Читать книгу Пальто и собака (сборник) - Дмитрий Воденников - Страница 16
Стихи обо всём
Стихи о ёлке
ОглавлениеПроснуться в 147 лет, прочитать смс:
«здравствуй, мой обжигающий мальчик»,
изумиться, переспросить: – Почему обжигающий? –
получить очевидный ответ: «потому что ты меня обжигаешь»,
и даже не удивиться, что тебя называют на «ты».
– Господи, сколько вас было,
и хоть бы одна собака
сделала отчисленье в мой пенсионный фонд.
Этим летом мне все говорили: объявляй войну, собирай своё войско! –
ну вот я и собрал: три с половиной калеки.
…Но так уж случилось, что днём
мы с Чуней купили ёлку,
самую зимнюю ёлку, срубленную навеки.
Тут-то все стали её наряжать: и Саша повесил шарик, и Сеня повесил шарик,
а я взял серебристый Урал (я думал, что это река) и тоже повесил
как будто змею из стали, так – чтоб шары засияли,
и чтоб огоньки вокзалов засверкали на ветках этих.
– Вот это будет праздник! – я думал. Но чтоб по-хорошему,
то лучше бы – с вечным снегом, с сугробами над головой…
И не беда, что я Чуне
намазал вонючей мазью
её паршивые уши
и пахнет она – калошей
(да, именно: обыкновенной – советской старой калошей), –
Но эти четыре года – мы были втроём с тобой.
…Я просыпаюсь утром в постели, отяжелевший,
всё ужасно болит:
шея, спина, руки.
– Какого хрена, – спрашиваю, – мучить меня любовью,
когда мне надо о пенсии –
думать.
(Желательно персональной).
– До свиданья, – кричат на площадке друг на друга соседские дети.
До свиданья, – я отвечаю.
И действительно «до свиданья».
Потому что с утренней ёлкой, с самой лучшей ёлкой на свете
не бывает на самом деле ни прощания, ни разлуки.
Ну, а в сумерках (хоть я, конечно, знаю, что в сумерках спать нельзя)
я забираю с собой на кровать собаку
и тебя к себе забираю:
два тепла, шебуршащихся рядом,
шумно думающих тепла
(достаточно туповатых, надо сказать, тепла)
это слишком смешно для счастья – и я, вздрагивая, засыпаю.
…Посмотри, сколько разной чуши, ерунды золотой и нарядной,
висит на убитой ёлке: облепиха, Урал, Алтай,
и Россия висит на ветке, и синий шар Амстердама,
и дворник скребёт лопатой, и яблоко – Индокитай.
Хорошо, что ещё на свете
остаётся – так ёлок много
(да и если немного осталось): одиноких, двойных, тройных.
Как сказал Сашин тесть перед смертью: – Дайте ложечку Нового Года
(вот именно так и сказал «дайте ло-жеч-ку нового года»)
приложился к шипучей ложке, удостоверился – и затих.
По-моему, замечательно. – По-моему, всё – замечательно,
и то, что умрём, – замечательно, и то, что живём, – хорошо.
…на ёлке висит и качается ушастое ваше сиятельство,
щенячее наше сиятельство, доказанное рождество.
