Читать книгу Каталепсия - Дмитрий Паскаль - Страница 9

Но всё сказанное не имело практически никакого отношения к Ване; можно добавить даже всегда популярные истории про «подснежников», то есть таких ебланов, которые в конце зимы приходят в зал в надежде значительно вырасти к лету, как будто можно за три месяца набрать десять килограмм, при этом ничего не зная ни о питании, ни о технике тренировок, ни о воле, – но это лишь смешные случаи и тенденции, которые умелым процесс тренировок делают уютнее и приятнее, но пользы не приносят и к основным целям не относятся. Как сказано уже, Ваня занимался из глубокого комплекса неполноценности, что и побудило его заниматься усердно, надо заметить, но при этом – и безрассудно, чему посвящена грядущая глава; сей комплекс всегда обитал в глубинах его психики, но спал крепким сном, пока классе в шестом не случился повод ему – повод проснуться: Ваню просто унизил человек, который по всем физическим характеристикам превосходил его, то есть был выше, тяжелее, быстрее, сильнее и так далее; унижение осталось только между ними двумя, но обидчик, должно полагать, не придавал сему какого-то значения, ибо в его природе было – унижать, посему унижения с его стороны происходили часто и быстро превратились в норму; но Ваню они задели. В тот же вечер Ваня нашёл дома большую гантель, которую можно было разбирать, поставил вес в какие-то шесть килограмм и стал заниматься; он делал подъём на бицепс по 15—20 повторений на каждую руку, а менял руки лишь тогда, когда работавшая уже уставала и не могла продолжать; Ване понравилось такое чувство в мышцах, когда они наполняются или даже переполняются кровью, создавая ощущение контроля и большой силы; Ваня стал делать это упражнение каждый день, не считая ни дни, ни результаты, ибо ему просто нравилось это делать, а цель его располагалась глубоко и не была никак связана с результатами видимым образом; через один или два месяца масса гантели возросла до десяти килограмм, а мышцы рук – все мышцы рук – заметно увеличились и приняли очертания, которые были более заметны в отражении от стекла выключенного телевизора, кое слегла искажало реальность и гиперболизировало именно руки и плечевой пояс; именно благодаря такой иллюзии Ваня поверил в собственные силы и продолжил заниматься. Вскоре многие стали замечать, как вырастают его руки; для шестого класса это было больше прикольно, нежели удивительно, поэтому ожидаемой реакции ни у кого не последовало, но отношение к Ване изменилось к лучшему; а если же этот Данил (обидчик) начинал лезть снова, так Ваня хватал его за большой палец руки, то есть делал болевой приём, и Данил сдавался сразу; так и вышло, что не тренировки помогли ему избавиться от проблемы, но голова, однако спорт начал его затягивать и что-то обещал… Через полгода явно выразился «застой», то есть состояние, при котором мышцы перестали прогрессировать и никак не реагируют на упражнение, которое ранее вызывало в них рост; «застой» обычно легко искореняется другими упражнениями на эти же мышцы, – или упражнениями на ассоциированные группы мышц, или некоторыми тонкими способами, но ничего из этого Ваня не знал, поэтому долгое время повторял совершенно одну и ту же тренировку, не прогрессируя, не развиваясь, не получая удовольствие; но однова случайность побудила его разнообразить занятия, и так Ваня начал отжиматься от пола и работать с пружинным эспандером (на мышцы спины); так пошёл заметный прогресс. Конечно, и даже после этого наступали длительные застои; разумеется, Ваня не разбирался в технике упражнений, поэтому не всегда делал их продуктивно; но даже полностью бесполезные тренировки закаляли его организм – и укрепляли волю, что, многие согласятся, было бы куда полезнее пережить в его возрасте, нежели узнать только в поздней молодости или не узнать вообще; и это было куда лучше, чем слепое следование моде, чем курение ради самоутверждения, чем жевание травы с говном (насвай) на уроках, что было модно как раз в то время; и вместо того, чтобы осваивать новые виртуальные вселенные, как делали самые «просвещённые» парни, Вани, не спеша, тренировался два-три раза в день, хотя это уже было вредно; Ваня рос. Знаете, тренировки с такой чистотой стали для него способом снять стресс, отвлечься от несбывающихся фантазий, подавить такие импульсы, которым социальные нормы говорят: «Не время вырваться наружу!»; тренируясь, Ваня расходовал свободное время и обретал определённое мнение насчёт себя, хорошее мнение, которое никто, кроме жизни, не смог бы опровергнуть ввиду того, что только Ваня знал, что он делает, что он занимается, что он развивается и будет это делать в последующем.

