Читать книгу Анатомия соблазнения – 2: я – пикапер. Роман - Дмитрий Sмирноff - Страница 12

Так как наш отдых начал плавно подходить к концу, мы решили поехать вместе с компанией русских ребят и девчонок за покупками на Old Market, один из самых старых районов города.

От посещения этого места у меня осталось смешанное впечатление. Да, товаров много, есть из чего выбрать. Но парадокс в том, что делать осознанные покупки мешают сами продавцы. Назойливые, приставучие, хитрые, беспардонные… Вот, пожалуй, некоторые из эпитетов, которыми их можно охарактеризовать. Цены на свои товары арабы берут с потолка, и они неоправданно завышены в несколько раз. Англичане, немцы, скандинавы и прочие цивилизованные европейцы будут вежливо улыбаться, мяться, стесняться и, в конце концов, заплатят ту сумму, которую им озвучили. Редко когда торгуются. С русскими другая история.

Удостоверившись в том, что с ценами обстоит полный бардак, мы выработали для себя простой, но очень эффективный способ совершения покупок в местных условиях. Выбираешь товар, который тебе нравится, мысленно решаешь для себя, сколько денег ты готов за него отдать и спокойно называешь свою цену. Лицо продавца после этого, как правило, вытягивается от удивления и возмущения, а глаза округляются и становятся размером с монеты по одному фунту. Это понятно, ведь ты срезал первоначальный ценник втрое (а может, и вчетверо). Если он тебе не уступает – разворачиваешься и уходишь. Поражённый такой наглостью и бесцеремонностью, он бежит за тобой несколько десятков метров, выкрикивая цифры в порядке их понижения и, вконец обессилив, соглашается на твои условия и отдаёт вещь, бурно сокрушаясь по этому поводу и называя тебя «бандитом» и «мафией». Но самое странное – я понял, что арабам нравится такая игра, ловят они кайф от этого процесса.

Когда я шёл в группе русскоязычных парней и девчонок по улицам Старого Рынка, зазывалы не упускали возможности крикнуть мне «Ciao, Luca! Come stai?17»  Как я ни притворялся русским, моя итальянская внешность меня часто выдавала. Однако мне всё-таки удавалось сбивать египтян с толку, когда я начинал разговаривать с ними: они не понимали, почему я общаюсь на хорошем русском, в то время как наружность у меня явно неславянская. На вопрос, откуда я, я неизменно отвечал, что из Москвы. Им ничего не оставалось, как принимать это и относиться ко мне соответствующе. Представляться итальянцем при общении с торгашами было невыгодно, так как цена на всё для меня сразу же возрастала, ведь мои земляки на отдыхе все такие пафосные, манерные и особо не торгуются, поэтому за тот же товар в среднем платят больше, чем русские.

Пока мы ждали Деймона на центральной площади Старого Рынка (он выторговывал какую-то хрень в одной из лавок), на сцене, предназначенной для городских шоу-программ, арапчонок показывал леденящие кровь трюки с телом полуживого питона, обколотого транквилизаторами, и парочкой беззубых кобр. Внезапно зазвонил мой телефон. На дисплее появилось имя Поля Дюбуа. «Чёрт возьми, этого ещё не хватало», – подумал я. Звонок регионального директора был очень некстати, но я был обязан ответить на него.

Старина Дюбуа хотел, чтобы я явился завтра утром в офис филиала для участия в совещании. Так как физически этого я сделать не мог, то мне пришлось соврать ему во имя своего же спасения, что я серьёзно болен простудой и уже второй день не выхожу из дома. Причём я на ходу заскочил в какое-то кафе, чтобы было понятно, что я нахожусь в помещении. Так как брать больничный у нас в компании считалось не комильфо, то Дюбуа спокойно воспринял информацию о моём самолечении, пожелал мне скорейшего выздоровления и попросил явиться к нему, как только я почувствую себя лучше.

Я понимал, что хожу по лезвию бритвы. Если бы кто-то из московского офиса, а тем более из итальянского (!) узнал, где я сейчас нахожусь, то я вылетел бы с работы в один момент.

Я уже упоминал, что лучше воздержаться от конфликтов с арабами. Хотя иногда можно и отстоять свою точку зрения, если те борзеют. В день отъезда с нами произошёл вот какой инцидент.

