, высматривая, куда укажут очередные стрелочки.

На третьем круге до библиотекаря дошло, что если он так и будет следовать указателям, то рискует остаться около колонны навсегда.

На его немой, но возмущенный вопрос Мартин ответил вполне серьезно:

– Вы неправильно смотрите! Стрелки указывают куда? Прямо! А Вы кругами ходите! Конечно, так и будете водить единоличный хоровод, если не посмотрите туда, куда стрелка указывает на самом деле!

– Надо елочку пририсовать с новогодними игрушками! – предложила кукла. – Все понятнее, для чего люди ходят вокруг да около.

– В другой раз! – отказался Мартин. Он подошел к колонне и показал пальцем в сторону стены. Библиотекарь встал рядом.

– Видите, стрелка показывает на тот указатель, а вовсе не требует обходить колонну! – сейчас логики в словах Мартина было намного больше, чем в его же действиях, когда он рисовал стрелки на колонне. Старичок глянул в указанном направлении и, сраженный наповал простым и логичным объяснением, тихонько хмыкнул в ответ. Мартин отвернулся и украдкой облегченно выдохнул.

Библиотекарь, довольный проделанной работой, провел нас в читальный зал. Увидев гору (это преувеличение, на самом деле холм) литературы, мы застыли на месте. От взгляда на десятки томов волосы встали дыбом даже у куклы.

– Не уверен, что мы управимся до вечера, – осторожно сказал я.

– До вечера? – переспросил библиотекарь. – Вы – большие оптимисты: их и за месяц не перечитать. Но я вас не тороплю: читайте книги хоть до появления пляшущих буковок в глазах. Никаких ограничений по времени не ставлю, потому как посетителей хватает и по ночам.

– Страдающих бессонницей или желающих почитать древние тома в ночной прохладе? – пошутил Мартин.

– Именно! – ответил библиотекарь.

Некоторые тома представляли собой копии, сделанные не самыми лучшими писарями. Мне попались два экземпляра одной книги: в первой рисовал мастер своего дела, а во второй – ломастер чужого. И если в первой были нормальные рисунки, то к рисункам второй больше подошел бы профессиональный детский термин «каляка-маляка».

Но в самом тексте ошибок не было: книгу не пытались переписать собственными словами, потому что с этим в библиотеках строго. Говорили, что за прибавление своей фамилии к числу авторов переписываемого произведения писаря живьем замуровывали в стенах библиотеки, дабы другим неповадно было. Лично я с подобными делами не сталкивался, и думаю, что это одна из страшилок, рассказываемых писарями друг другу темными ночами у походного костра. И потом, какой смысл замуровывать писарей, если их призраки будут ходить по библиотечным коридорам каждую ночь и сводить с ума редких ночных читателей?

– Смотри! – Мартин показал Анюте рисунок. – Говорят, далеко на востоке, в Рифейских горах, живет Хозяйка Медной горы, а в ее подземном саду растет Каменный цветок. А кто увидит его, тот навеки пропадет: цветок настолько прекрасен, что от него невозможно отвести взгляд!

– Я могу отвести взгляд от этой картинки! – возразила Анюта.

– Это не сам цветок, а представление о нем! – уточнил Мартин, – Иначе художник ходил бы, постоянно держа перед глазами собственный рисунок.

Я перелистывал страницы, пробегая глазами по названиям главок, и поражался, насколько вокруг хватало необычного. Никогда бы не подумал, что и в тридевятом царстве хватает чудес. К примеру, обитающий в дремучих лесах и далеких пещерах Змей Горыныч тоже относился к чудесам света, а я полагал, что он обычный трехголовый вредитель, постоянно таскающий коров и овец. С другой стороны, наша славная птичка-певичка соловей в дальних краях считается жутким огородным вредителем, и ее безбожно уничтожают.

Мартин старательно делал вид, что ищет сведения о яблоках, но на самом деле жадно читал то, что казалось ему интересным, иначе говоря, все подряд.

– Слушайте! – воскликнул он, – «Лимоны – кислые фрукты, категорически запрещается есть большими кусками во избежание сведения скул!»

– Хорошее средство заставить замолчать болтливых граждан! – воспрянула от кукольного сна Юлька, – Ты им слово – они тебе десять, ты им десять, они тебе сто, ты им лимон в подарок, они тебе приятную тишину в ответ!

– Надо запомнить! – Мартин излишне пристально посмотрел на Юльку, та показала язык и снова уставилась в книгу. Не знаю, что она там видела, но надеюсь, что все-таки буквы.

