Читать книгу Некрополис - Дмитрий Шадрин - Страница 4

Данилова разбудил заунывный вой собаки за темным окном. Илья Петрович вспомнил о раскосмаченных плакальщицах на похоронах его шляпницы. Они, точно в трансе покачиваясь, с отчаянным надрывом выли и, закатив глаза к потолку, лопотали молитвы. Тогда на прикроватной тумбочке тускло и тревожно горели свечи. На озаренном потолке и стенах судорожно подергивались тени…

Теперь… Данилов вздохнул. Теперь на тумбочке остались следы от воска, похожие на застывшие слезы. Надо бы их соскоблить с глаз долой. Да все как-то руки не доходят.

Оторвавшись от подушки, он посмотрел на старый механический будильник на прикроватной тумбочке. Полчаса третьего. Он зажег ночник и невольно бросил косой взгляд на пугающе пустую половину кровати. Он почему-то боялся, что однажды во сне нарушит невидимую разграничительную линию и проснется на половине шляпницы. Надо бы односпальную кровать купить. Но не в ближайшее время. А как-нибудь потом. Ведь односпальная кровать еще сильнее нарушит привычный порядок вещей. А этого Илье Петровичу хотелось меньше всего. Особенно сейчас, когда и так все изменилось дальше и страшнее некуда.

Он тяжело поднялся с кровати, подошел к комоду, на котором стояла большая фотография в черной рамке. Жена улыбалась. А вот ему было не до улыбок. Нынче, присно и во веки веков. Захотелось завыть, расплакаться навзрыд, уподобившись растрепанным плакальщицам. Горло сжало, захлестнуло. Данилов стал задыхаться. Схватив матовую фотографию, он принялся заскорузлым ногтем указательного пальца с ожесточением соскабливать глубокие темно-карие глаза с «гусиными лапками» в уголках, тонкий длинный веснушчатый нос, бледные губы, темно-рыжие короткие локоны, высокий узкий лоб, слегка обвисшие щеки, пигментное пятно на левой скуле, черные широкие брови, округлый мягкий подбородок… Илья Петрович словно стирал защитный слой с билета моментальной лотереи. Собака продолжала тоскливо выть. Под грязным желтым ногтем с темной каймой исчезали тонкие неправильные милые черты. Данилову становилось все легче дышать, его отпускало, не смотря на то, что усиливались и разгорались стыд и вина. Илья Петрович почувствовал себя озабоченным подростком, который, запершись в туалете и пожирая глазами разворот «Плэйбоя», гоняет шкурку.

Так же как в билете моментальной лотереи под стертым защитным слоем появляется выигрыш, так под соскобленным с фотографии лицом жены проступила зеленая морда.

Сон оборвала Марина Михайловна, точно так же как она обрывала Данилова, не дослушав и недопоняв его. Если конечно, она вообще слушала и понимала Илью Петровича. Жена могла говорить безостановочно, заменяя собой радио и телевизор. Данилова вполне это устраивало. В отличие от веселой говоруньи жены он был закоренелый угрюмый молчун. Все время думал, думал какая разница и черт знает о чем.

Но иногда она доставала, ее голос давил на барабанные перепонки, звенел в голове, и Данилова подмывало крикнуть ей в лицо: «Заткнись!» Но он продолжал терпеливо ждать, когда она сама устанет молоть языком и выключиться, как радио или телевизор.

– Илья! – Из кухни позвала Марина. Сев на край кровати, Илья Петрович надел шлепанцы, поднялся и, позевывая, пошлепал на кухню.

Жена суетилась у плиты, на которой булькала большая кастрюля. По радио завывал Лепс. За окном ему вторила собака. На кухне густо пахло щами. И с чего он взял, что жены не стало? Вот же она…

– Что? – Спросил Илья Петрович.

– А ну-ка попробуй, – не обернувшись, сказала жена и кивнула на кастрюлю.

Открыв выдвижной ящик тумбочки, он вынул из лотка столовую ложку, подошел к плите и наклонился над кастрюлей. В наваристых щах плавало что-то округлое похожее на кочан. Приглядевшись, Илья Петрович содрогнулся и захолонул.

Из кастрюли ему улыбалась голова Марины. Лицо у жены было как на фотографии в черной рамке. Марина как будто говорила ему: «Все здесь будем».

– Ну, как? – Раздался веселый голос позади.

Обернувшись, Данилов увидел то же самое лицо, которое проступило на соскобленной траурной фотографии. Илье Петровичу криво улыбалась одетая как шляпница мумия.

– Что скажешь? – Спросила она.

Данилов закричал и вроде бы, в самом деле, проснулся.