Читать книгу Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах - Эдгар Уоллес - Страница 5

– Питер и Пол – по четыре шиллинга с головы, – докладывала престарелая миссис Граффитт, близоруко щурясь на монетки, которые выкладывала на стол. – Генриетта, Марта, Дженни, Королева Елизавета и Хольга…

– Ольга, – поправила ее девушка, сидевшая за столом с карандашом в руках. – Даже кур нужно уважать.

– Мясник Грибс дал за каждую по полкроны. Все-таки как-то не по-христиански называть кур человеческими именами.

Одри Бедфорд произвела быстрый подсчет.

– Вместе с мебелью выходит тридцать семь фунтов десять шиллингов, – сказала она. – Этого должно хватить, чтобы заплатить кормильщику кур, вам на жалованье и мне на поездку в Лондон.

– А куда вы поедете, мисс? – миссис Граффитт умело сменила тему.

– Не знаю. Может, в Лондон.

Одри обвела взглядом комнату, в которой ей был знаком каждый уголок. Стул, на котором любила сидеть ее мать, глядя на почерневший камин, Одри сожгла. В огне еще можно было различить его обуглившуюся ножку.

Нет, эта комната не вызывала нежных воспоминаний, с ней были связаны мысли о тяжелой, монотонной работе и тоске. Отца своего она не видела, а миссис Бедфорд никогда о нем не рассказывала. Он оказался подлецом, и из-за него благородной женщине пришлось испытывать нужду и лишения.

– Он умер, мама? – однажды спросила девочка.

– Надеюсь, что да, – был твердый ответ.

Дора никогда не задавала таких вопросов, но она была старше, имела больше общего с матерью, разделяя ее чувства, и больше походила на нее холодным характером.

Все было кончено. Одри открыла калитку, свернула на короткую дорожку до церковного двора и молча постояла у могилы, сложив перед собой руки.

– Прощай, – наконец произнесла она ровным, спокойным голосом и вернулась в дом.

Конец и начало. Она не испытывала ни сожаления, ни радости. Ее чемодан с книгами уже был отправлен на станцию, где ему зарезервировали место до камеры хранения на вокзале Виктория.

А что касается будущего… Она была довольно неплохо образованна, начитанна, умна, имела зачаточные познания в скорописи, которой обучалась сама долгими зимними вечерами.

– Времени еще полно, – сказал водитель сельского омнибуса, забрасывая ее чемодан в темные затхлые недра своего экипажа. – Если бы не машины, я бы вас довез еще быстрее, но сейчас приходится ездить очень осторожно.

Эти слова оказались пророческими. Девушка уже хотела вслед за своим чемоданом забраться в омнибус, когда появился незнакомец. Некоторая небрежность в одежде придавала ему вид какого-нибудь средних лет помощника адвоката.

– Прошу прощения. Мисс Бедфорд? Моя фамилия Уиллитт. Могу я поговорить с вами вечером, когда вы вернетесь?

– Я не вернусь. Я вам что-то должна?

Одри всегда задавала этот вопрос вежливым незнакомцам, и обычно те отвечали «да», поскольку миссис Граффитт имела привычку брать что-то в долг и тут же забывать об этом.

– Нет, мисс. Так вы не вернетесь? А не могли бы вы назвать мне свой новый адрес? Я бы хотел обсудить с вами… Ну, скажем так, одно важное дело.

Незнакомец был явно взволнован.

– Боюсь, что не могу дать вам свой адрес. Скажите свой – и я напишу вам.

Мужчина достал карточку, тщательно зачеркнул название фирмы на ней и написал собственный адрес.

– Ну что там?! – крикнул со своего места недовольный возница. – Будем еще ждать – опоздаем на поезд!

Она запрыгнула в омнибус и с силой захлопнула дверь.

Авария произошла на углу Ледбери-лейн. Выезжая на главную дорогу, Дик Шеннон сделал слишком резкий поворот, и задние колеса его длинного автомобиля грациозно занесло в сторону. Столкновение, к которому это привело, выглядело совсем не так красиво. Зад его автомобиля врезался в деревенский омнибус из Фонтуэлла, с которым Дик как раз поравнялся, и аккуратно снес одно из его колес, лишив тем самым это старинное средство передвижения тех достоинств, которые еще оставили ему погода и износ.

