Читать книгу S–T–I–K–S. Неадекват. Марионетки реальности - Егор Веселый - Страница 4

Одной не хватало. Четыре красных и две чёрных жемчужины – это всё, что у них оставалось. По местным меркам – целое состояние, которого сейчас было недостаточно для того, чтобы спасти одну единственную жизнь. Александра беспомощным котёнком сжалась в комочек под укоризненным взглядом Каза. Ему не удалось расторгнуть сделку. Человек, продавший им недвижимость наотрез отказался, заявив, что сделку он заключал с Просперо, а с Казом у него никаких дел не было, к тому же жемчуга у него уже нет. Оказалось, что и сама недвижимость арестована до окончательного решения судьбы пулемётчика. В общем птица Обломинго куражилась вовсю. И теперь парень буравил девушку взглядом, в котором фраза «если бы» горела ярче напалма.

– Каз, ты в ней дырку прожжёшь, – хмуро улыбнулся Лис. – Её поступок ничего не изменил. Я так думаю, было бы у нас семь жемчужин, Хеннесси заявил бы восемь или девять.

– С чего такие выводы? – Каз перевёл на него удивлённый взгляд.

– Просто мне так кажется. А ещё потому, что я не могу найти ответы на некоторые вопросы, – Лис спокойно вернул Юле и Казу их жемчужины. – Почему профессиональная команда рейдеров, да ещё и чуть ли не самых навороченных в округе, решила вдруг оторваться на новичках? Для них это как-то мелко, не говоря уже об ударе по репутации. Зачем потребовалось устранять Проспа? Запахни глаза обратно, сейчас на стол выпадут. У Проспа умение включается, когда угроза идёт непосредственно ему, а не тем, кто рядом. Вот и подумай. Да и меня к вам Тролль подпускать не хотел, пока не удостоверился, что я из одной с вами шайки. Выкуп же неподъёмный – всего лишь причина не выглядеть кровожадными, исход то и так понятен. Так что лучше напряги память и постарайся вспомнить, кому успели дорогу перейти за такой короткий срок?

Выражения лиц собеседников, обескураженные таким заявлением, красноречивее всяких слов сказали, что ответа на свой вопрос Лис не получит. Народ завис конкретно, как заглючивший компьютер.

– То есть спасти Просперо не получится? – подвела итог своих умозаключений Юля. Лицо девушки стало печальным.

– Ну если только мы не соберём жемчуг в том количестве, которое требуется, – подтвердил Лис.

– Что значит «мы»? – с тенью непонимания продолжила знахарка. – Мы же вчера всё обсудили. Ты же не собираешься тащить нас опять в этот ад?

– Нет, тащить я никого не собираюсь, – на душе заскребли кошки, обильно смачивая ранки настойкой чистой горечи. – Дело сугубо добровольное, как и там, на острове. У меня своя причина идти, никого не уговариваю.

– Я с тобой пойду, – на удивление спокойно произнесла Александра. Поймав на себе удивлённые взгляды, также спокойно пояснила. – В стабе для меня нет ничего кроме борделя. Для рейдеров из других команд я смазливая кукла не способная больше ни на что, как только ублажать настоящих мужиков, заросших и вонючих, зато с неимоверно распухшим самомнением. Так что отряд для меня – единственный приемлемый вариант.

– А я не пойду, – знахарка обвела всех взглядом полным вызова и отодвинула от себя разноцветные шарики. – Жемчуг? Возьмите. Возьмите всё, что есть, мне не жалко, но снова в кластеры не зовите. Тогда было всё понятно, мы спасали себя. Ради чего сейчас снова рисковать жизнью? Ты сам задавал этот вопрос, жизнь Просперо ценнее моей, Каза, Саши или твоей? Или всех вместе взятых? Не пойду.

