Читать книгу Линия жизни. В сопровождении Виктора Николаевича Ермакова. Правдивая история моей жизни - Егор Викторович Ермаков - Страница 8

Это был 1989 года, тогда я имел капитал в размере 18—25 000 долларов – это были большие деньги. Меня познакомили с заместителем министра автомобильной промышленности по хозяйственной части и организации всевозможных мероприятий Пушкиным. Был такой Александр Сергеевич Пушкин – полный тезка великого поэта.

Вместе с человеком, который нас познакомил, мы арендовали два офиса, в центральном головном министерстве на площади Воровского, город Москва, второй на улице Лесной, дом 41, последний этаж. Половину последнего этажа заняла моя компания «Технополис». Я занимался разработкой экспертных систем, была целая группа программистов.

Спустя какое-то время Пушкин мне сообщает: «Поскольку министерство распределяет деньги уже непосредственно по предприятиям и не имеет такого контроля по выделению и закупкам оборудования, предприятиям спустили деньги и предоставили право закупать ПО уже самостоятельно, а также необходимые технические решения. Я могу организовать конференцию, соберу всех директоров заводов, и вы сможете поучаствовать. Победить или проиграть».

Я также занимался поставкой портативных компьютеров, покупал их у братьев *авроди, тех самых создателей известного кооператива. Их отец работал в МИДе дипломатом, поэтому товар был без пошлин и продавался с большими скидками. Ребята могли провезти любую партию от пяти до двадцати штук.

Мы решили поучаствовать в конференции.

Нужно было разговаривать с директорами заводов на их же языке, дать им понять, что я не жадный и люблю делиться. Тактика была следующая. Было 25 000 долларов на 20 000 долларов было куплено все, что необходимо для автоматизированной системы управления, которая состояла из сети компьютеров и ПО.

Нанял я своих же бывших друзей из университета. Система готовилась под нужды предприятий автомобильной промышленности, то есть это отработка технологической схемы, выдача плана ПДО, нормирование и так далее. Готовились мы около шести месяцев, оставалось буквально 1 000 долларов. Я увлекся этой темой, а других денежных поступлений не было – на этой теме распался мой второй брак.

Когда жена узнала, что я потратил все деньги на машину и компьютеры. Мой выигрыш должен был составить 50 на 50, в открытом тендере автомобильной промышленности. Она сказала: «Виктор, я не хотела бы рисковать здоровьем своего ребенка, своей семьей и нашим финансовым благополучием…» – и так далее.

***

Москва. 1990 год. Наступил день открытия конференции.

За соседними столами мы увидели представителей компаний «Интерквадро», «Диалог» среди них был и *ерезовский Борис. Представлял он институт автомобильной промышленности, все они сидели в президиуме. Там находился и я со своим «компаньоном» Золотовым Робертом Рональдовичем. Его отец был афроамериканец из Соединенных Штатов Америки, который приехал в 1923 году в СССР на строительство НПЗ-1 по призыву Ленина, когда тот призывал пролетариев всех стран соединяться. Мама у него была полька. Роберт родился в СССР, в то время ему было уже около 55 лет.

Роберта нашли для меня в министерстве статистики на Мясницкой улице, он заведовал статистикой высших учебных заведений. Моя компания носила название «Эвриком», многие считали её советско-американским СП, хотя фактически это было не так.

Единственное, благодаря Роберту мы заказали печать и регистрацию в Нью-Йорке, с помощью его отца, которому тогда было порядка 80—90 лет. Такой был шустрый пролетарий. Он выслал нам американскую печать. Второе, о чем я попросил Роберта, это чтобы он не произносил ни одного слова по-русски.

Просто сиди и говори: «Yes, Okay, No Problem» – объяснил ему я.

Конференция началась, выступали киты – структуры, созданные крупным иностранными компаниями, в виде совместных предприятий, которые реально могли поставлять крупные партии оборудования, имели ноу-хау.

Они говорили чисто академическим языком – многие директора зевали, им было скучно. Не понимали, что им предлагается, а предлагались серьезные вещи: поставки оборудования, американского программного обеспечения.

Но при этом они говорили с ними на разных языках. Это было их главной ошибкой. Не было наглядно продемонстрировано, как это работает, что они получат, какие преимущества несет проект для самого директора.

Передо мной выступал Борис *ерезовский. Когда он закончил выступать, и наконец, дали слово мне, все было готово. Мы занесли в помещение несколько компьютеров. Мои программисты соединили их в виде сети, делалось это прилюдно, аккуратно, не спеша. Люди выступали, а мы заносили. Представители крупных предприятий занервничали, понимали, что проиграли.

Я попросил встать любого из директоров, который сейчас поможет разобраться с производственной программой какого-нибудь их подразделения, в реальном режиме времени. Встал директор Лыткаринского завода по производству сельскохозяйственной техники.

В режиме онлайн, задавая друг-другу вопросы, вместе с программистами мы писали производственную программу деталей на месяц такого-то подразделения Лыткаринского завода. Все увлеклись, директор сыпал информацией, ставил задачи, подзадачи.

Ребята все четко сделали, происходило это на протяжении трех-четырех часов. Все остальные выступали минут по 30. Когда мы закончили, параллельно моему выступлению, был накрыт фуршет в соседней комнате, чего не сделали мои конкуренты. На него была потрачена последняя 1000 долларов. На тот момент все что у меня осталось за душой, это 15—20 компьютеров и последние 100 долларов.

