Читать книгу Вне эфира. История маньяка, убивающего на расстоянии - Доми Тим - Страница 4

Новостной отдел парализовало. Сотрудники говорили шёпотом, даже кондиционер перестал работать. Словно подумал, ну вас нафиг. Чрезвычайная ситуация не отменяла дедлайны, но никто не осмеливался произнести это вслух. До Элис минуты три не доходило, что в сумке разрывался телефон, и мы слушали Bon Jovi, бодро напевающего «It’s My Life» – какая ирония.

– Может, позвонить Киму? – спросил Нил, перекатываясь с пятки на носок.

– Не надо, он сам с нами свяжется, как что-то выяснит.

Когда Ким узнал о случившемся, то решил, что поедет и проверит, что там у Криса, запретив нам поднимать хай. «Сидите и ждите!»

Ким и Крис были даже больше, чем друзьями – они были из одного братства, учились вместе в Колумбийском университете, наверняка вместе проворачивали те дела в рамках клуба расследований, о котором журналист рассказал мне; неудивительно, что именно Ким вызвался добровольцем.

Нам осталось только голосовое сообщение от Кристофера, которое ни черта не объясняло. Но его всё равно прослушали семнадцать раз в поисках скрытого смысла:

«Я получил записку, умру сегодня, люблю Седьмой канал и надеюсь, что вы не будете делать дурацкий сюжет-реквием. Иначе я с того света вернусь и выбью некоторым мозги!»

Может, Крис был пьян или под кайфом, сошёл с ума, имел отвратное чувство юмора, но жив? Нелепость какая-то! Только вчера утром журналисты обсуждали Химика на летучке, Крис выглядел как обычно – с налётом улыбчивого пофигизма на лице. Если Крис не обманул и его время истекало сегодня, значит, записку он получил во вторник, а то и раньше. Может быть, даже до того момента, как я с ним познакомился. Он два дня ходил на работу как ни в чём ни бывало – как в это можно было поверить? Зная, что скоро умрёт, показывал фотки на стене и мечтал о доступе к телу Леи?

Солнечные лучи добрались до компьютера Сары, тихой девушки-монтажёра, с которой мне не доводилось работать. Она вглядывалась в тёмный экран, стараясь найти информацию, которая бы хоть что-то прояснила. Казалось, любой звук или движение могли нарушить хрупкое равновесие надежды в этой комнате, и мы вместе хранили его. В воздухе висело «А что, если…».

Ким вернулся в редакцию спустя сорок минут с бутылкой минералки в руке. Где-то в пути он избавился от галстука, зато обзавёлся чёрной спортивной сумкой – в ней что-то было.

– Криса в доме не оказалось.

Он положил на стол перед нами записку с шифром:

«196 (1) 6 (1) 10 (2) 63 (3) 1 (2) 4 (3) 55 (1) 20 (4) 39 (4) 12 (1) 28 (4) 4 (2) 18 (4) 63 (2) 47 (3) 58 (6)».

Такую же, как показывали по телевизору. Кто-то ахнул и зарыдал, пока Ким объяснял, что в доме всё выглядело нормально, вещи остались на месте, а записка лежала на столе в рабочем кабинете. Чтобы не оставлять отпечатков, Ким воспользовался щипцами для сахара и вложил клочок бумаги в прозрачный файл.

– Не надо было тебе её брать, – мрачно сказала Элис. – Это громкое дело, полиция будет проверять всех, кто с запиской даже в одной комнате находился.

– Ты в одном права: вызываем полицию.

Что происходило в редакции до трёх часов, мне неизвестно, но по возвращении из Сената я попал прямиком в кабинет редактора. А по пути туда столкнулся с Нилом, и он красочно обозначил ситуацию в редакции, чиркнув ладонью по горлу. Кима со мной на выезде не было – его решили допросить первым как нашедшего записку. И спустя два часа он всё ещё сидел в кабинете редактора, заметно раздражённый и уставший.

Напротив расположились двое полицейских – подтянутый мужчина и тощая женщина с густыми рыжими волосами. Ким жестом пригласил занять его место и неспеша вышел из кабинета. Я осмотрелся вокруг: комната словно светилась изнутри, столько в ней было белых предметов. Лакированный стол и мягкие бежевые кресла в тон, никаких личных вещей. Что-то подобное я представлял, когда в фильмах упоминали элитные закрытые клубы для мужчин.

