Читать книгу Бал объятых пламенем. Антология предательств, грабежей и насилия - Дмитрий Назаренко - Страница 21

Аншлюс не вызывает возражений. Британский кабинет полагает, что после встречи Гитлера и Шушнига 12 февраля события в Австрии имеют характер «нормальной эволюции». Разногласия между Чемберленом и министром иностранных дел Иденом – сторонником решительных мер в центральной Европе— приводят к отставке последнего. Новый министр иностранных дел лорд Галифакс сторонник политики умиротворения— не видит смысла в совместном англо-французском демарше в поддержку австрийской независимости. Желание не концентрироваться на негативе руководит английской стороной, хотя личные контакты с немецким руководством порой и вызывают оторопь. Во время первой встречи в 1937 году виконт Галифакс, бывший до этого вице-королем Индии, получает советы от Гитлера, как восстановить порядок в Индии. Гитлер предлагает то ли в шутку, то ли всерьез расстрелять Ганди, а если не поможет – расстрелять десять ведущих членов его партии, и далее по двести человек в день, пока не будет получен нужный результат.

20 февраля 1938 года Гитлер выступает в рейхстаге:

– Только два прилегающих к нашим границам государства охватывают массы в десять миллионов немцев… Мировая держава, исполненная собственного достоинства, не может долго мириться с тем, что стоящие на ее стороне немцы подвергаются тяжелым страданиям из-за их симпатий или за их тесную приверженность к своему народу.

3 марта 1938 года посол Великобритании Гендерсон пытается выяснить общие намерения Гитлера, и тот сообщает:

– В урегулирование своих отношений с родственными странами или со странами с большим количеством немецкого населения Германия не позволит вмешиваться третьим державам… Если Англия в дальнейшем будет противодействовать германским попыткам произвести здесь справедливое и разумное урегулирование, то тогда наступит момент, когда придется воевать… Если когда-либо в Австрии или Чехословакии будут стрелять в немцев, Германская империя немедленно вступится… Если в Австрии или Чехословакии произойдут взрывы изнутри, Германия не останется нейтральной, а будет действовать молниеносно.

Три с половиной миллиона судетских немцев после распада Австро-Венгерской империи ощущают утрату привилегированного положения. Движение под лозунгом «На Родину в рейх» поддерживает судетско-немецкая партия под руководством Конрада Гейнлейна. Судетские события обостряются. Чемберлену все равно: войдут Судеты в состав рейха или нет. Это дело Германии и Чехословакии. Пусть разбираются. Но именно Франция, являющаяся союзником Чехословакии, может выставить до ста дивизий и должна принять на себя главный удар в случае военных действий. Война в центре Европы Германии с Францией— неприятная перспектива, но больше всего Чемберлена страшит возможность моментального массированного ответного удара бомбардировочной авиации противника после начала военных действий. В Лондоне находится одна пятая населения Великобритании. Военная наука предполагает, что эффективных средств защиты от бомбардировочной авиации не существует. Смерть на крыльях неотвратима. В общественном сознании того времени опасность массированных бомбардировок сродни ядерной угрозе. И хотя в 1938 году ни люфтваффе, ни какие-либо другие военно- воздушные силы не располагают средствами достаточного радиуса действия и бомбовой нагрузки, страхи перед бомбардировочной авиацией как оружием массового поражения вовсю раскручиваются средствами массовой информации и раздуваются в литературных произведениях и в кино. И пока британское правительство находится в полном заблуждении относительно оружия массового поражения, самым разрушительным оружием является блеф Гитлера. Судьба Европы, кажется, находится в руках одного человека.

15 сентября 1938 года Чемберлен покидает резиденцию на Даунинг стрит, 10. Борт Локхид 10 Электра (G-AEPR), несущий эмблему авиакомпании «Бритиш Эйрвейз» в виде крылатого льва, отправляется в Мюнхен из аэропорта Хестон. За штурвалом командир экипажа С. Найджел Пелли. Невилл Чемберлен не любит летать. Теснота в сочетании с мельчайшей дрожью корпуса. Рев двигателей, наполняющий воздух кабины густотой, мешающей дышать. Пол, растворяющийся под ногами, и снова неприятно упругий, когда самолет сильно швыряет на волнах воздушного океана. Внезапная болезненная тишина закладывает уши. Невилл Чемберлен делает глотательное движение. Не самые приятные ощущения для человека к семидесяти. Чемберлен летит в Германию воевать за мир. Из серьезных вооружений у него только зонтик. Еще он везет предложения. Встреча на высшем уровне должна остановить войну. Перед приземлением в Мюнхене самолет трясет особенно нещадно. За бортом непогода. На земле у трапа самолета британскую делегацию встречает фон Риббентроп, и Чемберлен делает подобающее лицо.