В омнибусе ехал лишь один пассажир. Вернее, пассажирка, и она с трудом вышла на дорожную слякоть раньше, чем успел добраться до нее Дик со шляпой в руке и виноватым выражением на красивом лице.

– Простите, Бога ради! Надеюсь, вы не пострадали?

Он решил, что этой девушке лет семнадцать, хотя в действительности ей было на два года больше. Одета она была более чем скромно: длинное пальто ее явно не раз перешивалось, и даже мех на воротнике выглядел потертым и изношенным. Однако ничего этого Дик не заметил. Он не мог оторвать взгляд от ее лица, показавшегося ему совершенным. Что же так захватило его? Возможно, линия бровей или форма глаз, а может быть, безупречный изгиб губ или гладкость и цвет кожи… Он вдруг с ужасом подумал, что вот сейчас она заговорит, и грубый крестьянский выговор неминуемо разрушит образ принцессы.

– Благодарю вас… Я лишь немного испугалась. Неужели теперь я опоздаю на поезд? – печально произнесла она, глядя на валяющееся колесо.

В мгновение ока его страхи развеялись. Принцесса в рубище была образованна.

– Вы на Барнемский узел направлялись? Я как раз мимо буду проезжать, – сказал он. – Да и, если бы даже я ехал в другую сторону, мне бы пришлось поехать туда, чтобы прислать помощь бедолаге.

– Да я почти на месте стоял! – негодующе вскричал мистер Джайлс. – Это вы мчали во весь опор!

– Из Барнема я пришлю помощь, – сказал Дик и повернулся к девушке. – Итак, юная леди, вы доверитесь моей Джаггернаутовой колеснице?[5]

– Думаю, да, – улыбнулась она и, вытащив чемодан из омнибуса, уселась на переднее сиденье рядом с водителем.

– Вообще-то я направляюсь в Лондон, – сказал Дик, но уверен, вы откажетесь проделать со мной столь долгий путь, хотя так вам и не пришлось бы тратиться на поезд.

Она не ответила, отчего у него возникло чувство, что она просто задирает перед ним нос, но это впечатление быстро развеялось.

– Наверное, я лучше поеду поездом – сестра может прийти на вокзал встречать меня.

Произнесено это было не самым уверенным тоном.

– Вы живете где-то неподалеку?

– В Фонтуэлле, – ответила она. – У меня там был коттедж. Раньше он принадлежал матери, когда та была жива. Вы можете представить, каково это, когда жизнь зависит от яиц?

Удивлению Дика не было границ.

– Не совсем… – неуверенно сказал он. – Нет, я, конечно, понимаю, это весьма питательный продукт, но…

– Я не про это. Я имею в виду… у вас никогда не было птицефермы?

Он покачал головой.

– И никогда не заводите ее, – с глубоким убеждением изрекла она. – Сейчас куры совсем не такие, какими были раньше.

Дик рассмеялся.

– Так вы бросили это занятие?

Она несколько раз кивнула.

– Ваша сестра, разумеется, живет в Лондоне.

– Да. На Керзон-стрит. – Странно, что она сказала ему это. Ведь до сих пор никто во всем графстве даже не догадывался, что у нее вообще есть сестра.

Дик не выказал удивления.

– Она… – Вопрос, который он хотел задать, был довольно щепетильным. – Она там… э-э-э… работает?

– Нет. Она – жена Мартина Элтона, – ответила девушка, снова удивившись самой себе.

– Не может быть! – не удержавшись, воскликнул он.

В этот миг раздался сигнал, сообщивший о прибытии поезда, и он побежал купить ей в дорогу пару журналов.

– Огромное вам спасибо, мистер… Меня зовут Одри Бедфорд.

– Я запомню, – улыбнулся он. – У меня прекрасная память на имена. Моя фамилия Джексон.

Он постоял на платформе, наблюдая, как за поворотом скрылись хвостовые фонари поезда, после чего вернулся к машине и поехал в полицейский участок сообщить об аварии.

Вот это встреча! Сестра миссис Элтон! Если бы он назвал свое настоящее имя, а она, приехав к сестре, рассказала прекрасной Доре Элтон, что проводила время с капитаном Ричардом Шенноном, спокойствие в маленьком роскошном домике на Керзон-стрит было бы здорово нарушено.

Из всех лондонских аферистов именно Дору Элтон Дик Шеннон больше всего хотел упрятать за решетку.