– Я не смогу ответить тебе на этот вопрос, – грустно улыбнулся Лис в ответ. – Так же как не смогу сказать, почему человек не умеющий плавать кидается в воду спасать утопающего. Может, потому что судьба посылает испытание не только тому, кто барахтается в воде? Я могу объяснить только собственный мотив. Я не только кучка костей, мяса и шкурки под названием Лис. Я то, что я делаю и то, что меня делает человеком. Если я сейчас позволю себе слить Просперо, впрочем, как и любого из вас, то человеком мне себя назвать будет сложно. Извини, если непонятно излагаю. А тогда речь шла о человеке, не только не желающем бороться за собственную жизнь, но и подставлявшим под угрозу чужие. Сейчас никто никого не подставляет. Дело личного выбора.

Юля только отрицательно замотала головой. Каз недоумевающе смотрел на подругу, словно не мог понять, почему человек ни на йоту не дававший слабины при их переходе, безропотно сносивший всё, что выпадало на их долю, вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов. Он долго молчал, игнорируя обращённые на него взгляды. Лис его не торопил, прекрасно понимая состояние парня.

– Ты это действительно убери… командир, – Каз присовокупил к трём жемчужинам знахарки свою. – Она ж от чистого сердца предложила, а лишними они не будут.

Это «командир» своей интонацией расставило все точки над «i». Юля, вскочив из-за стола, выбежала прочь. Каз, кинув остальным извиняющийся взгляд, поспешил за ней. Лис не успел глазом моргнуть, как на его месте образовался Лом. Усатый боец в полном обвесе протянул руку для приветствия и добродушно улыбнулся Александре. Лис от протянутой руки не отказался, стараясь не показывать удивления от визита рейдера. Лом – человек Злобы. У Лиса были сомнения в том, что Злоба играет в открытую, чувствовался какой-то скрытый подтекст, но пока угрозы для себя Лис не видел.

– Здорово, бузотёры. Я быстро. Злоба предложил встретиться через час на стене. Приходи к третьей караулке. Это недалеко. Направо от гостиницы на стене указатель увидишь, не заблудишься, – дождавшись подтверждающего кивка Лиса, боец собрался было уходить, но задержался. На лице мелькнуло замешательство, но он всё же его преодолел. – А ты и правда тварям своих людей скармливал?

Лис сразу не стал отвечать, вместо этого он сам спросил бойца, откуда у него такая секретная информация. Оказалось, что весь стаб обсуждает вчерашнюю потасовку. Если бы речь шла об обычной пьяной драке, на утро никто бы о ней даже не вспомнил, но было несколько «но». Но первое – репутация Хеннесси и его товарищей была широко известна. Но второе – их противниками оказались новички. То есть люди априори дезориентированные и не способные не то что на грамотный отпор бывалым рейдерам, а и на сопротивление как таковое. Речь, конечно, не идёт об индивидах, ярких личностей хватает. Но чтобы вся группа – такое было впервые. Но третье – результат стычки: половина команды Хеннесси сидит в очереди к местным эскулапам, а один и вовсе отправился к праотцам, у новичков же ничего серьёзного. Но четвёртое – эти новички притащили единственного выжившего из последнего каравана. И судя по слухам, смогли уйти от орды заражённых, прорвавшись через атомитов на транспорте, который не в каждый утиль примут. И теперь выясняется, что командир у них настолько отмороженный, что за любую провинность живьём скармливает провинившихся заражённым. Вот и моет им кости народ. И чем больше моет, тем более удивительными вещами и домыслами ситуация обрастает.

Услышав это, Лис чуть не свалился со стула от смеха. Любой сивый мерин сдох бы от зависти, глядя на этот ржач. На него уставились как на полоумного не только Лом с Александрой, но и все немногочисленные обитатели помещения, благо время было неурочное, и народу тут тусовалось немного. Зато как-то сразу стало объяснимо поведение парней на улице. Видимо слава неадеквата – это его карма по жизни. Он ответил точно так же, как до этого Хоме, только всё же уточнил, что случай был единичным, но рейдеру хватило и этого.

– Видимо у тебя действительно были веские причины поступить именно так. Но, чувак, ты реально отмороженный, – сказал, прощаясь Лом. И буркнул в усы, отвернувшись и рассчитывая, что его не услышат. – Я бы к живому руберу на пушечный выстрел не подошёл, будь он трижды раненый и дважды при смерти.