В Берхтесгаден английская делегация отправляется поездом. Первая встреча в резиденции Бергхоф должна установить личные контакты. В толпе свиты Чемберлен не сразу находит Гитлера. Все в одинаковой военной форме. Облик Гитлера не страдает притягательностью. Человек такой внешности скорее должен быть маляром или разнорабочим. И это не нравится Чемберлену. Британский Лев скептически рассматривает оппонента. Дворняга, которых в его жизни случалось немало. Прежде чем начать разговор о Чехословакии, Чемберлен снисходительно предлагает обсудить ситуацию в Европе. Британский Лев не успевает продолжить. Неожиданно дворовая псина заливается в истерике. Гитлер начинает выкрикивать, что ждать больше нельзя, сегодня уничтожено еще три сотни судетских немцев. Вряд ли это соответствует истине. Гитлер просто берет инициативу в свои руки. Он выкрикивает, что обещал народу Австрии и Чехословакии вернуть их в рейх. И пусть лучше случится новая мировая война, чем будет продолжаться истребление немецкого народа. Ошеломленному Чемберлену с трудом удается поинтересоваться:

– После закрытия Судетского вопроса будет ли Гитлер иметь иные территориальных притязания?

Чемберлен торопиться завершить мысль – решив судьбу трех миллионов судетских немцев, он и Гитлер предотвратят мировую войну. Надо лишь сделать предложение противостоящим сторонам конфликта воздержаться от насилия. Истерика продолжается с новой силой. Гитлер снова кричит о судьбе трёх миллионов немцев. Сторонам конфликта не надо предлагать ничего. Следует решать вопрос немедленно. Британский Лев чувствует себя уничтоженным. Из последних сил он издает рык:

– Если Гитлер уже все решил, что тогда на встрече делает он – Чемберлен?

Гитлер внезапно останавливается и спокойно спрашивает:

– Будет ли возражать Британия, если Судеты просто перейдут Германии?

Если речь в начале переговоров шла просто об автономии Cудетской области в составе Чехословакии, то новые требования, внезапно предъявленные Гитлером, повышают уровень его притязаний. Это срабатывает. Чемберлен испытывает облегчение. Персонально он за такое решение— передать население и территории Судетской области в рейх. Единственно потребуются консультации Кабинета и французской стороны. Незаметно для себя Чемберлен делает большую уступку. Разговор, начавшийся с самоуправления для судетских немцев, заканчивается передачей Германии чешских территорий. Британский премьер обстоятельно готовился раскладывать пасьянс, Гитлер сыграл более изобретательно, и обе стороны поняли это. Повестка встречи исчерпана. Чемберлен и Гитлер вернулись к остальным участникам встречи, находившимся в ожидании. Перед прощанием Гитлер приглашает приехать еще раз.

Скорое возвращение Чемберлена Лондон встретил с удивлением. Ожидалось, что встреча займет три-четыре дня. Кабинету Чемберлен описал ситуацию как имевшую жесточайшие ограничения. Все вопросы требовали безотлагательных решений. Переговоры проходили на грани срыва. Но он заставил Гитлера принять его позицию. И разговор получился честным и искренним. Стороны поняли друг друга. Цели Гитлера выглядели рациональными. Иногда он разглагольствовал. Но психологически не выглядел безумцем. Гитлер— решительный политик, хотя склонный к изменчивости, но с ним можно иметь дело. Чемберлен приукрасил отчет как мог. Кабинет воспринял историю болезненно. Совершенно очевидным было, что Гитлер шантажировал премьера. Тем не менее результаты переговоров возражений не вызвали даже у оппонентов. Все неохотно согласились с передачей территорий. Кабинет был охвачен паранойей воздушных бомбардировок. Никто не хотел жертвовать Лондоном во имя Праги.