Читать книгу На пороге - Дмитрий Тагунов - Страница 6

Всё смешалось и перемешалось. Как в том бородатом анекдоте – и кружит, и кружит, и кружит…

– Кто-то из вас не верит мне? А я вам говорю: будет так! И обещаю, что приложу все усилия для этого! – Ложкин жестикулировал, приняв надменно-пафосную позу. – Ещё увидите, Земля будет очищена от инопланетной нечисти!..

Толпа вокруг шумела и ликовала, хотя учёный сам не понимал, что за чушь он несёт. Он имел право не слушать самого себя. Гораздо больше его донимала сама Земля. Огромное солнце, высокая гравитация и грязный, пыльный даже не смотря на все потуги очистительных заводов воздух. Стоило посадить лайнер в порту, как сразу же учёного окружило мельтешение рекламы. Реклама была повсюду: на стенах домов, на одежде прохожих, она летала в воздухе, маячила перед глазами, стелилась под ногами и оккупировала небо.

И радость спасения окончательно была загублена этой дикой толпой, что окружила Ложкина, едва он сошёл с трапа. На Марсе ничего подобного случиться не могло, там люди умели соблюдать вежливую дистанцию. А тут чуть рубашку не порвали на своём любимце!

Вернувшись мысленно к космическим событиям, Ложкин сделал вывод, что дарки вовсе не хотели уничтожать космолёт. Вернее, они доверились воле случая. Если бы всё получилось – ну, значит, хорошо. А не получилось, так и ладно! Лайты в космическом бою потеряли четыре корабля. Дарки – только три. Они разлетелись сразу, как только появился китайский флот. Из земных кораблей ни один не погиб, хотя все суда, стартовавшие с Марса, получили разной степени повреждения. Сейчас как раз было видно, как затягивается чёрная пробоина на теле лайнера – ремонтные системы работали чётко и без сбоев.

Всё на Земле казалось ненастоящим. Толстяки уплетали пирожки с синтетическим мясом и сидели в креслах из синтетического дерева. Половина населения использовала искусственные органы. Бездушные машины разрабатывали дизайны и рисовали картины. И даже биороботы дарков имели синтетическую ДНК! Правда, их генетические андройды хоть и копировали память носителя, но теряли эту самую память всего за неделю, за две. Один такой красавец как-то чуть было не перебил участников семьдесят второй международной конференции в Цюрихе лет восемь назад. Притом, что сам он не понимал, что делает, считая, что является человеком. Впрочем, эта технология дарков устарела, люди давно придумали множество мер безопасности против таких фокусов.

Пространная речь Ложкина внезапно прервалась, когда он увидел в толпе свою первую жену. Их брак не был долгим, но сказать, что этот роман оставил учёного равнодушным, определённо нельзя.

– Оля?..

– Спускайся, – хмуро потребовала Ольга. – Юрковский уже заждался.

«Подождёт!» – хотел ответить Ложкин… но вместо этого послушно слез с возвышения и поплёлся вслед за бывшей женой. Робот-носильщик ожил и двинулся следом. Люди вокруг расступались, удивлённые уходом оратора.

– Простите, друзья! Много работы! – отвечал Ложкин, пожимая кому-то руки и кивая незнакомым лицам. Его хлопали по плечам, что-то говорили дружелюбное и обнадёживающее, но учёный кивал не слушая.

У машины Ложкин обернулся и бросил взгляд на лайнер, словно хотел пожелать ему удачи. Открыв дверцу, учёный сел на переднее сиденье. Ольга уже устроилась за рулём, дожидаясь, пока носильщик закончит укладывать багаж.

Космопорт покидали так же молча. Оля вела машину сама, не доверившись автопилоту. Что ж, это её право. Если машины всё будут делать за людей, люди потеряют вкус к жизни. А от управления автомобилем нормальный человек получает больше удовольствия, чем от просмотра телевиденья или бездумного поглощения пищи.

Кстати о телевидении. Половина бесплатных каналов, транслируемых по Сети, показывала порно, прерываемое – Ложкин усмехнулся – роликами рекламы. Многообразие эфира захламило кибермозг мгновенно, и выходить в Сеть на Земле резко расхотелось. Впрочем, один канал показывал недавнюю потасовку в космосе. Демонстрировались кадры посадки лайнера, дымящегося, отпугивающего чёрными провалами пробоин, переливающегося лазурным сиянием в создаваемом вокруг корпуса обтекаемом пространстве.

Обтекаемое пространство – одно из величайших изобретений Ложкина. Оно защищало от метеоров, от перегревания в верхних слоях атмосферы и даже от оружия дарков. Правда, не всякого оружия. Дарки на однообразие вооружения не жаловались. Сами дарки, кстати, использовали нечто другое, позволяющее им летать в атмосферах на любых скоростях и не испытывать при этом неудобств, связанных с трением о воздух. Что именно – неизвестно. Но, как бы то ни было, это уже не являлось их преимуществом.

