Читать книгу Дельфийский оракул - Екатерина Лесина - Страница 3

Девушку, с которой был Аполлон, Илья догнал. Она, упершись одной рукой в стену дома, балансируя на левой ноге, отчаянно пыталась надеть босоножку на правую. Босоножка была узенькой, с ремешками, за которые цеплялись пальцы ноги.

– Черт… черт… да что за день такой! – Обувка выскользнула из ее руки и упала в полуметре от хозяйки. – Извините, вы не могли бы мне помочь… видите…

Девушка вытянула ножку.

– Со всем моим удовольствием, – отозвался он.

В принципе неплохой повод для знакомства, хотя пока что Далматов не очень понимал, зачем оно ему вообще нужно.

– Спасибо! Меня Дарьей звать. Можно – Дашкой. Или Дашенькой.

– Илья.

Невысокая. Тонкокостная, но, по удивительному капризу природы, лишенная какого бы то ни было изящества. Лицо простоватое, незапоминающееся. Светлые брови. Светлые глаза. И осветленные волосы, стянутые в «хвост». Сарафанчик льняной, качественный, а вот обувь и сумочка – копеечные. Бижутерия – китайская. Покрытые черным лаком ногти и вовсе не от «нынешнего» ее образа.

Спустя пятнадцать минут Илья уже знал, что Дашка – приезжая, явилась она из села (название его не задержалось в далматовской голове), чтобы учиться на актрису. Однако Дашкина мама решительно этому воспротивилась и в конце концов пригрозила лишить дочку ежемесячного вспомоществления, ежели Дашка не возьмется за ум. Угроза подействовала. Смирившись с непониманием и жестокостью своей родни, Дашка поступила в медицинский. Училась она нормально, но не доучилась. Во-первых, поняла, что медицина – вовсе не ее призвание. Во-вторых, маминых денег на нормальную городскую жизнь все равно не хватало. И в-третьих, Дашке очень повезло: она нашла работу в салоне.

– Ты не подумай, это не тот салон, ну, который… ты понимаешь… – Дашкины каблучки весело цокали по асфальту. – Я бы в жизни на такое не согласилась!

– Понимаю.

Беседа их требовала от Далматова лишь кратких фраз, которые подталкивали Дашку на новые откровения. Оставалось надеяться, что в этом ворохе абсолютно ненужной информации найдется хоть что-то полезное для него.

– У меня бабка с картами умела «общаться». Ну, знаешь, там, на будущее или на короля червового гадание? Или на приворот. Про прошлое чье-то тоже рассказывала. Меня научила. Хочешь, погадаю тебе?

– Нет.

Дашка не обиделась. Она вообще, похоже, уродилась необидчивой, и качество это весьма наверняка выручало ее в такой неудобной городской жизни.

– Я девчонкам частенько раскидывала карты. Глупости, конечно, а они верили.

– Люди вообще охотнее всего верят в глупости.

Дашка кивнула, не то соглашаясь, не то отмахиваясь от подобного утверждения.

– А потом ко мне Ирка подкатила. Ну, Ирку ты не знаешь, она со мной училась. Вся из себя прямо такая, ну… такая. – Дашка потрясла рукой, и браслеты весело зазвенели.

При ближайшем рассмотрении она даже вполне миленькая. Сводить бы ее к стилисту. В салон красоты. Шмотья прикупить – «правильного». Украшений… ей серебро пойдет. Серебро хорошо сочетается со смугловатой кожей и светлыми глазами. Камни должны быть темные, но прозрачные. Аметист? Зеленый турмалин? Демантоид?

– Ну, она мне и предложила… ничего такого, ты не подумай! Гадать за деньги. Ну, типа я, мол, потомственная ведьма, и все такое.

Она неловко улыбнулась: ничего, как видишь, личного, бизнес – это бизнес. Каждый выживает, как умеет. И в этом Далматов был с ней согласен.

– У Ирки уже клиенты были. Много! Она не справлялась, вот меня и взяла. Работали в две смены. И хорошо работали. Я людей не обманывала! Ну, если что-то серьезное надо было сказать.

А по мелочам – свечи, из Израиля привезенные, использовали. Камни с «наговором на удачу». Тряпичные талисманы. И обряды, в которых настоящая часть, истинная составляющая, – лишь вера клиента в чудо.

– Осуждаешь меня? – спросила она.

– Нет.

– И почему я тебе все это рассказываю? – Дашка остановилась и повернулась к нему: – Очки сними!

