Читать книгу На крутом переломе. Фрагменты памяти. Том III - Дмитрий Зорин - Страница 3

О наличии в СССР к середине 80-х годов глубокого экономического кризиса свидетельствуют следующие официальные данные:

– темпы роста в промышленности к началу 80-х годов по сравнению с концом 60-х годов упали с 8,4% до 3,5% или почти в 2,5 раза;

– производительность труда снизилась соответственно с 6,3% до 3% или в 2.1 раза;

Анализ потребительского рынка и финансовой сферы также свидетельствует о наличии близкой к кризису ситуации. Аналитики по-разному оценивали причины кризисного состояния экономики. Кто-то видел причину в понижении мировых цен на нефть, другие видели причину «в самой системе советской плановой экономики, обременённой большим удельным весом военных затрат в бюджете, и оторванности от практики рыночных отношений». Социальная и культурная сферы финансировались по известному остаточному принципу, что привело к снижению реальных доходов на душу населения к началу 80-х годов по сравнению с 1970 годом в 2,8 раза. Это не могло не вызывать недовольства населения. Наиболее здравомыслящие представители во власти осознавали неизбежность реформирования действующей экономической системы.

В одряхлевшем Политбюро появились энергичные молодые люди, на которых в своё время обратил внимание Ю. В. Андропов. Один из них, М. С. Горбачев, в марте 1985 года стал Генеральным секретарем ЦК КПСС. Совет Министров СССР возглавил Н. И. Рыжков. М. С. Горбачев, сплотив вокруг себя радикально настроенное крыло в партийной элите и заручившись их поддержкой, выступил с инициативой «обновления социализма». Суть «обновления общества» его инициатор М. С. Горбачев видел в соединении социализма и демократии, в установлении «лучшего социализма». «В состав Политбюро ЦК партии были включены новые члены – лица, разделявшие идеи Генерального секретаря (Е. К. Лигачев, В. М. Чебриков, Э. А. Шеварднадзе). В числе секретарей ЦК находились Б. Н. Ельцин и А. Н. Яковлев.

Начало новому курсу было положено на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС. На Пленуме шла речь о необходимости качественного преобразования общества, о неотложности глубоких перемен во всех сферах его жизни. Были намечены направления развития народного хозяйства и социальной сферы. Апрельский Пленум ЦК КПСС (23 апреля 1985 г.) обозначил курс на перемены, он создал

«партийно-легитимную базу осуществления перемен, а главное – создал возможность для альтернативных решений, для творчества» [7, т.1, стр. 380].

Годы застоя были отмечены кризисными явлениями в экономике, декларируемая приверженность плановой экстенсивной экономике как научно-обоснованной и прогрессивной, на практике привела страну к тяжелейшему экономическому кризису. Начавшейся в Советском Союзе перестройкой в экономике, предусматривался переход к смешанной системе хозяйствования, где впервые за десятилетия советской системы закладывались в программу экономических преобразований принципы рыночных отношений. Уже 1986 году более 50-ти министерств и ведомств, а также большое число предприятий, объединений и организаций получили самостоятельный выход на внешний рынок. В стране появились первые совместные с инопартнёрами предприятия.

Инициаторы экономических преобразований одним из главных их итогов видели ускорение социально-экономического развития страны на базе развития научно-технического прогресса. Намечалось осуществление децентрализации управления народным хозяйством. В промышленности предполагалось максимальное расширение прав предприятий, внедрение хозрасчета, укрепление порядка и дисциплины на производстве. Идеологи перестройки утверждали, что «… В реформировании экономики они видели решение важнейших социальных вопросов, и, прежде всего жилищный и продовольственный».

Политика гласности, проводимая в обществе, снятие цензуры и разрешения частных изданий (журналов, газет, книг, телевизионных и аудио программ), не могло не повлиять на повышение социальной активности широкий слоёв населения. Освежающий ветер свободы побуждал народ, всё активнее поддерживать проводимый КПСС и исполнительной властью курс «перестройки». По всей стране проходили организованные митинги, где широко обсуждались пред-принимаемые партией и правительством меры. На страницах СМИ развернулась дискуссия о выборе пути осуществления общественных и политических реформ. М. С. Горбачев лично участвовал в организуемых тогда многочисленных встречах с так называемыми тогда «партийно-хозяйственными активами» административных территорий СССР, объяснял сущность стратегии «перестройки». К сожалению, дальнейшее развитие событий, не подтверждает наличия в то время у первых реформаторов выверенной стратегии и тактики в практическом осуществлении планируемых новаций.

Первые годы перестройки были отмечены «развертыванием борьбы с нарушениями производственной дисциплины и коррупцией. За взяточничество и хищения были наказаны ряд бывших государственных деятелей. Демократизации общественно-политической жизни способствовало введение альтернативных выборов партийных секретарей в партийных организациях».

С 25 февраля 1986 года по 6 марта проходил XXVII съезд КПСС, с результатами работы которого народ уже по сложившейся традиции ждал провозглашения значительных перемен в жизни страны, направленных на «дальнейшее повышение благосостояния населения страны и укрепление её могущества». Съезд поддержал избранный руководством страны курс на преобразования в экономике, на обновление форм и методов работы общественно-политических структур. Как и прежде, «основной политической задачей ставилась задача совершенствования социалистического общества». Наиболее показательным, отражающим настроение поддерживающих перестройку группы представителей высшей партийной номенклатуры, стало выступление на съезде человека, «который через два года на волне «демократического радикализма» станет во главе Российского государства. Этим человеком был Б. Н. Ельцин, вот начало его речи: «На одном из съездов партии, где были откровенные доклады и острые обсуждения, а затем делегаты выразили поддержку единства, Владимир Ильич Ленин наперекор скептикам с воодушевлением воскликнул: «Вот это я понимаю! Это жизнь!» Много лет минуло с тех пор. И с удовлетворением можно отметить: на нашем съезде снова атмосфера того большевистского духа, ленинского оптимизма, призыва к борьбе со старым, отжившим во имя нового. (Аплодисменты.) Апрельский Пленум ЦК КПСС, подготовка к XXVII съезду, его работа идут как бы по ленинским конспектам, с опорой на лучшие традиции партии».

Всего через пять лет этот человек станет символом российской демократии и вопреки всем «лучшим традициям партии», но «с большевистским духом» будет низвергать КПСС, и разваливать СССР. К сожалению ставшая тогда крылатой фраза нового советского лидера М. С. Горбачёва «Процесс пошёл, за работу товарищи», не имела продуманной научной перспективы.

Современный историк В. В. Серёгин так оценивает работу съезда:

«Векселя, выданные съездом советскому народу, были обширны. Особенно громко звучали обещания удвоить к 2000 году экономический потенциал СССР, в 2,5 раза повысить за тот же срок производительность труда и обеспечить каждой советской семье отдельную квартиру. И хотя съезд подверг критике подобные обещания за утопизм и переписал прежнюю, хрущёвскую Программу КПСС, его собственные решения, как и новая редакция программы, были выдержаны в том же духе» [5,стр. 311—312].

Принятая съездом третья программа КПСС была подстать докладу. Она была названа программой: «… планомерного и всестороннего совершенствования социализма, дальнейшего продвижения советского общества к коммунизму на основе ускорения социально-экономического развития страны. Это программа за мир и социальный прогресс»

Как пишет Яковлев «умопомрачение продолжалось».

