Читать книгу Каталепсия - Дмитрий Паскаль - Страница 22

Культ воли позволил Ване не блуждать в поисках истины, но ухватиться за то, что по душе ему и что больше на неё похоже, нежели подавляющее большинство философских теорий, непонятных теорий; а похоже культ воли был по той простейшей причине, что к самой жизни оказался ближе; и сама идея того, что Ваня лучше других благодаря наработанной силе подтверждалась в жизни, как казалось ему, подтверждалась легко, ибо окружали Ваню единственно слабовольные, разные люди, которых объединяли бездумье, механизмы психологической защиты и трепетный, словно у Кьеркегора, страх перед будущим, перед давлением бытия, то есть страх… экзистенциальный; люди боялись будущего, боялись правды, боялись узреть собственную ничтожность, какая у них была даже видимой, поэтому они, как бедные рабы, прятались в течении повседневности, отдавались больным увеселениями, во многом, дабы не думать, отдавались тому, что называли традицией и моралью, а оставшееся время занимали, например, работой или такими увлечениями, вроде музыки, которые прекрасны со стороны кому-то, но на самом деле не настолько нравились им, чтобы заниматься сим; слабые люди бежали от самих себя и растворялись в толпе, что Ваня видел со всех сторон и во многих формах, ибо окружали его «разносторонние» люди. Большинство этих людей из-за ничтожных различий друг от друга – считали себя уникальными, но лично Ване представлялись как единое СТАДО, что и справедливо было, ибо почти все «уникальные» в его случае не отличались умственными способностями, следовали модам, показывали своё превосходство (так им казалось) дорогими вещами (купленными родителями), любили пошло пошутить, поржать примерно без причины, бесить друг друга, на перерывах выйти покурить (ведь круто), при возможности – собраться в кучку и напиться, зато думать – совсем не любили; таково было большинство, которое Ваня именовал «экстравертивными слабовольными», но средь массы в тридцать, допустим, человек бывали четверо, которые и казались уникальными лишь потому, что предыдущему типу людей составляли противоположность; их Ваня называл «интровертивными слабовольными» и поначалу ставил выше первых, потому что в силу своей изолированности и меньшинства они вдали казались уникальными, хотя так просто… получалось; люди этого типа тоже не любили думать, но также не курили, пили реже, зато считали себя вполне умными, то есть были высокого мнения о себе, хотя любили впадать в депрессии и помнить себя говном, дабы пожалеть себя, что для Вани было равнозначным минету самому себе; часто эти люди подсаживались на всякие сериалы, а ещё чаще – слушали «металл», а металлом они называли просто популярную музыку, исполняемую на электрогитарах, бас-гитарах и тому подобном, то есть металлом они называли один из видов попсы, только для более утончённых; и всё бы ничего, если бы эти жалкие полусамоубийцы, слушая попсу, не зазнавались так, как будто они слушают настоящий металл, то есть Black Metal, Death Metal, Doom Metal или другие стили, которые постоянно избегаются людьми. Разумеется, слабовольные в глазах Вани не делились на две только группы, ибо он видел и множество тех, которые занимали промежуточные позиции между сими двумя; и таких людей он презирал больше всего, поскольку… они всегда оказывались двуличными, а это омерзительно. Получается, открыв новых взгляд на мир, Ваня обрёк себя на одиночество среди тех, кто ниже его, кто слабее его волей, но эта же воля способствовала тому, что Ваня смог выдерживать такое окружение и жизнь в таком мире; Ваня смог выдержать не только горечь бытия, но и нечто большее, чему подверг себя добровольно.