Читать книгу Последний шанс - Эдгар Крейс - Страница 5

Джеймс сидел в своём рабочем кабинете и курил проеденную табаком старую курительную трубку. Ей было уже лет тридцать, но менять её на новую старый инспектор не согласился бы ни за какие деньги. Раздался звонок коммуникатора. Хозяин кабинета не торопясь положил курительную трубку в пепельницу, откашлялся и поднял трубку коммуникатора.

– Привет, Джеймс. Как служба? – раздался голос советника президента.

– А, это ты, Макфейн. Привет. Да, вроде, как всегда – работаю помаленьку. А у тебя, наверное, что—то случилось, ведь просто так ты мне обычно не звонишь?

– Ты угадал, есть к тебе дело, Джейм. Помнишь Стива из института Алана?

– Да, конечно, помню. Мы с Адамсом вчера по твоему указанию провели с этим учёным установочную беседу. Немного его пугнули, чтобы правильно себя вёл и надлежаще работал.

– Ты всё верно сделал, но я не об этом. Как тебе этот парень, понравился? – насторожённым голосом спросил Макфейн.

– Он не девица, чтобы мне нравиться. Но вообще, на мой взгляд, парень просто помешан на науке, и, к тому же, видимо садомазохист!

– А что так?

– Для получения большого количества влиятельнейших врагов он выбрал совершенно верное направление работы, но, если повезёт, может получить и не менее сильных покровителей. А вот какую сторону он выберет, на что решится – я не берусь тебе предсказать, – Джеймс снова взял в руку курительную трубку и стал постукивать ею о край пепельницы, чтобы вытряхнуть старый табак. – Как бы там ни было, мне кажется, что этот парень для воплощения своей идет о «здоровом человеке» пойдёт до конца и не смотри, что он хилый и кашляет.

– Понятно, у меня тоже сложилось такое же впечатление. Поэтому надо будет тебе за ним, Джеймс, понаблюдать, – с насторожённостью в голосе ответил Макфейн.

– У тебя есть ещё какой—то повод? – инспектор перестал постукивать курительной трубкой о пепельницу.

– Чувствую, старина, что он вскоре найдётся этот повод. Эта его идея—фикс о «здоровом человеке» до добра не доведёт, и мне необходимо быть уверенным, что его идея не помешает выполнению основной работы? – закончил свою мысль советник.

– У меня тоже появилось желание к нему получше приглядеться. Уж очень эти учёные непредсказуемы в своём поведении. Особенно, если надумали что—то такое, что, по их мнению, является революционным явлением в науке, – ответил Джеймс.

– Вот, видишь, как слаженно мы с тобой думаем? У нас с тобой не плохой тандем получается! Не зря дома наших семей стояли по соседству. А помнишь, как нам в молодости нравились одни и те же девчонки? – дробно засмеялся Макфейн.

– Да, как это уже давно всё было, старина, – задумчиво протянул инспектор.

– А ты сам, Джеймс, не меняешься. Как посмотрю на тебя – всё такой же. Хоть что—то в этой жизни более-менее постоянно. Тогда действуй, дружище, и дай мне знать, если появится что—то интересное по Стиву, – завершил свою беседу советник президента.

– Непременно, Макфейн, – заверил его Джеймс.

Раздался сигнал отбоя, Джеймс в задумчивости положил трубку и нажал кнопку внутреннего коммуникатора.

– Адамс, зайди ко мне, разговор есть, – бросил инспектор в трубку.

В открытую дверь кабинета заглянул Адамс.

– Заходи, присаживайся, поговорим немного. Помнишь мы с тобой недавно были в институте генетики и микробиологии? Так вот, надо понаблюдать за Стивом, заведующим лаборатории института Алана. Человек он болезненный и у меня появились сомнения в его психологической устойчивости в условиях огромного нервного напряжения при выполнении серьёзного государственного проекта. Для Стива, на мой взгляд, приоритетом является его идея о «здоровом человеке», но сейчас ему необходимо все своё внимание уделять только государственному заданию и не отвлекаться на второстепенные работы. В этой ситуации мне бы не хотелось, чтобы возник конфликт его личных интересов, как учёного, и интересов безопасности нашего государства. Нельзя допустить срыва государственного задания! Учёные люди в подобной ситуации иногда отдают предпочтения личным научным интересам в ущерб государственным. А мне бы очень не хотелось, чтобы на этот раз случилось именно так. Ты, надеюсь, Адамс, меня понял?