Планам перестройки и кадровой политики партии был посвящён Пленум ЦК КПСС, состоявшийся 27—28 января 1987 года на котором Горбачёвым выдвигалась новая идеологическая конструкция. С. М. Пинаев – современный российский политолог, специалист в области политических процессов в СССР и РФ в 80-х-90-х гг., раскрывая содержание этой конструкции, писал:

«которая внешне обнаруживала сходство с моделью „социализма с человеческим лицом“, выдвигавшейся некогда в Чехословакии, но ни когда не испытанной на практике. Политический выбор Горбачёва в 1987 года имел ключевое значение для последующего развития советской истории» [5, стр. 312].

К этому времени понятие «ускорение» уже не употреблялось. Наравне с терминами «перестройка» и «гласность» появились такие, как «демократизация», «командно-административная система», «механизм торможения» и много чего другого.

25—26 июня 1987 г. состоялся Пленума ЦК КПСС, посвящённый коренной перестройке уравления экономикой.

«Поменялась и исходная идея реформаторского курса: если раньше предполагалось, что советский социализм в основе своей „здоров“… то теперь у системы были обнаружены серьёзные внутренние пороки, которые нужно было устранить, направив одновременно усилия на создание новой – демократической – модели социализма» [5, стр. 312—313].

Появление в 1987 году на страницах газет и журналов сочинений, которые несла в себе критику идеологии марксизма и социализма и того, как она большевиками на практике осуществлялась, явилось подтверждением значимости проводимой политики гласности для оздоровления общества. Академик А. Н. Яковлев в своей книге писал «Только публикация повести М. А. Булгакова „Собачье сердце“ вызвала разочарование у значительной части людей, прочитавших её в ценностях, которые им с детства внушала идеологическая машина, сконструированная и управляемая большевиками». Следствием политики гласности стало возможным проведение ряда массовых выступлений, преимущественно в прибалтийских республиках, против насильственного присоединения к СССР некоторых государств в прошлом. Основанием для таких действий в Прибалтике был заключённый между СССР и фашистской Германией так называемый «пакт Молотова-Риббентропа». Всё, что ранее проявлялось эпизодически негативного в отношениях коренного населения прибалтов к русским, стало воплощаться в мощное движение за независимость.

1987 год был знаменателен принятием программы реформирования экономики. Её целью был переход от административных методов к экономическим формам управления производством. Но, к сожалению существа административно-командной системы, реформа не коснулась. Принимаемые законодательные нормы были направлены в основном на совершенствование действующих методов управления экономикой. Подверглась реорганизации структура Совмина СССР. Ряд министерств и ведомств были упразднены. Предприятия получили большую самостоятельность. Однако все принимаемые меры не выводили экономику из системного кризиса. Плановые задания в области народного хозяйства, как и прежде по большинству показателей не выполнялись, а в продовольственной сфере и в производстве товаров народного потребления обстановка ухудшилась. Понятие дефицит стало всеобъемлющим. В обиходе появилось понятие бюджетный дефицит.

Привлекло внимание широкой общественности выступление на октябрьском 1987 года Пленуме ЦК КПСС Б. Н. Ельцина, который в свойственной ему манере подверг резкой критике работу центрального руководства партии. Особенно досталось Е. К. Лигачёву. Это был первый публичный скандал в высших партийных кругах. Надо сказать, что тогда Ельцину его выступление ожидаемых дивидендов не принесло. Под дивидендами предполагаются политические амбиции Бориса Николаевича, что всегда было его отличительной чертой. Результатом стала опала, устранение из состава Политбюро, отставка с поста первого секретаря московского горкома партии. Фраза, как-то произнесённая Лигачёвым в адрес Ельцина «Борис ты не прав», стала народным афоризмом в общении. В последствие эти события придадут образу Ельцина ореол борца за идеалы перестройки и истинного демократа, но едва ли тогда он просчитывал это.

Результатом проводимой в рамках перестройки внешней политики стало подписание 8 декабря 1987 года договора с США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Одни исследователи считают это достижением проводимой тогда под руководством Горбачёва внешней политики, другие

«сходятся во мнении, что Рейган в вопросе о вооружениях тактически переиграл Горбачёва» [5, стр. 313].

Одним из проявлений перестройки стало решение Пленума Верховного суда СССР от 4 февраля 1988 года об отмене приговоров по ряду политических процессов 1938 года. Этим было положено начало реабилитации незаконно репрессированных в сталинский период. Это было первым практическим проявлением деятельности созданной при Политбюро ЦК КПСС по решению XXVII съезда КПСС комиссия во главе с А. Н. Яковлевым с целью дополнительного изучения документов репрессированных в 30-е – начале 50-х годов граждан. Многие из бывших политических заключённых были реабилитированы, а выжившим даже были установлены специальные льготы. В числе реабилитированных находились Н. И. Бухарин и А. И. Рыков, группа профессоров-экономистов (А. В. Чаянов и др.).

Особое значение инициаторы перестройки придавали XIX Всесоюзной партийной конференции, состоявшейся 28 июня – 1 июля 1988 года. Её ждали все и члены партии и общественность страны, и связано это был, прежде всего, с проведением политики гласности. Гласность всколыхнула наиболее активную часть общества, различного рода инициативы стали предметом обсуждения множества невесть откуда появившихся неформальных объединений граждан в поддержку Перестройки. Открыто говорили о необходимости перехода в политике к многопартийной системе, о переводе экономики на рыночные отношения. Опубликование «Тезисов ЦК КПСС» к XIX Всесоюзной партийной конференции активизировало эти обсуждения, которые нередко превращались в острые дискуссии не только в общественных объединениях и стихийных митингах, но и на партийных собраниях и конференциях. Общество ждало от конференции чётких решений определяющих конкретные этапы осуществления намеченных реформ на пути государственного переустройства и развития общества. На это рассчитывали верха, этого ждало общество.

Что же получилось? Из воспоминаний А. Н. Яковлева: «Если и были в истории Перестройки события, роковые и для неё самой, и для Михаила Сергеевича, то одно из них – XIX Всесоюзная партийная конференция, … Скажу сразу: итоги конференции разочаровали всех – и правых, и левых, и центристов. И это несмотря на достаточно содержательную дискуссию и прогрессивные для того времени резолюции». Как председатель комиссии, избранной конференцией по выработке резолюции «О гласности», он уделяет ей особое внимание. Далее он пишет:

«именно гласность, как политика позволяет понять „прошлое и настоящее“, что гласность – это форма „всенародного контроля над деятельностью всех социальных институтов, органов власти и управления“, наконец, что гласность отражает „открытость политической системы общества“. Практически Резолюция о гласности – наиболее прогрессивный и демократический документ тех времён. А может быть, и единственный, перевернувший общественное сознание» [7, т. 1, стр. 468—469].

Далеко идущие последствия, на мой взгляд, имело выступление на конференции писателя Распутина. Сегодня читатель имеет возможность часто видеть на экранах телевизора этого политического художника – проповедника российского национализма. Именно трибуну партконференции он избрал для первой открытой пропаганды взглядов российских нацистов, видимо рассчитывая на лидерство в этом ещё только зарождающемся движении. Наиболее верную оценку этому выступлению даёт в своей книге А. Н. Яковлев.

«Достаточно резко он критиковал национализм на уровне республик, но не трогал великодержавный шовинизм. Вывод сделал для того времени довольно неожиданный. Он бросил в зал риторический вопрос: а если Россия выйдет из состава СССР? Так потом и произошло. Одни зашумели, другие зааплодировали. Губительный русский национализм упорно продолжал свою линию на раскол страны. Сегодня национализм разделся до наготы, срастается с фашизмом. Теперь он называет себя патриотизмом, замешанным на национал большевизме, то есть, нацизме» [7, т. 1, стр. 470].

В народе говорят «время лечит» вот и известный писатель несколько изменился на политических телевизионных публичных «тусовках», которых сегодня на телевидении огромное множество. Их ещё называют «шоу». Там он старается быть более респектабельным маститым политическим оракулом, но нередко срывается и «старые дрожжи» берут своё, и похмельный сидром кружит голову.

