Читать книгу То, что скрыто - Эдвард БЭГ - Страница 6

Утром следующего дня Алекс проснулся отдохнувшим и без головной боли, от чего решил, что должен в этот день максимально эффективно использовать возможность общения со своей семьёй, дабы заполнить огромные пробелы в памяти.

Спустившись в столовую, он застал там только служанку, невысокую, слегка полноватую женщину с тёмными собранными на голове в пучок волосами, имя которой, он, конечно же, не помнил. Поверх тёмно-синего платья на служанке был надет белоснежный передник, на котором был вышит большой золотой лев с точно такими же буквами «AL», какие он видел накануне на воротах и на фасаде дома.

При виде этого изображения, он ухмыльнулся: «Какой Вы, Александр, оказывается, честолюбивый, – обратился он, мысленно, к самому себе, – Надо будет глянуть нет ли у моей жёнушки где-нибудь на заднице татуировочки с буквами «AL». От такой мысли он прыснул, чем привлёк внимание убиравшей со стола остатки завтрака, служанки. Она приподняла голову и, слегка улыбнувшись, произнесла:

– Доброе утро, Александр Иванович. Вот Вы и проснулись, наконец. Мы не стали Вас беспокоить и не разбудили к завтраку. Мальчики только что закончили завтракать и пошли к себе в комнату. Что Вам принести?

– Ммм… давайте, эээ… на Ваше усмотрение, что-нибудь. Всё равно.

Удивлённый взгляд женщины дал понять Алексу, что он опять сказал что-то не совсем для него обычное.

– А принесите-ка мне то, что я обычно люблю есть на завтрак.

На это служанка озадаченно кивнула, а Алекс поспешно спросил:

– Юля проснулась уже?

– Юлия Сергеевна, вместе с Анечкой проснулись сегодня рано, тоже уже позавтракали и уехали. Она просила Вам передать, что они поехали купить всё необходимое для пикника у бассейна и скоро вернутся.

– Вот как. Отлично. Ну, что же, придётся завтракать в одиночестве.

Через несколько минут служанка принесла тарелку с овсяной кашей с кусочками свежей малины и графин со свежевыжатым апельсиновым соком со льдом.

Это был, конечно, не совсем тот завтрак, который ожидал увидеть Алекс после столь обильного ужина, который у них был накануне вечером, но, делать нечего, решил, что до поры придётся есть, что дают.

Он сел, и принялся быстро поедать, принесённую кашу, которая оказалась чрезвычайно вкусной и очень сытной. Зря, оказывается, вначале так скептически отнёсся к столь незамысловатой пище.

Покончив с завтраком, Алекс решил, что на полный желудок можно и пройтись по дому, вдруг что-нибудь из окружающей обстановки даст нужный толчок для его воспоминаний. Да и неплохо было, наконец, выяснить значение буквы «L», в пресловутой аббревиатуре, которую с такой гордостью на своей груди носили его домашние золотые львы. Всё-таки, как-то некомфортно чувствуется нормальному человеку, вот уже неделю как находящемуся в добром здравии и, относительно, трезвой памяти, и не имеющему абсолютно никакого понятия о том, какая у него фамилия. И, ведь, не спросишь ни у кого, не рискуя нарваться на ошарашенные взгляды. Жаль, что не додумался спросить у «милого» доктора Храпова. Тот-то, конечно, не удивился бы такому вопросу, зная какое решето, ныне, представляет собой память Александра.

С такими мыслями, он принялся методично обследовать одно за другим многочисленные помещения огромного дома, в поисках какого-нибудь информационного клада, при этом, напустив на себя вид строгого и придирчивого инспектора, дабы, невзначай, попавшимся на пути домочадцам, не пришло в голову поинтересоваться целью его хаотичного брожения. Как-никак, хозяин дома. Имеет полное право, после непродолжительной отлучки, проверить, не подверглось ли состояние его драгоценного имущества какому-либо ущербу за время его отсутствия.

После почти четверти часа безрезультатных блужданий, не встретив на пути ни единой живой души, на которой он мог бы проверить всю мощь своего всепроникающего инспектирующего взгляда, Алекс, пройдя сквозь совершенно фантастическую в своем великолепии гостиную, открыл дверь, которая, как нетрудно было догадаться, привела его в кабинет хозяина дома.