Анюта перелистывала страницы намного медленнее. Для деревенской девушки, видевшей в жизни от силы десяток книг, принесенных Мартином (из-за их дороговизны крестьяне предпочитали развивать собственную память и заучивали сказки наизусть), каждая страница была, как для искателя сокровищ сундук с драгоценностями.

Кукла смотрела на страницы, не моргая рисованными глазами. У меня появилось ощущение, что она запоминает увиденное без особых усилий. Перелистай перед ней все книги из библиотеки – запомнит и не поморщится. Того и гляди, сделает вид, что была в описанных краях лично, и при каждом удобном случае будет вставлять лирические комментарии: «Как сейчас помню: произошло это так давно, что и не вспомнить точное тысячелетие. Каталась я на санках по первому снегу с пирамиды Хеопса, а у подножья стояли белые медведи и дивились на меня, как бараны на новые ворота…».

Книга с очаровательной обложкой оказалась сборником красивых вензелей. Я тщетно пытался найти хоть одну букву, но все четыреста страниц занимали узоры. Впервые в жизни я почувствовал, что ощущает неграмотный человек: я не только не мог ничего прочитать, но и не представлял, что за звук означает каждый вензель.

– Что за странные черточки? – спросил я у куклы: библиотекаря поблизости не было, и Юлька оказалась наиболее подходящим кандидатом на роль подсказчика и разъяснителя. Либо объяснит, что к чему, либо не будет хвастаться, что она такая умная и всезнающая.

– Это письмена из жарких стран! – не задумываясь, ответила говорящая кукольная энциклопедия. – Не отвлекайтесь, ищите!

– Не торопи Ивана! – огрызнулся Мартин, – У нас вечность впереди, если мы сумеем найти то, что ищем.

– И вы положите найденное на могилу царю, когда вернетесь домой через полторы тысячи лет, – кукла и здесь не упустила случая показать свою вредность.

– А представляете, – отвлеклась от чтения Анюта, – любая наша ахинея на чужом языке что-нибудь, да означает! Даже крестики и нолики!

– Крестик означает «аминь»! – кукольный консультант разошелся не на шутку. – А нолик…

– Нолик означает то же самое, что и крестик, только в мягкой форме, – договорил я.

– Занятная интерпретация! – к нам подошел заинтересовавшийся спором библиотекарь. Наши голоса отчетливо слышались в опустевшей библиотеке: дело шло к позднему вечеру, и большая часть читателей разбрелась по домам. Заодно библиотекарь принес свечи, чтобы нам было удобнее читать в наступающей темноте. Не пожалел каждому по подсвечнику, и принес четыре штуки, умудрившись держать по два в каждой руке. Воск капал с наклоненных свечек и отмечал маршрут движения старичка крохотными белыми капельками на мраморном полу.

– Зачем четыре? – спросил Мартин, не подумав.

– А как я в темноте обратно пойду? – резонно заметил библиотекарь. Мартин покраснел.

– Скажите, что это за книга? – я показал ему томик с узорами.

– Это первая часть сборника сказок «Тысяча и одна ночь», – с удовольствием пояснил Либрослав, – У нас не нашлось переводчика, и мы держим книгу в оригинале. Я уверен, что когда-нибудь мы сумеем ее перевести!

– А нам для чего ее подсунули?

– Во-первых, там написано о чудесах, как вы и хотели. Во-вторых, мы многим ее подсовываем, а потом наблюдаем. Если кто не задаст вопросов, значит, он понимает написанное. И тогда мы предложим читателю перевести истории на наш язык за вознаграждение, от которого он не сумеет отказаться!

– Деньги интересуют не всех! – возразил я.

– Наверное, вы пригрозите, что никого не выпустите до тех пор, пока сказки не будут переведены? – высказала свою версию неугомонная кукла.

– Речь не о деньгах и свободе, а о том, чтобы прославить свое имя. Имя переводчика будет выгравировано на золотой табличке и вывешено на стену библиотеки! – Либрослав указал на стену с кучей табличек и имен. Мы видели их раньше, но думали, что это записи о бывших работниках библиотеки.

Кукла невнятно пробурчала о том, что ее имя никогда не появится в списке: если библиотекари начнут увековечивать кукол, то дело дойдет и до кошек, спасающих библиотеку от мышей, и до мышей, оказывающих посильную помощь в откармливании кошек.

– Расскажите, что вы ищете? – поинтересовался библиотекарь, – У нас часто бывают люди, которые спрашивают о чудесах света, но занимаются поисками чего-то конкретного. Недавно, к примеру, был человек, так он заказал то же самое, что и вы.