Впервые открыто на страницах популярного в стране журнала «Огонёк» была опубликована статья о коррупции во власти, и конкретно в ЦК КПСС.

«Главный редактор журнала Виталий Коротич усилиями высшей партийной номенклатуры был вытащен на трибуну конференции и подвергнут публичной обструкции, но, несмотря на оказываемое давление, он на глазах у всех передал Горбачёву имеющиеся у него документы… Это был эффектный ход – всех разбирало любопытство, что там, в этих бумагах. Уж, не о них ли, родимых?» [7, т. 1, стр. 471]

Начало 1989 года было ознаменовано завершением вывода советских войск из Афганистана. Закончилась десятилетняя война, унесшая более 13 тысяч жизней советских военнослужащих – солдат и офицеров. Эта война принесла неисчислимые бедствия и афганскому народу. Принятие решения о выводе советских войск безусловная заслуга реформаторов первой волны во главе с Горбачёвым.

Выборы в высший орган власти на новых избирательных принципах состоялись весной 1989 года. Впервые со времени выборов Учредительного собрания 1917 года народ получил право, избирать своих представителей в высший государственный орган из нескольких кандидатов. В состав депутатского корпуса вошли многие сторонники продолжения радикальных преобразований, в их числе – Б. Н. Ельцин, Г. X. Попов, А. Д. Сахаров, А. А. Собчак, Ю. Н. Афанасьев, Ю. Д. Черниченко и многие другие. I Съезд народных депутатов (1989г.) сформировал Верховный Совет СССР. Его председателем был избран М. С. Горбачев.

Надо отметить, что в 1989 году в стране заметно обострилась внутриполитическая ситуация. Это вызвало обострение националистических отношений в Союзных республиках, которые подогревались не продуманными действиями центральной власти. Так организованный грузинскими националистами многодневный митинг у Дома правительства в Тбилиси, проходивший под лозунгом национальной независимости, был жестоко подавлен войсками Закавказского военного округа. В результате погибли мирные жители, чем воспользовались сторонники отделения Грузии от СССР.

В конце мая – начале июня состоялся I Съезд народных депутатов, ставший предвестником распада СССР. Результатом Съезда явилось появление новых политических фигур на политической арене.

«Съезд завершился разделением сторонников перестройки на умеренных во главе с Горбачёвым и радикалов, объединившихся в Межрегиональную депутатскую группу,… Ведущую роль среди них играли А. Сахаров и Б. Ельцин. Горбачёв перестал быть единоличным лидером реформаторского процесса» [5, стр. 316].

К этому времени в стране начали формироваться различного рода политические и общественные объединения, правда создание большинства из них происходило под контролем партии и КГБ. Примером может служить

«ЛДПР В. В. Жириновского» [5, стр.315].

Реформирование политической системы не вписывалась в основной закон страны – Конституцию, поэтому необходимо было вносить в неё изменения. Для этого в стране был создан новый орган власти – Съезд народных депутатов.

Годы перестройки стали временем позитивных перемен во внешней политике СССР. Стало очевидным, что без учёта интересов других народов обеспечить безопасность своей страны проблематично. Этот принцип стал основополагающим нового курса, проводимого властью на международной арене.

«Заявление СССР о том, что „ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических, каких бы то ни было целей“ имело первостепенное, принципиальное значение. Этим СССР давал понять, что ядерная война со стороны Советского Союза миру не угрожает. При этом отрицалась идеологическая мотивация конфликтов, чего в первую очередь и боялся весь окружающий мир, потому что именно идеологические мотивы никакому прогнозированию не поддаются и зависят, в основном, от субъективных склонностей и взглядов высших руководителей». [7, т.1, стр.].

Перестроечные процессы в СССР вызвали необходимость перемен в отношениях с государствами Восточной Европы, которые находились в то время под воздействием разразившегося в них кризиса, как в экономики, так и в политике. Всё это было на руку оппозиции, усиливавшей конфронтацию с правительствами этих стран.

«С первых дней пребывания у власти М. С. Горбачев заявил об отказе СССР от вмешательства в дела союзников по ОВД. На встречах с руководителями этих стран он разъяснял причины, сущность и пути проводимой в Советском Союзе „перестройки“. Делались попытки изменить формы экономического сотрудничества с государствами ОВД, акцентируя главное внимание на прямых контактах между предприятиями» [7, т. 1, стр.].

Надо отметить, что происходящее в СССР неоднозначно воспринималось общественностью и властью стран ОВД. Одни к этому на первых порах относились позитивно, другие, например ГДР и Румыния настороженно, если не более радикально.

Всё вышеприведённое позволяет утверждать, что именно перестройка вызвала необходимость в общем пересмотре всей внешней политики проводимой ранее СССР.

«Изменения внутриполитической ситуации в стране и в отношениях с социалистическими странами выдвигали на повестку дня требования о реформе внешнеполитической концепции в целом. Были выработаны новые подходы, новая стратегия поведения СССР на международной арене, поставлены новые задачи, решение которых должно было вывести страны социалистического содружества и Советский Союз из создавшегося кризисного положения» [7, т. 1, стр.].

К концу 80-х годов наметилось замедление перестроечных процессов. В книге не ставилась задача исследования причин этого явления, но одно было очевидно – на верхнем уровне партийной власти эти процессы воспринимались неоднозначно. Как утверждает один из партийных лидеров:

«Да, состав руководителей Реформации был разношёрстным, разноликим и разноголосым. Единомыслия по коренным вопросам реформ быть просто не могло. Его и не было» [7, т.1, стр. 468].

На пленуме ЦК КПСС, состоявшемся 5—7 февраля 1990 года, проявились первые признаки намечающегося раскола в верхнем эшелоне партии,

«линии раскола, искры будущих стычек, циничных схваток за власть, которые начисто заслонили интересы дела, заботу о будущем страны, конкретные проблемы, стоящие перед государством в сложный переходный период» [7, т.1, стр.471].

На пленуме с докладом, который стал основой доклада XXVIII съезда партии, выступил Горбачёв. В докладе была предложена Платформа партии под названием «К гуманному, демократическому социализму». Одной из отличительных черт Платформы было проявление намерения сторонников перестройки очиститься «от всего, что связывало партию с авторитарно-бюрократической системой». Подробное, почти стенографическое изложение схватки представителей различных группировок, сформировавшихся в перестроечный период в партийной номенклатуре, сделал в своей книге «ОМУТ ПАМЯТИ ОТ СТОЛЫПИНА ДО ПУТИНА» А. Н. Яковлев, непосредственный свидетель и участник этих событий. Я советую читателю, если он хочет получить правдивую информацию о происходящей в то время дикой вакханалии в партийной номенклатуре, познакомиться с этим материалом. Во всяком случаи, я после этого на многое стал смотреть другими глазами.

Летом 1990 года состоялся последний XXVIII съезд КПСС,

«предсмертный съезд агонизирующей партии» [7, т.1, стр.462],

правда, тогда этого ещё ни кто предположить не мог. Много разного ожидалось от этого съезда, начиная от осуждения перестройки и до прорывных решений, определяющих выход страны из затянувшегося политического и экономического кризиса. Наверное, правы некоторые историки и политологи в том, что только по прошествии какого-то времени можно будет дать объективную оценку этому съезду, что реально он мог дать, а чего от него ждать было не реалистично. Мне ближе итоговая оценка съезда, данная в своей книге Яковлевым А. Н.:

«Съезд оказался не консервативным, как его часто называли, и не реакционным. Трудно назвать его лево демократичным или центристским, он не укладывается в привычные политические схемы, … Съезд вообще не решал, на мой взгляд, задачу политического выбора. Эта задача была гораздо шире…: пойдёт ли после съезда партия по пути догматизма – … или же она, наконец, укажет на дверь фанатизму, зашоренности любого толка и станет на путь здравого практического смысла, когда политика и её ориентиры определяются практическими действиями и результатами, а не их соответствием абстрактным схемам и формулам. И с этой точки зрения съезд можно назвать съездом неопределённостей, съездом исторической неуверенности» [7, т.1, стр.504].