Конференция закончилась.

«Теперь вы можете выбрать любую из представленных компаний и заключить с ними соглашение» – заявил Пушкин.

К Золотову Роберту выстроилась цепочка людей, все хотели заключить договор с нами, поскольку увидели конкретного представителя американской стороны. А я разговаривал с ними на одном языке, профессионально выучив тему.

После фуршета они расслабились, поняли, что мы ребята нежадные и любим делиться. Мы были двумя учредителями, а другие компании представляли топ-менеджеры, и было непонятно, откуда можно руководству получить дополнительные заработки.

В тот день мы заключили контрактов на 12 000 000 долларов, со сроком исполнения от года до двух лет. Авансовые платежи составили не менее 50 процентов от суммы контрактов.

После совещания ко мне подошел Борис *ерезовский. Он был раздосадован своим поражением.

Все остальные компании получили суммарно максимум 5 000 000 долларов. Очередь к нам стояла как на открытие первого Макдональдса на Тверской улице.

Был тяжелый год, работали по 24 часа, скупали все что можно купить на компьютерном рынке. На меня работало около 50 человек, которые были заняты только тем, что переклеивали этикетки «сделано в Тайване» на «сделано в Европе» – все думали, что качество сборки в этих странах сильно отличается.

Денег было навалом. Поскольку я ушел из семьи, мною была арендована квартира. Со мной жил мой водитель, он тогда тоже развелся со своей женой, звали его Руслан.

Деньги мы хранили в квартире, ими была забита целая комната. 6 000 000 долларов максимальным достоинством в 50 долларов, 100 долларовые купюры были тогда в большом дефиците. Квартиру мы снимали на Филевской улице.

***

Мне исполнялось 27 лет, и Золотов Роберт зарекся устроить мне праздник. Роберт снялся в фильмах «М*****» 197* года, «В*********а *****щих ****» 196* года, «Л*******ого ****а ***** *****!» 196* года, «Щ***** *** *» 196* года. Он был знаком почти что со всеми артистами того времени. Он знал братьев **ломенных, **рдюкову и многих других. На мой день рождения он пригласил около 20 артистов. Я видел этих людей в фильмах, когда был маленький. Все они были у меня на дне рождении.

У нас был офис на Кузнецом Мосту, на площади Воровского, а рядом был Центральный дом работников искусств.

Мы сняли ресторан. Я приехал с женой Тамарой, которая родила мне Алексея, заходим – зал пустой-пустой!

Я был расстроен.

– Неужели никто из артистов не пришёл? – спросил я.

– Гости скоро придут! – успокоил меня Роберт.

Посередине зала стояли рояль и саксофон. Роберт начал играть.

В зал начали заходить артисты. **рдюкова зашла со словами: «Витенька, сыночек, ты где?»

А я еë никогда вживую не видел, только по телевизору.

Она сыграла, так как будто мы с ней знакомы уже тысячу лет.

Каждый из артистов заходил примерно также, каждый со своей какой-то изюминкой.

**ломины сказал: «Земляк, привет!» – они из Читы.

Роберт играл на саксофоне и пианино.

Затем подтянулись бизнесмены.

Я решил напоить этих людей и попросил Роберта делать короткие тосты.

– Давайте выпьем за то, что 27 лет назад родился Витя Ермаков! – начал Роберт.

Спустя пять минут последовал второй.

– Давайте отметим его два годика! – и так было 27 тостов.

Я старался выпивать по чуть-чуть, но на 25-м я отключился. Больше ничего не помню.

Меня с женой увёз водитель. Так я отметил 27 лет.

***

В моей жизни мне приходилось несколько раз давать взятку. Первый раз это случилось в 1991 году. Я купил шикарную машину BMW 750, стоила она 80 000 долларов, до неё у меня тоже был BMW пятой серии, по тем временам, на эти деньги можно было купить две квартиры в Москве.

Ко мне приехали мои одноклассники с посёлка – Игорь и Мишка. Они захотели поехать на Красную площадь. У меня в кармане было 300 долларов, и я решил сделать ребятам впечатление.

Я заехал на Красную площадь. К моей машине кинулись служивые ребята, как я понял, это были сотрудники ФСО в форме милиционеров. Один из них был в форме подполковника.

Я понял, что идея была плохая, представил, как буду лежать на брусчатке, а потом долго давать показания, что я там делал и как я оказался на машине у лобного места, где казнили Степана Тимофеевича Разина.

Я сделал следующее: вышел быстро из машины, у меня тогда было длинное кашемировое пальто, я был крут. На меня бежит подполковник. Я сделал три шага в сторону этого человека, при этом дверь в машину осталась открытой.

И закричал ему: «Строевым!» – подполковник был в замешательстве. Он остановился.

Через минуту, выйдя из ступора, он пошел ко мне строевым шагом.

Когда он подошел ко мне, я быстро протянул ему руку, в которой было 300 долларов. И получил следующую информацию: «У тебя есть одна минута, молодой человек!» – я сажусь в машину и быстро удаляюсь с Красной площади.

Ребята были напуганы, спустя минут 30 у них всё-таки развязались языки.

– Витя, где ты работаешь? – спросили они.