Читать книгу Даже если я упаду - Эбигейл Джонсон - Страница 9

Разозлившись, я смахиваю слезу тыльной стороной ладони, когда снова выхожу в ночную духоту. Три смены в неделю, меньше тридцати часов. Дорога до катка и обратно занимает сорок пять минут. Допустим, я больше никуда не буду ездить на машине и не стану тратить деньги ни на что, кроме бензина и страховки – сколько раз в неделю я смогу позволить себе приезжать сюда? Голова моя забита цифрами и подсчетами, когда я замечаю Хита возле капота его автомобиля.

Я замедляю шаг, но всего лишь на мгновение, и решительно двигаюсь дальше. В конце концов, он мог бы сказать что-то Джеффу, хоть несколько слов в мою защиту; объяснить, откуда деньги, и Джефф отстал бы от меня. Но он этого не сделал. Он смотрел, как меня обвиняют и оскорбляют, и молчал.

Я не сбавляю хода, даже когда вижу, что Хит направляется в мою сторону. Плевать, что он обо мне думает. Мне вообще должно быть все равно, что думают обо мне другие, и все-таки глаза щиплет, и, чем ближе он подходит, тем труднее сдержать слезы. Я подхожу к Дафне, несколько опережая его. Ясно даю понять, что не хочу с ним разговаривать, вставляю ключ и поворачиваю его в замке зажигания. Хит останавливается всего в паре шагов слева от меня, наблюдает, но молчит. Похоже, он не собирается уходить.

– Что? – огрызаюсь я, не скрывая еле сдерживаемый гнев, и слегка качаю головой, прежде чем бросаю на него взгляд. – Чего тебе?

– Ты потеряла работу?

Я фыркаю и распахиваю дверь, тем самым возводя барьер между нами. В те два раза, что мы виделись, ему не терпелось поскорее отвязаться от меня. А теперь он стоит столбом – мне что, таранить его машиной, чтобы заставить сдвинуться с места? Я впиваюсь пальцами в край двери.

– Ты это хочешь услышать? Что меня уволили? – Я срываю маску безразличия, глядя ему в лицо. – Чего ты здесь торчишь? Хочется снова накричать на меня? Может, прокатишься со мной до дома, чтобы наорать и на мою семью? Что? Говори! – Мой взгляд, почти безумный, мечется по его лицу, в то время как его взгляд тверд и неподвижен. – Чего ты хочешь от меня, Хит?

Он делает вдох, такой глубокий, что натягивается на груди хлопковая ткань футболки. – Ничего мне от тебя не нужно.

– Так уж и ничего? – Я смотрю на его руку, придерживающую дверь. Думаю, он схватился машинально, но руку не убирает. – Меня не уволили. – Я наблюдаю за выражением его лица, гадая, увижу ли проблески облегчения. В животе как будто что-то переворачивается. Ума не приложу, в чем дело; знаю только, что хочу избавиться от этого чувства.

– Не понимаю тебя, – продолжаю я. – Прежде ты вел себя так, будто тебе физически больно даже дышать со мной одним воздухом. И подвозить тебя не нужно, и деньги мои ты швыряешь мне под ноги. Тебя воротит от одного моего вида, и это еще мягко сказано. Так почему же ты до сих пор здесь? Чего еще ты хочешь? Просто скажи, потому что сегодня у меня был не лучший день и мне вовсе не хочется, чтобы меня снова застукал здесь мой босс. – Я выдыхаю оставшийся в легких воздух и жду, но Хит по-прежнему смотрит на меня, хмуря брови, хотя кажется, что это дается ему нелегко. – Ладно, – говорю я, забираясь обратно в машину.

– Постой, черт возьми.

Я застываю на полусогнутых ногах, только на этот раз не думаю, что его резкий тон адресован мне. Выпрямляясь, я вижу, что его глаза крепко зажмурены. Опуская взгляд, замечаю, что его рука все еще покоится на дверной раме – нет, не покоится, а придерживает дверь.

– Мне надо было вмешаться и сказать кое-что твоему боссу. Раньше. Я виноват, прости.

Я боюсь дышать. Хит Гейнс только что попросил прощения у меня, сестры Джейсона Ковингтона. Есть в этом что-то неправильное, как ни крути. Я стараюсь не дрогнуть и выдержать взгляд Хита, когда он открывает глаза, и произношу то, что кажется таким же неправильным, как и его извинения.

– Спасибо.

Хит слегка вздрагивает и пытается это скрыть, но я успеваю заметить. Почувствовать. В следующее мгновение он убирает руку с двери машины и отступает на шаг.

– Ты говорила что-нибудь своим о том, что мы виделись на днях?

– Да, – отвечаю я, с чувством вины вспоминая обещание, которое дала маме и теперь нарушаю. – А ты?

– Нет.

Умно. А, может, он просто добрее, чем я умею быть.

– Мне не следовало рассказывать. В моей семье не говорят… ни о чем.

– А мои говорят, – произносит Хит. – Не о том, как сейчас, просто… – Он замолкает так надолго, что кажется, будто и не закончит мысль. Сглатывая, явно с трудом, он все-таки продолжает. – О том, как было раньше. Как если бы Кэл не ушел.

– А мои ведут себя так, словно Джейсона никогда и не было. – У меня сжимается горло от боли признания.

Все в нашем общении выглядит странным. Моя реакция на Хита, его отношение ко мне. Мы так и стоим возле машины, в нескольких шагах друг от друга, в то время как любой другой в нашей ситуации уже давно бы уехал. Во мне сидит такое желание – нестерпимое – броситься за руль Дафны и умчаться как можно быстрее и дальше от этого парня. Но точно так же мне хочется остаться здесь. Я не могу примирить эти два импульса, и все же тот, что призывает остаться, побеждает. Единственное, что заставляет меня ворочать языком, так это сознание, что Джефф может выйти в любую минуту, и я не шутила, когда говорила о желании избежать этой встречи.

– Мне нужно ехать…

– Помнишь место, где сломался мой грузовик? Возле пруда Хэкмена? – произносит Хит. – Там недалеко от дороги большой дуб, вниз по…

– …я знаю, – тихо подхватываю я. Мы встречаемся взглядами, и у меня такое чувство, будто он просит разрешения говорить и дальше, вместе с тем умоляя заткнуть ему рот. Я сглатываю. – Там хорошо после полудня, когда не так жарко. – Взгляд Хита прикован к моему лицу, и я едва сдерживаюсь, чтобы не съежиться.

– Как на следующий день после дождя, – говорит он.

Я киваю, зная, что не следовало бы. Все, что мне остается, это гадать, смогу ли я когда-нибудь смотреть на него, не чувствуя боли.

Меня не отпускают эти мысли, даже когда он возвращается к своему пикапу, а я устраиваюсь за рулем Дафны.