Вид со стены открывался грандиозный, но жутковатый. Грандиозный потому, что насколько хватало глаз, простиралась дикая нетронутая деятельностью рода человеческого степь. Мелкие островки кустарника выглядели крошечными рифами среди жёлто-зелёного моря травы. В лучах местного светила, под лёгким поглаживанием ветерка она действительно создавала иллюзию моря, колыхаясь и играя тенями. Лишь вдали, за невысоким одиноким курганом, появлялась полоска леса. Практически дикая первозданная природа извращённой реальности. А жутковатый потому, что эта самая реальность проявляла себя во всей красе на ближних подступах, чередуя ряды колючей проволоки с изрытой воронками землёй и возвращая сознание из розовых грёз в жестокую явь хорошим пинком.

– Нравится? – Злоба возник за спиной словно призрак. На потемневшем от загара волевом лице блуждала улыбка, словно не он только что преодолел почти вертикальную лестницу в полном снаряжении, видимо он и спал в нем. Только взгляд оставался жёстким и цепким. – Я прихожу сюда иногда, дом вспоминаю.

– Так тебе компаньон для ностальгии потребовался? – возвращая улыбку, спросил Лис. Желания душу выворачивать под соусом единения чувственных порывов у него не возникло, зато зародилась настороженность. Обычно такие попытки приобщения к общему не сулили ничего хорошего.

– Ты прямо как ёж, с какого бока не подойди, кругом иголки, – продолжая улыбаться, начальник охраны стаба извлёк из кармана сигарету и прикурил. – Вот как с тобой общаться?

– А ты попробуй по делу, без заходов через Парагвай. Глядишь и ушастые парагвайские ёжики перестанут мерещиться.

– По делу, так по делу, – улыбка сошла с лица главного секьюрити. – Я про стрелка вашего поговорить хотел. Тут ситуация изменилась, решили выпустить его под залог и поручительство. Залог – жемчужина, цвет значения не имеет, но залог невозвратный. Поручительство на выплату виры подразделению Хеннесси только общекомандное. Команда – не меньше трёх человек. Сроки те же. Устраивает?

– С чего вдруг такая щедрость? – Лис изучающе разглядывал собеседника. Между лопатками пробежал холодок, едва слышным шепотком разглагольствуя о местах, где водится халявный сыр.

Злоба взгляд выдержал, пожал плечами, намекая, что он не при делах. Но что-то подсказывало, что это не совсем так. Если не сказать больше.

– Так как же он выплату виры собирать будет, сидя в камере? Да и для стаба расходы одни, три месяца его кормить и поить. Вот и решили, пусть по кластерам побегает, финансы с элитников потрясёт, глядишь, поделятся, – слова его говорили о неудобствах содержания арестанта для стаба, а интонации внушали беспокойство о жизни этого самого арестанта, если того вдруг угораздит задержаться в застенках местной тюрьмы. И от этого сомнения в непричастности Злобы к происходящему только усиливались. – Ах да, забыл совсем… Для поручителей последствия те же, что и для должника.

Вот тут Лиса реально пробрало, сразу сложилась вся мозаика. Мураши устроили настоящий марш протеста, отчаянно пытаясь удержать язык за зубами и законопатить своими тщедушными тушками рот. Лис с ними согласился.

– Я не могу решать за всех, да и команды у меня больше нет. У нас уговор был вместе до стаба добраться. Уговор выполнен, так что… В общем думать надо.

– Конечно, подумай, время есть. Без думки только отмороженные живут, – согласился Злоба, с ехидцей поглядывая на Лиса из-под козырька военного кепи. – Но ты же не такой. Хотя тут твои компаньоны наплели про тебя всякого, прямо сразу в дурку пристраивать можно, благо её тут нет.

Лис скривился так, словно разжевал целый лимон одним махом, даже сам не понял, что именно вызвало такую реакцию. Языки без костей, приделанные к тыквам без мозгов и тыквы с ушами, но без того же серого наполнения. Одни болтают, другие слушают. В любом случае, его всегда поражала способность людей, мнящих себя разумными, именно в режиме отключённого функционала этого самого разума, слепо принимать за чистую монету плоды чужой субъективной переработки, зачастую специально подогнанные под ситуацию. Говоря по-простому – с удовольствием лопать тоннами ту лапшу, которую им специально навешивают на уши.

