Читать книгу Два солнца - Дмитрий Наринский - Страница 7

Недолго раздумывала Ольга после нашумевшего (а как же, такое событие!) появления в Лазорках Леонида. Не просто визит старого друга – предложение руки и сердца. Вот так, сразу, почти с порога. А ведь они не виделись уж года два.

Она хорошо помнила тот июньский день в Киеве. Сдав последний экзамен летней сессии в Высшем институте народного образования, с подружками шла к Крещатику по бульвару от Красного корпуса бывшего университета. Внизу, почти уже у самого Крещатика, шумного и суетливого, тротуар перегородила веселая компания парней, которые, конечно, сразу предложили познакомиться. Но Ольгу ждал сюрприз. Повзрослевший, худощавый, в форме железнодорожника, расплывался в улыбке Ленька. Вот так встреча!

Как ни удивительно, но видеться им в городе приходилось крайне редко. Учились в одном вузе, но почти не встречались. Она на филологическом, он – на физмате, к тому же вольнослушателем; основным местом учебы Мирачевского был техникум железнодорожного транспорта: свободного времени почти не оставалось. Здесь, в Киеве, их отношения вообще складывались довольно странно: то ли насыщенная студенческая жизнь не оставляла времени на сантименты, то ли тяготы жизни, а может все тогда были слишком целеустремленными и думали в основном о будущем. И все же Оля всегда рада была нечастым встречам с другом детства.

В тот вечер ребята праздновали окончание учебы в техникуме. А на следующий день она уезжала домой. Леонид же отправлялся на стажировку: механиком на Среднеазиатскую железную дорогу.

– Какой ужас! – не сдержалась тогда Ольга. И подумала: «Бог знает куда, в пыль и жару, простым механиком». И заметила, как его покоробило. Улыбка моментально исчезла.

Уже дома вспомнила, как смотрел на нее Леонид: не спускал счастливых глаз и буквально не отходил ни на шаг. Его искрометный юмор, между прочим, покорил всех подружек без исключения.

– Оль, тебе повезло! Остроумный, вежливый – и с перспективой, – откровенно завидовала Галка. – Какой синеглазый красавчик!

– Да какой перспективой? Я что, не видела механиков? Забыла, что я с детства на железной дороге? Ну уж нет.

Хотя в душе понимала, что обманывает не только подруг. Но сознаться себе в том, что Ленька Мирачевский для нее не просто друг, почему-то не могла. Возможно потому, что и он никогда не говорил о своих чувствах.

«Что же я наделала! Кажется, обидела его. Но ведь это правда не сахар – Средняя Азия. Я просто посочувствовала», – пыталась оправдаться Оля перед самой собой.

А он, казалось, собирался тогда что-то сказать, но… после ее глупого возгласа так и не решился.

* * *

И вот теперь в Лазорки прибыл совсем другой Леонид: столичный житель, студент Московского института инженеров транспорта.

Как же он попал сюда?

– Представляешь, ехал от матери из Каменца в Москву, через Киев, конечно. И на перроне буквально столкнулся с Ванькой Шрамко. Помнишь такого?

– Рыжий? Конечно! Мы ж почти соседями были. – Вспомнился самый непоседливый их товарищ по «гимназическим путешествиям» за знаниями.

– Вот он и рассказал: Оля Гурко теперь не студентка и учительствует в Лазорках.

Леонид немного замялся. Но продолжил решительно:

– Я тогда понял, что теперь уж точно не упущу этот шанс!

Замолчал, отвернувшись к окну. А продолжил уже гораздо тише:

– Странно, что ты не замечала. Но ты всегда была как бы себе на уме…

И наконец улыбнулся снова:

– Я ведь приехал замуж тебя брать. Согласишься?

Ольгу как обухом по голове ударило. Потрясенная, она молчала.

– Ничего не скажешь? – Жених был явно озадачен.