Но неоспоримо и то, что последующее изменение редакции пресловутой 6-й статьи Конституции СССР в какой-то степени было следствием политических дискуссий последнего съезда КПСС. Монопольному всевластию этой партии был положен конец. Появилась возможность формирования многопартийной системы в организации общества и власти, что являлось фактором их демократизации. С этого началось движение к демократии, а, сколько на это потребуется времени, прогнозировать было трудно, так как этому предшествовало изменение общественного сознания. И всё же состояние власти и партии на описываемом этапе, завершением которого исторически стал XXVIII съезд КПСС, соответствовало следующему выводу:

«…, партия отодвинута от власти, а большевизм остался в силе, пронизывая все ветви власти – исполнительную, законодательную и судебную. Поэтому сложившаяся в России власть, хотя и называет себя демократией, ещё может стать повивальной бабкой какой-то формы диктатуры» [7, т.1, стр.507].

Это было не голословное умозаключение стороннего наблюдателя, а тревога, обоснованная жизненным опытом человека, прошедшего сложный путь от простого учителя до высших эшелонов власти, и познавшего её из нутрии. Наличие двоевластия не является изобретением советского периода истории развития нашего государства. Это состояние издавна присуще государственным образованиям мирового сообщества. Просто в СССР оно имело свои особенности.

«Два смерча, пожирая друг друга, бушевали в советской стране: партия коммунистов и партия чекистов. Была такая партия – чекистская, хотя каждый чекист формально был коммунистам. А с другой стороны, руководство большевистской спецслужбы последовательно и упорно добивались того, чтобы каждый коммунист был осведомителем» [7, т.1, стр.508].

Доступность к архивам позволила современным исследователям достаточно изучить это явление и сделать его достоянием широких слоев общественности, поэтому я кратко остановлюсь на наличии двоевластия в описываемом мною периоде. Выше уже отмечалось совместное участие КГБ и КПР с благословенного согласия КПСС в формировании карманных политических партий в период перестройки.

«Плодя, под наблюдением и при помощи КГБ, разного рода националистические и профашистские группировки, Российская компартия, тем не менее, оставалась партией верхушки коммунистической номенклатуры, заботилась больше всего о собственном благосостоянии и власти» [7, т.1, стр.536].

Начало 90-х годов отмечается переходом на талонную систему распределения продуктов питания и отдельных товаров народного потребления. Нынешнему поколению трудно даже представить это состояние жизни. Моему поколению, жившему в годы войны, памятны хлебные карточки и прочие талоны, позволяющие не умереть с голоду и обладать минимумом социальных возможностей, отличающих тебя от голого нищего. В кулуарах КГБ ярлык «враг народа» был заменён ярлыком – «агент влияния». Кому только не стремилась приклеить этот ярлык чекистская власть, но в итоге сама превратилась в очаг размножения «агентов влияния». Старая партийная номенклатура и новые её представители, которых волны перестройки вынесли на вершину водораздела, с которой начинался путь в новое завтра страны, по-разному воспринимали происходящее. Одни всячески противодействовали происходящим переменам в надежде вернуть утерянные позиции, другие рассчитывали тихо переждать бурю, рассчитывая на сохранение кормушки, которой они пользовались ранее, новоиспечённые демократы ждали «манны небесной» со стороны западной демократии, на трибунах звучали голоса монархистов, анархистов и разных прочих радикальных «истов». Всё это не создавало благоприятной обстановки для осуществления задуманной реформации. События 1991 и 1993 годов явились ярким подтверждением этому.

Приведённый краткий обзор происходящих событий на пороге одного из этапов жизни моего поколения, лишний раз свидетельствует о голословности пропагандистских утверждений, о незыблемости устоев большевистской идеологии, монолитном единстве высшего руководства КПСС.

Восприятие перестройки советской общественностью было неоднозначным, свидетельством этому будет материал, представляемый в этой книге. Хотя я и старался оценивать происходящие события с позиции восприятия их моим поколением, наверное, имеет место, и субъективное отношение ко всему происходящему чему я был свидетелем или в чём принимал участие. На неизведанном для первых реформаторов пути, названном ими Перестройкой, на мой может быть, и непросвещённый взгляд, невозможно было избежать ошибок и недочётов. Некоторые из них стали тяжёлым наследием нескольких поколений раны, от которых кровоточат ещё и сегодня. Мне очень хотелось, чтобы эта книга явилась частицей своеобразного отчёта и пожелания поколения передающего эстафету потомкам после прохождения им очередного этапа по дистанции своего жизненного пути. Этот этап оказался на рубеже веков. Я убеждён, что много желающих среди представителей моего и ближайших к нему поколений, выполнить свой гражданский долг перед потомками в виде передачи им нашего и наших предков опыта. Ведь в этом и заключается преемственность поколений, это и является плодородной почвой для роста и развития дальнейшей жизни после нас.

Известный современный исследователь из числа первых ближайших соратников Б. Н. Ельцина в своей книге пишет:

«… Нередко следствием советских и российских реформ становилась консервация как раз наиболее негативных тенденций общественной жизни: таких, как увеличение степени личной несвободы граждан (правление Ивана Грозного и Сталина как апофеоз насилия и несвободы) и победа аппаратной революции, номенклатурной бюрократии (при Брежневе), захват властных полномочий «оли-гархическими» и преступными сообществами (в период руководства страной Ельциным) и т. п.

Попытки преодолеть авторитарно-тоталитарную цикличность истории России приводили лидеров страны к необходимости системной реформы: «перестройке» Горбачева и «рамочной» экономической либерализации Ельцина. Системная реформа 1985—1991 годов заключала в себе солидный потенциал политических преобразований. Однако ее социальная база вновь оказалась слишком узкой для плавной трансформации государства и общества в гражданские институты.

И так было всегда. Модернизаций на Руси, начиная с Ивана III, случалось много, и неизменно средством для их осуществления было «совершенствование исполнительской вертикали», обновление персонального состава властной Пирамиды. Но всякий раз не хватало соответствующих каждому данному виду модернизации исполнителей и исполнительских рычагов.

Народ же никогда не был нужен для модернизации. Гражданское общество, когда оно проявлялось в ходе модернизации «перестроек», воспринималось, в лучшем случае, как помеха, в худшем – как враждебная сила.

Ельцинская команда, сохраняя в основном потенциал горбачевских политических реформ, взялась за дело ускорения и углубления экономических преобразований.

Но такие «генетические» особенности российских реформ, как зауженная социальная база, верхушечный, дискретный характер, передел собственности, – режим Ельцина дополнил, помимо прочего, обостренной социальной конфликтностью. Отсюда вывод: горбачевско-ельцинское реформаторское наследие твердо вписывается в качестве стратегической цели в круг тех сущностей, которые подлежат объемному и неформальному пересмотру со стороны новой российской власти. Показательно, прежде всего, само средство, предлагаемое верхами и, в частности, Путиным, уже в наши дни для воплощения в жизнь указанной цели, а именно: авторитарная «гармонизация» властно-общественных отношений в современной России.

То есть снова что-то провозглашается и якобы делается для народа, но опять, как всегда, без народа самого».