– Понял, босс, сделаем! – бодро отрапортовал Адамс.

– Надо проследить за ним. Особенно меня интересуют его возможные контакты и темы разговоров с посторонними лицами. Сколько у тебя свободных парней? – Джеймс продолжал неотрывно смотреть на Адамса.

– Парочка человек, найдётся, – не задумываясь ответил Адамс.

– Местные ребята? – поинтересовался Джеймс.

– Нет. Из Вашингтона прислали молодых стажёров. Старые следопыты недавно ушли на пенсию. Вот Вашингтон и хочет «обкатать» у нас молодёжь. Приурочили к открытию в нашем городке нового офиса ФБР и как раз под новую институтскую программу их нам и прислали. Вот удружили, так удружили, но начальству, наверное, в Вашингтоне виднее, – многозначительно протянул помощник инспектора.

– Жаль, конечно, что все так не вовремя. Ну да ладно, надеюсь, что на этот раз выкрутимся. Посмотрим, чему их там в Вашингтоне научили. Пускай понаблюдают за Стивом по всем правилам. Маршруты, его связи, интересы вне работы, сторонние контакты. Мы с тобой старые волки, так что не мне тебе объяснять, что надо делать. И проследи за качеством работы наших молодых агентов, если понадобится, подстрахуй их. Нам ещё рапорт в Вашингтон писать нужно будет об етих бравых стажёрах. Вот и посмотрим – что писать будем.

– Сделаем, шеф, не впервые. А что, может есть какие—то конкретные зацепки по Стиву?

– Вроде пока «чистый», но перепроверить его всё же не помешает. Меня больше волнует психологическое состояние. Среди учёных встречаются люди с недостаточно устойчивой нервной системой, вот мне и кажется, что она то может стать уязвимым местом Стива. Не хотелось, чтобы парень свихнулся на своей бредовой идее.

– Долго следить за ним будем? – спросил Адамс.

– Полагаю, посмотрим за ним недельку, а там видно будет, – задумчиво, глядя мимо Адамса висящий за ним на стене на календарь, ответил Джеймс.

– О’кей, шеф, могу идти? – бодрым спросил Адамс.

– Давай, Адамс, действуй! И не забывай регулярно мне докладывать по Стиву, – уже обычным, резким деловым тоном закончил Джеймс.

Помощник ушёл, а инспектор задумался о молодом учёном: «Не знаю почему, но не нравится мне ситуации, когда надо выбирать из двух зол меньшее. Наверное, потому что неважно что выберешь – все равно окажешься в дураках. А что может выбрать другой человек в подобной ситуации вообще очень трудно предугадать заранее. А мне сейчас крайне необходимо знать: что выберет Стив: будет честно работать над госпрограммой или искать пути для реализации своей задумки. Надо будет подстраховаться и позвонить технарям. Пусть поставят в его квартиру „жучков“, да и за перепиской учёного тоже надо будет проследить. Чем больше источников информации, тем лучше. Накрывать так накрывать!», – приняв окончательное решение, Джеймс успокоился. Рабочий день давно уже закончился. «Пора собираться домой», – подумал инспектор, но решил не изменять своей традиции и зайти в соседний бар пропустить свой вечерний «бокал для сна».

Он перешёл небольшую площадь, отделяющую здание его офис со зданием гостиницы, в котором располагался бар, и распахнул его дверь. Свет в закруглённом, не очень большом зале был приглушённым, с красноватой, мягкой подсветкой столиков посетителей. Единственным ярким пятном помещения была зона барной стойки. В глубине полусумрака зала сидели несколько разрозненных групп посетителей. Местные ребята развлекались. Раздавалась весёлая, громкая, слегка развязная речь с периодическими громкими выкриками различных цифр и имён. Явно обсуждались результаты последних бейсбольных матчей и, очевидно, всё это сдабривалось хорошей порцией ароматного, свежего пива. А пиво в этом баре было лучшим в городке и никогда ещё не было дня, чтобы бар оставался совершенно без посетителей. Хозяин пивного бара был настолько старым, что гости заведения уже были уверены, что городок, бар и Ким появились одновременно, поэтому даже в мыслях ни у кого не возникало спросить: откуда Ким приехал. Он был в городке всегда и никак не могло быть иначе. Возможно, когда—то он приехал из Китая или, может быть, из Японии, а может и из Кореи. Да, какая теперь разница? Городок без Кима как—то уже и не представлялся его жителям.