– Мы путешествуем по свету, и желаем знать, куда отправиться, чтобы не тратить время попусту. Чудных мест много, но всего не увидеть, надо выбрать лучшее!

Либрослав уважительно склонил голову.

– Я и сам когда-то об этом мечтал, – ответил он, – И сейчас, как вижу, путешествия в фаворе.

Библиотекаря позвали из темноты, он извинился и ушел.

Я открыл старинный словарь с дивным названием: «Чудесная и волшебная фауна и флора» за авторством латинянина Николауса Ак Сенова. Пролистал и понял, что к большей части описываемых растений и зверушек подойдет другое название: «Ужасающая и колдовская фауна и флора». Не знаю, по какой причине, но волшебство у меня ассоциировалось с синим в звездочках костюмом и длинным остроконечным колпаком той же расцветки. А колдовство – с коричневыми плащом и капюшоном, натянутым на голову так, что не видно лица и заметны лишь злобно сверкающие глаза.

В книге описывались сотни забавных зверушек вроде химер, сирен и василиска. Автор писал, что василиск превращает в камень всех, кому посмотрит в глаза, и не стоит устраивать на него охоту, если нет желания простоять последующие тысячелетия в виде каменной скульптуры. Здесь же была описана медуза Горгона со схожим воздействием на другие организмы. Я подумал, что неплохо бы поставить камнетворцев друг против друга – одним выстрелом убьются оба зайца, и провернувшие это дело храбрецы заработают миллионы на показе окаменевших монстров.

Я перелистывал книгу до тех пор, пока не обнаружил, что не хватает одного листочка. Случайно обнаружил. Страница заканчивалась незавершенным словом «силь-», а следующая страница начиналась со слова «ятно». Я запнулся, ощутив, что даже близко не знаю значение полученного «сильятно», и никаких аналогий не вспоминается.

Перечитал предложение.

«Крупные особи фениксов силь…», и вернулся к верхней строчке: «ятно, что первоначально яд добывали из сока…».

Либо я чего-то не понимаю, либо здесь не хватает страниц.

Я перешел к оглавлению, но там ничего не было написано о названиях статей. Только обозначения, на какой странице начинаются слова на новую букву алфавита. Хватило и этого. Я нашел букву «я» и убедился, что первая статья о чем-то на эту букву начинается на странице четыреста тридцать семь.

Именно этой страницы в книге не было. И мне кажется, что не хватает статьи именно о молодильных яблоках: первым словом в книге о растениях и животных должно быть «яблоко». Неважно, какое: молодильное, старящие, наливное. Главное, что яблоко. Но позарез необходимая статья аккуратно отрезана!

В чем дело?

Конкуренты?

Откуда?

Или я становлюсь мнительным? С чего бы вдруг такие переживания? Неужели я на самом деле стремлюсь стать царем настолько, что в любой неприятности вижу атаку на собственное будущее?

Может быть, страничка попросту рассыпалась от времени или затерялась – общее состояние книги говорило о том, что она жива каким-то чудом.

Я проверил другие книги. Что интересно: в относительно новых книгах упоминания о молодильных яблоках не было изначально. Судя по всему, либо их уже искали и не нашли, либо информация о яблоках по вполне понятной причине перешла в разряд секретных.

Я обнаружил нехватку страницы в еще одной старинной книге и забеспокоился пуще прежнего. Так не бывает, чтобы в книгах случайно пропадали странички на одну тему. Может, там и не о яблоках речь, а о ягодах или ядах, но факт остается фактом: кто-то старательно избавил книги от части записей. Приглядевшись, я заметил, что недостающие страницы отрезали – на оставшихся виднелись частичные разрезы: человек слишком сильно давил на ножик.

Теперь я сам на сто процентов уверен, и могу убедить любого в правильности собственных догадок: налицо шло явное сокрытие информации.

– Сдается мне, господа любезные, – протянула кукла, разглядывая оставшиеся от страниц узкие полоски у самого корешка, – что братья Ивана были здесь и успели сжечь за собой мосты, то бишь, страницы. Как гласит древняя пословица: «кто не успел – тот опоздал!»

– К братьям это не относится! – сказал я, вставая. – Схожу-ка я к библиотекарю! Либо у них поработал хорошо замаскировавшийся книжный уничтожитель, либо они сами что-то скрывают от простых читателей.

– Так он тебе и скажет, если они что-то скрывают!