К середине 80-х годов представители высших эшелонов власти, ведущие учёные, видные общественно-политические деятели в отличие от большинства населения, убеждённого в могуществе СССР, сознавали тупиковую ситуацию, в которой оказалась страна. Ситуацию, при которой движение прежним курсом грозит неминуемым крахом, и чётко прописанного пути выхода из неё нет. Прибегнуть к мировому опыту, помимо всего по выражению А. Яковлева «мешали оковы большевизма, сбросить которые было не просто» [7, стр.].

У тех, не многих, кто решился на кардинальные меры, которые они провозгласили «Перестройкой», не было ни сил, ни необходимых знаний и практического опыта, ни возможностей. Как говорят в народе: «тыкались они как слепые котята из угла в угол», набивая себе шишки, а народу принося беды, в преодолении которых обретали знания и опыт, и видели оправдание своим действиям. Оправдают ли их потомки, не знает ни кто, ну а от обнищавшего населения и обездоленных поколений перестроечного периода, им при жизни, желаемого понимания, наверное, не дождаться. То, что некоторые из них это осознавали и осознают, я могу утверждать, потому, как кого-то я знал лично, с некоторыми какое-то время вместе работал, о других имею некоторое представление.

Сознавая необходимость реформирования всей действующей системы, пионеры перестройки понимали болезненность этого процесса, но рассчитывали на быстрое её обновление и дальнейшее позитивное развитие. Главным препятствием, которое могло помешать этому процессу, и главной движущей силой, без проявления которой проекты такого масштаба были неосуществимы, являлось общество во всём многообразии представляющих его людей. Основным в преодолении этого препятствия было изменение общественного сознания, формировавшегося целенаправленно на протяжении семидесяти лет.

«Реформация до предела обнажила губительность ленинско-сталинской системы, но оказалась в свою очередь, тяжелейшим процессом в общественном организме и сознании. Миллионы людей прожили всю свою жизнь в этой системе, учились, работали, воспитывали детей, страдали и радовались, они психологически не могут примириться с тем, что как бы напрасно прожили жизнь. Их можно и нужно понять» [7, стр. 15—16].

К сожалению, это понимание к некоторым лидерам перестройки пришло с запозданием, а к отдельным и до сих пор не пришло. Поэтому население огромной страны, в то время оказались на перепутье. Ни кто не знал, что будет завтра. Непродуманность возможных последствий осуществления назревших перестроечных процессов, в необходимости которых сегодня мало кто сомневается, тяжёлым бременем обрушилась на население, нарушила связь и преемственность поколений. Это способствовало нравственной деградации части общества на определённом историческом периоде, что естественно негативно отразилось на его нынешнем наследии. Эти утверждения сделаны в силу определённых обстоятельств позволивших мне, не со стороны наблюдать ход перестроечных процессов, приведших к ряду негативных последствий. В отличие от оголтелых ненавистников первых реформаторов, взявших на себя ответственность за реформацию страны и общества, я и многие мои сверстники вопреки бытующему сегодня обывательскому умозрению, считаем, что поступки и деяния Горбачёва начального периода его прихода к власти имеют огромное общественно-историческое значение. Едва ли когда-нибудь кому-либо будет дано, оспорить значение не только для одной страны, но и всего мирового сообщества этой исторической личности.

Мои современники помнят то время, когда любое выступление Горбачёва вызывало живой интерес у людей. Его слова вызывали у населения надежду на лучшие перемены в жизни народа, в жизни страны.

«Михаил Сергеевич – первый пост сталинский руководитель, который сам писал, умел диктовать, править, искать наиболее точные выражения, а главное – был способен альтернативно размышлять, без сожаления расставаться с устоявшимися догмами, равно как и с им же самим написанными текстами…. Все они (имеется в виду – предшествующие вожди) говорили чужие речи, Михаил Сергеевич – свои» [7, т. 2, стр.12—13].

А умение «играть в прятки в диалоге с оппонентами, особенно с политиками эта черта не раз помогала Михаилу Сергеевичу в политической жизни, особенно в международной. Он мог утопить в словах, грамотно их, складывая, любой вопрос, если возникала подобная необходимость. И делал это виртуозно. Но после беседы вспомнить было нечего, а это особенно ценится в международных переговорах…. Игра была его натурой. Будучи врождённым и талантливым артистом, он, как энергетический вампир, постоянно нуждался в отклике, похвале, поддержке, в сочувствии и понимании, что служило топливом для его самолюбия и тщеславия, равно как и для созидательных поступков» [7, т. 2, стр. 8].

Поэтому попытки некоторых его современников стремящихся упростить характеристику этой личности, и упрекать Горбачёва за склонность к оценкам себя, несправедливы. Великий Гёте писал: «что бы люди ни делали, они всё равно играют…».

В своём заявлении на заседании ООН в декабре 1988 года Горбачёв на весь мир обозначил изменения в проводимой СССР внутренней политике. Он заявил, что отныне в СССР общечеловеческие ценности приобретают приоритет над классовыми. Это означало наступление серьёзных изменений действующего режима в СССР.

Многие с уважением относились к М. С. Горбачёву, за его смелость, проявленную на начальном этапе Перестройки, за решимость с которой он отстаивал необходимость осуществления реформации всего государственного и общественного устройства в стране. Думаю, он сознавал меру ответственности себя, как первого лица государства, когда выдвигал лозунг перестройки. Исследование причин сбоев, приведших к торможению процесса перестройки, не было моей целью. Это сделают в своё время историки. Остаётся неоспоримым фактом то, что потери во времени связанные, наверное, с отсутствием чёткой стратегии и тактики в осуществлении перестройки привели к попытке реванша её противников. Может быть, несколько резкое высказывание Яковлева на этот счёт и актуально, когда он пишет, что

«… упорное обнюхивание Горбачёвым „социализма“, идею которого Сталин превратил в „тухлое яйцо“, серьёзно мешало формированию реформаторского мышления, продвижению его в массы, равно как и конкретным перестроечным делам. … Михаил Сергеевич, пишет он дальше, всё больше склонялся к мысли, что на него история возложила некоторую миссию внести поправки в теорию социализма. Он действительно верил в концепцию демократического социализма» [7, т. 2, стр. 14—15].

Но мне больше кажутся справедливыми следующие его слова:

«Всем нам недостало знаний, да и смелости, чтобы отважиться на честное признание последствий начавшихся общественных процессов. Мы были слишком осторожны в то время, чтобы сказать открыто самим себе и друг другу, что демократия, свобода слова, прекращение „холодной войны“ со всем миром и борьбы с собственным народом неизбежно приведут к краху сложившейся системы. … Подобная двойственность сознания не была какой-то продуманной игрой, а стала жизненной нормой, обусловленной спецификой того времени. Долгие десятилетия люди лицемерили не только в силу личного пристрастия к такому образу поведения, но и под гнётом том страха перед властью» [7, т.2, стр. 16].

Представителям поколений постперестроечного периода трудно понять состояние общества в наше время, но мы помним это и обязаны говорить правду потомкам, дабы они в своём опыте не допустили подобного состояния общества, когда поведением людей руководит страх перед властью.