– Понимаешь… – В ее взгляде промелькнуло сомнение: «Сказать – не сказать?» – Ты ведь раньше напрямую никогда не говорил о своих чувствах…

Леня собрался возразить, но она опередила его:

– Нет, конечно, это было заметно без слов. И не только мне. – Они оба улыбнулись почти синхронно. – Но шагов же никаких не было с твоей стороны, разве не так? А потом и вовсе пропал…

Он посерьезнел:

– Это правда. Но что я мог тебе предложить тогда? Кем я был – бедным студентом? – Решительным жестом Мирачевский пресек ее возражения: – Нет, послушай! Ты была достойна большего. И да, ты права, если скажешь, что я и теперь все еще студент. Но сейчас я гораздо тверже стою на ногах, и уверен в этом!

Ольга с изумлением слушала, понимая, что почти не знает знакомого с детства приятеля и что ее ждет, вероятно, еще немало открытий.

Помолчав, глядя в темнеющее окно, он продолжил:

– А исчез… Ну ты вспомни, каникулы были: ты уехала к отцу, у меня практика…

– Но ведь ты даже не говорил никогда, что собираешься в Москву!

– Так я и не собирался!

– Решился в одночасье?

– Похоже, у нас первое выяснение отношений! – Со смехом Леня притянул к себе строптивицу. Однако Ольга отстранилась.

– Послушай… – Он помрачнел. – Я ведь подрабатывал помощником машиниста на каникулах, поездил туда-сюда. В Москве с дядей встретился. Да я рассказывал тебе о нем, мамин брат, Виталий. Замечательный человек! И жена его, зовут Ребекка. Приняли меня как родного: детей-то у них нет своих. Это вообще его идея, сам я, может, и не сразу сообразил бы… Ждал бы, наверное, еще пару лет. А тут все вдруг совпало: техникум окончил, диплом уже есть, два курса в Институте народного образования в Киеве, а в Москве – головной вуз. Вот дядя Виталий мне и подсказал, что надо сделать.

Закончил Леонид как бы оправдываясь:

– Ну, и все закрутилось. Решать надо было быстро, учебный год уже начинался…

Его виноватый вид растрогал Ольгу, захотелось как-нибудь перевести разговор, сгладить свою резкость.

– А помнишь, как сокращали название нашего института в Киеве? – улыбнулась она. – Мы шутили: сегодня сперва в кино или ВКИНО?

Мирачевский выдохнул с облегчением:

– Я знал, что ты все поймешь! Ты вообще всегда все понимала. Умница моя!

Он снова осторожно обнял любимую – она теперь не отстранилась…

Решительность Мирачевского, а главное, какая-то спокойная уверенность покорили ее окончательно и бесповоротно. Расписались они на следующий день, тут же, в Лазорках: Леонид ни за что не хотел откладывать – словно боялся, что Оля может передумать.

* * *

Собирать было особенно нечего: вещей немного и книги, конечно. Книги, спасавшие ее долгими зимними вечерами в этой глуши. К станции подошли уже в темноте. Начиналась метель. Наверное, последняя в этом году. Вслед за оттепелью вернулось похолодание.

Два счастливых (каждый по-своему) человека сидели в маленьком зале ожидания: совершенно одни, больше в этот поздний час ехать не собирался никто. Поезд немного задерживался, Ольга поглядывала на настенные часы.

– Ты волнуешься? Не переживай, вот увидишь: все будет прекрасно. В Москве тебе непременно понравится. – Леонид заметил волнение невесты. «Хотя нет, какой же невесты – жены!»

Ольга слабо улыбнулась в ответ. Он угадал ее состояние, но истолковал неверно: тревога действительно нарастала.

Тяжелые быстрые шаги, и в дверях появилась плотная фигура. Распахнув полушубок, Антон Кравчук достал обрез. Ольга вскрикнула, Мирачевский медленно поднялся.

С минуту стояли парни, молча глядя друг на друга. Леонид шевельнулся, собираясь что-то сказать, и оскорбленный соперник направил обрез на него. Невеста сильнее вжалась в жесткую скамью, дуло переместилось в ее сторону.

– Ты думала, со мной так можно? – Всегда самоуверенный, но обходительный, сейчас Антон напоминал разъяренного хищника: тяжело дышал, раздувая ноздри, и даже светлые глаза его казались налитыми кровью. Возможно, это были всего лишь отблески тусклой лампы и фонаря за окном.