Кабинет, под стать всему остальному домашнему интерьеру, также был шикарно обставлен, но в чуть более строгих, деловых тонах.

– Ну, если и здесь я не найду ничего знакомого, тогда вообще не понятно как ещё меня семья в лицо узнаёт, – тихонько пробормотал Алекс.

Но тут уже, так жестоко в последние дни обращавшаяся с ним, судьба, наконец, сжалилась и преподнесла, как ему показалось, просто замечательнейший подарок: стена, расположенная сразу за рабочим столом хозяина кабинета была, сплошь, обвешана разного рода грамотами, манящими, изголодавшегося по полезной информации о собственной персоне, Алекса.

Он, торопливо подойдя поближе к стене, рывком отодвинул в сторону большое кожаное кресло на колесах, с, уже набившим оскомину, златогривым львом с буквами «AL» на спинке, и начал изучать содержание грамот.

В самом центре была помещена грамота от Министерства здравоохранения с золотым гербом вверху, на которой было написано:

«Выражается Благодарность президенту компании „ФармЛаб“ А. И. Лаврову за неоценимый вклад в улучшение системы здравоохранения в стране и помощь в осуществлении плана по внедрению прогрессивных методик лечения разного рода заболеваний».

Рядом с ней ещё одна грамота гласила:

«Награждается лучший региональный представитель концерна „Intermed“, компания „ФармЛаб“ и её президент Александр Иванович Лавров. За многолетнюю и плодотворную работу по применению новейших технологий в области здравоохранения и фармакологии, разрабатываемых концерном „Intermed“ и её дочерними компаниями».

И ещё одна:

«Почётной грамотой мецената от Администрации Губернатора награждается президент „ФармЛаб“ А. И. Лавров за участие в программе безвозмездного оказания медицинской помощи нуждающимся гражданам и предоставление медикаментов и новейшего медицинского оборудования для нужд программы».

И множество других, похожих на эти, грамот, от представителей власти, от довольных поставщиков и партнеров, от благодарных представителей разного рода клиник и других медицинских учреждений практически полностью покрывали собой довольно внушительную стену.

Изучив каждую из этих грамот, по меньшей мере, три раза, Алекс с довольной улыбкой плюхнулся в отодвинутое мягкое кресло и, закинув ноги на стол, начал неторопливо рассуждать вслух:

– Значит, Александр Иванович Лавров. Вот как меня зовут. Я – президент компании «ФармЛаб», судя по всему, занимающейся какими-то работами, связанными со здравоохранением. Компания крупная, работающая по всей стране, иначе не было бы благодарностей уровня Минздрава. Довольно успешная, раз может себе позволить раздавать бесплатно дорогостоящее медицинское оборудование и медикаменты. Вот откуда такая роскошь у меня в доме.

При этих словах, он, как бы в подтверждение, ещё раз окинул взглядом убранство своего кабинета.

– Кроме того, – продолжал размышлять вслух Алекс, – я, по всей видимости, не такой уж и плохой человек, участвую в благотворительных программах, помогаю нуждающимся получить бесплатное лечение. Да и как специалист я, получается, довольно неплох, раз руковожу такой успешной компанией и получаю благодарности и награды от партнёров и поставщиков.

В этот момент взгляд его упал на, аккуратно сложенные, на краю его рабочего стола листы с логотипом «ФармЛаб» сверху. Он потянулся к самому верхнему из них, взял и начал читать, выхватывая из текста небольшие кусочки фраз:

– «Наша компания имеет огромный опыт… Крупнейшая филиальная сеть по всей стране… Лучшие поставщики, мировые лидеры… Лучшее оборудование в наших лабораториях… Обширный комплекс предлагаемых услуг… Исследования крови; Биохимические показатели крови; Цитологические исследования; Иммунологические исследования; Бактериологические исследования; Генетические исследования; Тесты ДНК; Диагностика инфекционных заболеваний; Диагностика аллергических состояний и многое другое…»

Тут он, внезапно, прервал чтение, так как почувствовал, что в его мозгу появилось какое-то далёкое шевеление. Вдруг, появилось такое чувство, какое возникает, когда человек улавливает знакомый запах, накрепко связанный с определенным событием либо местом в его жизни, и, сразу же, в мозг поступает сигнал, вызывающий ощущение, словно вновь оказался в том самом месте или опять происходит что-то до боли знакомое.

