Читать книгу То, что скрыто - Эдвард БЭГ - Страница 4

На следующее утро, Алекс проснулся едва первые рассветные лучи коснулись окон его палаты. Как ни странно, но никакой боли или слабости он не ощущал. Решив, что, по всей видимости, болеутоляющее лекарство ещё не полностью утратило своего действия, он, бодро, поднялся с кровати и подумал о том, что неплохо было бы умыться.

Первое чувство, которое возникло у Алекса, когда он подошёл к зеркалу в золотой резной оправе – это недоумение. По какой-то причине, несколько мгновений ему казалось, что оттуда на него смотрит совершенно незнакомый ему человек. Однако, оправившись от первого потрясения, он подошёл поближе к зеркалу и начал более внимательно рассматривать своё лицо, в результате чего, он, с облегчением, понял, что эти черты ему знакомы и, что он, всё-таки, любуется своим собственным отражением.

Из зеркала на него смотрел довольно привлекательный мужчина, возрастом, на первый взгляд, не превышающим 35 лет. У него была светлая кожа, гармонично, сочетающаяся с черными короткостриженными волосами и красивыми глазами бирюзового цвета. Прямой нос, ровные скулы и волевой подбородок придавали его лицу ещё большую презентабельность. Ухмыльнувшись, он подумал, что такое лицо неплохо бы смотрелось на каких-нибудь голливудских постерах или рекламных щитах. Впечатление портила лишь довольно густая щетина на лице, слегка запавшие глаза и небольшой пластырь возле левого виска, говорившие о недавно пережитой операции.

Сложён он был очень неплохо, впору какому-нибудь герою модного блокбастера. Под больничной пижамой легко можно было углядеть широкие плечи и довольно крепкие руки, позволявшие предположить, что своей физической форме он, по всей видимости, уделяет достаточно много времени. Роста в нем было сантиметров под 190 и, в целом, он походил на человека, занимающегося, либо занимавшегося когда-то силовыми видами спорта.

Оставшись, в целом, довольным своим внешним видом, Алекс улыбнулся своему отражению и подумал о том, что, наверное, гораздо приятнее заново вспоминать свою жизнь, обнаружив, при этом, в зеркале такого красавчика, а не какого-нибудь гоблина из детских страшилок.

От дальнейшего самолюбования его оторвал приятный женский голос, раздавшийся у него за спиной.

– Разве тебе уже можно вставать? Или желание полюбоваться собой оказалось настолько нестерпимым?

Слегка смутившись, от того, что его застали за таким занятием, Алекс обернулся и увидел возле двери в палате сногсшибательной красоты женщину. Судя по смутным отрывкам воспоминаний, это была его жена. Она оказалась ещё более яркой и красивой, чем ему помнилось. Высокая и стройная, с золотистыми локонами обрамлявшими красивое ухоженное лицо, она была одета в светло-голубое, под цвет глаз, короткое платье, едва закрывавшее округлые бёдра, с глубоким вырезом спереди, открывавшим взгляду гораздо больше, чем скрывавшим, и еще более глубоким сзади. Голубые босоножки, усыпанные камнями, на невообразимо высоких каблуках делали её загорелые ноги ещё стройнее, а ростом она была от этого даже выше на несколько сантиметров самого Алекса. Ему, вдруг, подумалось, что довольно удивительно то, что с ней вместе в палату не завалилось пару десятков мужчин, притянутых её невероятно манящим внешним видом. Должно быть, она имела просто ошеломительный успех среди любых мужчин, хоть сколько-нибудь интересующихся женщинами.

Тем временем, пока он любовался её формами, она, с озабоченным видом, подошла к нему и, слегка коснувшись губами его губ, сказала:

– Ты в порядке? Какой-то у тебя странный вид. Такое чувство, как будто ты смотришь на меня впервые.

