Читать книгу Сказки для души - Екатерина Адасова - Страница 6

* * *

Овцевод спокойно завершал свои дела в Мельбурне, будучи уверен, что достать его скоро не сможет уже никто. Да и что сделала бы ему эта девчонка?!? Арон обещал решить эту проблему, а значит, она будет решена. Да и даже если бы она как-то разговорила Арона и он назвал бы ей его имя, его, Овцевода, то ни в одном австралийском суде их не стали бы слушать. Ну убили торговцев оружием с дитями, эка невидаль.

– Загружай чемоданы в багажник, и можешь быть свободен. Дальше я сам, – кивнул Овцевод своему шоферу, которого порекомендовал одному богатому меценату, и тот кивнул, и мгновенно ретировался. Жена и дети ждали в машине, Овцевод в последний раз взглянул на свою виллу (ничего, на Сейшелах он купит им всем что-нибудь еще более грандиозное), и хотел уже сесть за руль, но внезапно прямо перед ним приземлился – журавль, и… тут же обратился в женщину какой-то неземной красоты.

Но не успел Овцевод осознать произошедшее, сзади него раздалось волчье рычание.

Только не этот угрожающий звук по-настоящему напугал его, а звонкий детский голосок:

– Ну здравствуй, папа!

– Ну здравствуй, папа! – повторила ДинДон, всё также обнимая Зеева в обличье волка, и сидя у него на спине. Какой бы смелой девочкой она ни была, сейчас ей было страшно в одиночку встретиться лицом к лицу с монстром, способным приказать вырезать целую деревню, чтобы избавить себя от лишних претендентов на его капитал. – Знаешь, а ведь ты приходил к маме незадолго до того, что натворили нанятые тобой… люди.

ДинДон вынуждена была назвать их «люди», ведь не называть же их «звери», учитывая что звери на такие зверства не способны в принципе.

Сделав небольшую паузу, девочка продолжила говорить:

– Я слышала, как ты предлагал ей денег, советовал сбежать, со мной и с деньгами… Ты сначала хотел дать нам шанс… но мама отказалась принять деньги и бросить папу. Того, кто был мне отцом с самого рождения.

Ведь недостаточно просто провести с женщиной одну ночь, в результате которой она родит. Нужно хотеть ребенка, любить его, когда он родится, заботиться, воспитывать, быть рядом каждый день, а не однажды заявившись с пачкой денег и фальшивым милосердием.

С этого момента я не желаю иметь с тобой ничего общего, и теперь я хочу одного, чтобы ты ответил за совершенное тобой преступление, хоть ты и совершил его чужими руками.

Арон сдал всех, с кем участвовал в казни. И заказчика в том числе.

Пока до Овцевода дошел смысл сказанных слов, прошла минута. В ужасе, словно змея на заклинателя, смотрел он не отрываясь на маленькую девочку, сидящую на спине у громадного волка, и зная, что за спиной стоит журавль, если нужно, готовый забить его мощными крыльями.

– Отпусти мою семью, – еле ворочая языком в пересохшем рту, попросил Овцевод, и его слов почти не было слышно. А в это время из машины вышла его жена, держа на руках малыша, а рядом стояли двое старших детей. Сходство их с ДинДон было очевидно.

Женщина плакала, а потом сказала мужу:

– Разве можно почти десять лет быть чьей-то женой и такой слепой?!? Знать тебя не хочу больше… никогда, слышишь?

И обратилась к ДинДон:

– Я ничего не знала о том, с кем живу на самом деле. Умоляю, позвольте нам уйти.

И девочка ответила на эту просьбу кивком, а слезы из ее глаз мочили волчью шерсть.

Посадив детей обратно в машину, женщина села за руль, дала задний ход, и скоро машины и след простыл.

– Вы теперь меня убьете? – еле выговорил Овцевод.

И тут огонь загорелся в глазах девочки.

– Заставлю ли я маму Яр крылья об тебя марать? Или папу Зеева загрызть тебя? Нет, я не допущу, чтобы из-за тебя они стали убийцами, даже такого монстра, как ты! Хочешь, беги от правосудия, скрывайся, и трясись за свою свободу. Или сдайся и признай свою вину, по закону ответь за то, что сделал. Сядь в тюрьму. Мне всё равно теперь, что ты сделаешь со своей жизнью. Главное, что кошмары сниться мне больше не будут никогда.

Родные, я хочу домой, в Избушку, – добавила она, обращаясь к Яр и к Зееву.

И все трое мгновенно исчезли, стоило журавлю раскинуть крылья.

А Овцевод постоял немного один, достал мобильник, надиктовал на него своё признание, после чего позвонил в полицию и сдался.

Газеты потом писали, что, еще до вынесения приговора в зале суда, Овцевод убил себя в камере предварительного задержания. На стене он нацарапал слова, «дочь, спасибо, что простила мне то, что не прощают никому. И за семью мою спасибо».