Он снова откинулся на кресле, прикрыл глаза и постарался выбросить из головы все мысли, стараясь поймать за хвост то призрачное чувство, которое только что мелькнуло в голове.

Однако, прошла минута, за ней еще одна и еще несколько, но ничего не происходило. Проклятая память никак не хотела раскрывать двери и выпустить хоть малейшую крупицу надёжно скрываемых воспоминаний.

В отчаянии, Алекс вновь начал перечитывать содержимое, взятого со стола листка, надеясь на то, что неясные ощущения вновь дадут о себе знать.

И не ошибся.

Вновь, когда он дошел до перечня предлагаемых его компанией услуг, в голове что-то словно щёлкнуло, и по телу начали пробегать какие-то волны. Он опять прикрыл глаза. В голове начали вспышками мелькать какие-то образы: какие-то приборы и склянки; полки, наполненные разнообразными препаратами; ярко освещённое помещение, похожее на химическую или медицинскую лабораторию; его рука в белом халате, тянется к какому-то прибору и…

В этот момент, от, внезапно возникшей, невыносимо острой головной боли Алекс буквально завыл в голос и, схватившись ладонями за виски, поднялся с кресла и начал медленно, опираясь спиной о стену, двигаться к выходу. Однако, поняв, что добраться до двери сил ему наверняка не хватит, он повернулся и упал, на стоящий рядом, кожаный диван. И потерял сознание…

…Он слышал далёкий женский голос, повторяющий вперемешку со всхлипываниями: «Алекс, Алекс… Очнись, пожалуйста, любимый. Алекс, прошу тебя, скажи что-нибудь. О, Господи, что же это? Алекс, пожалуйста очнись…»

Громкие рыдания заставили его сделать над собой усилие и слегка приподнять веки. Он увидел, что лежит на полу, а над ним склонилось невероятно красивое лицо его жены. Из её прекрасных карих глаз лились слёзы. Вознамерившись, во что бы то ни стало, успокоить ту, которую любил больше жизни, он, с огромным трудом, слегка приподнялся и, прошептав: «Не плачь, милая. Мне уже лучше», погладил её по длинным чёрным волосам…

Очнулся он, от резко ударившего в нос запаха нашатырного спирта. Открыл глаза и увидел, что лежит на том же самом кожаном диване в своём кабинете, до которого он с таким трудом добрался. Сколько времени прошло, было неясно. Когда в голове немного прояснилось, он увидел, что, склонившись над ним и держа возле его носа кусочек ваты, стоял Антон, его личный водитель. Отшатнувшись от него, Алекс пробормотал:

– Г-где… где она? – язык заплетался, не желая слушаться хозяина.

– Кто где?

– М-моя жена.

Тут из-за спины водителя выглянуло лицо утренней горничной и, с нескрываемым волнением на лице, произнесло:

– Юлия Сергеевна ещё не вернулась, но я ей позвонила, когда нашла Вас здесь. Она, наверное, уже скоро будет.

Как раз, в этот момент дверь в кабинет резко распахнулась и, громко стуча высокими каблуками по кафельному полу, к дивану приблизилась Юля. Водитель с горничной поспешно отодвинулись от Алекса, давая жене возможность присесть возле него. Пристально вглядываясь встревоженными глазами в лицо Алекса, Юля взяла его руку в свои и спросила:

– Что случилось, Саша? Тебе плохо? Мне сказали, что ты лежишь без сознания.

Она крепко сжала его руку

– Боже, я так перепугалась. Я подумала, что опять повторилось то же самое, что произошло тогда на вечере. Я позвонила доктору Храпову, он обещал примчаться как можно скорее.

Вспомнив елейную улыбочку доктора, никак не сочетающуюся с его акульими глазами, Алекс взмолился:

– Пожалуйста, Юлечка. Только не этот хмырь. Мне уже лучше. Даже голова почти не болит. Прошу тебя, позвони и скажи ему, что я приеду к нему сам, чуть попозже. В понедельник, например.