Это сегодня мы осознаём, что нельзя было вести новое строительство на не высушенном болоте старых «социалистических иллюзий». А двадцать лет назад, откуда в СССР могли появиться «подлинные реформаторы» наперёд знающие, что и как надо делать, всё умеющие профессионалы. Как бы там не было, но в отличие от многих государств мира перестроечные процессы в СССР происходили бескровно и это огромная заслуга команды осуществляющей перестройку. Команды «подвижников серебряных лет перестройки», работающей под руководством Михаила. Горбачёва, в которую входили: – Леонид Абалкин, Абел Аганбегян, Георгий Арбатов, Наил Беккенин, Валерий Болдин, Евгений Велихов, Аркадий Вольский, Андрей Грачёв, Валентин Зорин, Виталий Игнатенко, Анатолий Ковалёв, Виталий Коротич, Николай Косолапов, Валерий Кузнецов, Иван Лаптев, Вадим Медведев, Леон Оников, Николай Петраков, Геннадий Писаревский, Гавриил Попов, Александр Потапов, Евгений Примаков, Владислав Старков, Анатолий Собчак, Георгий Смирнов, Александр Тихонов, Валентин Фалин, Станислав Шаталин, Георгий Шахназаров, Николай Шишлин, Анатолий Черняев, Александр Яковлев Егор Яковлев, и многие другие. Эти люди не побоюсь этих слов – делали историю.

Недаром современный историк В. В. Согрин писал:

«Масштабные исторические личности не могут быть объективно оценены, если пользоваться только одним из двух знаков – плюс или минус. Реальная историческая роль Горбачёва сложна и противоречива, а его полный политический портрет – это портрет из многих парадоксов» [5, стр.310].

Мне довелось однажды встретиться с М. С. Горбачёвым в 2001 году на пресс-конференции по поводу создания «Объединённой социал-демократической партии России», в состав делегации одного из учредителей этого объединения – «Российской партии социальной демократии» я входил. Это наблюдение за ним в процессе конференции склонили меня к мнению, согласиться с выводом Согрина о парадоксальности этой личности. Я обратил внимание на один, наверное, незаметный для взгляда большинства присутствующих, эпизод противоречивого общения двух ярких политических фигур перестроечного периода в нашей истории – М. С. Горбачёва и А. Н. Яковлева. Они, как руководители двух политических партий – учредителей нового левоцентристского объединения, сидели рядом за столом перед журналистами и выражали своё видение новой политической структуры и цели, которые она призвана, будет реализовывать на практике. У них видимо возникли противоречия, по каким-то элементам программных установок нового образования и я заметил, как А. Н. Яковлев, как мне показалось, в достаточно резкой форме тихо что-то выговаривает своему оппоненту. Вид бывшего генсека при этом кроме сочувствия, других эмоций вызвать у меня не мог. Этот эпизод явился для меня дополнительным подтверждением знаковой роли А. Н. Яковлева в осознании партийной элитой КПСС тупиковой политической и экономической ситуации, в которой оказалась страна к середине 80-х годов, и необходимости принятия срочных реформаторских мер по выводу её из этой западни. Мне доводилось иногда общаться с этим, на мой взгляд, хотя и незаурядным, но достаточно простым в общении и доступным человеком, не только по партийным делам. Поэтому я не раз имел случай убедиться в самостоятельности его мышления, и принципиальности в отстаивании своих убеждений. Приведённый мною эпизод, является лишним подтверждением этому.

Знающие близко Горбачёва и его окружения, отмечают, что они все, как и весь советский народ были, плоть от плоти советской системы. Он как было принято, «в своих выступлениях радел за народ, но сострадать конкретным людям не умел». Мне бы не хотелось быть в одном ряду с теми, кто готов обвинять его во всех грехах и просчётах перестроечного и постперестроечного периода, когда он уже ни на что влиять не может. Ведь

«… реформаторам первой волны, и в голову не приходило что результатом так называемых «радикальных реформ» станут чеченская война, коррупция высшего звена власти. (Здесь Александр Николаевич противоречит сам себе, ранее он отмечал наличие коррупции в высших властных и партийных структурах в советское время) отказ государства платить за работу врачам, учителям, перевод пенсионеров в категорию нищих. На этом достаточно мрачном фоне деятельность Горбачёва выглядит неоспоримо созидательной. Но вину за эти беды возлагают всё равно на него.

Основополагающее значение для реформирования политической системы явилось положение о развитии гласности. Это принятое съездом положение имело революционное значение, что конечно можно считать прорывом в перестроечном процессе. Партийная номенклатура, громко аплодируя этому положению, не усмотрела в нём мину замедленного действия, заложенную под их привилегированное жизненное состоянее». [7, т. 2, стр. 23].

О том, как тогда себя чувствовали идеологи Перестройки, Яковлев отвечает так:

«Да, так же как и большинство. Во что-то верили, где-то лицемерили, к чему-то привыкли…. Перечитываю материалы съезда и улыбаюсь. Как мог я тогда мириться с очевидной чепухой? Да, мог. И делал это чаще всего без особого внутреннего напряжения и сопротивления. Ибо это было тогда, а не сегодня. Не буду даже утверждать, что „сам-то не хотел, но вот обстоятельства“… Никто не заставлял кроме времени. Ещё чётко работали созданные Сталиным „правила игры“. На съездах – одни правила, они неукоснительно соблюдались. А на практике, в жизни – совсем другие. Это считалось вполне нормальным – и политически и этически» [7, т. 1, стр. 467—468].

Эта честность и приверженность истине проявившаяся в последние годы, непреклонность в отстаивании своей позиции привлекали к этому человеку внимание многих выдающихся общественно-политических деятелей и учёных, как в нашей стране, так и за рубежом, а человеком этим был А. Н. Яковлев. Эти его качества вызывают ненависть тех его современников – бывших представителей высшей партийной номенклатуры, тоскливо воющих по былым привилегиям и мечтающих о реванше. В этом их принципиальное различие. Плохо когда мы о человеке откровенно говорим после его смерти.

Что касается реформирования экономики, то кроме общих слов о необходимости ускорения социально-экономического развития ни чего конкретного не предлагалось. Механизма этого развития ещё не существовало.

На пути к рыночной экономике. На рубеже 80—90-х годов были разрешены индивидуальная трудовая деятельность и создание кооперативов по производству нескольких видов товаров и оказанию услуг. Государственные предприятия наделялись широкими правами (Закон о государственном предприятии, 1987 г.). Предприятиям определялись контрольные цифры хозяйственного развития и размеры государственного заказа. Они получили возможность самостоятельно реализовывать сверхплановую продукцию. Однако отсутствие в экономике рыночных механизмов создавало трудности на пути реализации этого положения. Был принят Закон «Об общих началах предпринимательства в СССР». Он должен был содействовать формированию экономических и правовых условий для развития частного предпринимательства. Началась реорганизация банковской системы для работы с кооперативами и частными предпринимателями. Расширилось привлечение в экономику иностранных инвестиций, создавались совместные с зарубежными фирмами предприятия.

Мне посчастливилось общаться с двумя незаурядными личностями, к которым я испытывал и продолжаю испытывать глубокое уважение и признательность, несмотря на иногда диаметрально противоположные оценки ими происходящих в процессе перестройки событий и знаковых личностей, влияющих на их ход. Оба видные учёные, академики. Один Александр Николаевич Яковлев, видный политический деятель, учёный историк, которому в немалой степени обязана перестройка своим началом. Другой Владимир Александрович Тихонов, учёный экономист, аграрий, депутат Верховного Совета СССР, Президент СОК СССР. Мнение первого о М. Горбачёве я уже приводил, а второй о нём писал так:

«Думаю, многие на Западе пока всё ещё не в полной мере понимают, что Горбачёв – убеждённый коммунист истинно ленинского типа. И подобно тому, как коммунистическая идеология основана на незыблемости «демократического централизма» как основы системы централизованного единовластия, так и Горбачёв есть непоколебимый носитель идей диктатуры в политике, государственного монополизма в экономике.

Поэтому нет ни каких оснований для предположений о том, что, замышляя перестройку, Горбачёв имел в виду в качестве её цели глубинные реформы общественного строя на основе демократизации общества» [11, Стр. 211].

