Читать книгу Остров. Дорога за смертью - Эдуард Береснев - Страница 4

Первое, что почувствовало тело после забытья – это боль. Дикая, невыносимая, невозможная боль. Она накатывала волнами, начинаясь где-то далеко в ногах и поднимаясь все выше и выше, становясь еще сильнее у груди, и после взрываясь миллионом искр в затылке.

Вокруг оставалось темно и тихо, но боль, не давала вернуться в забытье и остаться там.

Она покидала его на мгновение, после чего опять наваливалась, путая мысли и мешая сосредоточиться.

Одна из таких волн оказалась настолько сильной, что в голову ворвался слабый стон, а за ним еще один и еще. Понадобилось какое-то время, чтобы понять, что стонет он сам, а не кто-то рядом.

Со следующей волной на него обрушился и весь остальной шум, окружающего его мира. Где-то бежал ручей и трескались объятые огнем сучья, ревели какие-то животные и пели птицы. Все это ворвалось, в сознание так неожиданно, что боль, возникшая в этот момент, немного притихла, испугавшись перемен, но спустя какое-то время нерешительно, но уверенно, продолжило свое движение к заветной цели.

Волна прошла по всему телу и взорвалась, вызывая собой новый стон.

На голову легла мокрая тряпка, вернувшая его в реальность окончательно. Он попытался открыть глаза и немного поморгав, привыкая к яркому свету, не спеша огляделся вокруг.

Оказалось, что на самом деле здесь было не так и светло, как ему почудилось на первый взгляд. Грязные, земляного цвета стены уходили высоко вверх, где, образуя причудливый узор переплетались с толстыми корнями, какого-то дерева, которое и служило крышей. Вокруг было пусто, а сам он лежал на подстилке из сухих листьев, которая покрывала собой весь пол. Несмотря на то, что снаружи слышались легкие накрапывающие звуки дождя, внутри было тепло и сухо, хоть он и не мог понять, откуда идет этот жар.

– Это Мать, дает тебе тепло, – проговорила пожилая женщина и отделившись от стены подошла к нему.

Она была высокой и полноватой, с добрым лицом, как будто вылепленным из глины. Гладким и без единой морщинки. Ее возраст выражали глаза, немного уставшие и потускневшие, взирающие на него, с неуловимым желанием опекать. Ее мягкая рука, с толстыми пальцами опустилась на его лоб, и он вновь почувствовал несущий, облегчение холод, после того, как высохшая тряпка сменилась на мокрую. Несколько капель упали ему на лицо и тут же испарились в виде облачка пара, унесшегося вверх.

– Ты все еще очень горячий, – проговорила женщина и положила ладонь на его грудь, от которой сразу же повеяло прохладой – Меня зовут Кхана. Я средняя дочь Земли. Я слушаю, о чем говорит Мать и передаю ее слова всем остальным племенам. А кто ты? – спросила женщина – Явившейся так неожиданно. Я до сих пор вздрагиваю, вспоминаю как кричала Мать во время твоего прихода.

– Я… – начал было отвечать он и вдруг осознал, что внутри его головы абсолютная пустота. Он не знал о себе ничего, что могло бы принести хоть какую-то пользу – Я не помню, кто я. – нерешительно произнес он.

– Это пройдет, – в глазах Кханы читалось легкое удивление. – Ты слишком долго горел. Наши старейшины приложили не мало усилий, чтобы потушить огонь, пожирающий, тебя изнутри.

– Но что со мной случилось? – он попытался приподняться и понял, что это ему не удастся, так как рука женщины все еще лежавшая сверху, оказалось невероятно тяжелой, а снизу, как ему почудилось, его кто-то ухватил, и не давал сдвинуться с места.

– Ты не должен вставать, – произнесла Кхана улыбаясь. – Мать не даст тебе этого сделать, до тех пор, пока ты не восстановишь свои силы. – она внимательно посмотрела на него и продолжила – Тебе ответят на все твои вопросы, но позже, когда придет время, когда ты будешь готов услышать ответы.

– Почему не сейчас? – спросил он, расслабляясь и чувствуя, как его тело перестает чувствовать сопротивление и освобождается из невидимых пут.

– Потому что сейчас, ты не готов к ответам, – проговорив это, Кхана поднялась и направилась вдоль стены, уходя к нему за спину. Спустя какое-то мгновение он понял, что она вышла и оставила его в одиночестве.

Он немного приподнял голову и осмотрелся вокруг, убедившись, что позади него такие же стены, уходящие ввысь и не имеющие на себе кроме маленьких окошек, через которые проникал солнечный свет, больше никакого выхода.

Глядя в причудливый узор, который рисовали ему тени, он прикрыл глаза и почувствовал, что проваливается в сон. Тяжесть, навалившаяся на него, так неожиданно давила его в темноту, лишая возможности сопротивляться, убирая вокруг него свет и звуки и укутывая в мягкие, теплые объятия.

Когда он следующий раз открыл глаза, вокруг было темно, если не считать маленького огонька, горевшего у самой крыши, который как будто почувствовав его пробуждение, стал светить немного ярче.