– Энди, можно вас так называть? – После моего кивка рыжеволосая продолжила:

– Я следователь Ронда Уолш, мой напарник – Марк Свел. Мы расследуем исчезновение Кристофера Пратта.

– Появилась какая-то новая информация?

– Пока нет, – ответила Уолш, едва я закрыл рот. – Вы давно знакомы с мистером Праттом? Что можете сказать о его поведении в последние дни перед исчезновением?

– Я познакомился с ним в понедельник.

– А работать когда начали?

– В понедельник, – повторил я.

Марк черкнул в блокноте, проследил за моим взглядом и улыбнулся:

– Это простая формальность, Энди, – пояснил он. – Мы опрашиваем всех, кто контактировал с пропавшим. То, что мистер Пратт не сказал одному, мог сказать другому.

– Но не мне. – Я пожал плечами, мол, сожалею, но это всё.

Меня прогнали через стандартную процедуру: где, кто, когда, как долго, как вы думаете – почему? Я понимал, что это бесполезная трата времени, полицейские понимали, что это бесполезная трата времени, но, по негласному договору, тему не открывали. Потом в кабинет вернулся Ким, встал у окна и выкурил две сигареты, стараясь как можно скорее выпроводить детективов искать Криса.

Они в ответ заверили, что все возможные меры приняты: отслеживаются транзакции по кредитным карточкам, банковская ячейка под наблюдением, фотография разослана патрулям.

– Кстати, вы так и не нашли ноутбук Криса? – вспомнила Ронда Уолш, взявшись за ручку двери. – Важная улика, она поможет проследить перемещения пропавшего.

– Не имею понятия, – ответил тот. – Может, Крис взял его с собой?

– Может быть.

Полицейскими покинули кабинет, прикрыв за собой дверь. Я слышал, как они перекинулись несколькими фразами с другими работниками и наконец вышли из ньюсрума. Если Кристофер действительно взял ноутбук с собой, то его исчезновение становилось похожим на бегство, а не на последнее паломничество куда-нибудь перед смертью. Что же он задумал?

Ноутбук.

Стоп.

Пропавший ноутбук и сумка, с которой Ким вернулся от Криса. Разумеется, я обратил на неё внимание – сложно представить, чтобы Ким, поехавший искать пропавшего друга, забежал в магазинчик за каким-нибудь снаряжением. «Крис пропал, что уж тут поделать, куплю-ка я теннисную ракетку?» Нет, Ким выглядел взволнованным, он бы не стал так делать.

– Ты взял ноутбук?

– Нет, не брал, – с нажимом произнёс он, будто в словах имелся подтекст.

– А что же тогда у тебя было в сумке?

Ким вытащил меня из кабинета и завёл в комнату, которую назвали «пустышкой», поскольку большую часть времени она никем не использовалась. За исключением белых шкафчиков и двух стульев, в ней ничего не было. Ким закрыл дверь на замок, надел одноразовые перчатки и вынул из ящика лэптоп. Я наблюдал за ним со скрещёнными на груди руками, угадал.

– Донесёшь полицейским?

– Вряд ли.

Сколько себя помню, старался держаться от патрульных машин и полицейских подальше. Привычка из детства – с того времени, когда кто-то с уличных приятелей кричал «копы, прячься!» и мы разбегались в разные стороны, толком не понимая зачем.

Какое-то время мы молчали, наши взгляды постоянно сталкивались над ноутбуком, на который хотелось и не хотелось смотреть одновременно. Ким был другом Кристофера, а я с ним общался мало, и теперь разберись, сблизила нас ситуация или отдалила друг от друга. И целесообразно ли было ему вмешиваться в расследование просто потому, что они дружили?

– Ты не задумывался, почему Крис никому не сказал про записку?

– Вправду, очень странно, – согласился я.

– Это не странно, это на Криса непохоже. Я бы понял, если бы он не пришёл на работу, если бы исчез, решив провести последние дни на Багамах. В ноутбуке может быть ответ на этот вопрос.

Я заёрзал в кресле: улику стоило отдать профессионалам.

– Может быть, Крис не хотел, чтобы его жалели или ему сочувствовали?