Либрослав дремал, удобно устроившись в кресле-качалке около камина. Огоньки пламени не столько согревали, сколько освещали, и на белых стенах плясали неровные тени, а старое кресло скрипуче раскачивалось.

Я постучал по столу. Библиотекарь лениво приоткрыл один глаз и первым делом бросил взгляд на часы. Словно дожидаясь его мысленной команды, из домика выскочила кукушка и прокуковала ровно одиннадцать раз.

Библиотекарь зевнул.

– Знаешь, царевич, – полусонным голосом сказал он, – Никогда не спрашивай у часовой кукушки, сколько тебе жить осталось. Пока ты молодой, делай это в лесу, интересуйся у настоящих кукушек. Деревянные заменители созданы для стариков вроде меня, отживших свой век. Я не знаю, сколько еще ходить под солнцем, но всегда спрашиваю кукушку ровно в полночь. И знаешь, мне вполне хватает предсказанных двенадцати лет. Для семидесятилетнего старика это большой срок, он греет душу.

– Очень рад, что кукушка и в эту полночь предскажет вам двенадцать лет жизни! – вежливо ответил я, не зная, как рассказать о том, что в ряды посетителей библиотеки затесались варвары, успешно замаскировавшиеся под нормальных читателей. Но деться некуда, надо довести дело до конца.

– Ты меня озадачиваешь, царевич! – библиотекарь открыл второй глаз. – Рассказывай, что произошло?

– Вам лучше посмотреть на это собственными глазами.

Мой тон был серьезен, выражение лица такое же, и Либрослав по здравому размышлению пришел к выводу, что в библиотеке на самом деле произошло нечто непредусмотренное. Он встал, надел на ноги сандалии, подхватил свечу и резво для почтенного возраста и сонного состояния ринулся в читальный зал. Я поспешил за ним.

– Только не говори мне, что мыши погрызли корешки книг, – бормотал он. Я не сказал, но лучше бы это были мыши: они не вырывают страницы целиком, а съедают от них по чуть-чуть. – И зачем я только кошку держу? От нее нет никакого проку!

– Боюсь, это не мыши! – возразил я. Возводить напраслину на серо-полосатую кошку Жульку, неустанно обходившую и обнюхивавшую каждый угол, было бы самым неблагодарным делом в моей жизни. – Кошка здесь бессильна!

– Царевич, ты меня пугаешь! – честно признался библиотекарь. Огонек свечи, которую он нес, качался из стороны в сторону и был готов погаснуть в любой момент: старичок заметно занервничал.

– Я вас подготавливаю!

– К чему? – поинтересовался Либрослав, и сам же уточнил, – К инфаркту?

– Не все так плохо, как кажется.

– Угу, и не все так хорошо, как видится. Я вызываю стражу! – воскликнул он.

Я одобрительно кивнул:

– И чем быстрее, тем лучше!

Либрослав подозвал помощника, и тот, получив задание, пулей вылетел из библиотеки.

Мы прошли мимо стеллажей, отделявших нас от читального зала, и увидели, как Мартин и Анюта раскладывали порванные книги на пустом столе. Увидев нас, они молча указали библиотекарю на разложенное и отошли. Библиотекарь сглотнул, начиная соображать, что появилась проблема значительнее книжно-мышиных кулинарных отношений. Он посмотрел на книги, сначала не понимая, из-за чего разгорелся сыр-бор, но внезапно до него дошло.

– Что б мне всю жизнь читать одни газеты! – воскликнул он, произнося самое страшное проклятие книголюбов. – Это все порванные книги, или есть и другие?

– Пока все! – ответил Мартин. – Мы проверили кипу – порваны старинные энциклопедии и словари, новые книги в целости и сохранности.

– Кто мог сотворить такое? – бормотал Либрослав, с тоской рассматривая истерзанные книги. – Сколько лет существует библиотека, и до сих пор ни разу ничего подобного не случалось! Даже захватчики не позволяли себе сжигать и портить наши книги, а здесь… Вандалы!

Он опустился на пододвинутый мною стул.

– Вы не помните, кто брал эти книги последним? – спросил я.

– Нет! – горестно вздохнул он, уточняя, – Так сразу не вспомню – за день приходит не менее ста человек!

– А у вас сохранились старинные рукописи? – спросила Анюта, -Тогда записи удастся восстановить!

– Ничего не получится, любезная крестьянишна! – Либрослав поднял голову, – Старые книги хранятся до тех пор, пока их не перепишут заново. После этого от них избавляются – нам ни к чему хранить старье, которое рассыпается на ходу.

