Читать книгу Асур - Егор Nебо - Страница 19

Душ неизменно действовал на Семена животворяще. Он вышел из ванной, освеженный и обновленный, переоделся в простенькие вещи, которые ему выделил Паша из своего дачного гардероба, и пошел к Савиной, где она распаковывала сумку с продуктами, что передали Севастьяновы.

Кляйн вошел в кухню, посмотрел на стол, который уже успела накрыть Ольга, и протянул удивленное «да…»

– Что такое? – спросила Оля.

– Неужели все это может находиться одновременно в холодильнике одной семьи? То есть я, конечно, благодарен Любе и все такое, но… Может, они к празднику какому готовились?

– Я думаю, Сема, ты просто отвык от изобилия, которое сейчас в почти любом российском холодильнике, – ответила Савина. – Ну и потом, нельзя забывать, что Пашка уже человек состоятельный. Ничего экстраординарного я здесь не вижу. Подумаешь, икра. Подумаешь, балык. Детей-то кормить чем-то надо каждый день.

– Точно, – сказал Семен. Он налил себе и Савиной в бокалы коньяк. – Но как бы там ни было – давай, за них, за Севастьяновых.

– Давай, – Савина подняла бокал.

Кляйн опрокинул в себя коньяк, посмотрел с небольшим удивлением на бокал и поставил его на стол.

– А ты знаешь, я вот только что осознал, что три года ничего не пил, – удивление Семена было вызвано забытым вкусом. – Вообще ничего из алкоголя. И не вспоминал даже. Травой, было, баловались. Да… А про алкоголь так вот даже и не вспоминал.

– А что там с травой? – удивилась Ольга. – Неужели проще, чем алкоголь раздобыть?

– Конечно, – сказал Семен.

Кляйн закусил бутербродом с красной икрой, протянул вилку и наколол себе несколько кусочков бастурмы. Только сейчас Кельвин понял, насколько он голоден.

– Ну, рассказывай, – Семен закусил бастурмой и стал сооружать себе огромный бутерброд из лаваша, зелени, балыка и сыра. – Как у вас тут вообще дела?

– Ну как-как, – ответила Савина. Она взяла себе ветку винограда и отщипнула несколько ягод. – Самое, наверное, яркое – эпидемию коронавируса в двадцатом пережили. То еще было развлечение.

– Сама не болела?

– Не-а, – ответила Савина. – Но надоело это все до жути. Все эти маски, перчатки, невозможность общаться с другими людьми. Ну и работы, сам понимаешь, было – кот наплакал. Хорошо, тогда редактором еще подработать удалось, так бы с голоду померла.

– Вот прям бы померла?

– Ну да. Отменили же почти все культурные мероприятия, чего мне освещать? Часть журналов вообще тогда закрылась.

Тут у Кляйна зазвонил телефон. Он посмотрел, кто звонит, и поднял трубку.

– Да, Баргуджан, да, дорогой! – сказал Семен в телефон. – Через три минуты? Хорошо, уже выхожу, дорогой, да.

Кляйн повесил трубку, откусил от сооруженного бутерброда сколько смог, встал и пошел искать ключи от ворот.

– Ну, а в остальном как? Неужели ничего не было, кроме эпидемии? – Семен нашел ключи в куртке, которую бросил в коридоре. Посмотрел на них, повспоминал, какой из них от ворот. – Пойдем Баргуджана встречать.

– Пойдем, – согласилась Савина.

Они вышли из дома и пошли по плиточной дорожке. Семен пытался разгадать, что за рисунки были на плитке, но так и не понял – рисунки одновременно напоминали и сказочных драконов, и китайские иероглифы.

– Ну что еще было, – сказала Ольга. – Байк освоила вот. Получила права на него. Правда, своего так и не купила… Не придумала, где мне его держать. На улице быстро уведут. Да и дорого.

– Оу, – сказал Кляйн. И с совершенно неподдельным интересом уточнил: – На чьем же байке ты тогда ездила, у кого училась всему этому?

– Ты его не знаешь, – усмехнулась Савина.

Они шли к воротам, и где-то совсем рядом с ними шла пауза, которая никак не хотела ничем заполняться. Ольга не стремилась ни к каким оправданиям. Кляйн ничего не спрашивал уточняющего.

– Летом девятнадцатого года в поход ездила, – сказала Оля. – С байдарочниками, в Карелию, на сплав. Было круто, историй оттуда привезла – на книгу.

– Ну, и что книга? – спросил Семен. Хотя в голове Кляйна сейчас вертелись совершенно другие вопросы. – Удалась?

– Нет. Часть этих историй я записала, – сказала Савина. – Знакомым понравилось, особенно тем, которые в тех походах участвовали. Часть историй забылась. Книги, конечно же, никакой не вышло.

Семен открыл замок, распахнул ворота.

За воротами стоял какой-то не черный даже, а вороненый линкольн. Его ксеноновые фары ослепили Кляйна, и он поднял руку, защищая глаза. Только тогда водитель догадался потушить свет.