– Не могу.

– Сними!

Илья подчинился. Глаза жгло. Голова привычно трещала, но на части не разваливалась. И в целом состояние его было скорее нормальным.

– Все? Посмотрела? – Тонированные стекла делали мир более тусклым, но и более безопасным. И Далматов подумал, что ему вообще не следовало бы выходить из дому, а он, дурак, вышел и теперь вынужден слушать всякую чушь от ненастоящей ведьмы.

И чего ради?

– Извини, я просто… ну, ты же из «Оракула», да? Проверяешь? Я сразу поняла! Я проницательная очень! Ирка – она тормознутая. А я вот сразу людей просекаю. И клиенты меня больше любят. Когда надо, я и подыграть могу. Тебе вот – подыграла.

Илья окончательно перестал понимать, о чем идет речь, но на всякий случай сказал:

– Молодец.

Дашка воодушевилась:

– Я вам даже лучше подойду! Ирка ушла? Ну и фиг с ней! Не велика потеря! Скажи Аполлону, что я согласна.

– На что?!

– На его условия. Любые! Если он мне не верит, пусть на испытательный срок возьмет. Увидит, что Дашка Кузнецова – настоящий профессионал! Понятно?

«Нет».

– Да.

– И если что, то пусть… сейчас… – Дашка стянула с плеча сумочку и сунула ее Илье. – Подержи…

Сумочка была весьма объемной. В ней лежали: скомканная газета, чулки, завязанные бантиком, увесистая склянка дешевой туалетной воды, два кошелька и объемная визитница из зеленого дерматина.

– Вот. Моя визитка. – Дашка извлекла из визитницы вощеную карточку бурого цвета. – Пусть звонит в любое время! А та, рыжая, она вам не подойдет. Типаж не ходовой.

Дарья ушла с гордо поднятой головой, совершенно уверенная в том, что произвела нужное впечатление. Разочаровывать ее Илья не стал. Визитку ее он изучил не без интереса. На лицевой стороне карточки значилось: «Потомственная гадалка Дарья. Предсказательница. Помогиня». Телефон и адрес указывались. На обратной – мелким убористым шрифтом шел текст: «Обряды воздействия методом магии Божественного Света. Помогу обрести любовь. Очищу ауру от внутреннего и наведенного негатива. Поспособствую решению проблемных ситуаций на работе и в бизнесе. Среди воздействий: гармонизация энергетики и отношений, Белый приворот, отворот, отстуда, заговоры и обряды на успех и прочее. Нейтрализую отвороты и черные привороты, обезвреживаю негативные воздействия.

Запись на прием производится ежедневно».

– Помогиня, значит. – Илья спрятал визитку в карман. Настроение его странным образом улучшилось: Далматов теперь точно знал, чем ему заняться.

Дом заметно проседал под тяжестью крыши, словно пытаясь зарыться по самый карниз в пыльную зелень газонов. Солнечные лучи «соскальзывали» с черепицы, расплывались по стенам белесыми пятнами, подчеркивая трещины и потеки плесени на них. Дом требовал ремонта, уже который год подряд требовал, но Далматов все медлил. Он отдавал себе отчет, что весьма скоро разрушения перейдут «точку возврата», и старость здания обернется агонией, затяжной и мучительной, – как для дома, так и для его хозяина. И куда милосерднее было бы разрушить все, перестроить это место, не оставив ни камня, ни тени прошлого. Но Далматов медлил.

Он прошел по пустому холлу, где слабые звуки умирали, а громкие – разносились далеко, нарушая тишину верхних этажей. Поднявшись по лестнице, Илья остановился.

Некогда холл казался ему большим, достаточно большим, чтобы затеряться в нем.

Куда все это подевалось? Никуда. Как и прежде, сложный орнамент пола все еще достаточно яркий. Массивные перила, некогда тщательно отполированные, поблекли. И свет, пробивающийся сквозь арки окон, словно вязнет в пыли. Взрывы смеха раскалывают тишину… Стены выдерживают удары басовых нот, но морщатся от высокого резкого голоса певицы… Илья четко ощущает недовольство дома – и он с ним согласен: здесь не место для музыки, во всяком случае, для музыки подобного плана.

Попросить Алиску выключить музыку?

Попросить Алиску собрать шмотье и убраться?