Именно так он провёл два года; затем обнаружилось, что Ваня слегка подрос в длину, набрал около семи килограмм, но при этом ещё – и для него удивительно – начал подтягиваться около двенадцати раз, в полтора раза превышая норматив для своего возраста, хотя ещё год назад он не смог бы подтянуться трижды; после этого началось некоторое уважение к нему среди одноклассников – за неожиданную силу, а среди учителей, кто знали, – за упорство и желание становиться лучше как таковое, ибо и среди подростков, и в общей популяции – единицы имели цель стать лучше в абсолютном плане, но не в глазах каких-то субкультур, что объективно всегда означает – деградацию. Так прошло ещё около года; за это время Ваня, можно сказать, утратил зачатки индивидуальности и полностью отождествил себя со своими тренировками; через какое-то время к упражнениям добавились отжимания на брусьях, но в сравнении с последующим абсолютно всё оказывалось мелочью. Жизнь изменилась в тот день, когда кто-то совершил перестановку в их школьном спортивном зале, где во всю длину одной из стен стояли старые советские тренажёры, уже давно сломанные в большинстве своём и частью проржавевшие так, как могло ржаветь лишь советское железо, покрываясь оксидной пылью; дело в том, что из этой многоцентнеровой массы металлолома, кой десятилетиями никак не удосуживались убрать, кой стоял и всегда угрожал бегающим детям, что могли врезаться в него и получить серьёзные травмы, – из десятка тренажёров ещё два-три могли использоваться для тренировок; и кто-то на выходных переставил скамью для жима отдельно от всех железных конструкций, да ещё и «гриф» поставил рядом; Данил же, силач и красавец, каким он себя представлял, сразу заметил это и решил испробовать свои силы в жиме лёжа; «гриф» положили на стойки, в железных джунглях нашли «блины» и почти все блины хала стянули к известному месту; на штангу поставили по 15 кг с каждой стороны, посему, учитывая гриф, штанга стала весить приблизительно 45 кг; каждый стал пробовать в ней свои силы: кто-то поднял дважды, кто-то – раз пять, а Ваня, долго не соглашавшийся ввиду стеснительности, поднял все 15, чем уже не удивил; тогда же слабаки потеряли интерес к штанге, а Ваня начал новую эпоху. С тех пор он усердно занимался жимом лёжа, но занимался даже слишком усердно, отчего через несколько месяцев травмировал сухожилие одной из мышц трицепса; после травмы он не мог «жать» чуть ли не две недели, поэтому переключился на брусья, но заниматься стал уже с отягощениями; Ваня быстро научился идти в «лесенку» до тринадцати раз – и обратно; потом он надевал утяжелители на ноги и играл в лесенку до десяти или одиннадцати; а потом он и сам не заметил, как три килограмма на ногах переросли в двадцать – на поясе.