– А не жалко?

– То, что представляет художественную ценность, хранится в неприкосновенности. Но большая часть книг – ничем не выделяющиеся носители информации, с ними мы расстаемся без сожаления.

– Вы хотите сказать, что информация утеряна навсегда? – воскликнул я.

– Да. Этого я и боюсь.

Что за невезение! Столько времени сведения о яблоках лежали в свободном доступе, и вдруг на тебе – стоило мне заняться поисками информации, как нашлись желающие сократить объем человеческих знаний. Не пойму еще одно: почему агенты, занимавшиеся поисками яблок, не обратили внимания на этот сорт? Посчитали его существование сказочной выдумкой, или…

Или записи были уничтожены еще тогда?!

Нет, это вряд ли – за столько лет тайна о порванных страницах перестала бы таковой быть. Выходит, что страницы порезали буквально на днях, а занимавшиеся поисками информации агенты в свое время халатно отнеслись к работе.

Но почему я не верю в их халатность?

Неувязочка.

– Между прочим, мы тут кое-что нашли! – напомнила Анюта.

– Ах, да! – спохватился Мартин. – Монеты. В каждой книге с порванными страницами! Смотрите!

Он открыл томик с последней страницы, и мы увидели новенькую монетку. Находившаяся по центру листка, она внезапно соскользнула, упала на пол и укатилась в ночную тьму.

– Кто-то оставил! – воскликнула Анюта, – На память, чтобы вернуться?

– Вроде не колодец, чтобы монетами разбрасываться! – Мартин положил книгу на стол и присел с подсвечником. Мы дружно присоединились к нему, и поводили над полом свечами с задрожавшими огоньками.

– Не видно! – сказала Анюта.

– Далеко укатилась! – предположил Мартин, – Кукла, фас!

– А в глаз не хочешь, умник? – тотчас отозвалась кукла.

– Найдешь монету – сколько угодно!

– Не искушай меня, мальчишка! – кукла встала и, пока библиотекарь не смотрел в ее сторону, важно заходила, словно между делом высматривая на темном полу еще более темную монетку.

– Компенсация за вещественный ущерб? – предположил я, вставая. Анюта передала мне другую монетку и приблизила свечку. На кругляшке из тусклого металла с ровными краями и полосками на ребре – немыслимое дело, до таких ухищрений у нас на монетном дворе еще не додумались – была изображена птица, отдаленно напоминающая буревестника. Я перевернул ее и оторопел: на противоположной стороне не оказалось числа, обозначавшего денежный номинал монеты. Вместо него – изображение той же птицы. – Бракованные?

– Нашел! – воскликнул Мартин.

– Я первая увидела! – возмутилась кукла.

– Увидела ты, а поднял я!

– В глаз дам!

– Ничего не получится, и у тебя нет повода!

– Чтобы дать в глаз, не нужен повод! – рявкнула кукла, – Хватит обычного желания это сделать!

– Надо обратиться к ювелирам. По чеканке узора профессионалы определят, где и когда созданы эти кругляшки! – предложил я. – На монеты они мало похожи, и до медалей не дотягивают. Что-нибудь от игры: фишки, картинки, имеющие смысл только для игроков.

– Игра явно не для бедных! – заметил Мартин, засовывая монетку в карман: в порванных книгах обнаружили несколько штук одинакового номинала в два буревестника. – Металл необычный, и обработка не из примитивных. Ситуация здорово напоминает проказы молодых оболтусов, наслушавшихся историй о жутких разбойниках, оставляющих на месте преступления черные метки. Видимо, решили заделаться такими же ужасающими. А храбрости или запала хватило лишь на порчу старинных книг.

– В этом есть какая-то извращенная романтика! – кивнул библиотекарь. – Исковеркать перезаписи глубокой старины!

– Тайком от окружающих, – добавил Мартин, – чтобы те уши не оторвали. В общем, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало!

– Угу, – зловеще ухмыльнулась кукла. – Найди их и сделать так: чем бы дитя ни плакало, лишь бы не тешилось!

Поговорка подходила как нельзя кстати: было вдвойне обидно, что хулиганы учинили расправу, и что учинили ее до того, как мы прочитали книги.

– Никогда не встречал ничего подобного! – воскликнул библиотекарь, рассматривая монеты (фишки, бирюльки) через увеличительное стекло у самой свечи. – Рельефность для наших мест нехарактерная. А полоски на ребре – дело поистине невозможное! Тонкая работа, люди так делать не умеют!