Второй вариант предпочтительнее первого, но – будет скандал. А у Далматова голова болит, и, значит, скандал чреват тяжкими для него последствиями. Дому придется потерпеть. Илье – тоже. В конце концов, в кабинете хорошая звукоизоляция, а также комп с выходом в Сеть; там есть бар с приличным содержимым и старый, но крепкий диван. Один лишь нюанс: это место все еще не желало признавать Илью хозяином. И всякий раз, переступая порог, он вздрагивал: вот сейчас с тихим скрипом повернется кресло – и качнется ему навстречу тень человека, который давно уже и не был человеком. Конечно, Далматов понимал, что тот, другой, мертв, а мертвецы не воскресают, пусть при жизни они и отличались изрядной активностью и… подлостью, но – поделать с собой он ничего не мог.

И с кабинетом – тоже.

Стол. Гроссбухи. Кресло. Древний сейф. Из новых вещей – его, Далматова, инструмент. Материалы – и те приходится хранить в секретере, дверцы которого покрывает кракелюр трещин. Неудобно, но уж – как есть.

Зато звуки музыки сюда не проникают. И Алиска опасается заглядывать в кабинет, говорит, что ей здесь неспокойно.

«Оракул» в городе был один – Консультационный центр предсказаний и белой магии. Открыт восемь лет назад неким Аполлоном Венедиктовичем Кукурузиным, надо полагать, тем самым Аполлоном Венедиктовичем, который весьма некстати переступил сегодня порог кафе, где сидели Илья и Саломея. На главной странице сайта, выдержанного в строгих тонах и лишенного каких бы то ни было рисованных звезд и карт, имелись фотография основателя, а под ней – текст:

«Здравствуйте! Меня зовут Аполлон. Имя, данное мне неверующими родителями, предопределило мою судьбу…»

– Ну конечно, – Далматов хмыкнул и потер переносицу. Глаза все еще болели, но уже меньше.

В кабинете было сумрачно. Старые портьеры надежно защищали дом от солнечного света и тепла. Легче дышалось, легче думалось – так в темноте.

«…я представляю центр белой магии…»

– С черной-то никто не желает связываться. Верно? – пробормотал Илья.

Стоявший на столике зверь неясных очертаний (и породы), вырезанный из желтой мамонтовой кости, не ответил ему. На зверя имелся покупатель, но Далматов не торопился заключать сделку. Расставаться с новинкой ему не хотелось. Во всяком случае, до тех пор, пока не будет готова копия зверушки.

И, по-хорошему, именно копией и следовало бы ему заняться, но вместо этого Илья сидел на сайте «Оракула».

«…специалисты которого протянут вам руку помощи. Очень часто мы можем не заметить, как наша жизнь, когда-то бившая искрящимся потоком, постепенно начинает блекнуть и превращаться в унылое бытие. Беды и неудачи, с которыми мы сталкиваемся, отнимают у нас вкус к жизни и веру в себя. А ведь каждый из нас достоин того, чтобы радоваться, любить и получать взамен чью-то любовь, внимание, богатство и славу. Для тех, кто к нам обратился, нет ничего невозможного. Мы поможем вам найти выход даже из самой сложной и запущенной ситуации. Специалисты центра унаследовали уникальные знания магических ритуалов, обрядов, заклинаний, заговоров и приворотов и готовы решить любую вашу проблему, с которой можно справиться при помощи белой магии…»

– Душевно пишет!

Зверь молчал. Далматов подумал, что, возможно, существо это, более всего походившее на помесь медведя и свиньи, знает о магии куда больше Аполлона.

«…приворожат любимого человека, вернут мужа (жену) и восстановят мир и благополучие в вашей семье. Проведут диагностику негатива: порчи, сглаза, родовых проклятий, установят защиту. На сеансах ясновидения вы узнаете, что ждет вас в будущем…»

От чтения его оторвал скрежет двери – так эта дверь заботливо предупреждала его о неурочном посетителе – и веселый Алискин голос:

– Зайка, ты уже дома?

– Дома.

– А мы тут… с девочками сидели.

«Девочки» постоянно менялись. Поначалу Далматов честно пытался запомнить их имена, но они упорно выветривались из его головы. Аля, Ляля, Люля, Люка, Злюка… бесконечная цепочка превращений имен и – конвейер подруг. Все – одинаково загорелые, высокие и стройные.

Вот на кой хрен ему все это надо?!