Двадцать килограмм – это уже так много, что далеко не каждый портфель и рюкзак сможет выдержать такие нагрузки, когда эта масса при выполнении упражнения с ускорение шастает то вверх, то вниз, становясь то легче, то куда тяжелее; потому после одного порванного портфеля со вторым пришлось отжиматься медленнее, аккуратнее, но срок жизни ему сие не продлило, то есть у него оторвались ручки; пришлось вешать сумку не на пояс, но на ноги, что действительно помогло; затем Ваня нашёл вполне крепкий рюкзак и благодаря ему смог дойти в рабочих весах до сорока килограмм; а сорок килограмм – это вес, уже не просто большой, а такой ещё, кой нужно найти; к счастью, Ваня был так погружён в азарт, что брал двадцать килограмм от себя и двадцать – от приятеля, что жил совсем рукой подать от того места, где брусья позволяли использовать отягощения. Однажды зимой, через день или два после Нового Года, ранним утром, когда страна спала пьяная, когда не работали магазины и на улицах всё вымерло, – Ваня, обеспокоенный тем, что из-за каникул и холода он не тренировался нормально уже неделю с небольшим, решил пойти на брусья; он достал все веса, надел три слоя одежд, без затруднений дошёл до места, но по глупости своей допустил непростительную ошибку, не размявшись должным образом; он мог вполне списать ошибку на холод, на нехватку времени, на забывчивость, но всё это не имело такого особенного значения и не имело место в действительность, надо признаться; и единственная причина была в том, что Ваня был ленив и оживлён; да, он был так оживлён, что ради роста мышц уже годы тренировался чуть ли не каждый день, не ел сладкого, не ел вредного, питался по режиму, тренировался даже в праздники, но при этом Ваня так обленился, что поверх сего никогда не делал обычную десятиминутную разминку; и на этот раз такое противоречие привело к тому, что Ваня в нескольких подходах отжался по 10 раз с весом на ногах в 40 кг, но с каждым подходом ощущалась какая-то патологическая усталость, анормальное жжение в мышцах, давление в голове и тому подобное; но он сделал то, зачем пришёл; появился повод для гордости в ближайшие дни. Однако, утром в грудине обнаружилась боль, коя усиливалась при некоторых действиях руками; позже выяснилось, что это была травма сухожилий грудных мышц на кости; и здесь не совсем подходит слово «была», понеже эта травма никогда так и не прошла.

К счастью, травмы не давали о себе знать на жиме лёжа. Чуть позже Ваня начал заниматься и становой тягой, то есть подъёмом штанги от пола до пояса; это упражнение он делал изначально неправильно, с «горбом», как говорят, поэтому в любой день мог получить серьёзную травму позвоночника, но так и не получил за всё время тренировок в школе; зато становая тяга научила его бороться как никогда, потому что из всех упражнений она затрагивает больше всего мышечной массы, отчего является самой тяжёлой; а кривая техника всё усугубляла, поэтому во всю оставшуюся жизнь Ваня не переносил ничего тяжелее становой с горбом средней школе; после этого упражнения почти всегда наступали слабость и апатия в связи с негативным воздействием на нервную систему; один раз у Вани даже лопнули сосуды в глазах, почему из глаз потекла кровь; и этим он хвастался до тех пор, пока ничем иным хвастаться было невозможно. На одних каникулах школа была закрыта – ясное дело, – поэтому Ваня и решил сделать становую тягу в «Геркулесе»; так он с этим залом и познакомился; тогда на нём была зелёная майка, рабочий вес достигал 120 кг, но талия была узкой так, что ни один защитный пояс не обхватывал с натягом; с тех пор он никогда не надевал пояса; ну, и до этого не надевал.

Что касается приседаний, так они стали уже последним упражнением из всех, которые он делал в школе; проблема была в том, что не было рядом оборудования, которое могло бы сыграть роль «рамы»; пришлось долго думать, прежде чем догадаться повесить два дешёвых турника на гимнастическую стенку так, чтобы можно было снимать с них штангу; так начались его приседания, но и здесь техника не была правильной, отчего позже пришлось год тренировок начать заново; была и другая проблема: Ваня не располагал таким набором дисков, чтобы плавно повышать веса на штанге, а из-за этого резко приходилось переходить от 60 кг до 75 кг и от 110 кг до 140 кг, что также было безрассудно и бесполезно. Последней проблемой стало то, что не всегда учитель был в настроении и позволял ему развиваться, но не тупо бегать по кругу; а иногда самые выёбистые пацаны, которые каждую неделю бухают, вдруг решались подкачаться на турничке, который Ваня ставил вместо одной из стоек; в один из дней, когда планировался «присед», Ваня уже совершил всю подготовку, взял штангу на плечи, провёл подход, но назад её поставить не смог, потому что во время подхода недоразвитый Олежка поднял правую стойку и начал на ней подтягиваться, то есть Ване некуда было ставить тяжёлый груз; в оправдание Олежка посоветовал поднимать штангу с пола (хотя это – уже другое базовое упражнение, для которого выделяются иные дни); примерно с того времени Ваня начал переходить на тренировки в атлетическом зале; вскоре эти тренировки обрели такую серьёзность, что в школе к былому инвентарю Ваня и не прикасался; а учитель, когда-то сам ему мешавший, стал удивляться, почему Ваня больше не занимается, как будто отсутствие занятий в школе означало отсутствие занятий вообще. Учитель правда так думал.