– Ты плохо выглядишь. – Ольга решила начать разговор первой.

– Большое спасибо, Оленька.

– Не паясничай. – Она нахмурилась. – Посмотри на себя. На кого ты похож? Неужели не стыдно в таком виде выступать перед людьми?! Что о тебе подумают?..

– Ой-ой, перестань. – Учёный растянул двумя пальцами зеркало заднего вида и всмотрелся в свою физиономию. Впалые покрасневшие глаза, чёрная щетина, бледная кожа. Волосы встопорщены. – Да вроде ничего так…

Он разжал пальцы, и зеркало вернуло себе первоначальную форму.

– А чем от тебя пахнет? – продолжала женщина, по-прежнему не глядя на бывшего мужа. Ложкин некоторое время молчал, оценивая её атаку, и наконец, произнёс:

– Метко. Беспощадно метко. Прямо в цель. Молодец, Оля, никогда в тебе не сомневался.

Теперь уже молчала она. Несомненно, Ложкин был задет за живое. Он начинал сердиться, хотя ещё недавно ему казалось, что такое невозможно. Старые забытые обиды напомнили о себе спустя два десятилетия.

– Ты права, конечно. Ничего, у меня будет время привести себя в порядок. А что насчёт тебя? Я давно тебя не видел. Ты сейчас одна?

– Нет, а что? – Она не поняла его намерений, и он продолжил допрос.

– О, так у тебя появился друг? И как же его зовут, если не секрет?

– Леонид. – Ольга не хотела отвечать, но она сама начала этот разговор. А Ложкин уже не сдерживал себя.

– Леонид, – повторил он. – «Сын льва» по-гречески. И что, он так хорош собой? Погоди-погоди, дай угадаю! Зная твои вкусы, я могу смело предположить, что он высокий, не ниже двух двадцати. Чуть моложе тебя. М-м, наверняка брюнет, волосы, наверное, длинные, стянутые в хвост. Мускулистый, стройный. Внимательный. Даже, наверное, покладистый, но голос повышать умеет. Что ещё?.. Ах да, самое главное…

– Прекрати! – Её голос дрожал, пальцы судорожно сжались на руле. – Сколько же в тебе злобы. Совсем не изменился. Эгоист. Ненавижу!..

Внезапно Ложкину стало её жалко. Он видел, что она вот-вот заплачет, и виной тому является он сам. А ведь он угадал! Интуиция – вот чем учёный всегда гордился. Он мог не видеть чего-то, но знать, как это нечто устроено, понимать самую суть. И все догадки – всегда! – попадают в цель. Странный дар, который можно использовать как во благо, так и для сведения счётов.

Ольга включила-таки автопилот и отвернулась к окну. Её плечи вздрогнули. Ложкин вдруг почувствовал острое чувство стыда. Дурак! Идиот! – корил он себя. Я не должен был лезть в её жизнь! Да, она обидела меня, и что с того? Я должен быть выше этого. Должен быть лучше. Должен…

– Оля, прости. Я опять свалял дурака, прости меня.

Она не отвечала, и на душе Фёдора стало совсем холодно и неприятно. Какое-то время они ехали молча, не глядя друг на друга. Ольга вытерла глаза салфеткой и постепенно успокоилась. Она вновь стала прежней – собранной, серьёзной, деловой. Ложкин даже залюбовался ею. О, да, она по-прежнему прекрасна. Высокая: ровно двести сантиметров рост – идеальный рост для женщины, по мнению Фёдора. Светлые волосы мягко спадали ниже плеч. Смуглая кожа, грациозная неторопливость, внимательный взгляд. Прямой носик, тонкие линии бровей, нижняя губа чуть более пухлая, чем верхняя.

И при этом чужая, недостижимо чужая! Что связывало этих двух людей, кроме воспоминаний?

– Поговорим о делах? – спросил Ложкин. Он тоже смог унять свои чувства, и теперь настраивал себя на непринуждённый лад. – Кроме шуток. Что там у Юрковского? Что он готовит? Ты, как я понимаю, в команде и должна быть в курсе дел. А кто ещё с нами?

После недолгой паузы она ответила:

– Серж.

– Как? Морж? – Перехватив её гневный взгляд, Ложкин поспешно сказал: – Ладно, всё, больше не буду. Так что за Серж такой? Откуда взялся и высокого ли полёта птица?

– Сергей Мамонтов. Очень способный молодой человек, амбициозный, умный. Он тебе понравится.

– Думаешь? – Ложкин прищурился, задумавшись о своих предчувствиях, и добавил: – Посмотрим.