– Уже умеют! – возразил я. Если не люди, то кто? Достопамятные зеленые человечки, один из которых мне половину сна под ногами мешался? – Вспомните, тот человек, что брал эти книги, говорил что-нибудь? Он, вообще, разговаривал, или был гением мимики и жеста?

– Разговаривал! – Либрослав перевернул монетку. Больше всего его поразило то, что рисунки на обеих сторонах были абсолютно одинаковыми, а металл хоть и отливал привычным серебряным блеском, но был несравнимо легче. – Спокойный голос, вполне обычный для наших мест говор, акцента нет. По всем признакам, он – местный.

– Может, не на того думаем? – предположил Мартин. Заинтригованный, он открывал книги одну за другой, и обнаружил еще несколько монеток-фишек.

– Ненавижу таких людей! – в бессильной злобе вымолвил библиотекарь. – Поймают, прикажу им заново переписать испорченные книги от корки до корки! Они у меня помрут, переписывая тексты каллиграфическим почерком!

– Господи, боже!– воскликнул Мартин. – Это слишком жестоко!

Ему вспомнилось собственное обучение чистописанию. Немало сил и стараний он приложил, чтобы ради него предмет назвали коротким словом «писание». Пользоваться гусиным пером он толком не научился. Ошибок в словах не делал, но у его письма имелось фирменное отличие, по которому я с легкостью опознаю записи Мартина от всяких прочих: через две-три строчки стабильно располагались чернильные кляксы. Учитель чистописания со временем привык и даже старался их игнорировать, постоянно напоминая себе о сословии Мартина. Мне повезло меньше – как царевич, я был обязан обладать идеальным почерком. Сколько пота с меня сошло при обучении, страшно вспомнить, зато клякс в письмах давно не было.

– Думаешь, пожизненное заключение гуманнее? – возразил библиотекарь. Мартин призадумался.

«Похоже, слухи о замуровывании писарей в старые времена могли иметь реальную основу!» – думал я, складывая изуродованные книги стопкой.

Анюта убрала куклу, прихватившую пару монеток на память, в котомку. Я и Мартин подхватили книги, Анюта тоже взяла остаток – две штуки. Библиотекарь собрал найденные монетки в кулак, и пошел впереди нас, указывая дорогу в свой кабинет. Я нагрузился книгами так, что ничего не видел перед собой, кроме их корешков. Мартин нес точно такую же стопку книг, приходилось ориентироваться на звуки шагов библиотекаря и подсказки Анюты. Мы могли отнести книги и за два раза, но, откровенно говоря, было лень. Анюта уже вовсю зевала, из-за этого и меня клонило в сон.

– Я думаю, именно тот человек испортил книги! – определился библиотекарь, – Он ничего не сказал о порванных страницах!

– Вы уверены? – возразил я. – Он мог прочесть другие материалы, и не факт, что вообще заметил отсутствие страничек.

– Пока я не опровергну свои же домыслы, он будет в числе подозреваемых.

– А Вы не помните, что написано на порванных страницах?

– Нет: зачем запоминать то, что уже записано? – библиотекарь широко отворил дверь в кабинет. – Кроме того, я не в силах запомнить всё! Входите осторожно, стол находится прямо по курсу.

– Я помню! – отозвался я, делая несколько шагов и наклоняя голову в сторону, чтобы увидеть, куда иду. Промахнуться мимо стола я не мог, но рисковал врезаться в него и рассыпать тяжелые тома. Библиотекарь после этого меня живьем съест. Достанется и за себя, и за того человека.

Оказалось, что я успел вплотную подойти к столу. Стоило сделать еще шаг, и я рисковал воплотить собственные опасения в жизнь.

Я поставил книги и помог Мартину, забрав у него половину стопки. Мышцы, освободившиеся от непривычной нагрузки, приятно расслабились. Мартин поставил остатки книг рядом с моей кучей, и Анюта положила два томика сверху.

– Три десятка книг! – подсчитала она. Библиотекарь скрипнул зубами. – И все древние, вы заметили?

«Где я ходил, спрашивается, и почему ни один помощник не сказал ни слова?» – сердито думал он. То, что страницы не столько оторваны, сколько отрезаны, мало его успокаивало. Неизвестный мог бесшумно их перерезать, но глаза у читателей должны быть! Хоть один, да обратил бы внимание на то, что некто крошит книгу на манер каравая хлеба.

Библиотекарь переложил монетки из кармана в кружку и поставил ее на полку.

В кабинет вошел рослый стражник, сверкающий роскошными рыжими усами, сделавшими бы честь даже царю.