– Нууу, – смущённо протянул он в ответ, затем, улыбнувшись и стараясь придать голосу уверенности, добавил, – просто ты так прекрасна, что каждый раз смотрю на тебя, как в первый. Такая шикарная женщина…

– А что у тебя с глазами? – перебила его шикарная женщина, пристально глядя ему в глаза, – какие-то они у тебя странные.

– В каком смысле странные? – спросил он, озадаченно, и, вновь, взглянул на своё отражение в зеркале.

Она поморщилась, затем слегка пожав плечами ответила:

– Я не знаю. Вроде немного светлее стали, что ли. Может тут просто освещение такое?

Спустя мгновение, она снова улыбнулась ослепительной улыбкой и произнесла, нежно проведя кончиками пальцев по его небритой щеке:

– Ну, да ладно. Скажи лучше мне вот что, как ты себя чувствуешь?

– Я, эмм… дорогая, – он, вдруг, понял, что не может припомнить её имени, и, с виноватым видом, взглянув ей в глаза, сказал – в общем-то неплохо. Просто я еще не полностью отошёл от операции и, если честно, довольно смутно помню, что со мной происходило в последние несколько дней.

Ему, почему-то стыдно было признаться ей в том, что «последние несколько дней» – это примерно с момента его появления на этот свет и по вчерашний день. Возможно, это было связано с тем, что ему казалось будто ни одному, находящемуся в здравом уме, мужчине на свете не удалось бы полностью забыть о существовании такой женщины, как его жена. А он, тем не менее, не мог вспомнить не только её имя, но и ни одного, связанного с ней, эпизода своей жизни, за исключением тех нескольких мгновений перед тем, как он потерял сознание во время приёма, да и то – очень смутно.

– Ах, да, – ответила она, – мне вчера твой врач по телефону говорил, что у тебя с памятью не всё в порядке. Но, ведь, он сказал, что это, вроде бы, не на долго, и обещал, что ты всего через несколько дней должен всё вспомнить.

При этих словах, улыбка сошла с её лица и она взглянула на него с искренней надеждой в глазах.

– Ты только не переживай, – поспешил успокоить её Алекс. – Уверен, что наш «Доктор Хаус» тебя не обманул, и уже совсем скоро я стану самим собой.

После этих слов в голове у него промелькнула мысль о том, что довольно странно, что он способен помнить о существовании такого сериального персонажа, как «Доктор Хаус», или знать о том, что стол – это стол, а кровать – это кровать, но, при этом, не быть в состоянии припомнить имя собственной жены.

– Кстати, – продолжил он, отбросив в сторону мысли о необычных свойствах человеческой памяти, – возможно, ты бы могла мне помочь ускорить процесс восстановления памяти.

Она снова нежно погладила его по щеке и ответила:

– Я бы с удовольствием, милый, но врач рекомендовал нам воздержаться от этого ближайшие несколько дней, да и сомневаюсь я, что в такие минуты твоя память работает на полную мощность.

Поняв, что именно она имела ввиду, Алекс залился краской и ему подумалось, что, наверное, человек, смущающийся, при мысли о том, чтобы оказаться в постели со своей собственной женой, выглядит, довольно, нелепо.

Стараясь скрыть свое смущение, он отвернулся от жены и сказал:

– Мне, конечно, нравится ход твоих мыслей, но я имел виду немного другое. Я хотел попросить тебя привезти мне какие-нибудь фотографии или видео о нас, нашей семье. Думаю, что это могло бы мне помочь.

– Да, может ты и прав. Я сегодня же пришлю тебе твоего водителя со всеми фото и видео, которые смогу найти.

«У меня есть собственный водитель? Очень интересно! – отметил про себя Алекс, – наверное, я или какая-нибудь большая шишка, или просто не умею водить».

– Отлично, дорогая, – сказал он ей вслух – буду ждать с нетерпением.

Вдруг, его супруга резко вперила в него свой взор и, пристально вглядевшись ему в глаза, произнесла:

– Ты не помнишь моё имя, – это прозвучало вовсе не как вопрос. – Точно. Ты его не помнишь, ты два раза назвал меня «дорогая», хотя раньше не называл меня так ни разу.