Из машины со стороны пассажира тяжело вышел такой же весь черный и вороненый, как и машина, которая его привезла, могучий и статный человек, одетый в длинный плащ. Человек распахнул свои объятья.

– Вай, Кикос!

– Вай, синок!

Это было их личным приветствием, только их двоих – Бауырджана Самани и Семена Кляйна. Однажды за долгим праздничным столом они выяснили, что оба смотрели этот мультфильм и что оба любят этот мультфильм. Тогда же они решили, что теперь будут приветствовать друг друга только так. Обычно такие вещи забываются, но эта не забылась.

Бауырджан и Семен обнялись, и Ольга заметила, насколько отличались эти объятия от тех, которыми Кляйн обменивался с Севастьяновым.

– Добрый день! – сказал Самани, обращаясь к Ольге.

– Оля Савина, – представил девушку Кляйн. – Все вместе – Савонароля.

– Мэ вар Бауыржан, – раскатисто, густо объявил Самани и ткнул себя в грудь. – Он, – теперь гигант ткнул пальцем в Кляйна. – Он называет меня Баргуджан. Говорит, что не может произносить «Бауыржан». Ты попробуешь сказать «Бауыржан»?

– Бауыржан, – неуверенно сказала Ольга.

– Браво! – исполин, кажется, специально подбирал такие слова, чтобы в них встречались или рычащие или каркающие звуки. – Браво, Савонарол!

Кажется, Самани решил, что это фамилия Ольги. Она не сочла нужным его поправлять. Гигант развернулся и пошел к багажнику. Семен отправился за ним.

– Знаешь, – говорил по дороге Бауыржан. – Сначала я хотел привезти тебе шесть аппаратов. На выбор! И я думал, что мы будем стоять с тобой, как два мафиозо перед багажником, и ты такой будешь выбирать себе оружие. Ты будешь доставать такой: «Это Glock 17», – Самани распахнул багажник. – Ты будешь капризничать, говорить: «Нэт, не подойдет». «А это Desert Eagle», – скажу тебе я, ты ответишь: «Тоже не годится». И я бы тебе что-то такое предложил, и ты бы ответил: «Это вот вещь, это я беру». Ты бы так сказал.

Кляйн рассмеялся.

– Но потом я решил, зачем мы будем делать этот цирк? Я решил, привезу своему другу самое лучшее, что у меня есть. Знаешь, что я сказал менеджеру, которому поручил собрать тебе ЭВМ?

Бауыржан достал большую коробку и похлопал по ней ладонью – так кавказцы хлопают по спелому арбузу.

– Не знаю, – сказал Семен.

– Что если мой друг не будет доволен этой машиной, то и я не буду доволен.

– Ясно, – сказал Семен.

– Да, – сказал Самани. – Я думаю, что и ему было ясно.

– Такую большую диагональ, может быть, и не надо было, – Семен принял коробку из рук Бауыржана.

– Много – это не мало, – сказал Самани. – Отрежешь, если будет лишнее.

Кляйн засмеялся.

– Ну что, зайдешь, Баргуджан? – спросил Кляйн.

– Нет, дорогой, сегодня не зайду. Я очень хочу зайти, мы так давно с тобой не виделись, но еще много дел, ждут люди, понимаешь? Будем на звонке, да?

– Да, – ответил Семен. – Я вот думаю, стоит ли спросить про то, сколько я тебе должен?

– Если ты хочешь меня обидеть, давай, спрашивай, – поднял руку гигант. – Давай-давай.

– Нет, Баргуджан, – сказал Семен. – Обидеть тебя я не хочу.

– Тогда хорошо, – сказал Самани. Он повернулся к Оле. – Савонарол!

Исполин поднял руку в кулаке, прощаясь с Ольгой. Савина подняла свою руку в ответ.

Самани и Кляйн еще раз обнялись, потом Бауыржан сел в машину на свое место, водитель дал задний ход, и машина скрылась в темноте.

– Ноутбук? – спросила Ольга.

– Да, – ответил Семен.

Они зашли обратно на участок, Семен прислонил коробку к дереву, закрыл ворота и стал запирать замок.

– Колоритный персонаж, – сказала девушка. – Но Бауыржан – это разве грузинское имя?

– Не-а, – Кляйн справился с замком и подхватил коробку. – Бауыржан – это турецкое имя. Мама у Самани турчанка. Папа грузин. И еще мне чего-то мерещится, что какая-то из бабушек у Самани еврейка.

– Почему? – спросила Ольга.

Семен подхватил коробку с земли, и они пошли обратно к дому.

– По тому, как он ведет дела, – ответил Кляйн.

– Он торгует оргтехникой?

– Сейчас да, – ответил Семен. – Все мы сейчас чем-то торгуем. Я общепитом торговал, Севастьянов продакт плейсментом, Бауыржан оргтехникой. Измельчали и выродились.

Видимо, встреча с Самани всколыхнула какие-то воспоминания у Кляйна и бросила их поверх алкоголя.

– Но ничего, – сказал Семен, открывая дверь в дом. – Мне кажется, еще пошумим.