Пухлый, низенький хозяин бара с хитрыми и вечно смеющимися узенькими глазками постоянно стоял на своём месте, за ярко освещённой, деревянной, доведённой до идеального блеска миллионами локтей посетителей барной стойки и полировал белоснежным полотенцем бокал. Ким высматривает на просвет и заученными движениями безжалостно уничтожает одному ему видимые пятна. «И так каждый раз, когда я прихожу в его бар, он чистит свои бокалы – прямо какая—то мания чистоты», – подумал инспектор, подходя к стойке бара. Взобравшись на высокий барный стул, с потёртым кожаным верхом, он встретился взглядом с Кимом.

– Привет, Джеймс, – отставив чистый бокал, сложив перед своим лицом вместе обе ладони и поклонившись первым, поприветствовал его хозяин бара.

– Привет, Ким. Все полируешь свои бокалы? – с усмешкой спросил Джеймс.

– А как же, Джеймс. Ведь ты смотреть на бокал будешь очень долго. Какое Джеймс будет иметь настроение, если бокал Кима будет грязный?

– Наверное, испортится и буду тебя весь вечер ругать, – засмеялся Джеймс.

– Ну, вот видишь. А Киму разве так надо, чтобы Кима ругали? Нет, Джеймс, Киму так не надо. Ким хочет, чтобы у Джеймса было хорошее настроение, тогда Киму тоже будет очень хорошо, – вечно смеющиеся глаза Кима стали абсолютно серьёзными.

– Почему тебе будет хорошо, когда мне будет хорошо? – с сомнением в голосе спросил Джеймс.

– Как же тут Джеймсу не понятно? Джеймсу хорошо – Джеймс будет щедрый. Джеймсу плохо – Джеймс станет жадный, а Киму нужно, чтобы Джеймс был щедрый, – снова в весёлом смехе сощурил свои глаза Ким. – Как всегда Джеймс будет пить полбокальчика виски—содовой?

– Нет. Сегодня, пожалуй, налей мне полбокала рому.

– У Джеймса был тяжёлый день? – вежливо, с пониманием закивал Ким.

– Скорее, я думаю, что у меня скоро настанет тяжёлый день, а может и не один день, – задумчиво проговорил Джеймс. – Как у тебя дела, Ким. Что нового видел или слышал?

– У Кима ничего не меняется. Ким уже очень старый. Что может в мире старого Кима меняться? Ведь, верно, Джеймс. Джеймс тоже старый становится, скоро на пенсию пойдёт? – спросил Ким.

– Ты прав, Ким, в этом году, как раз, у меня срок контракта заканчивается. Думаю, что начальство из-за моего преклонного возраста его больше не продлит. А жаль, мог бы ещё поработать. Ты ведь Ким старше меня и знаешь, что я в нашем городке всю свою жизнь прожил. Начальником полиции какое—то время прослужил, потом в ФБР перешёл. Недавно в нашем городке мне предложили возглавит новый отдел ФБР. Опять же, доверили мне это сделать, как самому осведомлённому во внутренней жизни городка и института генетики сотруднику. Опять же прибавили оклад, а значит и моя пенсия теперь будет побольше. Ведь тоже неплохо, Ким. Вот закончу своё последнее дело и, наверное, отправят меня на отдых, – с тоской, глядя поверх Кима протянул Джеймс.

– Ким тоже думает про отдых, но Киму хочется накопить побольше денег для своих внуков. У Кима целых девять внуков. Всем внукам Ким помочь хочет, – важно приподняв подбородок, произнёс хозяин бара.