«Так вот он каков… – Прозрение, к сожалению, пришло слишком поздно. – А ведь меня предупреждали…»

– Думала, играть можно?! Вот зараз и поиграем… – И мельник взвел курок – наверное, того самого, не обнаруженного милицией, оружия.

Пережившая кошмары гражданской войны, девушка слишком хорошо знала, чем заканчиваются подобные сцены. И это не казалось ей дурным сном.

– Не любишь проигрывать? – Голос Леонида донесся до Ольги словно издалека.

– За мною последнее слово! – И дуло снова грозило смертью ему.

– Но это не игра! – Мирачевский шагнул навстречу обрезу. Сейчас он тоже напоминал готового к прыжку зверя.

– Пристрелю!

– Она тебе не обещала ничего! Ну! Не обещала? – Леонид буквально кожей ощутил, что Антон начинает колебаться, и попытался сделать еще шаг.

– Стоять! Все равно прибью.

– Давай! – Студент смотрел прямо в глаза.

Крепкий сельский хлопец никак не ожидал, что городской хлыщ окажется таким упорным. «Да он не боится!» – возникла странная мысль… И в этот момент Леонид буквально в один прыжок подскочил к Антону и, выбив обрез, повалил его на пол.

Из боковой двери неторопливо вышел заспанный дежурный по станции:

– Прибывает ваш поезд, молодежь. Поспешайте.

И только увидев две сцепившиеся на полу зала фигуры, окончательно проснулся и быстро выхватил из кармана свисток. Оля быстро пришла в себя:

– Помогите! Антон же его прибьет!

Дежурный пронзительно засвистел и бросился разнимать парней. Девушка подхватила обрез и отскочила за колонну.

Из примыкавшего к станции дома, где размещался линейный отдел, прибежал милиционер. Дежурному как раз удалось оттащить мельника. А страж порядка мигом скрутил Леонида.

– Он не виноват! – подскочила Ольга. – Он же защищался!

Милиционер на секунду остолбенел, а потом, стараясь не упустить студента, другой рукой медленно потянулся к кобуре: напротив него стояла взбудораженная девчонка и держала обрез!

– Петро! – хотел вмешаться дежурный, но не мог подойти: Кравчук все еще пытался вырваться. Он крепче сжал парня: – Да успокойся ты уже, дурень!

– Дивчина ни при чем, Петро!

Ленька в этот момент сообразил, что теперь опасность супруге исходит от милиционера, попытался вырваться, и снова оказался в крепких руках «закона».

– Ну-ка, Мироныч, давай их обоих в отделение. А ты, – милиционер уже догадался, что барышня не опасна, – давай сюда ружье и тоже с нами. Там разберемся.

– Дядько, ну вы и даете! – говорил по дороге, стараясь отдышаться, Леонид, не ожидавший такой прыти от путейца.

– Так я на флоте служил, в Кронштадте. – «Дядько» при ближайшем рассмотрении оказался моложавым еще мужчиной. И добавил одобрительно: – А ты, студент, не промах. Не ожидал! – Разобраться еще надо, что он за студент, – проворчал милиционер, грубо подталкивая Мирачевского в спину изъятым обрезом.

Антон же явно подостыл, выбросив пар, и заметно присмирел. В участке Петр, усадив мельника, затолкал Леню в кутузку. Оле лишь небрежно кивнул на стул, стоявший в противоположном углу.

– Идти мне надо, – дежурный засуетился, – состав вот-вот подойдет.

– Погоди. Товарищ Павленко вернется сейчас, тогда пойдешь. Никуда твой состав не денется. Ни дня еще не было, чтоб поезд не опаздывал.

Усевшись за стол, он важно достал лист бумаги. Однако с составлением протокола медлил. «Малограмотный, видно, – догадалась учительница. – И зеленый совсем, за парту б ему. А он тут, видишь ли, власть».

– Ты с чего взял, что этот, – милиционер кивнул в сторону кутузки, – студент?

– Так я его давеча с поезда считай, что встречал. Он и про зазнобу свою расспрашивал. Вернее, как школу найти.