«Опасная личность!» – привычно пронеслось в голове. Поговорка «рыжий, красный – человек опасный» в детстве отскакивающая от зубов как «Отче наш», не давала мне покоя: я никак не мог понять, в честь чего их сторонятся и опасаются? Лишь к пятнадцати годам узнал, что рыжие и красные являлись основой императорского войска, а их появление грозило крупными неприятностями. Неприятности всегда бывают, когда вооруженные до зубов отряды берут город-крепость в осаду.

Император сделал рыжих символом собственной удачи. Люди, прослышав о расправах, учиненных его войском, сдавались практически без боя. Слабонервные и вовсе поднимали белый флаг, едва завидев рыжеволосых у горизонта.

Сейчас-то мы знаем, что император оказался не столько жестоким, сколько веселым и находчивым: слухи о зверствах императорской армии были придуманы им самим. Его агенты заучивали их наизусть и болтали без умолку, пересказывая выученное на каждом углу. Слушатели пугались настолько, что моментально делились об услышанном с родными, соседями и знакомыми. По сути, император основал империю не огнем и мечом, а выразительным словом. И он был единственным, кто провернул подобный фокус: последующие поколения запомнили преподанный урок, и на ужасающие истории реагировали намного спокойнее.

Не повезло только рыжим и красным: по сей день они служат в войсках. У них нет иного выбора: цвет волос поставил крест на других профессиях, и благодарить за это следовало хитроумного императора, почившего много столетий назад.

«Повеселился он славно, ничего не скажешь! – восхищался я, вспоминая легендарного правителя. – Сегодня таких завоевателей днем с огнем не сыскать!»

– Вызывали? – то ли спросил, то ли уточнил стражник. Библиотекарь положительно кивнул и указал на стопку книг.

– Эти славные юноши обнаружили, что у нас побывал злодей, изуродовавший мировое достояние! – воскликнул он.

– Наказание будет соответственным! – пообещал стражник. – Как именно изуродовано данное достояние?

– Зверски! Острым лезвием!

– Значит, и злодеям достанется острым лезвием… – хладнокровно ответил стражник и зачем-то провел по шее указательным пальцем. Анюта сглотнула.

– Для начала отыщите того, кто это сделал! – поспешил прервать стражника библиотекарь, пока тот не расписал методы казни во всей красе. Не для мирного населения их профессиональные методы. Усаживаясь в кресло-качалку, он продолжил: – Бумага на столе, чернила на полке! Садитесь и записывайте приметы, которые я вспомню.

– Он оставил после себя монетки! – Анюта показала стражнику кружку. Тот вопросительно глянул на библиотекаря, Либрослав одобрительно кивнул. Монетки перекочевали из кружки в кошелек на поясе стражника.

– Одну не забирайте! – попросил библиотекарь, – Поищу аналогичные изображения.

Монетка вернулась в кружку, Анюта поставила ее на полку. Либрослав закрыл глаза, после чего последовало подробное описание подозреваемого. Мы какое-то время переглядывались, решая, кому из нас четверых записывать его приметы. Мартин потеребил котомку, намереваясь предложить почетную роль писаря кукле, но та словно никогда не была волшебной – лежала, не подавая признаков жизни. В конце концов, стражник махнул рукой: «и так запомню»! Я почувствовал, что начинаю ему завидовать: у меня сроду не было цепкой памяти, и то, что я запоминал, откладывалось в голове после нескольких часов непрерывной зубрежки.

– Маловато будет! – посетовал стражник, выслушав доклад библиотекаря. – Из вышеперечисленного полезной информации практически ноль.

– То есть, как это, ноль? – у старичка округлились глаза. – Молодые люди, разве этого мало?

Не хочется говорить правду, но придется. Здесь не тот случай, чтобы накинуться на стражника с обвинениями о том, что он ничего не понимает в описаниях подозреваемых.

– Вы знаете, если мы решим арестовать треть человечества, то описание подойдет как нельзя кстати, – вежливо пояснил я. – В приметах нет зацепки. Только серый костюм, который этот вандал явно сменил на другой. Вы согласны со мной?

–Угу! – отозвался стражник.

– И что прикажете делать? – проворчал Либрослав.

– Вам – отдыхать, а мы приступим к поиску подозреваемых! – отчеканил стражник.

– Пожалуй, мы тоже пойдем! – сказал я, – Время позднее, а ночевать в библиотеке как-то не пристало. Никто из нас не храпит, конечно, но когда люди придут и увидят, что здесь не читальный зал, а сонное царство, они сами…

– Понял! – библиотекарь не дал мне договорить. – Книги я убирать не буду, утром приходите и дочитывайте!