– Держать в тайне, что он вот-вот умрёт – на это должна веская причина, – Ким потянулся к сигаретам в кармане штанов, но не довёл движение до конца, вспомнив, что курить здесь запрещалось.

– К тому же сомневаюсь, что человеку вообще под силу вести себя настолько невозмутимо, мы ведь обсуждали убийства Химика весь день! Он шутил по этому поводу, ёрничал.

Ким поднял крышку ноутбука и чертыхнулся – вход был закрыт паролем.

Я раздумывал всего секунду, прежде чем сказать:

– Я могу с этим помочь.

Моя мама, пусть и не была психологом, говорила: если хочешь сблизиться с человеком, помоги ему. Этот ноутбук запаролен, а я в состоянии решить проблему, зачем отказываться? Ким протянул мне перчатки и развернул ноутбук. Алгоритм я вспомнил не сразу и несколько секунд потратил на то, чтобы абстрагироваться и не обращать внимания на журналиста.

– Хочешь найти доказательства, что Крис знал о записке?

– Давай рассуждать логически: Крис сообщил, что его срок истекает сегодня, так?

– Угу.

– А Химик всем жертвам давал три дня. Значит, Крис получил записку три дня назад. Я хочу понять, как он вёл себя эти три дня, с кем виделся помимо работы.

Если на то пошло, то Крис должен был сказать журналистам о записке, чтобы помочь расследованию, составить вместе с репортёрами и полицией список мест, где его мог подцепить маньяк. Я не высказал мысль вслух, чтобы не нарваться на замечание Кима. Это было эгоистично – полагать, что Кристофер, узнав, что умрёт, только и переживал о расследовании. Но я почему-то счёл его рациональным, пусть и местами эмоциональным, человеком.

Я скачал программу на смартфон, перекинул её на ноутбук; результат не заставил себя ждать: у Кристофера был незамысловатый пароль – Tek1la. Я предложил Киму взять ноутбук, но он склонился ко мне сам. Мы просмотрели папки на диске: фотки с дня рождения подружки, хоррор-фильмы, автореферат по журналистике, снимки с корпоратива, альбом AC-DC.

– А это что?

– Где?

– Да вот же. – Ким указал на ярлык на рабочем столе. – Открой.

Я предположил, что это сетевая игра. Но вместо игрового интерфейса открылся личный кабинет пользователя в системе, озаглавленной «Раб и Принцесса». Рядом с надписью на ярко-красном фоне медленно «плавали» вверх и вниз плётки, маски для лица, назначение которых я представлял смутно. Под именем «Люк_Страх31» бежала строка загрузки.

90%… 91%… 99%…

– Что это такое вообще? – не удержался я.

– Ещё не понял?

Я отрицательно замотал головой.

– Это БДСМ-клуб, один из самых правильных.

– В каком смысле правильный?

– Фундаментальный. – Ким криво улыбнулся. – Там есть всё для настоящих доминантов и сабмиссивов, без порицаний, без свидетелей, без документов. Разрешаются маски и другие инструменты, позволяющие оставаться инкогнито. Раскрученные клубы уже давно перестали быть домом для настоящих представителей этого фетишистского движения. Максимум, что в них светит, – плёткой по заднице и секс, секс, секс; но ведь БДСМ – это же целая культура.

– И ты это знаешь потому, что?.. – Я повернулся к Киму, едва не задев его нос своим.

– Я делаю новости, Энди, и бываю везде.

Отличный текст для слогана.

Я вспомнил вечеринку лёгкого свинга, на которую забрёл случайно в день переезда в Нью-Йорк. Туда вроде бы пускали только девушек и пары, но чувак на входе оказался жадным до денег, а я – легкомысленно щедрым. Пятьдесят долларов стали моим билетом внутрь, где танцевали, целовались и тёрлись друг о друга люди, голые по пояс. Через пятнадцать минут девушка со вторым размером, держащая за руку симпатичного парня, предложила мне тройничок у них дома.

До сих пор жалею, что отказался.

– Ладно, значит, Крис ходил в этот клуб. Что это нам даёт?

Ким отстранился.

– Крис не был любителем БДСМ. Он рассказывал мне всё, но не упоминал о подобном.

– Но ведь это не то хобби…

– Крис рассказал бы мне об этом, ясно?