Вскоре не только страну, но и весь мир потрясёт беда, связанная с аварией на Чернобыльской АЭС. Эта трагедия последствия, от которой приносят до сих пор страдания и гибель десяткам тысяч людей, и к каким катаклизмам в природе она ещё приведёт, наука не объясняет, тяжёлым бременем легла на народное хозяйство страны. Она на какое-то время заслонила все стоящие перед страной проблемы, включая и проблемы реформации. Об этой катастрофе написано много, но и много тайн обществу ещё предстоит узнать. Ниже я привожу информацию о действии верховной власти на начальном этапе сразу после аварии. Оценку этих действий предлагаю дать читателям.

«1986 г., апреля 28. – ОБ АВАРИИ НА ЧЕТВЕРТОМ БЛОКЕ ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС ИЗ РАБОЧЕЙ ЗАПИСИ ЗАСЕДАНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС

1. Информация об аварии на четвертом блоке Чернобыльской АЭС.

Горбачев М. С.: Послушаем информацию тов. Долгих В. И.: «26 апреля в 1 час 30 минут на Чернобыльской АЭС произошел взрыв при выключении четвертого блока для ремонта. Все работы велись по регламенту. Версия специалистов: произошел взрыв водорода в нижнем баке, в результате чего урановые стержни были выдавлены наверх со срывом крышки. Работало 17 человек. Один погиб, одного не нашли. Уровень радиации по состоянию на 9 часов утра 28 апреля составлял в районе реактора 1 000 рентген, а в городе – 230 миллирентген. Население эвакуировано. В городе из 45 тысяч человек осталось 5 тысяч, занятых на обслуживании станции, столовых и т. д. Эвакуированные устроены. На расстоянии 60 км распространилось радиоактивное облако.

Рыжков Н. И.: Вчера оно дошло в верхних слоях атмосферы до Вильнюса.

Долгих В. И.: Что делается? Принимаются меры к предотвращению выбросов путем засыпки с вертолетов основного кратера реактора песком, красной глиной и свинцом.

Горбачев М. С.: А штатных мер разве не предусмотрено?

Долгих В. И.: Требуются глубокий анализ причин аварии и выработка, соответствующих мер по ликвидации последствий аварии. Сейчас пока высказываются лишь версии. 130 человек получили облучение. Они доставлены в Москву. Но это число может увеличиться. Сейчас главное – заглушить реактор. Сам четвертый блок потерян. Его нужно засыпать. Второе – предохранение остальных трех блоков. На Украине в парторганизациях проводится разъяснительная работа. Люди на станции вели себя твердо. Сейчас нужно трудоустроить эвакуированных, а также найти компенсацию потерь электроэнергии.

Горбачев М. С.: Мешки с песком и бором забрасываются с воздуха?

Долгих В. И.: С вертолетов. Заброшено 60 мешков. Нужно 1800. Но полеты вертолетов тоже не безопасны.

Соломенцев М. С.: Накопление водорода должно было контролироваться?

Долгих В. И.: Да. Но, повторяю, это лишь версия.

Громыко А. А.: Это явление непредсказуемо?

Горбачев М. С.: Это пока гадание. Нужен самый тщательный разбор всех обстоятельств дела. Результаты мы рассмотрим на заседании Политбюро. Отказываться от АЭС нельзя, а принять все необходимые меры по усилению безопасности нужно обязательно.

Ахромеев С. Ф.: До вчерашнего вечера уровень радиации нарастал. Площадь ее распространения 600 кв. км, но облако движется на юг и запад. Проводятся мероприятия по дезактивации. Завтра прибудет специальный отряд для этой цели. Мы предоставили местным органам палатки на 15 тысяч человек. Заражения Днепра не обнаружено.

Горбачев М. С.: Что, по вашему мнению, нужно делать?

Ахромеев С. Ф.: Реально только забрасывание реактора мешками с песком и бором.

Горбачев М. С.: А научные силы задействованы?

Долгих В. И.: Александров А. П. и другие ученые этим занимаются.

Горбачев М. С.: Может быть, создать группы ученых по отдельным направлениям?

Долгих В. И.: Они созданы.

Чебриков В. М.: По нашей линии пока ничего тревожного нет. Население спокойно. Но нужно учитывать, что об аварии пока знает узкий круг людей.

Рыжков Н. И.: Тов. Долгих В. И. подробно рассказывал об обстановке на Чернобыльской АЭС. В субботу информация была более или менее спокойная. Однако после отлета на место тт. Щербины Б. Е. и Майорца А. И. выяснилось, что положение на самом деле сложнее. Температура в реакторе около 900 градусов. Надо очаг гасить. Что делать? Остановились на песке с бором. Второй способ гашения – это свинец с чугунной дробью. Подвезено 150 тонн свинца. Всего требуется полторы тысячи. Они найдены. Обнаружено около 20 человек еще в Черниговской области, подвергшихся радиации. Наверное, это рыбаки. Найдены люди, которые видели взрыв. С фактом аварии надо подробно разобраться и сделать необходимые выводы.

Лигачев Е. К.: Я беседовал с первым секретарем Киевского горкома партии т. Ревенко Г. И. Разговаривал также с т. Щербицким В. В. Ведется активная работа по разъяснению населению случившегося.

Горбачев М. С.: Как поступим с информацией?

Долгих В. И.: Надо закончить локализацию очага радиации.

Горбачев М. С.: Надо быстрее дать сообщение, тянуть нельзя. Следует сказать о том, что был взрыв, принимаются необходимые меры по локализации его последствий. Это, во-первых.

Воротников В. И.: Да.

Горбачев М. С.: Во-вторых, нужно продолжить работу по дезактивации. Нужно также принять все необходимые меры по охране имущества граждан от мародеров. Для эвакуированных нужно создать необходимые материально-бытовые условия, позаботиться о питании, трудоустройстве, учебе детей и т. д.

Лигачев Е. К.: Люди размещены хорошо. Информационное сообщение о случившемся не нужно откладывать.

Яковлев А. Н.: Чем скорее мы сообщим об этом, тем будет лучше.

Алиев Г. А.: Информацию нужно дать.

Чебриков В. М.: Правильно.

Добрынин А. Ф.: Американцы все равно засекут факт взрыва и распространения радиоактивного облака.

Чебриков В. М.: Пострадавшим оказывается

необходимая помощь.

Громыко А. А.: Сообщение нужно составить так, чтобы не вызвать излишней тревоги и паники.

Горбачев М. С.: У нас имеется 18 атомных электростанций. С причинами аварии на Чернобыльской АЭС нужно досконально разобраться. Следует посмотреть, что делает наш Атомный надзор. Все ли было сделано на Чернобыльской АЭС для обеспечения безопасности? Ведь Атомный надзор мы специально создавали для этой цели. Авария произошла в то время, когда четвертый реактор должен был переводиться на ремонт. Значит, там должны быть представители Атомного надзора. Нужно все это тщательно выяснить. Требуется самый серьезный, самый беспристрастный разбор этого дела.

Чебриков В. М.: По факту аварии возбуждено уголовное дело.

Громыко А. А.: Может быть, следует специально проинформировать о случившемся друзей? Они же у нас покупают оборудование для АЭС.

Горбачев М. С.: Сначала нам нужно проинформировать свою общественность. При окончательной оценке случившегося следует обратить внимание на вопрос о дислокации АЭС, еще раз посмотреть, в каких местах их необходимо размещать.

Ельцин Б. Н.: Может быть, закрыть для въезда людей зону, над которой распространяется радиоактивное облако?

Добрынин А. Ф.: Надо принять во внимание опыт ликвидации последствий аварий, которые были при взрывах на атомных электростанциях в США.