Он приподнял голову и увидел, что все его тело скрыто под небольшим слоем рыхлой и мягкой земли, которая поднялась до его горла, где и остановилась. Попробовав пошевелиться он с облегчением понял, что в любой момент, может выбраться наружу, но что-то внутри него, подсказывало ему оставаться в таком положение как можно дольше. Он буквально видел, как земля, обнявшая его со всех сторон, наполняет его тело силой и здоровьем, делая его крепче, с каждым следующим мгновением.

Позади него раздался непонятный шорох, который тут же переместился в поле его видимости и оказался худенькой, стройной девушкой, облаченной лишь в легкие повязки, которые ни смотря на свою простоту, выглядели необычно ярко и подчеркивали ее миниатюрную фигуру.

Она опустилась рядом с ним на колени и поставила перед собой небольшую чашу из которой достала две, но гораздо поменьше. Приложив палец к губам, она ложкой зачерпнула, густую и вкусно пахнущую жидкость из одной миски и поднесла ее к нему, другой рукой, немного приподняв его голову, давая возможность не утруждаться самому.

Густая похлебка, оказалась гораздо вкуснее, чем ему почудилось на первый взгляд, а тепло, разливающееся по всему телу, после нескольких ложек, было настолько приятным, что он прикрыл глаза и дал возможность незнакомке немного за собой поухаживать.

Вслед за похлебкой, придавшей ему сил, девушка поднесла к его губам какую-то настойку, которую не раздумывая влила в открытый рот и быстро прикрыла его своей ладошкой. Только спустя мгновение он понял причину ее поступка. Странная, жидкость, никак не хотела проваливаться внутрь, а рвалась обратно, с невероятной силой и он всячески этому помогал. Земля, укутавшая его тело стала тверже камня, а рука девушки, не уступавшая ей по прочности все, держала его рот закрытым и лишь после нескончаемого противостояния, он все-таки проиграл и проглотил жгучую настойку. Оказавшись внутри, та еще какое-то время, ворочалась подобно разбушевавшейся змее, но после скрутилась клубком у него на груди и спокойно уснула, а сам он почувствовал ее незримую защиту.

Девушка легко усмехнулась и поднявшись быстро исчезла из вида, опять оставив его в полном одиночестве, которое не продлилось слишком долго, так как ее место вновь занял манящий и уводящий за собой сон.

Он изредка выныривал из забытья, чтобы в очередной раз съесть пищу принесенную, все той же молчаливой незнакомкой, которая в конце, все так же заставляла выпить его непонятную жидкость, которая уже не казалась ему такой противной и спустя некоторое время он привык как к ее виду, так и ко вкусу, а ощущения, которые он испытывал в первый раз, со временем становились все менее заметными, а после и вовсе исчезли. Иногда, за всем этим наблюдала Кхана, которая молча стояла в сторонке и изредка, бросала на него удовлетворительные взгляды, после чего не сказав ни слова, уходила.

Шли дни, а его самочувствие становилось все лучше. Огонь бушевавший внутри его, стал заметно утихать, а боль, не дававшая первое время думать, оставила его окончательно, чему, как он догадывался и поспособствовал этот непонятный настой.

Все чаще он больше бодрствовал, а засыпал лишь в вечернее время и по собственному желанию. Теперь ему не казалось, что сон насильно уводит его за собой в мир грез, а появляется лишь тогда, когда он его призывает.

Кхана стала появляться все чаще, но оставалась все такой же немногословной. Она лишь спрашивала, как он себя чувствует и иногда интересовалась о том, вспомнил ли он что-то, хотя по ее глазам и читалось, что ответ ей и так известен.

Он засыпал под вечер, на охапке свежих листьев, которые стала менять его молчаливая незнакомка, а утром, когда первые лучи солнца, пробивались сквозь крохотные оконца, просыпался нежно укутанный, невесомым покрывалом из земли, которое моментально осыпалось с него, стоило ему лишь открыть глаза.

– Как ты сегодня себя чувствуешь? – раздался неожиданно из-за его спины голос Кханы.

– Просто великолепно! – он потянулся, чувствуя невероятный прилив сил – Я готов совершенно ко всему.

– Ну уж так и готов? – она улыбнулась и стала у стены напротив него – Ты все еще очень слаб и если тело твое окрепло, то душа нуждается в выздоровлении.

– Душа? – он вопросительно посмотрел на нее.

– Что ты сейчас можешь? – задала Кхана неожиданный вопрос – Что ты чувствуешь вокруг себя? Не отвечай, я знаю, то, что ты подсознательно давишь в себе все эти дни, ту пустоту, которая не дает тебе спокойно заснуть и не покидает тебя после того, как ты проснешься. Твоя душа крепко спит и нам надо разбудить ее.

– Для чего? – он спросил лишь для вида. Все его мысли были заняты этой пустотой, о которой упоминала Кхана. Он пытался и все не мог заполнить ее, не смотря на все усилия. Что-то все еще оставалось для него непонятным.

– Ты должен вернуть силы, которые сейчас не подвластны тебе.

– О каких силах ты говоришь? – он непроизвольно привстал на локтях и уставился на женщину, которая на его глазах просачивалась через плотную стену, исчезая из вида – Зачем я должен их вернуть?

– Чтобы не дать нам тебя убить!

Сказав это Кхана исчезла из вида, пройдя сквозь стену, которая в мгновение ока, стала прежней. Все такой же твердой и уходящей вверх, непроходимой преградой.