– Саша, не веди себя как ребенок. Это может быть серьёзно. Ты только недавно пережил серьёзную операцию. Нужно, обязательно, проверить, в чём дело. Не дай Бог, опять повторится тот приступ. Я такого кошмара ещё раз не переживу.

Алекс накрыл свободной рукой руки жены, всё ещё сжимавшие его ладонь, и, легонько погладив её, успокаивающим тоном сказал:

– Пожалуйста, давай не сегодня. Я обещаю тебе, что, обязательно, проеду в клинику к нашему драгоценнейшему доктору и выясню, что со мной. Но послезавтра. Эти выходные я хочу провести с тобой и детьми и не хочу, чтобы ничьи мерзкие улыбочки не испортили моё общение с родными.

От этих слов нежное женское сердце растаяло. Юля одарила мужа очаровательной улыбкой и обещала, что отошлёт ненавистного врача, но только при условии, что при малейших признаках повторения болей, они, немедленно, поедут в клинику.

– Не могу понять, почему тебе так не нравится доктор Храпов. Он отличный специалист. Мне его рекомендовали, как одного из лучших в стране. Да и отношение он проявил к нам самое лучшее.

– Да я, ни в коем случае, не сомневаюсь, что он хороший специалист. И отношение ко мне, и вправду, было замечательное. – «Ещё бы, – добавил про себя, Алекс, – небось, отвалили ему за моё лечение кругленькую сумму». – Просто, когда он улыбается своей алчной улыбочкой, почему-то возникает такое чувство, что он своих непослушных пациентов на ужин поедает. Бррр… даже мурашки по коже, как вспомню.

От этого заявления Юля рассмеялась и встала с дивана, пообещав, что позаботится о том, чтобы доктор-людоед сегодня их не побеспокоил.

– Ну, тогда, полежи ещё немножко, приди в себя и можешь выходить к бассейну, – добавила она, стоя уже возле входа в кабинет. – А я соберу пока детей.

Так Алекс и поступил.

Отлежавшись еще с полчаса, он почувствовал себя вполне способным добраться до бассейна без посторонней помощи, если не заблудится, конечно. Воспользовавшись тем предлогом, что побаивается, как бы вновь не стало плохо, он попросил горничную, которою, как выяснилось, звали Вероника, сопроводить его до бассейна.

Задний двор дома представлял собой большой ухоженный сад, который надвое разделяла узенькая дорожка, ведущая к большому бассейну. Бассейнов, точнее, было три. Закрытый стеклянными стенами и крышей зимний, небольшой овальный с бурлящей водой, и огромный летний с зонтиками, шезлонгами и беседочкой возле него.

В беседке его уже ждали жена и дочь, а сыновья боролись на трамплине у бассейна, пытаясь столкнуть друг друга в воду.

Алекс поблагодарил Веронику за то, что проводила его, и повернулся, чтобы пройти к беседке, но услышал сзади её голос:

– Вы раньше никогда не говорили мне спасибо за мою работу. Это очень приятно.

Он, снова, повернулся к горничной и, слегка улыбнувшись, ответил:

– Ну, многие люди, оказавшиеся на волоске от смерти, пересматривают свои взгляды на жизнь.

– Это странно, – задумчиво, сказала Вероника, – но после того, как Вы вернулись, изменилось не только Ваше отношение к людям, даже Ваш голос кажется мне каким-то другим, не таким, каким я его помню. Раньше он был более низким, командным, а сейчас стал немного мягче, более добрым, что ли. Возможно, дело в самих словах, которые Вы произносите. Ведь, слова благодарности всегда мягче и добрее, чем распоряжения. В любом случае, желаю Вам и впредь оставаться таким, как сейчас, Александр Иванович, Вам так больше идёт. Приятного вечера.

– Спасибо, – пробормотал Алекс и, задумчиво, двинулся к беседке.