Он поглядел на часы. Ровно половина двенадцатого.

– Скоро явится мой сменщик, – предупредил Либрослав. – Увидите привидение, не пугайтесь, это он и есть.

– Ваш помощник – призрак? – ахнула Анюта, – Ходит с цепями и громко ухает и ахает?

– Больше на сторожа похоже… – пробормотал я.

– Вы сами увидите, если с ним столкнетесь!

– А что, по ночам книги читают настоящие привидения? – напирала Анюта. – И Вам не страшно?

– Не беспокойтесь, – улыбнулся библиотекарь, – он обычный человек, только выглядит бледным! Он – альбинос.

Стражник тем временем обобщал сказанное, написав на листе три строчки крупными буквами.

– Лаконично! – заметил я.

– Так точно! – все с той же немногословностью подтвердил стражник, после чего свернул листок в рулон. – Завтра вечером отчитаюсь о проделанной работе!

– Так быстро?

– Угу! – кивнул стражник, – Я распоряжусь выслать письма по библиотекам, где есть старинные фолианты – пусть будут начеку, и проследят за каждым посетителем. Максимум через неделю мы его поймаем, если он, конечно, маньяк, а не местная выскочка.

– Хотелось бы побыстрее! – попросил библиотекарь. – Молодые люди желают прочесть то, что было вырвано с корнем.

– Мне и самому интересно: что же там такого занимательного? Желаю удачи! – стражник развернулся и четким шагом направился к выходу. – Кстати, надо бы зайти в отдел приказов: вдруг ввели цензуру, и этим человеком был обычный цензор?

– Вы с ума сошли, какой цензор? Это древние рукописи!

Стражник пробормотал:

– Что вы понимаете в профессиональном юморе…

Выйдя из библиотеки, юркий стражник вскочил на коня и поскакал к гостинице. А мы решили пройтись пешком, тем более что до гостиницы не так далеко: заснуть на полном ходу – не самая удачная идея. Уставшая Анюта уселась на лошадь.

Мимо нас молча прошел описанный библиотекарем сменщик. На вид – и в самом деле привидение: волосы торчат дыбом, одежда оборвана, на руках обрывки цепей…

– Ничего себе, сменщик! – прошептал Мартин, когда тот вошел в библиотеку. – Не знал бы, ни за что не поверил!

– А что, очень даже ничего костюмчик! – похвалил я. – Чем еще пожилой работник умственного труда испугает ночных грабителей?

– Грабителей… – икнув, заметила Анюта. – Если бы только их!

– Он же на нас не набросился!

– А мне одного его взгляда хватило! Я теперь до следующего вечера глаз не сомкну!

– Куда ты денешься? – Мартин подхватил лошадь за уздечку, и мы пошли к гостинице.

– Слушай, Вань, а может быть, ты не будешь искать молодильные яблоки? – спросил Мартин чуть позже. – Подумай сам: твои братья претендуют на трон, им найти яблоко важнее, чем тебе. А ты и так хорошо живешь, зачем оно тебе нужно?

– Хочешь вернуться домой? – не поверил я.

– Я не об этом! Вот смотри: нам попались порванные книги. Я понимаю, одна порвана, или две. Но когда они все порваны – что-то не так! Это знак, что тебе не стоит заниматься поисками! Послушайся судьбы, не играй с огнем!

– Что ты предлагаешь?

– Что и раньше: путешествовать! – предложил Мартин. – Повидаем страны, осмотрим достопримечательности. А повезет – набредем на твои яблоки и вернемся домой победителями!

– Какие-то вы с Анютой однообразные насчет идей, – хмыкнул я. – Но к тому времени братья будут править царством!

– Ну, и ладно! Скажешь им: мол, и так, правьте царством на здоровье, а мне откройте неограниченный кредит, и я займусь профессиональными путешествиями. А яблоко мне отдашь, я возражать не буду!

– А ты хитрец! Я подумаю! – кивнул я. Разумеется, Мартин начал спор, чтобы не заснуть по дороге, на самом деле никто из нас не откажется найти яблоки первым и стать победителем. Но и толика правды в его словах есть: братья столько лет стремились к власти, что могут неправильно отреагировать на мое коронование. Если я выиграю, то испорчу им жизнь. Не хочу. Честно. Они – хорошие братья, и победить должен кто-нибудь из них. – Возможно, ты прав.