– А ты всё слушаешь, что ветер по стабу носит? – добавив в тон сарказма, воткнул шпильку Лис.

– Ага. И не только ветер, но и то, что последний комар пищит. Работа такая, – прыснул весельем главный охранник стаба, только взгляд при этом стальной абордажной кошкой впился в Лиса. Он прекрасно понял посыл. И тоненькую ниточку причинно-следственной связи от макаронных изделий до возможных последствий провёл. И на месте Лиса мысленно постоял, но от шпильки тоже не удержался. Око за око… – Думаешь дурку всё-таки нужно заводить?

Отвечать Лису ничего не пришлось, помешала поднявшаяся на стене суматоха. Рация на плече Злобы рявкнула голосом часового: «Элита! Третий пост». Сам часовой, находившийся в поле зрения, кинулся к пулемётному гнезду. Из караулки выскочила ещё пара бойцов и быстрой рысью прогалопировала туда же. Злоба извлёк из висевшего на груди футляра бинокль и принялся с его помощью обшаривать округу. Вот его движение остановилось, и Лис проследил за направлением. На вершине того самого невысокого кургана он заметил небольшую точку. Улей и симбиот, конечно, потрудились на славу, доведя зрение до идеального, но, увы, оно было бессильно против расстояния, отделявшего их от заражённого, по крайней мере без специальных приборов. Оптики у Лиса не было, пришлось довольствоваться созерцанием пейзажа.

– Странно это, – произнёс в никуда главный секьюрити стаба. – Он просто сидит. Далеко сидит, не достать. Если только из «Шилки» попробовать, но только себе дороже. Боезапас на рубере может и не окупиться. Нет, ну вот какое яйцо он там хочет высидеть?

Злоба оторвался от бинокля и дал в рацию команду выдвинуть два бэтээра на зачистку территории. Пользуясь случаем, Лис попросил начальника охраны одолжить ему бинокль, тот не стал возражать и в ответ протянул свою оптику. Carl Zeiss Victory оказался весьма недурственным девайсом с дальномером, который указывал на отметку «попробуй сам как-нибудь», тем самым оповещая о недоступности измерения. Детально разглядеть заражённого из-за такого расстояния возможности не было. То, что это именно рубер понять можно было только по комплекции и отсутствию роговых наростов, но Лис его всё-таки узнал. Та же знакомая нелепая поза. Конечно, являясь жителем Улья без году неделю, он не знал всех повадок заражённых, но что-то указывало на то, что это для тех, кем полностью управляет паразит, не характерно. Мелькнула смутная мысль, что визит Гора связан со знахарем. Скорее всего, он уже отбегался по этому миру. Но тут же всплыла другая, если обер появился, чтобы оповестить людей о столь трагическом событии, почему эти люди устраивают за ним охоту? Они не знают о нем? Серго не рассказал о своём подопечном людям, с которыми вёл дела? Злоба же явно должен быть в теме. Но видимо нет. Значит у знахаря на это были причины. Какие, не ответит теперь никто, даже сам знахарь. Следовательно, и Лису не помешает поменьше открывать свой рот. Потому мысли о причинах появления тут обера он решил пока держать при себе.

Злоба отобрал у него бинокль, пришлось невооружённым глазом наблюдать, как выкатившиеся из ворот стаба «восьмидесятки» неторопливо выписывают змейку между блоков на въезде, а потом словно два утюга, постепенно набирая ход, рассекают просторы жёлто-зелёного моря, оставляя в кильватере борозды примятой травы. Наблюдали за ними не только со стены крепости, но и с кургана. Как только бронемашины приблизились на дистанцию гарантированного поражения, обер одним движением переместился за вершину взгорка, используя её как естественную защиту от неприятных посланий четырнадцатимиллиметрового калибра, а потом скрылся совсем. Транспортёры всё ещё продолжали движение, но Лис дожидаться финала не стал. Он был предсказуем. А вот подумать об увиденном и услышанном было необходимо, особенно об услышанном. И желательно не здесь.