Может быть, у Кима с Кристофером и были настолько доверительные отношения, чтобы обсуждать их сексуальные предпочтения? Я не планировал с ним спорить.

– Поход в БДСМ-клуб – это странно, а странность может вывести нас на след.

– То есть, ты пойдёшь туда. Один?

– Энди, это клуб БДСМ, а не группа смерти. Люди приходят туда по своей воле и платят деньги за то, чтобы их унизили, ну, или за то, чтобы унизить самим. А ты хочешь присоединиться?

Итак, спустя двадцать восемь часов мы с Кимом двинулись в «Энди, это клуб БДСМ, а не группа смерти»; иными словами – в «Раба и Принцессу». Если вы ожидали оправдания, почему, вместо того, что я обычно делаю по пятницам, я шёл в БДСМ-клуб, то его не было.

Ким посвятил пять минут тому, чтобы объяснить тонкости работы заведения. Клуб по интересам госпожи Эльфы располагался в частном двухэтажном домике, переоборудованном под нужды клиентов. В райончике, от которого несло неприятностями. Стоило здесь постоять на одном месте хотя бы пять минут, чтобы предложили кокаин и секс-услуги. Стены здания были такими грязными, что я даже не взялся прикинуть, сколько биообразцов пришлось бы расшифровывать полицейским, случись им изучить эти кирпичи; зато двери и окна Эльфи заменила.

Бывать в таких местах раньше мне не приходилось, но в литературе встречались описания БДСМ-притонов. Из последнего припомнил роман Гранже: в нём посетителям на входе выдавали салфетки и презервативы, а из открытых дверей тянуло фекалиями и спермой. Я ожидал увидеть женщин, ласкающих себя бритвами, парочек, закованных в цепи, бурые бассейны, готовился задерживать дыхание…

Нам открыла дверь женщина за пятьдесят с прекрасной фигурой. Она поздоровалась с Кимом и провела нас в кабинет. Пока мы шагали по дому, я не заметил ничего подозрительного – услышал чью-то брань, доносившуюся с нижнего этажа, и только. Кабинет Эльфи (наверняка это её не настоящее имя) также выглядел подчёркнуто нормально. Маленькая комната, освещаемая несколькими лампами, с рабочим столом посередине и двумя креслами для посетителей. Эта дамочка собирала седые волосы в конский хвост, носила массивные серьги с камнями розового цвета и выглядела довольно привлекательно и сексуально в свои годы.

– Ким, давно тебя не было видно…

– Да ладно, я появляюсь на экране каждый день.

– …У меня в кабинете. – Они обнялись. Когда Ким отстранялся, она смачно схватила его за задницу. И судя по его реакции, это было не впервой. – Чего тебе надо?

– Нужна информация, как обычно.

– Садись. А это кто? – Она посмотрела на меня своими тёмно-синими акульими глазами.

– Заинтересованное лицо.

– Заинтересованное в чём?

– А о чём я тебе рассказать пытаюсь, а?

На столе у Эльфи стояло пять статуэток с изображениями древних богов, крем для рук, антибактериальный гель, влажные салфетки и стопка бумаг. Значит, она была помешана на чистоте, увлекалась мифологией и имела математический склад ума, раз вела бухгалтерию своего заведения. Или нет. Я не Шерлок, но порой развлекался с умозаключениями насчёт других людей.

– Ита-а-ак, – протянула Эльфи.

– Это не для расследования, не для новостей вообще, я по личному вопросу. Мой друг посещал твоё заведение несколько раз; по крайней мере вывод я сделал, обнаружив у него на ноутбуке твою программку. Мне нужно знать, бывал он здесь или нет, и как часто.

– Ты же знаешь, я не требую предъявлять документы на входе.

– У меня есть фото.

– И по-хорошему: я гарантирую своим клиентам анонимность.

– Знал, что ты это скажешь.

Итак, они хорошо знакомы. Ким знал повадки Эльфи; не ходил ли он в клуб в частном порядке?

– Дэйв Лауэр.

– А что с Лауэром? – расслабленное состояние Эльфи как ветром сдуло.