Горбачев М. С.: Тогда давайте примем такое решение:

Принять к сведению информацию тов. Долгих В. И. по этому вопросу; продолжить осуществление мероприятий по ликвидации последствий аварии;

Совету Министров СССР принять меры по материально-бытовому обеспечению и трудоустройству эвакуированных граждан из района аварии; подготовить и опубликовать сообщение для печати об аварии; об окончательных итогах расследования аварии доложить Политбюро ЦК.

Члены Политбюро. Согласны.

Постановление принимается» [10, Стр. 429—431].1

Мало, например кто знает о том, как использовались армейские подразделения в ликвидации угрозы заражения окружающей атомную станцию природной среды. Вот один из эпизодов, приведённых в книге Яковлева:

«Когда обнаружилась угроза радиоактивного заражения реки Припять, то срочно начали сооружать ров на берегу реки, чтобы дождь не смывал заражённую землю в воду. В разговоре со мной министр обороны Язов проговорился, что вот пришлось направить туда подразделение солдат для земляных работ.

А где же нашли спецкостюмы, их, как докладывают, нет? – спросил я.

– Так без костюмов.

– Как же так можно, Дмитрий Трофимович?

– Они же солдаты, обязаны выполнять свой долг.

Таков был ответ министра» [7, т.1,стр.383].

Мне впоследствии не раз придётся встречаться с представителями общественных организаций отстаивающих права лиц пострадавших от этой самой страшной катастрофы ХХ века, и я всегда поражался их мужеству и жизнелюбию, их братской солидарности проявляемой к своим товарищам, пережившим эту трагедию, к их семьям и близким. Дружеские отношения связывали меня с президентом Общественной академией социальной и экологической защиты жертв катастроф Акимовым Евгением Михайловичем, одним из активных ликвидаторов Чернобыльской катастрофы. Орган управления этой общественной организации располагался в центре Москвы на Петровском бульваре 15. Я в силу своих возможностей старался помогать в их праведном деле, и если это мне удавалось, был безмерно счастлив. Сейчас в СМИ с чьей-то подачи организована компания, с целью убедить общественность об искусственном раздувании этой проблемы. Лично на протяжении какого-то времени я общался непосредственно с ликвидаторами этой аварии века, видел их страдания, ощущал их боль за ушедших и систематически уходящих из жизни товарищей, их глаза выражали тоску ожидания своей очереди. Поэтому пусть даже имеются научные данные, в какой-то степени дающие основания, изменить представление о последствиях этой катастрофы, жертвы её взывают о памяти, и всякие попытки стереть эту память кощунственны и аморальны.

Недавно, в августе 2017 года один из моих сверстников, проживающий в Израиле при нашей встрече в Красноярске рассказал мне о роли в ликвидации катастрофы на Чернобыльской АЭС нашего общего товарища детства, с которым, мы жили в одном доме Эрика Поздышева. У меня в памяти сохранился образ этого скромного подростка, жившего вдвоём с матерью в однокомнатной квартире без удобств на первом этаже двухэтажного деревянного дома. Наша семья жила в то время в подобной квартире наискосок по другую сторону коридора. Я в первом томе сборника описывал этот период нашей жизни, относящийся к началу 50-х годов. Тогда моё внимание привлекло заботливое отношение Эрика к своей маме. Он уже в подростковом возрасте оставлял впечатление серьёзного целеустремлённого человека, выгодно выделяющегося среди нас его сверстников. Хотя мы были с ним одного возраста, меня больше интересовала улица с её средой, у него же это не вызывало интереса.

Меня заинтересовало сообщение нашего общего товарища, который, оказывается, поддерживает с Эриком связь до сих пор, и я через информацию в Викепедии узнал о жизненном пути Эрика Николаевича Поздышева. Он после окончания в 1960 году Ленинградского государственного университета по специальности «физика» прошёл путь от инженера Железногорского горно-химического комбината Красноярск 26, до руководителя ряда АЭС в бывшем СССР. Во время катастрофы в Чернобыле он занимал должность директора Чернобыльской АЭС и был одним из руководителей ликвидации произошедшей аварии. Потом он был зам. Министра Министерства атомной энергетики и далее занимал руководящие посты в «Концерне Росэнергоатом». В настоящее время пенсионер, проживает в Москве.

Говорят: «Пришла беда отворяй ворота». Не успела страна отойти от одной беды, как навалилась другая – катастрофа в Армении. Мощное землетрясение разрушило города Спитак и Ленинакан. Погибло огромное число жителей этих городов, ещё больше было искалечено. Мир не остался в стороне и оказывал СССР всяческую помощь в ликвидации последствий этой катастрофы. Из тогдашнего советского руководства особую роль в ликвидации последствий природного явления сыграл Председатель Совета Министров СССР Н. И. Рыжков, лично возглавивший работы на разрушенных территориях, чем заслужил благодарность армянского народа и уважение не только советских людей, но и во всём мире. Я могу утверждать, что пассивное участие в этом трагическом для страны событии со стороны её лидера, М. С. Горбачёва, не удосужившегося лично появиться на месте катастрофы, резко снизило его популярность среди населения страны. Думаю, что если бы Николай Рыжков выдвинул тогда свою кандидатуру на президентских выборах в качестве альтернативы Горбачёву, он бы имел достаточно шансов на победу. В последствие он с подачи партийного руководства попытается это сделать по отношению к Ельцину, однако говоря ленинским языком – «революционный момент» будет упущен, ситуация в стране уже будет не та.

Сейчас по прошествии тридцати лет мне кажется, что более продуманный подход руководства партийной и государственной номенклатуры при принятии решений на начальном этапе Перестройки, позволил бы избежать ряда существенных ошибок. И, прежде всего ошибок приведших к обвальным процессам в социальной сфере, к резкому обнищанию населения страны, к невиданной коррупции и разгулу преступности, к потере целых поколений детей, и как следствие ухудшение генофонда нашего общества. Перестроечный процесс пошёл в русле привитой нам всем «болезни левизны», и в нём нашли своё яркое отражение её очевидные симптомы. Да простят меня учёные мужи – идеологи перестройки, её созидатели – модельеры и скульпторы, её чернорабочие, к последним я отношу и себя, за эту попытку выразить своё может быть не совершенное мнение на тот, безусловно, исторический период. Будучи свидетелем и участником некоторых событий того периода, я считаю себя в праве иметь о них своё мнение. Оказавшись на перепутье выбора направления движения в сторону обеспечивающую осуществление намеченных целей, власть не обрела единства. Её состояние было сравни известной басне Крылова «Лебедь, рак и Щука». Это привело к тяжёлым социальным последствиям, обрушившимся на население страны и особенно его мало защищённую часть (инвалиды, пенсионеры, дети). Природные катаклизмы и Чернобыльская катастрофа многократно усугубили состояние общества. Всё это в совокупности усиливало позиции ярых противников перестройки. Только благодаря сказочному могуществу маленькой мышки, подобно известной русской сказки, роль которой сыграла неравнодушная и далеко не многочисленная часть общества, и прежде всего нашей столицы Москвы, удалось удержать ситуации и не позволить контрреволюционерам вернуть страну назад в прошлое. Я был в августовские дни 1991 года в Москве и воочию наблюдал происходящие события. И не только наблюдал, а вместе со своими товарищами, лидерами кооперативного движения и независимого профсоюза кооператоров, оказывал посильную помощь защитникам только начавшихся демократических преобразований в нашей стране. Мне бы в этой связи хотелось выразить своё восхищение москвичам, чья заслуга в защите идеалов выдвинутых перестройкой, была решающей.

Не уверен, что население какого-то другого региона способно было бы тогда так самоорганизоваться, и, рискуя жизнью, победить очень сильного и готового на всё противника.