И центр этот…

«В центре вы можете заказать все для здоровья и красоты! Забудьте о простом магазине косметики! Только для вас разработаны специальные магические формулы. Волшебные кремы, маски для лица и тела, эмульсии для ванн, маски для волос, духи для привлечения мужчин, лосьоны, тоники для омоложения и обретения красоты! Магическая помощь в похудении с помощью кремов, чаев, ванн и заговоров. Подход строго индивидуален, все заговаривается под конкретного человека…»

– А ты работаешь, да? – Алиска приблизилась к столу.

– Да.

– Ты много работаешь.

– Как получится.

Надо от нее избавляться. Пора. Лучше – сейчас. Или все-таки – потом? Когда-нибудь потом. Судя по блеску в ее глазах, Алиска выпила – немного, но ей хватит и этого. Она явно готова поднять бурю.

Когда и почему Далматов пропустил момент, удобный для расставания? Ведь был же договор, и он соблюдался обеими сторонами, но вдруг выяснилось, что одного лишь договора недостаточно. И Алиска словно пустила корни в старый фундамент этого дома.

– Ну вот, ты опять на меня сердишься… – она выпятила губки.

– Я работаю.

Илья поближе подвинул ноутбук, как бы отделяясь от Алиски, и честно вперился взглядом в экран. Текст радовал «искренностью» человека, сочинившего его.

«Плата за лечение до сих пор является не до конца выясненным вопросом как для целителя, так и для пациентов. Поскольку, как правило, человек страдает во всей полноте, то вместе со здоровьем ухудшается и его финансовое состояние, из-за чего некоторые пациенты бывают недовольны суммой, которую они должны заплатить в итоге. Мы знаем, что деньги – это своеобразный обмен, когда пациент отдает часть принадлежащей ему энергии взамен энергии целительской. Когда платы за работу нет вовсе или она очень низкая, этого взаимообмена не происходит, вследствие чего пациент остается должен Вселенной. И этот долг у него будут отбирать уже не деньгами, а другими видами энергии.

Бесплатно – платит бес…»

– А над чем ты работаешь? – По экрану скользнула Алискина пятерня с острыми ноготками, на них словно цвели алые маки. – Ты совсем ничего мне не рассказываешь… мы чужие друг другу!

– Именно.

– И нам надо поработать над нашими отношениями. Стать ближе друг к другу.

Она взобралась на стол и уселась на нем.

Читать сквозь ее растопыренные пальцы неудобно, но Далматов продолжал цепляться глазами за текст. Главное – не сорваться, главное…

«Обращение за помощью к целителю – утрированно – можно сравнить с тем, что, сильно загрязнив костюм, мы сдаем его в прачечную или в химчистку. Это делают лишь те, у кого есть такая возможность. Другие, не имеющие на это денег, пытаются справиться сами – строгий пост, искренние молитвы и добрые мысли очищают душу. Бесплатно никто ничего не получал и не получит, так как это невозможно в принципе. Тот, кто что-то получает, обязательно за это «что-то» нечто равноценное отдает. Если он не делает это добровольно, то у него отбирают…»

– Ты меня не слушаешь! – Алиска всхлипнула.

– Ты мне мешаешь. Потом поговорим.

– Потом? Когда – потом?! Все время «потом»… ты меня игнорируешь!

Но руку она хотя бы убрала с экрана.

Надо читать дальше. Держаться! Алиска сейчас уйдет. Она не умеет долго рыдать. Это же достоинство? Она пустоголовая, но не вредная. И – нельзя ее бить.

«Одна пациентка попросилась: лечиться бесплатно, она была предупреждена. В ответ она сказала: «Да пусть у меня заберут все, что угодно, – и добавила: – У меня все равно ничего нет». Она благополучно излечилась, а через несколько недель разбила в аварии машину, при этом еще и получила перелом бедра.

Читайте Евангелие. О необходимости отработки, о плате за лечение говорил и сам Христос:

«И тотчас проказа сошла с него. И он повелел ему пойти показаться священнику и принести жертву за очищение свое»[1].

– Ты… с тобой вообще невозможно разговаривать, – вздохнула Алиска и слезла со стола. – Ты ничего не хочешь! А над отношениями надо работать. Все так говорят…

– Все, значит? – Далматов закрыл ноутбук. В голову ему пришла совершенно безумная и довольно-таки неожиданная мысль. – Ну, если все, тогда – да, это правда. Скажи-ка, милая, ты в магию веришь?

– В белую?

– Конечно, в белую.

Она кивнула и осторожно поинтересовалась:

– Ты погадать хочешь, да?

– Ты хочешь. Погадать хочешь. Очистить свою ауру. И наладить отношения. Я знаю одно очень хорошее место…