Отель предоставлял своим гостям жёлто-белые полосатые пляжные полотенца. Их можно было получить в пунктах, расположенных у бассейнов и на самом пляже. Даёшь специальную пластиковую карточку (towel card), которую тебе выдают ещё при заселении, и получаешь в обмен на неё полотенце. Уходишь с пляжа – возвращаешь полотенце и получаешь назад свою карточку. При выезде из отеля карточку необходимо сдать. Если ты её не возвращаешь – с тебя штраф двадцать евро.

Так вот. В первое же утро, когда мы с Деймоном выдвинулись на пляж и занимались там съёмом, у меня его кто-то украл. В итоге весь отдых я пользовался стандартным белым махровым полотенцем, которое брал с собой на пляж из номера.

В момент выезда из отеля мы с Деймоном поступили следующим образом. Разумеется, отдавать двадцать евро ни за что ни про что не хотелось. Тем более я хорошо потратился на рынке и к концу отдыха был на мели. Я постарался незаметно (насколько это было возможно) просочиться с чемоданом и сумкой через центральный выход на улицу, поймал такси, загрузил вещи в багажник и ждал Деймона, чтобы ехать в аэропорт.

Честно говоря, вышли мы поздновато – поздно встали, долго собирались плюс задержались на завтраке. До вылета оставалось всего полтора часа. Деймон должен был выйти со своим чемоданчиком на колёсиках из отеля вслед за мной пять минут спустя. Беда в том, что на выходе его заметили и потребовали оформить выезд из гостиницы в установленном порядке. Он проигнорировал их требования и как шёл к машине, которая стояла поодаль (я уже махал ему рукой), так и пошёл дальше. Единственное, что он сделал, – это отдал на ходу служащему ключ от номера и единственную карточку на получение полотенца вместо положенных двух. Служащий окрикнул охранников гостиницы, и они втроём настигли Деймона практически у такси, не давая сесть и уехать.

Я вышел из машины. Начались разборки. Эти мудаки хотели двадцать евро за отсутствие одной из карточек. Как мы им ни объясняли, что полотенце было украдено – всё без толку. В прошлой жизни я бы покорно заплатил эту сумму как правильный, порядочный и законопослушный гражданин Евросоюза. Сейчас же я был другим человеком. Вдобавок сугубо потребительское отношение арабов к нам, европейцам, напрягало меня в течение всей поездки, и эта история с полотенцем стала последней каплей.

Перепробовав ругательства на нескольких европейских языках, Деймон перестал утруждать себя и перешёл полностью на русский:

– Руку свою убери, чучело! – он резко оттолкнул от себя охранника и попытался сесть в машину. Но тот всё равно блокировал ему проход вместе со своим напарником. Деймон грубо схватил его за рубашку, лишив нескольких пуговиц… Потасовка, возмущённые возгласы, белые парни, спорящие с местными посреди улицы – всё это начало привлекать внимание посторонних. Уже через пять минут я обнаружил нас окружёнными толпой зевак и бездельников. Причём продолжали подтягиваться новые, чтобы узнать, в чём дело. Обстановка накалялась, уже пару раз прозвучало слово police. Обливаясь пóтом под палящим солнцем, я посмотрел на часы – до вылета оставался один час и пять минут. Всё – овчинка больше не стоила выделки. Мы сделали всё, что могли. Теперь нужно было реально сваливать. Не хватало ещё самолёт пропустить из-за этих придурков.

Я почти что силой отвёл в сторону служащего, из-за которого всё началось. Очень доходчиво на чистейшем английском объяснил ему сложившуюся ситуацию с самолётом, сказал, что потратил все деньги за время отдыха и что у меня остались только десять евро. Учитывая степень изношенности полотенца, которым я не пользовался вообще и которое у меня было украдено самым наглым образом, денег, которые я предлагаю, должно с лихвой хватить, чтобы компенсировать материальный ущерб отелю. Также я добавил, что если мы сейчас по его вине опоздаем на самолёт, то я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы это был последний рабочий день в его карьере, и компенсировать ущерб нам обоим уже будет он. В общем, я перевернул ситуацию и поставил его перед выбором. Почесав голову, он с невесёлым выражением лица взял купюру, повертел её в руках, что-то крикнул охранникам, и они отпустили Деймона. Мы быстро запрыгнули в машину и умчались на всех скоростях.

В общем, мораль сей басни такова, что если вы считаете себя правыми, умейте отстоять свою позицию. И… всегда торгуйтесь! Арабы любят это.