– Да нет, ну что ты, дорогая… – он осекся. Потом, смущенно опустив глаза в пол, пробормотал – Прости. Мне казалось, что ты можешь обидеться на меня, если узнаешь, что я не помню, как тебя зовут. «Точнее, не помню, вообще, кто ты такая» – добавил он мысленно.

Помолчав пару мгновений, она, затем, хитро улыбнувшись, сказала:

– Ну что же, раз это всё настолько серьезно, может быть всё обернётся даже в лучшую сторону. Если ты не вспомнишь некоторых своих старых недостатков, я буду совсем не против. И смогу воспитать из тебя идеального мужа.

После этих слов она громко рассмеялась, показав Алексу свои ослепительно белые, ровные зубы.

– Ну ладно, раз уж тебе сложно припомнить, что-либо, о чём мы могли бы ещё с тобой поговорить, а более приятные занятия нам придётся оставить на потом, не буду больше тебе надоедать. Поеду домой, повыбираю, что можно тебе показать, а что лучше и не вспоминать.

При этих словах, она, вновь, хитро ухмыльнулась и, подмигнув ему, направилась к двери.

Остановившись на выходе, она обернулась к нему и сказала:

– Очень приятно было, вновь, с Вами познакомиться, Александр. Меня зовут Юля, – и выскользнула из палаты.

«И так, что же мы имеем, – думал, Алекс, глядя на закрывшуюся вслед за Юлей, дверь – я, судя по всему, довольно богатый и очень даже привлекательный мужчина. – При этой мысли, он не удержался и мельком взглянул на своё отражение в зеркале – Жена, просто предел мечтаний – стройная, сногсшибательно красивая, с неплохим чувством юмора, и, вроде бы, любит меня. О, Господи, ну как же можно было умудриться забыть ТАКУЮ жизнь?»

Тем же вечером, медсестра принесла ему ноутбук и сказала, что его просил передать ему его личный водитель. Жена, как и обещала, сохранила для него в памяти ноутбука невероятное количество фотографий и видеофайлов из их семейного архива.

Следующие несколько дней Алекс занимался, в основном, тем, что ел, спал и набирался сил, параллельно пытаясь сложить в голове разрозненные воспоминания в одну целую картинку, непрерывно изучая файлы в ноутбуке. Многие фото и видеоматериалы там содержали, в том числе, такие важные моменты жизни, как свадьба, рождение детей и их юбилеи, юбилей самого Алекса, разного рода вечеринки, поездки по всему миру и многое другое, что вызывало у него, при просмотре, какое-то неуловимое чувство тоски и отчуждённости. У него, почему-то, было такое ощущение, словно всё это никак не могло происходить с ним в действительности. В результате, на третий день просмотра, у него возникла мысль, что его жизнь больше походит на какое-то дорогое телешоу, наполненное множеством ярких кадров и сумасшедших спецэффектов, но, при этом, рассчитанное на аудиторию, не слишком уделяющую внимание смысловому наполнению.

Ему казалось, будто кто-то или что-то при просмотре всех этих фотографий и видеозаписей, вытаскивало из далеких глубин его памяти какие-то отрывки, укладывало на пустые полки его воспоминаний и пыталось периодически смешать их, с целью разбудить в нём какие-то давно уснувшие, забытые эмоции. Однако, эмоции не появлялись. Появлялась лишь нестерпимая головная боль и ему приходилось прерывать свои попытки вспомнить хоть что-либо.

Он начал всё с большим нетерпением ждать, когда же, наконец, его выпишут из этой клиники, и он сможет понять, насколько необратимо утеряна его память, очутившись в реальной жизни.

По ночам же, когда он, измученный постоянными неудачными попытками вернуть свои воспоминания, ложился спать, его вновь и вновь посещал один и тот же сон – море, пляж, небольшой уютный домик на берегу, очаровательная маленькая девочка, играющая со своей собакой, и ОНА…