– Это еще зачем?

– Петро! Да жениться он приехал. Девку хлопцы не поделили!

На этих словах Кравчук подскочил.

– Сиди! – прикрикнул на него милиционер, совсем еще молодой парнишка, но не в меру важный, и метнул недобрый взгляд в сторону Ольги. «Власть», похоже, имела свое представление о происшествии.

– Жениться говоришь, приехал? С обрезом?!

– Да не его это оружие! – Девушка была в отчаянии, понимая, что дело принимает серьезный оборот. – Отпустите нас, пожалуйста, товарищ начальник. Мы на поезд опоздаем!

– А вот это верно. Какой такой поезд? Сейчас к сообщнику своему пойдешь! – И заметив слезы в больших карих глазах, сурово добавил: – И не реветь мне тут!

– Так что? – обратился он снова к дежурному: – Кто с обрезом пришел?

Мироныч лишь, вздохнув, почесал затылок.

– Не видел, – удовлетворенно подвел итог «расследователь».

– Не видел, твоя правда. Только уверен, что не его, – Мироныч тоже кивнул на «застенок».

– Не его-о?! – послышался зычный голос. В дверях появился Павленко, явно старше и опытнее. – Что, Кравчук? Нашлось все же оружие?! У бати одолжил или от брата наследство осталось? Петро медленно поднимался из-за стола, освобождая место руководству.

– Так что тут у нас? – Начальник сурово осмотрел всех. – Мартынов, докладывай.

Но тот растерялся, сообразив, видимо, что картина происшествия ему самому не ясна.

– Ну что ж, – Павленко откинулся на спинку стула, – начнем по старшинству.

И спохватившись, добавил:

– А документы ты у граждан проверил?

Пришлось Мартынову отпереть Леонида. Просмотрев его и Олины документы, выслушав Мироныча, а затем и все стороны конфликта, начальник резюмировал:

– Вот что, товарищи молодожены, езжайте-ка вы отсюда, куда ехали, – и отдал бумаги. – А мы тут своими делами займемся. Местного, так сказать, значения.

– А протокол? – опомнился несостоявшийся «начальник».

– Будет у нас и протокол. – И Павленко кивнул Мирачевским: – Прощайте.

А те, выйдя из участка, крепко обнялись. Состояние было подавленное. К станции подходил долгожданный состав, и они бросились к поезду, чуть не сбив там с ног дежурного.

– Осторожнее, молодежь!

– Спасибо вам! – Леонид крепко жал руку Мироныча. – Если б не ваша помощь…

– Да бу-удет тебе, – дежурный усмехнулся и подмигнул Оле: – А студентик твой – молоток! Держись за него, девка!

Раздался гудок.

– Да поспешайте ж!

Только когда поезд набрал обороты, Ольга смогла выдохнуть. Она все еще была напугана. Но теперь совершенно иначе смотрела на своего жениха. А он снова был спокоен и даже улыбался. И эта улыбка прогоняла страх и неуверенность…

Но успокоив любимую, Мирачевский долго не мог уснуть. Под стук колес хорошо думалось, и сейчас Ленька понимал, что не помощь Мироныча сыграла решающую роль – если бы не вмешался начальник отделения… Хорошо, что тот явно служил в Лазорках давно и, возможно, лично ловил здесь бандитов. Окажись оба сотрудника такими, как Петро, их симпатии точно были бы не на стороне студента – он для них был чужаком. А возможно, и еще более классово чуждым элементом, чем понятный мельник-кулак. «А как же “мы наш, мы новый мир построим“? Где же справедливость?» И от осознания этого факта на душе сделалось ужасно муторно. И если первую часть происшествия, схватку с соперником, вспоминать было даже приятно («как я его!»), то продолжение хотелось поскорее забыть.

* * *

Да, вовремя покинула Оля Гурко Лазорки. Старинное село тоже меняло свою устоявшуюся жизнь… Позже в ней была создана артель с говорящим названием «Нэзаможнык», то есть «Бедняк».

Но сейчас судьба влекла молодых людей дальше, через Харьков, по железной дороге – в Москву.