– Внуки – это хорошо, а у меня, Ким, не получилось с внуками. Жена ушла от меня. Наверное, ей было тяжело быть женой полицейского. Детей она не захотела, сказала, что мои дети будут расти бандитами у отца—полицейского, денно и нощно торчащего на службе, вместо того чтобы их воспитывать. Вот после такого неудачного жизненного опыта я больше и не стал снова жениться, а может и зря не женился? – грустно закончил описание своей жизни Джеймс.

– Да нехорошая у Джеймса история. Может Джеймс зря так сделал. Работа Джеймса людям очень нужная, а для Джеймса она очень вредная. Даже Ким не знает, как теперь помочь, Джеймсу, – грустно опустил голову Ким.

– Ничего, Ким, переживу. А как твои клиенты? Чаевые щедрые дают? – продолжил Джеймс.

– Да куда там! Наши ребята сам знаешь – жадные они. Все время жалуются, что зарплата у них маленькая, а в долг много просят. Но Киму вчера очень повезло – хороший, щедрый гость в городке появился. Видно, очень богатый человек. Никогда не забывает отблагодарить старика, – важно произнёс Ким.

– Кто этот человек? – заинтересованно спросил Джеймс.

– Говорит, что журналист он. Из самого города Нью – Йорка. Так вот, Джеймс! – с довольным видом объяснил Ким, продолжая протирать бокалы.

– И чем этот журналист в баре занимается? Наверное, девочек клеит? – уточнил Джеймс.

– Нет, с девочками журналист вообще не интересуется. Всё время один приходит. Посидит, чашку кофе с коньяком попьёт. Почитает свежие газеты и журналы. Посмотрит их и опять уходит. Каждый день так приходит. А вот вчера с один учёным из нашего института говорил. Долго говорил. Учёный много пил, совсем пьяный был, – понизив голос, как по секрету, произнёс Ким.

– И, о чем они говорили? – спросил Джеймс.

– Ким сильно не слушал, много клиентов у Кима было. Занят Ким был, но кое-что Ким услышал. Учёный сильно расстроен был. Любовь у него не получается. Пил много. Журналист успокаивал учёного. Говорил, что любовь у учёного ещё получится. Журналист тоже много пил.

– Они были знакомы? – спросил инспектор.

– Ким не видел, что журналист и учёный знакомый был. Нет не видел. Незнакомы они были. Журналист и учёный вчера в баре познакомились, – погрузился в воспоминания Ким. – Да, Ким все правильно вспомнил! Нет, не были учёный и журналист знакомы!

– Спасибо, Ким, ты мне очень помог, – инспектор допил полбокала рома, закусив половинкой лимона, поморщился и встал со стула.

– Не за что, Джеймс. Ким всегда рад помочь другу. Ведь сколько лет Ким и Джеймс знакомы? Может ещё полбокала, Джеймс?

– Спасибо, Ким, на сегодня хватит. Пойду домой, – расплатившись, махнул на прощание рукой инспектор.

– Хорошего тебе вечера, Джеймс. Приходи ещё к Киму. – попрощался хозяин бара.

– Хорошо, Ким, обязательно приду. И тебе хорошего вечера, – ответил Джеймс.

На улице уже зажглись вечерние огни. Джеймс закрыл за собой дверь и остановился набить трубку свежим табаком. Красный цветок лотоса над входом в бар отражался в луже, перед самыми ногами инспектора. Пока Джеймс разговаривал с Кимом, прошёл небольшой, тёплый дождь. Воздух ещё парил после дневной жары. Раскурив трубку, инспектор откашлялся, поправил воротник рубашки и направился к своей старой квартире. За все время службы ему так и не удалось накопить на дом, а брать в долг у банка Джеймс принципиально не хотел.

Рябь тёмных углов домов и ярких от рекламы улиц создавало ощущение душевной неуравновешенности и тревоги. Наверное, действительно Джеймс старел. Никогда в молодости темнота не вызывала у него неприятного ощущения. Редкие прохожие торопливо шли по прямой как стрела брусчатой улице городка. Скорее всего, эти люди, спешат домой к своим семьям. «Всех их ждут дома, а меня, некому встретить на пороге моей квартиры, кроме моего старого, как я сам, кресла и телевизора. Богатства за все свои тридцать пять лет службы так и не нажил. Правда есть небольшое накопление, но это всего лишь добавка к моей будущей пенсии.», – с грустью подумал старый инспектор.