Читать книгу Анатомия соблазнения – 2: я – пикапер. Роман - Дмитрий Sмирноff - Страница 7

Не успели жители города-государства отдышаться после сильной задымлённости, вызванной лесными пожарами в Подмосковье, как у них снова перехватило дыхание: президент Дмитрий Медведев отправил мэра Юрия Лужкова в отставку в связи с утратой доверия.

Не сказать, что я сильно огорчился из-за этой новости. Скорее, наоборот. У меня были свои претензии к Юрию Михайловичу. Я не мог простить Правительству Москвы решение о строительстве шести мусоросжигательных заводов, которые вместе с существующими четырьмя должны были кольцом окружить город. Мало того, что зелёные насаждения вырубаются сплошь и рядом, а новые практически не создаются, так они ещё вознамерились обложить столицу крематориями для ликвидации отходов. Это уже было перебором.

И если отстранение градоначальника со своего поста давало надежду, что с приходом нового человека на эту должность экологическая обстановка в Москве всё-таки улучшится, то намечающийся приезд Марко Россати ко мне в гости сулил только ухудшение экологии в ареале моего обитания.

С Марко мы когда-то съездили в полностью провалившийся секс-тур на Украину. Не сказать, что мы были с ним большими друзьями всё это время. Виделись редко, только когда мне удавалось прилететь в Италию на неделю-другую. Иногда обменивались короткими электронными письмами. По большому счёту, нас объединяли кое-какие общие воспоминания и неиссякаемый интерес к женской теме.

И вот, узнав, что я теперь обитаю в Москве, он напросился ко мне во время беседы по «Скайпу». Учитывая, что я скучал один в трёхкомнатной квартире и общения как такового мне не хватало, то я охотно согласился принять на недельку своего компатриота.

Сорокавосьмилетний Марко Росатти приземлился в Шереметьево три недели спустя. Он всё так же был не женат, детей не имел, работал бухгалтером в небольшой фирме, а в свободное от работы время ухаживал за своими немощными родителями.

Ещё во время наших предыдущих встреч я подробно рассказывал Марко про пикап, раскрывал истинную природу женщины, приводил в пример интересные истории удачного соблазнения… К большому сожалению, Марко остался глух к моим призывам вступить в стройные ряды соблазнителей. Он как был puttaniere15, так им и остался.

Синьор Росатти не хотел напрягаться, работать над собой и заниматься всей этой пикаперской кухней. Для него было проще купить женщину на час, получить от неё то, что он хотел, и идти дальше по своим делам. Вот таким был Марко. Это потом я пришёл для себя к печальному умозаключению, что если помидор родился помидором, то огурцом ему никогда не стать. Пока же я этого не понимал. У меня тлела надежда, что этого жёсткого олд-скульщика ещё можно приобщить к новой для него пикаперской волне и, честно говоря, я рассчитывал походить с ним на съём, пока он будет здесь. Как же я ошибался!

Нет, конечно, в нашу первую прогулку по центру города мы знакомились в общественных местах, останавливали и одиночек, и пары, но соблазнение – это индивидуальный процесс, где надо общаться с партнёршей один на один, а как Марко мог вести диалог с девушкой, если по-русски он знал только «добрый день», «спасибо» и «до свидания»? С такой минимальной коммуникативной базой и с таким ограничением по времени пребывания единственными женщинами, которые могли закрыть глаза на всё и дать ему, были проститутки.

В общем, осознав всю бессмысленность и бесполезность пикапа для старины Марко, мы полезли на сайт досуга для взрослых. Изучив объявления в директориях «Клубы и салоны», «Подружки» и «Индивидуалки», я сделал несколько звонков и договорился о встрече на вечер. Мне дали координаты места в районе станции метро «Улица 1905 года» и, поужинав, мы поехали на точку.

По указанному адресу находился обычный многоквартирный дом. Мы быстро нашли нужный подъезд и я, позвонив в домофон, сообщил о нашем прибытии. Нас впустили, мы поднялись на лифте на восьмой этаж и оказались перед чёрной металлической дверью обычной квартиры. Я нажал кнопку звонка, услышал звуки движения за дверью, почувствовал, как нас внимательно изучают через глазок и, когда там визуально убедились, что мы не представляем особой опасности, нам наконец открыли.

Нас приветствовала черноволосая женщина по имени Эльвира. Это с ней я разговаривал по телефону. На вид ей было слегка за тридцать. Она была в лёгком коротком бежевом халатике из шёлка с рисунками на японскую тематику. Полы халатика доходили до середины бёдер. Четырёхкомнатная квартира с евроремонтом встретила нас запахами женской парфюмерии, сигаретного дыма, какого-то чистящего средства, кофе и кошачьей мочи.

Пока мы стояли в прихожей и я объяснял брюнетке, что мы итальянцы и мой друг не разговаривает по-русски, в коридоре материализовалось пять нимф. Сколько я живу, у меня всегда было слегка пренебрежительное отношение к жрицам любви. Я испытываю душевный дискомфорт и настороженность при общении с ними. Думаю, происходит это потому, что отношения между клиентом и проституткой символизируют для меня те самые современные товарно—денежные отношения между мужчиной и женщиной в самом что ни на есть их открытом виде. Ты мне свои деньги, а я тебе своё тело. Никаких игр и никаких чувств. Всё прямо и честно. Только холодный бизнес. Вот это меня в них и отталкивает.