Юля встретила мужа с ласковой улыбкой на лице и, слегка похлопав по мягкому сиденью рядом с собой, пригласила присесть. Даже Аня в этот раз застенчиво ему улыбалась. Присев за стол, он увидел, что тот, как и прошлым вечером, был полон всяческих яств и разных благородных напитков. От такого изобилия желудок радостно заурчал, давая понять хозяину, что провалялся он без чувств не так уж и мало, раз уже успел, напрочь, позабыть сытный завтрак.

Тут прибежали мокрые сыновья и плюхнулись по обе стороны от сестры на плетёные стулья, но, заметив присутствие отца, сразу же распрямили спины и бросили в его сторону настороженные взгляды.

Алекс решил, что, наконец, наступил момент разговора «по душам» с семьёй.

– Дорогие мои, – обратился он к своим детям – возможно, вам вчера показалось немного необычным моё поведение. Может быть, я веду себя немного не так, как вы к этому привыкли, или говорю что-то не то. Я, честно говоря, этого не знаю. Дело в том, что, как вам, возможно, уже рассказала мама, одним из последствий перенесённой операции стало то, что у меня не совсем всё ладно с памятью. Если быть точнее, то с ней совсем всё не ладно. Я практически ничего не могу вспомнить. Вчера, когда вы меня встречали у входа, я чувствовал, будто вижу вас всех впервые.

Тут он сделал паузу, пытаясь понять по лицам детей, как они восприняли его заявление. Однако, они все сидели, молча, с серьёзными лицами, в ожидании продолжения. И он продолжил:

– Врачи обещали нам с мамой, что всё это временно и, что уже совсем скоро моя память восстановится и всё будет по-старому. Но, пока этого не произошло, я бы хотел попросить вас всех не обижаться на меня, если я, вдруг, буду вести себя как-то неестественно и постараться указать мне на мои ошибки. Ведь, в конце концов, кому как не вам, самым близким мне людям, направлять меня на истинный путь? Прошу вас, мои дорогие, помогите мне побыстрее вас всех вспомнить.

И он замолк, ожидая реакции.

Тишину нарушил тоненький голосок дочери:

– А мне ты таким нравишься больше, чем раньше, – сказала она и смущённо улыбнулась.

Алекс рассмеялся и увидел, как Юля с сыновьями тоже довольно улыбаются. Он поднялся с места, подошел к дочери, обнял её и, нежно поцеловав её в лобик, сказал:

– Спасибо, милая. Ты мне тоже очень нравишься. И ты не единственная, кто считает, что я стал лучше.

После этого, все как-то сразу раскрепостились и принялись поедать вкусную пищу, целиком заполнившую собой обширный стол беседки, попутно разговаривая и обмениваясь шутками.

Остаток дня и вечер прошёл в приятной и непринуждённой семейной атмосфере. Алекс, как и днём ранее, по большей части слушал окружающих, так как рассказывать ему было, особо, нечего. В этот вечер семейный разговор, в основном, состоял из разного рода весёлых историй, которые, в то или иное время, приключались с кем-нибудь из присутствовавших. К своему сожалению, Алекс не смог почерпнуть из этого разговора, практически, ничего, что могло помочь зацепиться за какие-либо воспоминания. Мозг упорно не хотел раскрывать свои потаённые глубины. Тем не менее, благодаря столь приятно проведённому времени, спать Алекс пошёл в очень приподнятом настроении и вовсе забыл про утренний приступ головной боли.

Невероятно страстный и затяжной поцелуй, которым одарила его жена, перед тем, как оставить его одного в комнате, тоже ничем не помог восстановлению памяти. Единственное, что смог вспомнить Алекс – это то, что он ещё довольно молодой и полный сил мужчина и очень хорошо умеет обращаться с женщиной, будучи с ней наедине в спальне. Однако, несмотря на то, что, в этот раз, ему удалось не вести себя как смущённый школьник, жестокая женщина сказала, что, дабы вновь не подвергать риску здоровье любимого мужа, вынуждена оставить его наедине с самим собой, пожелала спокойной ночи и выскользнула из спальни.

Алексу же оставалось, лёжа на кровати, гадать, как такая заботливая жена, переживающая за, не совсем здоровую, голову мужа, может со спокойной совестью после такого поцелуя бросить его, не задумываясь о здоровье остальных частей его тела.