– Мужчина, тридцать пять лет, задушил себя в клубе три месяца назад с помощью пластикового пакета на голове. Полиция сочла это самоубийством, и никто не стал упоминать о том, что он был посетителем одного уютного клуба. – Ким самодовольно прищурился. – Но раз уж я работаю в новостях – какое везение, не так ли? – могу исправить это печальное обстоятельство. Хочешь? Твои клиенты будут дико рады тому, как именно ты гарантируешь анонимность.

В кабинете воцарилась тишина. Ким смотрел на Эльфи, Эльфи – на Кима. Между ними разве что не искрило от напряжения, но кто-то должен был признать поражение первым.

– Как, говоришь, зовут парня?

– Кристофер Пратт.

– Не знаю такого.

– А в лицо?

Ким достал из кармана фотографию Криса. На снимке он обнимался с брюнеткой на фоне Эмпайр-стейт-билдинга. Солнце слепило им глаза, скользило по кудряшкам Криса и рыжим волосам его спутницы. Девушка казалась жизнерадостной и беззаботной, под стать своему другу.

Кажется, Ким стащил фото из дома Кристофера. Какая предусмотрительность.

– О боже, ну разумеется, я знаю этого человека. Его зовут Люком.

– Как давно Крис, м-м-м, то есть Люк, к тебе ходит?

– Уже два года. – Эльфи бросила снимок на стол. – У него были некоторые специфические пожелания, и мы сблизились на этом фоне. Впрочем, я не ожидала, что он назовёт настоящее имя. Да и что мне с имени? Я знаю о нём гораздо больше, дорогой мой.

Логично, что Кристофер назвался другим именем – он был публичной личностью, мог потерять работу из-за всплывшего компромата или стать горячей сплетней жёлтой прессы.

– А эти люди не были твоими клиентами?

Когда мы уже собирались уходить, Ким, достал из кармана веер фотокарточек мужчин и женщин. Некоторых я узнал – остальные жертвы Химика. Эльфи отрицательно помотала головой.

– Ладно, на этом всё, ведь ты больше и не скажешь.

– Разумеется.

Я задержался буквально на секунду, заглядевшись на аквариум с золотыми рыбками. Эльфи бесшумно подплыла ко мне, точно акула, и схватила за предплечье костлявыми, но сильными пальцами. Я сжал губы от дискомфорта и резкого аромата её парфюма.

– Ты знаешь, как я не люблю посторонних ушей?

Я отодвинулся, тут же уткнувшись затылком в стену.

– Не знаю.

– А что ты знаешь, малыш?

– Э-э-э, американский флаг на Луне давно уже стал белым от радиации.

Я догнал Кима на лестнице и отмахнулся от его вопроса, почему задержался. Мы покинули клуб и, не оглядываясь по сторонам, пошли по Уэбстер-авеню без маршрута и целей. Вот так я, стараниями Кима, заглянул в ещё один тайный уголок жизни местных.

– Эльфи сказала, что Крис впервые пришёл к ней два года назад. Я знаю, почему.

Я искоса посмотрел на Кима.

– Почему?

– Два года назад у него умерла невеста, Кристина. Она стажировалась на канале, когда случилась… Автокатастрофа, её сбила машина. Это она была на том фото, кстати.

В молчании мы прошли мимо двух заправок, наполнивших мои лёгкие парами бензина, а на следующем перекрёстке я, не евший с двух часов дня, испытал приступ голода из-за McDonald’s. Но рассказ Кима будто притупил ощущения; мне пришла в голову наивная мысль, что Кристофер и Кристина смогут воссоединиться на небесах, если они вообще существуют.

– Крис переживал по этому поводу?

– Честно? – Ким горько усмехнулся. – Мы думали, что он справился. Однажды он пришёл на работу, открыто сказав, что больше не нуждается в особом отношении или в жалости. Что мы будем напоминать ему о прошлом, а он хочет забыть и жить дальше. Я подумал: «Хорошо, что он это пережил». А оказалось, он просто начал избавляться от душевной боли в БДСМ-клубе.

Я не успел ответить: у Кима завибрировал телефон. Каким-то шестым чувством я понял – звонили из полиции. И я знал, что скажет детектив.

– Мистер Даймлер, – заговорила Ронда Уолш. Я стоял рядом и слышал её голос, доносящийся из микрофона, так же хорошо, как и Ким. – Кристофера Пратта обнаружили на стоянке.