На нас изучающе смотрели шесть путан, включая Эльвиру. Негритянка, нечто таджикско-узбекского происхождения, остальные славянской внешности. Как я понял по признакам некоторого интереса на женских физиономиях, иностранцы здесь всё-таки были редкими гостями. Одеты девушки были в наряды, которые, предполагалось, должны были вызывать сексуальное желание у приходящих особей мужского пола: чулки в сетку, пояса, пеньюары, лифчики с кружевами, полупрозрачные накидки… В общем, во всё то, во что облачается жена со стандартной фантазией, чтобы возбудить и ублажить своего мужа после тяжёлого рабочего дня. Обнажённые ноги, руки, плечи, шеи, животы… Почти все были на высоких каблуках и с распущенными волосами. Много тоналки и прочей штукатурки на усталых от сучьей жизни лицах. Возрастной диапазон от двадцати до тридцати. Некоторые из них явно не соответствовали заявленному возрасту в своих анкетах. Возможно, намеренно уменьшали себе число лет, но, скорей всего, регулярная и частая сдача своих тел в аренду повлекла их преждевременный износ. Взгляды у всех были какие-то потухшие. Только у одной молоденькой блондинистой самочки горел живой блядский огонёк в глазках. «Наверное, недавно в деле, ещё не успела зачерстветь», – подумал я. Именно её Марко и выбрал. Мы заплатили Эльвире три тысячи рублей и я, вежливо отказавшись от предложения взять станок для секса и себе, пошёл на выход.

Я сидел в кафе, попивал капучино, листал журнал и ждал, пока закончится купленный Марко час времени. Я чувствовал себя родителем, который привёл ребёнка в кружок или секцию, передал тренерам и вот теперь ожидаю, когда моего bambino вернут обратно.

В течение всей недели я возил великовозрастное дитя в эти так называемые клубы и салоны. Если не каждый день, то через день. Уже на третьи сутки его нахождения в Москве я осознал, насколько мы стали далеки друг от друга за эти годы. Я поражался тому, какую примитивную жизнь вёл Марко. Человеку сорок восемь лет! Ни жены, ни подруги. Только скучная работа, секс со шлюхами и отсутствие целей в жизни. Кошмар. И что самое страшное, ничего не меняет и даже не собирается предпринимать. Просто плывёт по течению.

Я говорил ему:

– Марко, так жить нельзя! Бросай всё. Переезжай в Россию. Я помогу тебе с языком, с жильём, работой… Настоящая жизнь здесь, а не в Италии.

– Паоло, ну куда я поеду? У меня же совсем старые родители. Я должен смотреть за ними, – был его вечный ответ. Тему про «старых родителей» я слышал ещё пять лет назад. И это была всего лишь одна из отмазок. Я был уверен, что если бы вопрос с папой и мамой не стоял, то он всё равно ничего не изменил бы.

– Смотри. Им сейчас хорошо за восемьдесят. Допустим, они проживут ещё десять – пятнадцать лет. Но тебе-то уже будет шестьдесят. И я очень сомневаюсь, что в шестьдесят ты сможешь круто повернуть свою жизнь. С твоими убеждениями, Марко, к тому времени тебе уже самому понадобится уход.

Однажды я был у Марко дома, где он показал мне свои фотки, на которых ему двадцать лет. Бог мой! Какой интересный парень это был! Чёрная густая шевелюра, бронзовая от загара кожа, спортивное телосложение, красивое мужское лицо, завораживающие карие глаза. Как сейчас помню цветной летний снимок крупным планом, на котором красавчик Марко с любовью прижимает к себе большого пушистого щенка. Такая добрая фотография… В этого парня можно было влюбиться уже по фото!

Кроме того, в те годы он увлекался виндсёрфингом и плаванием, несколько сезонов подряд работал смотрителем и спасателем на частном пляже. А это значило, что у него были десятки летних романов и увлечений, не говоря уже о спонтанных пятиминутках в раздевалках и кладовках, а также ночных прогулках и посиделках с курортницами под звездным небом Адриатики. Это было начало восьмидесятых годов – Италия тогда была другой, женщины были другими, да что тут говорить, всё было по-другому.

Ну, и что мы имеем сейчас? Наметившаяся лысина, седина на висках, очочки в тонкой металлической оправе, тоскливо-обречённое выражение лица с бороздками морщин, мышление неудачника. Одинокий стареющий дядька. Бухгалтер, бля.

Когда я по утрам уезжал на работу, он ещё спал. Я приезжал на обед, мы ели, и затем я доводил его до метро, где сажал на определённую ветку, предварительно расписав на листке бумаги подробную схему проезда, чтобы он прокатился и посмотрел какую-нибудь достопримечательность. Вечером мы встречались в центре, ехали ужинать в ресторан, а затем я отвозил его на сеанс секстерапии в очередные апартаменты.

Иногда вечером мы никуда не шли, а готовили у меня на кухне пасту, колдовали над соусом и вели разговоры о жизни. Услышать от Марко что-либо позитивное было сложно. То он жаловался на повышение налога для госслужащих, то ругал правительство Берлускони, то негативно высказывался о росте цен на «коммуналку»… В общем, из его уст всё звучало довольно мрачно и пессимистично. Я слушал его брюзжания, нарезая зелень для салата, и понимал, что, скорей всего, это наша последняя встреча. «Больше не буду впускать в свою жизнь людей из прошлого, пускай сидят там тихонько на своих архивных полочках. Я уже слишком далеко ушёл».